К чести лорда Корвуса Сантанильо, мой рассказ он выслушал молча, не прервав ни единым едким замечанием. Я сообщила ему все, что мне удалось вспомнить, включая полузаброшенный дом у озера и смутный образ человека с красным перстнем. Адвокат хмурился, затягиваясь циндрийской смесью, и красный огонек самокрутки тревожно мерцал, напоминая об алом кристалле, украшавшем артефакт менталиста.
Закончив, я напряженно выпрямилась в кресле, ожидая ответной реакции.
– Что ж, если посчитать ваши слова правдой, миледи, – медленно проговорил адвокат, – у меня для вас не самые приятные новости. Кто-то основательно поработал с вашей памятью, затирая нежелательные воспоминания. Наиболее вероятное предположение – сильное многократное ментальное воздействие. Будь вы обычным человеком, это привело бы в лучшем случае к слабоумию или неизлечимому душевному расстройству, как случилось с каторжником, которого вы называете лже-Бренци. Но вы живы и, кажется, вполне в своем уме. Если верить отделу магического контроля, такое случается лишь в двух случаях: если жертва воздействия сама является менталистом, либо… – Он пристально посмотрел на меня. – Если жертва соглашается на воздействие добровольно. Так кто же вы, бессознательная марионетка или сообщница убийцы?
Нервно сглотнув, я крепко сцепила в замок дрожащие пальцы. Я была уверена, что не хотела никому причинять вреда и не хотела становиться ничьей послушной куклой. Я не была…
Я хотела сказать, что не была убийцей, но в ту же секунду поняла, что это неправда. Ментальная магия – моя магия – привела к гибели Руджеро Бренци. И те воспоминания, воспоминания о мужчине, которого я когда-то называла своим господином, а после лишила жизни, повинуясь чужому приказу, почти против воли всплыли в сознании. Невольное убийство, навязанные чувства, приведшие Лайнуса и Эдвина к гибели… Как я могла быть уверена, что мои потерянные воспоминания не скрывают иных убийств – добровольных, легких и беспощадных? Кем была та незнакомая мне Фаринта Ллойд?
Кожу под ладонью Майло будто огнем опалило. Нестерпимо захотелось сбросить его руку, поднять воротник, запахнуться в тяжелый плащ, скрыть лицо плотной вуалью… Одна мысль о том, сколько бед я могла вольно или невольно причинить супругу, столь необдуманно прикасавшемуся ко мне, заставила все внутри сжаться от липкого страха. Даже раньше, когда я едва знала лорда Кастанелло, считая его равнодушным тюремщиком и жестоким убийцей собственных жен, я не желала его смерти. А уж сейчас, когда…
– Правда в том, – негромко проговорил лорд Сантанильо, прерывая отчаянный бег моих мыслей. – Что вы можете оказаться кем угодно. И даже не знать об этом, пока тот, кто управляет вами, не сочтет нужным вступить в игру. Сейчас вы чисты, но неизвестно, как долго продлится эта мнимая безопасность. Вот поэтому, Кастанелло. – Он перевел взгляд на Майло. – Я и лезу в твою постель. Твоя милейшая рыженькая жена – бомба с подожженным фитилем, и неизвестно, когда именно этот фитиль прогорит до конца. И кто в тот момент окажется в зоне поражения.
Иллюзорный взрыв прогремел в моем воображении, заставив меня вздрогнуть. Лорд Кастанелло почувствовал это, и пальцы супруга скользнули по моей руке в мимолетной ласке. Вот только сейчас тело отозвалось не теплой волной благодарности, как было совсем недавно, а всплеском леденящего ужаса.
Майло коротко вздохнул.
– Нужно как можно скорее отыскать этого менталиста. И у нас уже есть зацепки. Перстень с красным кристаллом…
Лорд Сантанильо невесело усмехнулся, оборвав слова супруга:
– Уверен, ты не хуже меня понимаешь, что это не улика, а…
– Корвус!
Адвокат фыркнул.
– В общем, никакая это не улика. Побрякушки с накопителями сейчас носит каждый третий. – Он постучал пальцами по голове ворона, венчавшей его трость, и глаза птицы полыхнули ярко-синим магическим светом. – Лорды, законники, даже зельевары пристрастились пополнять резерв с помощью внешних кристаллов. А алые накопители рода Себастьяни до недавнего времени были самыми распространенными в Аллегранце. Так что, этим человеком может оказаться кто угодно.
– Перстень, гостиная с кристаллической подвесной люстрой, заброшенный особняк далеко от города, – упрямо повторил Майло. – Кроме того, менталист как-то связан с Руджеро Бренци. Вот что действительно имеет значение, Корвус. Именно это.
Ответ адвоката прервал настойчивый стук в дверь.
– Милорд, миледи, к вам посетитель, – чинно доложила Мелия. – Господин Рикардо Маркони, дознаватель отдела магического контроля Аллегранцы, спрашивает леди Фаринту. Он утверждает, что дело не терпит отлагательств.
Горничная отступила в сторону, пропуская господина дознавателя, но неожиданный гость не стал заходить внутрь, оставшись стоять на пороге гостиной. В серо-стальном твидовом пиджаке, расстегнутом плаще и невысокой шляпе я едва узнала его – настолько непривычно выглядел господин Рикардо Маркони без черной униформы сотрудника отдела магического контроля. Положенные законникам артефакты тем не менее находились при нем. Я разглядела в нагрудном кармане кристаллические линзы очков, а пальцы господина дознавателя, в подтверждение слов лорда Сантанильо, действительно оказались унизаны кольцами, и половина из них светилась красными кристаллами рода Себастьяни.
