Глаза открылись с трудом. Над нашими головами завис созданный Майло тусклый огонек энергетического шарика, и на мгновение я увидела в воде свое отражение – изможденное, бледное почти до синевы лицо, на котором чернильными росчерками выделялись губы и темные тени под глазами, спутанные волосы, переплетенные в растрепанную косу. Да уж, красавица, нечего сказать.
Я украдкой перевела взгляд на супруга. В тусклом белом свете Майло выглядел ничуть не лучше меня, у него явно было сильное магическое истощение. А ведь он все это время так и продолжал заряжать артефакт, подавлявший засевший внутри моего разума ментальный приказ. Сердце сжалось от боли и нежности. Майло делал все, что в его силах, чтобы помочь мне. Но…
Как долго еще он сможет продолжать выкачивать из себя силу, прежде чем свалится с ног? И сколько еще продержусь я? Сутки? Двое?
А что потом?
Стоила ли я всех этих усилий? «Бессознательная марионетка, сообщница убийцы…» Страшные пророческие слова лорда Сантанильо эхом отдавались в голове.
Майло поднес стакан к моим потрескавшимся губам.
– Хотя бы несколько глотков, Фари, – попросил он. – Никаких зелий, обычная вода.
Я попыталась глотнуть, но не смогла. Зубы стукнули о стеклянный край стакана. Рыдания, прорывавшиеся наружу, душили. Казалось, стоит мне разжать зубы, на мгновение ослабить контроль, и они захлестнут меня с головой, не позволят остановиться.
Но я должна была…
– Фари? – Майло отвел руку. – Что с тобой?
Мои губы задрожали.
– Я вспомнила.
Он не спросил, о чем именно – это и без того было понятно. Теплая ладонь Майло легла на мои плечи в жесте молчаливой поддержки.
И я рассказала ему все.
Я говорила и говорила, спрятав лицо в ладонях, согнувшись почти пополам, задыхаясь от слез. Супруг не прерывал меня, и только теплые пальцы скользили по спине – вверх и вниз, вверх и вниз, – не давая забыть о том, что он рядом. Наконец слезы и слова иссякли. Я замерла посреди смятых простыней сломанной бледной куклой.
– Я ужасный человек, Майло, – выдавила хрипло. Горло сдавил горький спазм. – Я сама позволила сделать себя оружием. Я во всем виновата. Все, что он делал… что я позволяла ему делать со мной, все эти ужасы, прикосновения, близость… – Я обхватила себя руками, впившись ногтями в плечи. – Не знаю, как ты можешь… быть со мной. Я сама себе противна. Столько людей погибло из-за меня… Такое невозможно простить. После всего, что я видела, всего, что делала… я не заслуживаю…
Вместо ответа он притянул меня к себе, баюкая в объятиях, словно младенца.
– Ты была ребенком, Фари, – проговорил он. – Всего лишь ребенком – испуганным, растерянным, доверчивым, а он воспользовался тобой. Воспользовался тем, что тебя некому защитить. Но больше это не так. – Его объятия стали крепче. – Теперь никто не посмеет…
Я посмотрела на него сквозь пелену слез.
– Но ведь Лайнус, господин Ридберг и Эдвин… и все остальное… это сделала я…
– Не смей себя винить, милая. Если кто-то и виноват в том, что случилось, то только он, только он. Не ты. Не Даррен. Никто из тех, кем он воспользовался ради достижения своих целей.
– Но…
Ласковые серые глаза взглянули на меня с мягким укором.
– Ты сказала, что я не должен винить себя за то, что не сумел помочь жене и сыну, – напомнил он. – А ведь тогда я принимал решения по собственной воле, а не по чьей-то указке. Мы оба можем замкнуться в себе и бесконечно лелеять чувство вины – так, как делал я все эти годы. А можем… – Он сжал мою руку. – Жить дальше. Найти менталиста, освободиться из-под его власти и идти вперед. Ради нас, ради Даррена. Разве мы с тобой не заслужили права на счастье?
Почти против воли я улыбнулась.
– Брак с правом на счастье? Выходит, так?
Уголки губ Майло дрогнули в слабой ответной улыбке.
– Осталось совсем немного, чтобы это выяснить.
Последние дни, что я провела прикованной к постели, совершенно измотали супруга. Когда Майло надевал мне на шею заряженный кристалл, его пальцы ощутимо дрожали, а глаза слипались, хоть он и старался держать себя в руках. Он почти не спал, чтобы контролировать наполнение артефакта леди Элейны магической силой, а я из-за приступов окончательно потеряла счет времени и не могла сказать, как долго супруг оставался у моей постели.
В любом случае куда дольше, чем следовало.
Я осторожно коснулась его руки. Майло, клевавший носом, вздрогнул и с трудом перевел на меня мутный усталый взгляд.
– Тебе нужно отдохнуть.
Супруг решительно замотал головой.
– Майло, – пришлось объяснять очевидное, – среди нас ты единственный сильный маг, способный зарядить мой кристалл. Если ты свалишься с магическим истощением, будет намного хуже, чем если ты перестанешь выкачивать из себя магию хотя бы на несколько часов и немного поспишь. Крепко, спокойно, не вздрагивая от каждого шороха. Возвращайся в поместье и пришли кого-нибудь посидеть со мной. Сейчас артефакт полностью заряжен, этого хватит на один приступ, а дальше я как-нибудь справлюсь сама. Не нужно… Майло, пожалуйста.
