Сказать по правде, мне хотелось поговорить с лордом Сантанильо. Он оказался единственным человеком, который мог бы помочь отличить видения от реальности. Были ли мои странные сны отголосками стертых из памяти воспоминаний? Или же это не более чем выдуманные образы, плод разыгравшейся богатой фантазии?
– Мне приснился сон… – Адвокат закатил глаза, но я упрямо продолжила. – О заведениях Ллойдов. Милорд Сантанильо, вы говорили, что когда-то учились там. Скажите, вы… – Я замялась, подбирая слова. – Вам случалось бывать в пансионе для девочек?
Адвокат насмешливо фыркнул.
– Если хотите обвинить меня в том, что я ненароком обесчестил парочку воспитанниц, и вас в том числе, а потому срочно обязан жениться, не трудитесь.
– Дело не в этом.
– И хорошо, потому что я предпочитал молоденьких преподавательниц. – Он затянулся, выпустив вверх тонкую струйку дыма. – Да, допустим, время от времени я заглядывал туда. Особенно когда чувствовал, что в моем музыкальном образовании образуются досадные… пробелы. Учительница музыки оказалась очень добра и охотно… восполняла их. Однако почему вы хотели об этом узнать?
– Вы прятались от посторонних глаз в белой беседке в глубине сада, верно? – проговорила я, и по приподнявшимся бровям адвоката поняла, что попала в точку. – Здание пансиона для девочек стояло на холме, а ваши корпуса находились по другую сторону реки. У вас были парные часовые башни с колоколом, который звонил в начале и конце уроков. Пять раз. Шесть белых колонн у парадного входа, стрельчатые окна с витражами. Стекла, кажется, на них нарисованы цветы…
– Лилии, – машинально добавил лорд Сантанильо. – Геральдические лилии на синем фоне. Выходит, к вам возвращается память. Пансион, приют… Вспомнили что-то еще?
– Человека с красным перстнем, – тихо прошептала я. – Он был там.
– Сможете описать точнее?
Я покачала головой. На несколько секунд в гостиной повисла напряженная тишина. Наконец я решилась.
– Милорд Сантанильо, я не знаю, как именно выглядел человек с красным перстнем, но… я уверена, что он как-то связан с приютом лорда и леди Ллойд. И мне кажется, если бы я смогла оказаться там, то вспомнила бы больше. Я чувствую, что смогу найти там все ответы, – набрав в грудь побольше воздуха, выпалила я. – Милорд Сантанильо, я бы хотела отправиться туда. И как можно скорее.
Адвокат посмотрел на меня пристально и внимательно.
– Ваше желание объяснимо, – проговорил он. – И, возможно, понятно. Но напоминаю – завтра суд. Направьте свое рвение на то, чтобы помочь нам выиграть дело, а после, обещаю, я обдумаю вашу просьбу. Может, организую вам с Кастанелло небольшое свадебное путешествие. Но сейчас… – Адвокат поднялся и, обойдя меня, замер у выхода из гостиной. – Идите к себе. Нам всем не мешает выспаться.
Прежде чем я успела ответить, дверь захлопнулась.
Стук деревянного молоточка перекрыл взволнованный гомон зрителей, собравшихся на открытое слушание.
– Тишина в зале! – строго объявил судья. – Обвинение приглашает леди Кастанелло!
Двое законников, только и ждавших этого приказа, ввели меня в зал. На этот раз зрителей набралось предостаточно: передние ряды занимали почтенные лорды и леди, многих из которых я видела на похоронах бывшего главы городского совета. Дальние скамьи были заполнены любопытными горожанами, пришедшими поглазеть на заседание. Взгляд случайно выхватил из толпы почтенного аптекаря, сидевшего в глубине зала на краю скамьи. Господин Кауфман качнул головой в сторону свободного места рядом с собой, приглашая присоединиться, когда меня закончат допрашивать.
По левую руку от судьи сидел лорд Кастанелло. Увидев меня, он, не таясь, улыбнулся, подбадривая. Лорд Сантанильо казался спокойным и расслабленным, и это внушало уверенность. Стол старшего обвинителя был свободен. По уже знакомой привычке законник предпочитал расхаживать во время допроса взад-вперед.
Каторжник Арджеро, главный козырь обвинения, тоже присутствовал в зале суда. Он выглядел лучше, чем в день нашей первой встречи – условия содержания в городской тюрьме не в пример гуманнее, чем на рудниках. Полосатая роба уже не висела на нем мешком, спина выпрямилась, а сальные спутанные волосы были вымыты и коротко острижены, что сделало сходство Арджеро Бренци с погибшим родственником почти неоспоримым. Вот только взгляд каторжника по-прежнему оставался безумным, отсутствующим и совершенно нечеловеческим.
Старший обвинитель жестом приказал законникам усадить меня за трибуну свидетеля.
– Прежде чем мы перейдем к допросу самой леди Кастанелло, – хорошо поставленным голосом произнес он, – я бы хотел попросить господина Арджеро Бренци повторить свои показания в ее присутствии.
– Принимается, – кивнул судья. – Можете приступать.
Старший обвинитель де Лука подошел к каторжнику.
– Для протокола, вы знакомы с леди Фаринтой Кастанелло, бывшей госпожой Фаринтой Честер?
