Я с облегчением выдохнула. Никогда в жизни я не испытывала такой радости от осознания, что мои способности далеко не так велики, как хотелось бы.
– Кроме этого. – Профессор поднял руку, снова привлекая внимание. – Попрошу уважаемый суд отметить, что тот, кого присутствующие считают зельеваром Арджеро Бренци, скорее всего, не является таковым. Магические способности этого человека находятся, так сказать, в зачаточном состоянии. Он мог бы стать зельеваром – довольно посредственным, не ровней моему ученику Арджеро Бренци, но все же… Вот только дар его даже не пытались раскрыть.
– Заключенный семь лет провел на медных рудниках, – заметил судья. – Это сильно меняет людей, господин Лауди.
– Вы меня не поняли, ваша честь. Я имел в виду, что, скорее всего, этот человек никогда не применял магию. Вообще.
Старший обвинитель поднялся с места и смерил недовольным взглядом профессора Лауди и стоявшего рядом с ним адвоката.
– Ваша честь, – едко проговорил старший обвинитель. – Раз уж вы позволили лорду Сатанильо устроить в здании высокого суда дешевый балаган с примитивными ярмарочными фокусами, примите во внимание и то, что заключенный Арджеро Бренци мог попросту притвориться беспомощным, чтобы отвести от себя подозрения. При желании он имел возможность уничтожить нас всех с помощью средств, любезно предоставленных ему лордом адвокатом. Эксперимент недопустимо опасен, а вы позволили защите рисковать нашими жизнями.
– Жизни всех присутствующих – в том числе и ваша, господин де Лука, находились вне опасности, не тряситесь вы так, – любезно ответил адвокат. – Я постоянно поддерживал защитный купол. Если желаете, профессор Лауди может провести замер моего резерва, чтобы подтвердить, что его более чем достаточно, чтобы сдержать любой выброс веществ, которые мог произвести свидетель, используя предоставленные реактивы.
– Избавьте нас от вашего незамутненного самолюбования, лорд Сантанильо.
– Не печальтесь, господин де Лука, в чем-нибудь и вы, наверное, хороши.
Судья постучал молоточком, обрывая перепалку.
– Господа, господа, не забывайте о сути судебного процесса. Мы собрались здесь не за тем, чтобы обсуждать ваши достоинства.
– Прошу прощения, ваша честь, – примирительно поднял руки адвокат. – Хорошо, господин старший обвинитель, давайте предположим, что ваш Арджеро Бренци настоящий и сейчас он притворился немощным, чтобы ввести нас в заблуждение. Выходит, вы подвергли присутствующих в зале неоправданному риску, затребовав с каторги опаснейшего заключенного.
– Кто же мог предположить, что вы устроите в зале суда цирк!
– Вы посадили на скамью свидетелей дрессированного медведя, господин обвинитель, вы… – Судья занес молоточек, и адвокат торопливо сменил тему: – У меня остался лишь один вопрос: как, в таком случае, можно объяснить результаты замера магического резерва?
– Я не готов доверять словам профессора Лауди. – Законник скрипнул зубами. – Он знаком с леди Кастанелло и легко может оказаться подставным лицом.
– Давайте устроим повторную проверку, – легко согласился адвокат. – Господин Арджеро, вы не против еще одного анализа?
– Я не против еще одного анализа.
– Он не в себе! – потеряв терпение, выкрикнул господин де Лука. – Он же просто повторяет за вами слово в слово, как повторял во время эксперимента! Это не может считаться доказательством!
– Совершенно с вами согласен, коллега, – ухмыльнулся лорд Сантанильо. – Но тогда…
– По какой причине показания безумца, выдающего себя за моего выпускника, сочли возможным выслушивать в суде?
Слова профессора Лауди произвели ошеломляющий эффект. Зрители, перекрикивая друг друга, начали обсуждать странное поведение каторжника и сомнительное решение старшего обвинителя. Судье пришлось несколько раз ударить молоточком по столу, прежде чем все наконец притихли.
Лорд Сантанильо вновь взял слово.
– Подведем итог. Господин Бренци либо самозванец, либо не в себе. И в том и в другом случае его показания о причастности леди Кастанелло к изготовлению кацина не имеют юридической силы. Кроме того, по результатам замеров резерв супруги моего подзащитного недостаточен для создания зелий повышенной сложности. Добавлю, что мною лично были изучены тесты семилетней давности, проведенные в рамках расследования отравления господина Честера, и тогда резерв леди Кастанелло был еще меньше. Следовательно, выдвинутые против нее обвинения бездоказательны. У меня все, ваша честь.
– Суд объявляет получасовой перерыв. Прошу всех присутствующих покинуть зал.
Пестрый шумный поток зрителей, взбудораженных недавним представлением, хлынул на улицу, заполняя ресторанчики и кофейни Ратушной площади. Горожане взволнованно переговаривались, пересказывая друг другу особенно пикантные моменты. Стайка восторженных девиц столпилась у выхода, пытаясь привлечь внимание лорда Сантанильо, но адвокат ловко уклонился от назойливого общества, скрывшись в подсобном помещении.