– Я тебя не оставлю, – упрямо заявил он.
– Привяжи меня, и я никуда не убегу.
Он не поддержал шутку.
– Фари, милая, – устало вздохнул супруг. – Пойми, я не смогу уснуть, если буду думать, что где-то там ты, быть может, кричишь от боли, а меня нет рядом. Мне хватает постоянной тревоги за Даррена. Но если сыну я помочь не могу, то тебе моя магия действительно приносит облегчение. Хотя бы это. Я устал чувствовать себя беспомощным.
Недолгий спор закончился тем, что я уговорила Майло лечь спать на отдельной кровати в смежной комнате, пока одна из горничных посидит со мной, а если что-то случится, он будет достаточно близко, чтобы оказать помощь. На это супруг согласился, и я с нескрываемым облегчением проследила, как его широкая спина скрылась в дверном проеме, услышала скрип узкой кровати, и, наконец, все затихло. Скорее всего, Майло уснул мгновенно, стоило его голове коснуться подушки.
Мелия, заменившая супруга у моей кровати, принесла свечи и записи леди Элейны – безопасную их часть, не способную спровоцировать новый приступ. Я изучала их, пытаясь прочесть между строк тайну личности и мотивов менталиста, пока очередной тонкий лист не выскользнул из моих пальцев и веки сами собой не сомкнулись от усталости…
Нет. Нельзя расслабляться. Не сейчас.
Я распахнула глаза – мне показалось, буквально через долю секунды.
Вовремя.
Темный квадрат двери, синие в сумеречном свете стены, пустое кресло, четкий силуэт подсвечника с догорающими огарками свечей… Я не увидела ничего. Мир заслонила черная безмолвная тень, тянущая ко мне свои жадные пальцы.
Тень, смотревшая прямо на меня ярко-синими глазами судебного менталиста.
Я заорала так, что от собственного крика заложило уши.
Тень дрогнула. Ярко-синий взгляд метнулся к открытой двери – туда, где остались Майло, Мелия и другие обитатели поместья, способные, как я надеялась, прийти мне на выручку, – и снова вернулся к моему лицу. Темные брови сошлись у переносицы, палец с массивным перстнем коснулся тонких губ.
– Тише, – прошептал он, поморщившись. – Я не причиню вреда.
На его руке, находившейся так близко от моего лица, не было перчатки, а перстни с кристаллами-накопителями мерцали изнутри тревожно-алым светом. Кровь вскипела от ужаса. Я дернулась, едва не вывихнув связанные запястья, и заорала еще громче.
– Фари!
Майло показался в дверях – полуодетый, всклокоченный, выдернутый из глубокого забытья моим отчаянным криком и еще не до конца пришедший в себя – и, не раздумывая, бросился вперед. Через плечо нападавшего я увидела, как он летит ко мне, на ходу обматывая кулак сдернутой откуда-то тряпкой, чтобы избежать прямого контакта с кожей менталиста. Тень вскинула руки. Я испуганно сжалась, не зная, чего ожидать, и чуть не плача от бессилия.
Только бы нападавший не вцепился Майло в лицо или в шею, не защищенную воротником рубашки! Страшно, как же страшно! Майло, любимый…
Крепкие мужские руки впились в плечи лорда Кастанелло и дернули его назад прежде, чем супруг успел коснуться нависшего надо мной мужчины. С трудом удержав равновесие, Майло развернулся и ударил – теперь уже того, кто стоял за его спиной. Послышались сдавленные ругательства. Супруг сделал еще шаг вперед, но чужие руки вновь обхватили его, и на этот раз держали крепко.
Майло дернулся, раз, другой. Я заметила несколько ярких магических вспышек, полыхнувших и тут же угасших. Яростный полубезумный взгляд супруга встретился с холодными синими глазами менталиста, наблюдавшего за дракой с отстраненным спокойствием.
– Фабиано, предатель! – прорычал Майло, не оставляя попыток прорваться ко мне. – Прочь от моей жены!
– Успокойся, – раздался знакомый голос, который я никак не ожидала услышать. – Мы пришли, чтобы помочь.
Майло посмотрел через плечо на державшего его человека.
– Ты ничем не лучше его, Корвус. Отпусти!
– Отпущу, если перестанешь махать кулаками, – усмехнулся наш бывший адвокат. – Себастьяни, слезь с чужой жены, по крайней мере, на ближайшие четверть часа. Ты нервируешь ее ревнивого супруга, а мне, честно говоря, не хочется через девять месяцев решать в суде спор по установлению отцовства.
– Корвус!
На удивление, менталист послушался. Черная тень отступила в сторону, пропав из поля моего зрения. Я судорожно втянула носом воздух – все это время мне, охваченной ужасом, почти не удавалось дышать.
Пальцы, сжимавшие предплечья Майло, разжались. Супруг бросился ко мне. Щелкнули ремни, давая долгожданную свободу. Не обращая внимания на две пары глаз, следящих за каждым нашим движением, Майло крепко обнял меня, и я благодарно уткнулась лицом в его широкую грудь. Меня трясло от страха. Теплая ладонь погладила по спине, успокаивая.
– Как ты, милая?
Я тонко всхлипнула.
– В порядке… Он не коснулся… кажется. Не успел…