– Да, Майло, прекрати нести чушь. – Лорд Сантанильо отставил в сторону чашку. – Надеюсь, ты уже сам понял, что неоднократно защищал не стоящих этого людей. Себастьяни не сделает твоей жене ничего плохого – нам просто надо убедиться, что она не оказывает пособничества менталисту по собственной воле.
– По собственной воле? – Лицо супруга исказилось от боли. – Пятые сутки она лежит в постели, связанная по рукам и ногам! О какой собственной воле тут вообще может идти речь?
– Хорошо, – торопливо перебила я. – Я согласна. Можете проверять все, что считаете нужным.
– Ну наконец-то я слышу голос разума, – съязвил адвокат. – Жаль только, что здравый смысл половым путем не передается и у нас нет никакой возможности оперативно привести в чувство Кастанелло.
– Фари. – Супруг сжал мои пальцы. – Не глупи. Ты же знаешь. – Он недоверчиво покосился на Фабиано. – Мы же говорили…
Но я не отрывала взгляда от адвоката.
– Вы… не самый приятный человек, лорд Сантанильо, – негромко проговорила я, и адвокат насмешливо поклонился, принимая комплимент. – Но я вам доверяю. Если вы считаете вашего друга надежным…
– Надежным я считаю плетение в ограничивающем артефакте и магические клятвы, – ответил адвокат без тени веселья. – Браслеты Себастьяни работают именно так, исключая любое несанкционированное активное вмешательство в чужой разум, способное покалечить.
– Не верю. – Майло упрямо скрестил руки на груди. – Слишком много слов – «несанкционированное», «активное»… что-то обязательно можно обойти.
Я ласково погладила супруга по тыльной стороне ладони.
– Майло, я и сама хочу знать…
На последнем слове голос дрогнул, выдавая мое волнение и внутренний страх. Я боялась, ужасно боялась, но не того, что меня должен коснуться менталист, в непричастности которого ко всем ужасным убийствам я до сих пор не была уверена, а того, что он может сказать. Что, если все безнадежно? Что, если я никогда больше не смогу вернуться к нормальной жизни?
Впрочем, незнание казалось еще хуже…
– Фари, любимая, ты уверена, что без этого нельзя обойтись?
Конечно же я не была уверена, но все равно кивнула.
Майло вздохнул, отступая.
Я повернулась к лорду Сантанильо.
– Хорошо. Что мне нужно сделать?
Адвокат обменялся коротким взглядом с лордом Себастьяни.
– Ничего особенного. Просто позвольте ему себя коснуться.
– Где угодно?
– Прикосновения к вискам достаточно.
– Хорошо. – Супруг кивнул. – Но без фокусов. Если ты попытаешься ей навредить, я… я…
Лорд Себастьяни медленно шагнул ко мне. Внутри почти инстинктивно поднялась липкая волна страха, пришлось собрать волю в кулак, чтобы не отшатнуться при виде надвигающейся угрозы. Я понимала: одно резкое движение, и Майло, напряженный как взведенная пружина, сорвется – тогда конфликта не избежать. А нам сейчас как никогда надо было действовать заодно.
Ярко-синие глаза смотрели на меня внимательно и бесстрастно. Я сглотнула, отгоняя страх в дальний уголок сознания, и закрыла глаза.
Теплые пальцы легли на виски.
Мерно тикали настенные часы. Я мысленно считала удары, не зная, когда лорд Фабиано решится заглянуть в мой разум. Будет ли это больно? Нужно ли мне постараться ни о чем не думать, чтобы ненароком не помешать проникновению? Может, он ждет, когда я расслаблюсь и перестану его бояться?
Стоило только подумать об этом, как сердце, вопреки всем моим стараниям, заколотилось еще быстрее. Я рвано, прерывисто выдохнула и прикусила губу. Ожидание неизбежного заставляло нервничать все сильнее.
Но…
Осторожно приоткрыв один глаз, я встретилась с ясным синим взглядом лорда Себастьяни.
– Ничего не чувствую, – немного виновато сообщила я.
Ощущение чужих пальцев на висках пропало.
– А вы и не должны, – ответил менталист, выпрямляясь. – Я уже закончил.
Я посмотрела на него с неприкрытым удивлением.
– Так быстро?
– Ну что, каков вердикт? – одновременно со мной спросил лорд Сантанильо.
– Та же картина, – последовал лаконичный ответ. – Зависимая ментальная магия. Есть остаточный след от недавнего воздействия. И активный приказ, которому она пытается сопротивляться изо всех сил.
– Выражайтесь яснее, – нахмурился супруг. – Это не подопытная лабораторная мышь, а моя жена!
Лорд Фабиано перевел взгляд на Майло.
– Я провел ментальное сканирование леди Ранье после того, как законники задержали ее за попытку покушения на твоего сына.
– И после этого она умерла! – Супруг с тревогой вгляделся в мое лицо, словно боясь, что с минуты на минуту последствия прикосновения менталиста оборвут и мою жизнь.
Я ободряюще коснулась его запястья. Пока я не чувствовала ничего дурного. Если у меня и был шанс умереть, то скорее от приступов, во время которых я боролась с ментальным приказом.
– После – да, умерла, – спокойно подтвердил лорд Себастьяни. – Но это не связано с моим вмешательством. Смерть наступила из-за сопротивления данному ей ментальному приказу.
– Какому приказу?
