– «Правда на границе зеленого круга. Ничего не бойся. Нажать на крышечку и вправо до щелчка».
Я подняла взгляд и увидела на лице супруга растерянность и недоумение.
– Послание адресовано тебе, – медленно проговорил он. – Ты понимаешь, что оно значит?
– Только вторую половину. – Я указала на последнюю строчку. – Эти же самые слова Даррен однажды передал мне, когда я пыталась спасти тебя от яда: «Нажать на крышечку и вправо до щелчка. Так мама делала». Кажется, так.
– Так мама делала, – повторил за мной Майло. – Мама… Зеленый круг…
Супруг замолчал, погрузившись в размышления. Я же, напротив, принялась думать вслух:
– «Правда на границе зеленого круга». Если леди Элейна научила сына этим словам, скорее всего, она полагала, что Даррен, решившись найти ответы, сможет сам разгадать эту загадку. Но что же это может быть, Майло? Гобелен, прикрывающий вход в тайную лабораторию? Ключ к сейфу? Какой-то тайный артефакторский знак? Зеленый круг – похоже на зелье в центре полого кристалла, если смотреть сверху. Может, имелось в виду это? Или…
Майло оборвал меня взмахом руки, заставив умолкнуть на полуслове.
Гостиная погрузилась в тишину, нарушаемую лишь низким урчанием Милорда-кота, которого я тихонько почесывала за ухом. Несколько долгих секунд Майло сидел без движения, хмуро глядя перед собой. И вдруг – точно пришло озарение – темные брови взлетели вверх, глаза широко распахнулись. Супруг вскочил на ноги, выкрикнул в сторону закрытых дверей:
– Альберто! – В коридоре послышались поспешные шаги, голоса. Полминуты спустя запыхавшийся дворецкий появился на пороге гостиной. – Принеси старые карты владений Розельди, те, которые включают охотничьи угодья и близлежащие поселения.
– Минуту, милорд.
Дворецкий поклонился и, резко развернувшись на пятках, исчез. Я не успела собраться с мыслями, чтобы расспросить супруга о пришедшей к нему идее, как дворецкий вновь постучался в дверь, держа под мышкой несколько свернутых трубочкой карт. Майло и господин Сфорци разложили их на столе так, чтобы мне тоже был виден четкий контурный рисунок.
Симметричный многоугольник в самом центре, вероятнее всего, обозначал поместье. Квадратики поменьше – многочисленные хозяйственные постройки, окружавшие дом. На холме все еще находился гараж, а ближе к границе поместья, чуть в стороне от других строений, располагалась маленькая сторожка. Тонкой пунктирной линией проходил забор, некогда служивший границей моей свободы. Но на карте владений, доставшихся после брака лорду Кастанелло, все это занимало лишь малую часть листа.
Я разглядела вьющуюся вверх по склону холма дорогу, которую когда-то пыталась преодолеть, убегая от пугавшего меня супруга. Тогда мне казалось, будто я шла целую вечность, но на деле мне не удалось выйти даже за пределы территории, обозначенной на огромной, занимающей целую столешницу, карте. Майло был прав, когда сказал, что я не смогла бы добраться до человеческого жилья, особенно в середине зимы, когда охотничьи домики пустовали. Их на моем пути и было-то всего несколько штук, а до ближайшей дороги идти пришлось бы втрое дольше.
Вот только Майло и господина Сфорци интересовала вовсе не дорога в Аллегранцу. Оба они пристально изучали противоположный угол карты, водя пальцами по холмам и долинам, густо усеянным точками деревьев, тонкими нитками горных ручьев и маленькими черными кружками озер.
– Здесь, здесь или здесь, – наконец произнес супруг, отмечая три кружка в низине на небольшом расстоянии от поместья. – Альберто, зовите Марту и Клару, кажется, Лейни обычно предпочитала их общество.
Несколько минут спустя над картой склонилось уже четверо.
– Вот оно, – уверенно указала горничная. – Это то самое озеро, куда миледи ходила купаться с сыном. От дальней калитки к западу примерно четверть часа.
С внезапным пониманием я вгляделась в указанную Кларой точку – ровный, словно вычерченный циркулем, круг с крохотной точкой неизвестной постройки рядом. Зеленый… кажется, вода в местных озерах имела как раз такой оттенок.
В любом случае стоило это проверить.
Спустив с колен запротестовавшего кота, я решительно поднялась на ноги. Медлить не стоило. Я хотела было позвать с собой слуг, Клару, знающую дорогу к озеру, и Джакомо, который, если что, смог бы оказать нам помощь, но Майло опередил меня.
– Идем вдвоем, – сказал он.
Я покосилась на брачный браслет, ограничивавший перемещения супруга до вынесения судебного приговора, и мотнула головой. В памяти все еще была свежа парализующая, почти нестерпимая боль, прошивающая тело насквозь. Никогда больше я не хотела бы пройти через такое. А уж сознательно позволить близкому человеку испытать на себе действие ограничивающего артефакта…
– Не стоит. Я могу взять Джакомо и Клару.
Майло заметил мой взгляд, упрямо сжал губы.
