Лорд Ранье нехотя поднялся из кресла.
– Запомни, Майло, – проговорил он резко, – у тебя не так много шансов доказать свою невиновность. Будь благоразумен, друг мой. Воспользуйся тем, что предлагаю я, пока не стало слишком поздно.
– Благодарю за совет, – ответил за моего супруга лорд Сантанильо. – Мы тщательнейшим образом его обдумаем и с полным знанием дела откажемся. А сейчас не задерживайте Альберто и примите наконец ваши вещи. В его возрасте, как вы понимаете, не очень приятно долго стоять с протянутым плащом в руках. Был рад встрече.
– Не могу сказать, что это взаимно, – буркнул лорд Ранье, но не стал продолжать, наткнувшись на насмешливый взгляд адвоката, и молча проследовал за господином Сфорци.
Дверь библиотеки хлопнула.
– Надеюсь, ты был хорошим мальчиком и не пообещал этому лысому стервятнику ничего конкретного. – Адвокат вальяжно опустился в кресло, освобожденное лордом Ранье.
– Я не глупец, Корвус.
– Странно. А Сайрус, как видно, считал иначе. Добровольное ментальное сканирование. – Лорд Сантанильо покачал головой. – Каким надо быть идиотом, чтобы на такое согласиться? У них же против тебя ровным счетом ничего нет.
– Уже есть.
Не вдаваясь в подробности, лорд Кастанелло пересказал адвокату все наши злоключения последних месяцев, включая Бренци, суд и вчерашний приезд законников в поместье. Лорд Сантанильо задумчиво постукивал пальцами по набалдашнику трости, обводя напряженным взглядом библиотеку, и словно подсчитывал что-то в уме.
– Да, кажется, зря я решил задержаться у Фабиано на ночь. Надо было мчаться сюда сразу же, как только он получил твое письмо. А ты, Кастанелло, все-таки идиот, – бросил он, когда Майло закончил рассказ тем, как провел ночь в бесплодных попытках отыскать Даррена. – Закопать такую улику – о чем ты только думал? И держать взаперти сына все эти годы… С чего ты вдруг вообще решил скрыть ото всех, что Даррен жив? И зачем?
– Долго объяснять, – уклончиво ответил лорд.
– А ты попробуй. День только начинается, времени у меня много. Я даже выспался… дня три назад. Так что давай, рассказывай. Сам знаешь, с адвокатом как с лекарем – честно и откровенно и про мужскую немощь, и про срамную болезнь.
Лорд Кастанелло тяжело вздохнул.
– Хорошо, Корвус, – услышала я усталый, но спокойный голос супруга. – Я расскажу. Но позже. Сегодня днем у меня встреча с мастером Якоббом Кауфманом, аптекарем, который помогал с лечением сына, и несколько других важных… дел. А вечером я буду готов принять тебя в городском доме, где мы сможем обсудить все интересующие тебя вопросы.
– Как скажешь. – Лорд Сантанильо равнодушно пожал плечами, в одно мгновение потеряв интерес к Даррену и секретам лорда Кастанелло. – Кстати, говорят, ты снова женился. – Он насмешливо фыркнул, и я поморщилась от пренебрежения, которое промелькнуло в голосе адвоката. – Я планирую остановиться у тебя, так что, надеюсь, мне не придется вытаскивать из моей спальни очередную потаскушку. Как там звали прошлую?.. Эжения?
– Жиневра, – сухо поправил супруг. – И, Корвус, сколько раз я просил тебя отзываться о моих женах с уважением?
– Столько же, сколько я тебя не слушал, – хохотнул лорд Сантанильо. – Ну так что, кого мне на этот раз ожидать в своей постели? Расчетливую дуру, радостно раздвигающую ножки, едва завидев блеск родовых кристаллов? Или больную… с тонкой душевной организацией?
– Корвус…
– Нет, погоди, дай угадаю: преступницу-рецидивистку с неподтвержденными способностями к ментальной магии. Боюсь, эта задачка потруднее прочих – выдворить из комнаты девицу, одно прикосновение к которой само по себе смертельно опасно… Надеюсь, она хотя бы не окажется голой.
– Корвус, заткнись!
Лорд Сантанильо коротко усмехнулся.
– Ух, сколько страсти… Но я обращаюсь не к тебе, Кастанелло, – лениво произнес он. И вдруг посмотрел прямо на меня, глаза в глаза, словно все это время действительно ощущал мое присутствие на верхней галерее библиотеки. – Выходите, миледи четвертая жена, я знаю, что вы здесь.
Щеки опалило жгучим стыдом. Медленно, на негнущихся ногах, я спустилась вниз к двум ожидавшим меня мужчинам. Адвокат сидел в кресле, удобно облокотившись на спинку, явно не намереваясь затруднять себя приветствием по всем правилам этикета. Майло встал, уступая мне место.
Пристальное внимание лорда Сантанильо оказалось предсказуемо неприятным. В его взгляде сквозила неприкрытая пренебрежительная насмешка, словно бы он был в курсе всех постыдных подробностей моего неприглядного прошлого. Четверо мертвых мужей, стертая память, ментальная магия…
– Понимаю, что привычка подслушивать у третьего сословия неискоренима, – сощурился адвокат. – Но теперь-то вы – хотя бы формально – принадлежите к первому.
– Корвус! – рявкнул Майло. – Уж тебя-то точно обучали этикету, хотя, как видно, деньги были потрачены зря.
– Гувернерша была симпатичная, – хохотнул лорд Сантанильо. – Так что нет, не зря.
– Если ты не намерен вести себя пристойно в обществе моей супруги, я отправлю тебя вслед за Сайрусом, – уже ровно, но очень холодно процедил лорд Кастанелло. – Я сам попросил Фаринту присутствовать здесь во время нашей беседы с лордом Ранье.