На нас с Майло никто не обращал внимания – лишь пара охранников, стоявших по обе стороны дверей, время от времени лениво поглядывали на лорда Кастанелло, которому на время слушания было запрещено покидать здание. Супруг притянул меня ближе, и я позволила себе положить голову на его плечо, почти касаясь лбом гладко выбритой щеки. Предвкушение скорой победы будоражило кровь, словно игристое вино, и мне хотелось разделить радость с лордом Кастанелло, но я промолчала, побоявшись спугнуть удачу. Майло скользнул пальцами по моей спине, как будто пересчитывая мелкие пуговки на платье, и я прикусила губу, сдерживая сладкую дрожь.
После поцелуя на ярмарке отрицать очевидное стало невозможно: нас тянуло друг к другу. Мы не обсуждали случившееся, но я чувствовала, как все между нами постепенно менялось. Горячая ладонь супруга, скользнувшая чуть ниже, чем позволяли приличия, прижавшая чуть крепче… Все это значило больше, чем любые слова.
– Вот видите, Фаринта, – вполголоса проговорил Майло, не выпуская меня из объятий. – Теперь вы полностью оправданы. Я же говорил вам, что Корвус – один из лучших в своем деле.
Я повернула голову, чтобы ответить, и услышала за спиной громкое нарочитое покашливание. Адвокат стоял в шаге от нас, скептически разглядывая меня через монокль. Я поспешно отпрянула от супруга.
– Я думал, ты спустился на площадь вместе со всеми, – пробормотал Майло. – Выпить чашечку кофе, перекурить, распугать юных восторженных девиц…
– И упустить возможность услышать редкий комплимент по поводу хорошо проделанной работы? – Адвокат насмешливо хмыкнул. – К тому же я предпочитаю сводить к минимуму количество порывистых и несдержанных леди в своем окружении. Пока мне вполне хватает одной.
– Корвус!
– Шучу, шучу, Кастанелло. – Лорд Сантанильо примирительно поднял руки. – Расслабься.
– Не рано ли празднуете победу, милорды?
Старший обвинитель, появившийся словно бы из ниоткуда, оглядел нас с заметной неприязнью. Зал судебных заседаний был пуст, и мы стояли между двумя рядами скамей, перегораживая проход. Я шагнула ближе к супругу, освобождая дорогу, но законник не спешил уходить. Его взгляд, полный неприкрытой неприязни, застыл на широкоплечей фигуре адвоката, как будто именно он мешал старшему обвинителю пройти мимо.
Лорд Сантанильо даже не попытался сдвинуться. Убедившись, что места в проходе вполне достаточно, он снова повернулся к нам и завел ничего не значащий разговор с Майло, начисто позабыв о стоявшем в двух шагах законнике, который так и топтался на месте, прожигая взглядом затылок адвоката.
Господин де Лука, казалось, нарочно провоцировал конфликт, и лорд Сантанильо совершенно не собирался его сглаживать. Воздух звенел от напряжения, и оставалось лишь гадать, когда эта натянутая струна лопнет.
– Милорд Сантанильо, – решившись сделать хоть что-нибудь, я мягко коснулась плеча адвоката. – Вы…
– Господин адвокат! – Нарочито громкий голос старшего обвинителя свел на нет все мои робкие усилия. – Я требую, чтобы вы освободили наконец проход! Вы мешаете.
Медленно обернувшись к законнику, лорд Сантанильо улыбнулся с преувеличенной любезностью.
– Торопитесь на ярмарку? – поинтересовался он. – Раз фокус с дрессированным медведем не удался, хотите привести в суд бородатую женщину? Может, все же обойдемся карликом, который продемонстрирует уважаемой публике трюк с исчезновением?
Старший обвинитель задохнулся от негодования, лицо его налилось краской. Я не сразу поняла, чем именно его так задели слова адвоката, но тут законник шагнул ближе, и едкая издевка стала очевидной. Рядом с лордом Сантанильо, который превосходил ростом даже высокого Майло, господин де Лука действительно казался карликом.
– Вы, – со злобой произнес законник, задирая голову вверх. – Вы! Раз вы благороднейший лорд, думаете, вам все дозволено? Думаете, ваших нелепых колкостей, неуместных ухмылок и жалких уверток достаточно, чтобы выиграть любое дело? Это не так, и я лично вам это докажу!
– Не утруждайте себя, уважаемый господин де Лука, – спокойно проговорил лорд Сантанильо. – В отношении вас мне уже давно все понятно.
– И ваши… ваши повадки мне тоже ясны, милорд! – запальчиво выкрикнул законник. – Обвинить во всем мертвеца – очень удобная позиция для труса.
– Да уж, надо обладать недюжинной смелостью, чтобы осудить за чужие преступления невиновного человека, опираясь на показания безумца. Это гораздо проще, чем провести настоящее расследование. Можно взять в свидетели очевидно невменяемого человека и просто выдать его за другого. Профессору Лауди потребовалсаь всего пара часов, чтобы распознать подмену, а законники Аллегранцы закрывали глаза на очевидные факты… как долго? Лет семь, я полагаю?
– В те годы, когда здесь заправлял глубокоуважаемый господин Маркони-старший, я служил в Фиоренне. Отдел магического контроля региона Ронны, если быть точнее.
– Ах, вот почему ваше имя показалось мне смутно знакомым. – Адвокат хлопнул себя по бедру. – Не в Ронне ли три месяца назад отгремело дело о превышении группой законников служебных полномочий? Применение энергетического оружия, призн