Законник окинул нас троих тяжелым сумрачным взглядом. Лицо его застыло в привычной брезгливой гримасе, но за плотно сжатыми губами и нахмуренными бровями чувствовалась смутная тревога.
Даррен…
Волнение сдавило горло. Я едва сдержала желание подскочить и броситься к законнику с расспросами. Что вынудило его оставить ребенка? Кто сейчас следил за Дарреном, был ли он в безопасности? Готов ли господин дознаватель открыть нам, где держат мальчика?
– Мне надо поговорить с вами, Фаринта, – произнес законник. – Наедине. Прямо сейчас.
Прежде, чем я успела сказать хоть слово, лорд Кастанелло шагнул вперед.
– Все разговоры с моей женой будут проходить только в моем присутствии, – отрезал он. – И в присутствии нашего адвоката. Если вы ищете возможность разделить нас и таким образом добиться признания, имейте в виду…
– Наш разговор не имеет отношения к судебному разбирательству, милорд Кастанелло, – последовал сухой ответ. – Я прибыл с неофициальным визитом. Мне нужно задать вашей супруге несколько вопросов, касающихся только ее и меня, и ничего из сказанного не будет использовано в суде. Даю слово.
– Здесь нет посторонних. Говорите при всех или возвращайтесь с официальным приказом.
– В ваших же интересах, чтобы этот разговор состоялся. – Законник смерил Майло холодным взглядом. – А состоится он только на моих условиях.
Лорд Кастанелло не ответил. Господин дознаватель поджал губы еще крепче и повернулся, словно действительно готов был уйти.
Краем глаза я заметила, как со своего места поднялся лорд Сантанильо. Подойдя к законнику, он демонстративно помахал папкой с адвокатским контрактом. Господин дознаватель скривился.
– Лорд Сантанильо.
Адвокат расплылся в хищной улыбке.
– Вижу, вы обо мне слышали. Отрадно. Довожу до вашего сведения, что леди Фаринта Кастанелло, законная супруга моего клиента, согласно данному договору является моей подзащитной, а значит, на текущий момент именно я представляю все ее интересы. Если таково ваше требование, мы готовы дать согласие на личную беседу, которая состоится без лорда Кастанелло, но вот от меня вам избавиться не удастся.
– Не сомневаюсь, – процедил господин дознаватель.
– Корвус! – одновременно с ним протестующе воскликнул супруг. – Я имею право…
Я тронула супруга за рукав.
– Милорд… Майло, пожалуйста… Сделайте так, как он просит. Я расскажу вам все после.
Спустя бесконечно долгую секунду лорд Кастанелло кивнул.
– Хорошо. Мелия, проводите господина Маркони, леди Кастанелло и лорда Сантанильо в мой кабинет.
Горничная замялась, потупившись.
– Слуги прибыли всего час назад вместе с милордом Корвусом… мы не успели убрать нигде, кроме гостиной и большого холла…
– Ничего страшного, Мелия, – тут же ответила я. – Уверена, нас это не стеснит.
Кабинет лорда Кастанелло располагался на первом этаже в противоположном от гостиной крыле дома. Мелия, шедшая впереди всех, проворно раздвинула высокие шторы на окнах, и полутемное помещение залил теплый дневной свет. Как и везде в пустующем доме, мебель закрывали плотные белые чехлы, между высокими книжными шкафами чернел покрытый копотью камин, а в воздухе танцевали мелкие пылинки.
Отыскав взглядом диван, лорд Сантанильо разместился на нем, взметнув в воздух облачко пыли. Господин дознаватель брезгливо поморщился, словно борясь с желанием чихнуть.
– Приступайте, – махнул рукой адвокат. – Можете сделать вид, что меня здесь нет, хотя попрошу не забывать, что я слышу каждое слово.
Законник смерил лорда хмурым взглядом, но предпочел оставить замечание без ответа.
– Господин дознаватель…
– Рикардо, – поправил он. – Я пришел сюда не как представитель закона. Официально у меня нет никаких причин обращаться к вам с вопросами.
– Господин Рикардо, что произошло?
Он повернулся ко мне.
– Два дня назад вы просили меня, чтобы я присмотрел за больным мальчиком, которого законники увезли для проведения медицинских тестов…
– С ним все в порядке? – выпалила я, чувствуя, как все внутри сжимается от дурного предчувствия. – Как он?
– Вы вели себя так, словно ему угрожала опасность, – продолжил господин дознаватель, проигнорировав вопросы. – Опасность особого рода. Ментальная магия. Я хочу знать, почему вы пытались предупредить меня об этом.
Я замялась, не зная, как ответить, чтобы не подставить под удар лорда Кастанелло или Даррена. Законник усмехнулся.
– Фаринта, если вы пытаетесь скрыть тот факт, что обладаете ментальной магией, не трудитесь. Закону это прекрасно известно. Я мог бы предположить, что угроза мальчику исходит именно от вас, вот только… За годы работы я видел достаточно проявлений фальшивой привязанности и показной заботы, но ваш случай не из таких. По какой-то причине судьба лорда Кастанелло и его сына вам действительно небезразлична. А значит, дело в другом.