– Я знаком с госпожой Фаринтой Честер.
– Вы подтверждаете это?
– Я подтверждаю это.
Все повторялось слово в слово. Арджеро Бренци бездумно повторял все, что ему говорили, а господин де Лука умело выстраивал вопросы именно так, чтобы получить нужные ответы. Заскрипели перья судебных секретарей, по залу пробежали взволнованные шепотки. Я мельком бросила взгляд на лорда Сантанильо. Адвоката, казалось, совершенно не волновало происходящее.
– Хорошо, – продолжил господин обвинитель. – Сообщите суду следующее: до вашего ареста вы работали вместе с госпожой Фаринтой Честер?
– Я работал с госпожой Фаринтой Честер, – подтвердил он.
Повернувшись лицом к залу, старший обвинитель театральным жестом развел руки.
– Как нам известно, господин Арджеро Бренци был осужден семь лет назад за нелегальное изготовление кацина и других запрещенных в Иллирии ядов и зелий. – Публика ахнула. – Тогда доблестный капитан Энио Маркони смог обнаружить и ликвидировать подпольную лабораторию зельеваров и привлечь к ответственности четверых человек. Но некоторые преступники, очевидно, все же остались на свободе. Сейчас у нас наконец-то появился шанс осудить двух из них. Господин Арджеро, вы можете подтвердить, что госпожа Честер вместе с вами изготавливала запрещенные зелья?
– Мы с госпожой Честер вместе изготавливали запрещенные зелья.
– Например, кацин?
Каторжник кивнул. Зал загудел столь громко, что судье пришлось несколько раз стукнуть молоточком, призывая собравшихся к порядку. Я кожей чувствовала направленные на меня неприязненные взгляды, осуждение, недовольство. Заседание суда шло уже не первый час, и, хоть я не слышала ничего, что происходило до этого, полагаю, господином обвинителем было сказано достаточно гадостей и про меня, и про Майло.
– Как видите, – произнес старший обвинитель. – Все становится на свои места. Подпольная лаборатория в поместье сменила ту, что была так удачно разоблачена моим коллегой господином Маркони, а после к преступной деятельности лорда Кастанелло подключилась и супруга, тоже неоднократно участвовавшая в противоправных действиях. Вместе они практически уморили ни в чем не повинного ребенка, что подтверждают результаты проведенных тестов. И, если уважаемый суд будет достаточно разумен, чтобы не принять во внимание безумную версию о похищении леди Кастанелло ее же собственным водителем, то и смерть господина Руджеро Бренци потребует более тщательного изучения. У меня все, ваша честь.
Господин обвинитель сел, бросив на меня взгляд, полный мрачного торжества.
– Слово предоставляется адвокату лорда Кастанелло, – объявил судья.
Лорд Сантанильо поднялся со своего места. Некоторые присутствующие в зале молодые леди тихо и томно ахнули, беззастенчиво разглядывая высокого статного адвоката. Уверена, большинству из них было известно, что младший лорд Сантанильо не женат, и они пришли в суд вовсе не для того, чтобы узнать, чем закончится наше с Майло дело.
– Ваша честь, – обратился к судье адвокат. – Вы умеете готовить кацин?
Опешили все. Судья взволнованно поправил белый накрахмаленный воротничок форменной мантии.
– Разумеется, нет.
– Миледи?
– Нет, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно и твердо.
– А вы, милорд Кастанелло?
– Я ровным счетом ничего не смыслю в зельеварении. Нет.
– А вы, господин де Лука?
Старший обвинитель презрительно скривился.
– Оставьте ваши кулинарные фантазии, уважаемый адвокат, для более подходящего случая. Здесь не время и не место…
– Скорее всего, ответ «нет», – перебил его лорд Сантанильо.
– Нет.
– Что же, полагаю, большинству из присутствующих здесь процесс приготовления кацина неизвестен. Поэтому я взял на себя труд ознакомиться с материалом.
Подойдя к столу, где сидел лорд Кастанелло, адвокат взял в руки толстый потрепанный фолиант, обтянутый темной кожей. Я вытянула шею, пытаясь прочитать вытисненное на корешке название книги, но быстро оставила эту идею. Язык был мне незнаком.
Лорд Сантанильо раскрыл фолиант на заложенной странице и продемонстрировал всем желающим. Судя по недоуменным взглядам присутствующих, циндрийскую вязь не понимал никто. Но структура текста и схематичные иллюстрации позволяли предположить, что именно было написано в книге. Рецепт приготовления кацина, невероятно сложного составного зелья, создание которого – даже если бы я знала перевод – находилось далеко за пределами моих магических возможностей.
– Признаюсь, это не самое легкое чтение, – адвокат усмехнулся. – Приготовление кацина – сложнейший технологический процесс, требующий длительного обучения, умения оперировать накопителями повышенной емкости и целого списка запрещенной литературы помимо этого любопытного издания – военного трофея почтеннейшей и глубокоуважаемой леди Эллианны Сантанильо. Ваша честь, желаете ознакомиться с основными постулатами?
– Избавьте нас от лишних подробностей, уважаемый адвокат, иначе мне придется отправить за решетку всех присутствующих без исключения.