– Я пойду с тобой, – твердо возразил он. – Как видишь, это озеро лежит за пределами поместья, но при этом все еще находится на территории, принадлежащей семейству Розельди, а значит, теперь оно часть моих родовых земель. Судебное ограничение не должно активироваться. А если оно и сработает… – Майло жестко усмехнулся. – Я готов стерпеть некоторые… неудобства.
– Но…
Рука супруга легла на мое плечо.
– Фари, милая, – тихо проговорил он. – Отпустить тебя одну и просто остаться здесь для меня гораздо больнее всего, с чем я могу столкнуться, нарушив предписание суда. Мы пойдем вместе, и никак иначе. Я должен находиться рядом, должен…
Он вдруг осекся. Взгляд супруга был полон затаенной глухой тоски.
– Элейна… – Он криво улыбнулся. – Хранила много тайн. Куда больше, чем я полагал когда-то. Если место, о котором вспомнил мой сын, позволит нам узнать хоть капельку правды, я… я должен быть там. Увидеть все собственными глазами. Понять, кем же на самом деле являлась моя… жена.
Мне стоило огромных усилий кивнуть.
Весенний лес был упоительно прекрасен и тих. Ласковые солнечные лучи уже изгнали с полян и открытых тропинок утренний туман, но в кудрявой тени деревьев воздух все еще оставался прохладным, словно вода из горного источника. Хрустела прошлогодняя листва под каблучками моих не по-весеннему легких туфель, которые пришлось надеть, потому что мои удобные ботинки и теплый плащ, перепачканные в какой-то грязи, Мелия обнаружила утром в дальнем углу шкафа и отнесла в прачечную. Пахли цветущие деревья, пели птицы, а рядом со мной, придерживая ладонью мои пальцы на сгибе собственного локтя, шел человек, которого я любила.
Я бы сочла эту прогулку идеальной, если бы не причина, которая толкнула нас покинуть границы поместья и, не теряя времени, отправиться к далекому озеру, куда вела загадка леди Элейны. И если бы не она сама, застывшая между нами молчаливым призраком, эхом воспоминаний. Первая жена моего мужа, с которой, казалось, были связаны все, абсолютно все тайны и секреты, окружавшие нас.
Майло шел молча, хмуро глядя перед собой. Брачный браслет на его руке нагрелся – я чувствовала исходящее от него тепло. Изредка Майло морщился, но больше ограничивающая магия никак себя не проявляла. Похоже, предположение оказалось правдой: лорд Кастанелло все еще оставался на своей земле.
Вот только не это беспокоило сейчас моего супруга. Мыслями он снова был далеко. Бесплотная тень леди Элейны отделяла его от меня, погружая в мрачное прошлое. Я не могла не чувствовать этого, и сердце наполнялось горечью. Одна счастливая, невероятная ночь – вот и все, что судьба подарила нам в череде трудностей и разочарований. На короткое мгновение мне показалось, что теперь все изменится, но утро принесло лишь новые загадки и новую боль.
Я потянулась к руке Майло, накрыла ее свободной ладонью, погладила напряженные пальцы. Супруг чуть заметно вздрогнул, словно живое тепло выдернуло его из омута воспоминаний.
– Майло, – проговорила, осторожно подбирая слова. – А твоя жена… леди Элейна… почему ее разработки тебе так мало известны?
Майло долго молчал.
– Честно сказать, – наконец тихо ответил он, и я беззвучно выдохнула, – в последние годы мы мало разговаривали. У нее была своя жизнь, свои проекты – мне казалось, что СМТ ей надоел. Лейни не то чтобы держала свои исследования в секрете, просто почти никогда не говорила о них, а я и не спрашивал… Стоило мне поднять эту тему, как она мрачнела и отвечала односложно, давая понять, что разговор ей неприятен. И со временем я просто перестал спрашивать… – Майло горько вздохнул. – Наверное, зря… Наверное, я очень многое сделал неправильно…
Я чуть сильнее сжала его руку.
– Брось, ты чудесный муж и отец.
Он повернулся ко мне. В глубине глаз плескалась затаенное горе.
– Если бы. – Голос супруга прозвучал глухо – короткий болезненный выдох, едва слышный за шорохом леса. – Фари, ты многого не знаешь… Сейчас, когда стало ясно, что лечение не помогало Даррену, я не могу не думать о том, что сам…
– Майло! – с нажимом произнесла я то, что бесконечно повторяла себе, пытаясь справиться с чувством вины за все смерти, причиной которых невольно стала. – То, что случилось с Дарреном, не твоя вина. Виноват менталист. Только он.
Супруг с яростным отчаянием покачал головой.
– Нет, Фари, не только он. Никто не заставлял меня снова и снова давать сыну лекарства, несмотря на отсутствие улучшений. Я мог в любой момент раскрыть правду, найти другого специалиста, скорректировать курс лечения. Но не сделал этого и отнял у собственного ребенка пять лет спокойной, полноценной жизни. Здоровой жизни. Ты видела не хуже меня, как быстро он поправился вдали от дома. Я должен был связаться с законниками, должен был поступить так с самого начала, невзирая на опасности, связанные с выплесками его ментальной магии. Но я… испугался. Я сам сделал этот выбор. Не менталист. Я.
Слышать это было… больно.
– Знаешь, – вдруг решительно заговорил муж, – Лейни была против назначенного лечения. Тогда я еще понятия не имел, что столкнулся с