– Зачем, интересно? Ментальная магия, насколько знаю, по воздуху не передается. Вдохновить Ранье на откровения она бы не смогла, даже если пообещала тебе обратное…
Супруг с силой сжал спинку моего кресла.
– Потому что я ей доверяю, Корвус. В некоторых семьях, знаешь ли, практикуют доверие.
– Да, знаю. С бракоразводными процессами таких вот доверчивых супругов больше всего мороки. Обязательно находится пара-тройка бастардов, несколько десятков пропавших фамильных драгоценностей, заложенное поместье и большая ссуда в банке. А иногда и разлагающийся труп в розовом саду. Тоже плод бескрайнего взаимного доверия.
За спиной послышался вдох сквозь стиснутые зубы – Майло собирался было ответить на язвительное замечание лорда Сантанильо, и, судя по довольному оскалу адвоката, тот тоже не остался бы в долгу, – но деликатный стук в дверь оборвал разгоравшуюся перепалку.
Мелия, державшая в руках поднос с тремя чашками кофе, сахарницей и разноцветными маленькими сладостями на плоском блюдце, вошла в библиотеку и аккуратно устроила свою ношу на низком столике между креслами.
– Вы прекрасно выглядите, Мелия, – вдруг произнес адвокат, заметив вошедшую горничную. – Это платье вам удивительно идет.
Служанка зарделась от комплимента.
– Ох, лорд Корвус, ну вы как скажете…
Я нахмурилась. Неужели этот человек способен хотя бы изредка проявлять вежливость и учтивость по отношению к другим людям? Тем более к служанке – и это после его же слов о третьем сословии!
Подцепив двумя пальцами полупрозрачный кубик неизвестного мне лакомства, лорд Сантанильо одним неуловимым движением отправил его в рот, на мгновение зажмурился и тут же демонстративно скривился.
– Сладкое. Да еще и с настоящими циндрийскими специями. Ужасный вкус. Не понимаю, Кастанелло, – фыркнул адвокат, не переставая поглощать странные сладости. Количество маленьких десертов на тарелке уменьшалось с каждой секундой. – Как ты вообще ешь эту гадость?
– Благодаря тебе – никак.
– Чего только не сделаешь ради дружбы, – с наигранной серьезностью проговорил лорд Сантанильо, подхватывая с блюдца последний кубик.
Майло скрипнул зубами. Я кожей чувствовала, как в нем закипало недовольство поведением бесцеремонного приятеля. Лорд Сантанильо неведомым образом умудрялся почти каждой невзначай брошенной фразой доводить моего супруга, обычно холодного и сдержанного, практически до бешенства.
Впрочем, надо признать, я понимала и разделяла чувства лорда Кастанелло. Долгожданный адвокат, на которого я подсознательно возлагала большие надежды, оказался на редкость неприятным типом. И этот его взгляд…
Лорд Сантанильо взял в руки кофейную чашку и выжидающе посмотрел на нас.
– Теперь, когда ты, смею надеяться, закончил паясничать, – сухо произнес Майло. – Я бы хотел официально познакомить тебя с супругой. Миледи, позвольте представить вам лорда Корвуса Сантанильо, моего, как бы ни было трудно в это поверить, университетского друга. Корвус, это моя жена, леди Фаринта Кастанелло, урожденная госпожа Ллойд.
– Не госпожа Ллойд, – тут же поправил адвокат, лениво поглаживая ободок чашки и не сводя с меня цепкого взгляда. – И даже не леди Ллойд, хотя этому я бы удивился чуть меньше. Просто Ллойд. Тебя предсказуемо ввели в заблуждение, Кастанелло, а ты, разумеется, поверил. Ты всегда был таким беспомощным перед женским двуличием.
Чашка едва не выпала у меня из пальцев. Выходит, лорд Сантанильо каким-то образом связан с моей семьей? Может быть, он знал… меня?
Заметив мое смятение, адвокат ухмыльнулся.
– Что ж, раз жена не пожелала сама посвятить тебя в подробности, Кастанелло, расскажу эту историю за нее. Леди Синтия и покойный лорд Бехо Ллойды – известные в Фиоренне меценаты. Не удивлен, что ты о них не слышал – к передовой магической науке они всегда были равнодушны, оставаясь приверженцами классического подхода. Но, думаю, со временем милая Элейна познакомила бы тебя с их благородным начинанием. Видишь ли, супруги Ллойды издавна являлись попечителями двух крупных пансионов для юных, магически одаренных лордов и леди. Многие отпрыски знатных семейств Фиоренны и Аллегранцы – особенно Аллегранцы – обучались именно там. И я в том числе.
– Ты хочешь сказать, что моя жена – родственница фиореннских Ллойдов?
Лорд Сантанильо покачал головой.
– Я не удивился бы, если бы узнал, что она скормила тебе эту ложь. Многие в ее… положении поступают именно так. Видишь ли, помимо двух уважаемых магических пансионов Ллойды содержали и заведение иного рода. Туда часто приводили детей бедные крестьяне и разорившиеся торговцы, чтобы не кормить лишние рты, а иногда и сами супруги подбирали беспризорников с улиц. В сиротском приюте Ллойдов детей отмывали, кормили, прививали минимальные правила приличия и отправляли прислуживать богатым сверстникам. Одаренным даже разрешалось посещать некоторые уроки вместе с пансионерами. И в том случае, если родители приютских воспитанников предпочитали остаться безымянными или же и вовсе были неизвестны, Ллойды позволяли использовать их фамилию – разумеется, без титула и прав на наследование. Так что твоя жена – бедная сиротка, Кастанелло. Даже если она и пытается утверждать обратное, чтобы набить себе цену.