– К тому времени, когда я добрался до нее, ее разум уже был серьезно поврежден. Нельзя утверждать в точности, какой именно приказ спровоцировал это. «Уничтожь супруга». «Подчини мальчишку». «Убей себя». Один из них. Скорее всего – последний. Люди имеют склонность пытаться сохранить собственную жизнь любой ценой.
Майло бессильно опустился на край кровати. Обнял меня, прижавшись губами к макушке. Я потянулась к его руке.
Если бы я не предупредила господина дознавателя… если бы он не прислушался к моим словам… кто знает, чем все это могло закончиться.
– А Фаринте… – глухо спросил супруг. – Тоже приказано убить меня и… – Он не произнес опасных слов вслух.
Лорд Себастьяни покачал головой.
– К счастью для вас обоих, нет. С учетом всего, что я увидел – если бы твоей жене пришлось сопротивляться приказу уничтожить тебя, ее бы уже давно не было в живых.
– Что ты хочешь сказать?
– Чем сильнее сопротивление, тем сильнее отдача и быстрее наступает смерть, – пояснил менталист. – А в ее случае отдача была бы колоссальной. Твоя жена искренне любит тебя, Майло. – Лорд Себастьяни скупо улыбнулся. – Надеюсь, я не раскрыл этим какой-нибудь важный сердечный секрет.
– Вовсе нет. – Я прильнула к супругу и потерлась щекой о его плечо. Горячие губы коснулись моего виска в мимолетной ласке. – Он знает.
Лорд Сантанильо демонстративно закатил глаза.
– Это хорошая новость, – бесстрастно кивнул лорд Фабиано, проигнорировав и реакцию адвоката, и наши с Майло слова. – Любовь к супругу дает вам стимул к сопротивлению. Плохая же новость заключается в том, что вы, миледи, вовсе не Фаринта Ллойд. Ваша истинная личность начисто вытерта, а все, что есть сейчас, – пустышка, созданная чужим разумом. Именно это и делает вас настолько удобной для воздействия менталиста.
– Я знаю, – прошептала в ответ. – Он меня… стер. Но я не хотела этого, я…
– Я тоже знаю, – поддержал меня Майло. – Фаринта рассказала мне все.
– А я не знаю, – возмутился лорд Сантанильо. – Между прочим, я провел долгие мучительные часы в душном и темном кабинете, выискивая информацию о девице Фаринте Ллойд, а теперь вы трое дружно утверждаете, что все мои непомерные усилия потрачены зря. Так кого мне, в таком случае, надо было искать? Флорентину Лоретти? Фиделию Лоцци? Франческу…
– Корвус, прекрати паясничать, – преувеличенно любезно обратился Майло к адвокату.
– Что ты, я только начал, – в тон ему отозвался тот. – Даже не закончил с женскими именами на букву «Ф». А сколько в алфавите других прекрасных букв…
– Просто признай, что ты не единственный, кто способен раскопать нужную информацию. И… погоди, погоди, не злись. Все это выяснилось уже после твоего отъезда. Как видишь, мы тоже не сидели, сложа руки.
– Прекрасно вижу по тому, как ты соблюдаешь предписания законников, – фыркнул лорд Сантанильо. – Сидению вы предпочитали гуляние и… – Он покосился на руку супруга, вольно обнимавшую мою талию. – Лежание. Последнее особенно. Связывание и обездвиживание – подумать только. Честно признаться, Кастанелло, я удивлен. Всегда считал тебя скучным поборником классики – в кровати, без света и желательно через дырку в простыне.
– Корвус, немедленно закрой рот!
Я почувствовала, что неудержимо краснею – от смущения пополам с возмущением. Майло недовольно пыхтел, прожигая взглядом ухмыляющегося адвоката. Покосившись на лорда Себастьяни, я заметила, что он наблюдает за перепалкой с каменным спокойствием, но едва заметные искорки в его взгляде показались мне отголосками затаенной улыбки.
– Повторюсь, это хорошо, что между вами возникли глубокие и сильные чувства, – произнес лорд Фабиано, глядя на Майло. – Крепкая привязка – физическая и эмоциональная – сейчас как нельзя более кстати. То, что твоя жена сильно и искренне тебя любит, Майло, делает тебя ее якорем. Не будь этого, никакие ремни ее не удержали бы.
Супруг нашел мою руку и переплел наши пальцы. Тепло и поддержка, исходившие от его прикосновения, помогли мне набраться решимости задать вопрос, который мучил меня уже очень и очень давно.
– Лорд Себастьяни, а может ли эта связь помочь как-то… восстановить… меня? Вернуть то, что было стерто?
Он покачал головой.
– Увы, нет. Даже если убрать засевший в вашем разуме ментальный приказ, то, что повреждено, повреждено навсегда. Можно лишь заполнить пробелы в памяти новыми воспоминаниями, но и только.
Я едва сдержала горький вздох. С тех самых пор, как я узнала о дыре в моей памяти, чувство невосполнимой потери засело в сердце острой занозой. И как я ни пыталась, я не могла смириться с тем, что важная часть моей жизни потеряна безвозвратно. Каждая крохотная крупица надежды раздувала внутри пожар, и оттого разочарование ударило особенно болезненно.
– Дело в том, миледи, – терпеливо пояснил лорд Себастьяни. – Что ваша магия в полной мере не принадлежит вам. Вы не успели ощутить и осознать ее самостоятельно до того, как на вашем пути возник другой менталист. Именно он провел сложную и долгую работу, чтобы пробудить ее, а после подчинить себе. Это дает ему возможность управлять вами и вашими способностями. Поэтому вы так легко поддаетесь ментальному влиянию и не можете сопротивляться приказам того, кто вами управляет.