– Незачем скрывать. Очевидно, что противник планирует в самое ближайшее время заполучить…
– Потом, потом, Корвус! – выпалил Майло, сгребая меня в охапку.
Но было уже поздно. Невысказанное слово ударило в голове колокольным боем. Оглушительный звон, а за ним – пустота.
– …документы.
Документы.
Тонкая кожаная папка, десяток листов. Драгоценнейшие чертежи. Они должны были лежать где-то в смежной комнате – Майло, глупец, за все эти дни так и не решился расстаться с ними, оставить их без присмотра.
Что же, тем лучше.
Скользнуть вниз, оставляя в цепких руках лишь тонкую шаль. Оттолкнуть что есть силы – и броситься прочь. За спиной грохот упавшего столика, шорох бумаги. Другие руки.
– Не отпускай ее, Корвус!
Адвокат в проходе. Лицо удивленное, ошарашенное, во взгляде растерянность. Он колебался – пожалуй, ему нечасто случалось применять силу против женщин.
Замешательством легко было воспользоваться. Пригнуться, проскакивая под вытянутыми руками, развернуться. А затем ударить, метко целясь в острую скулу.
– Да куда ж вы… ай! Второй раз в одно и то же место – ну надо же! Кастанелло, вы оба что, совсем совесть потеряли?
Чьи-то руки вокруг талии. Мой громкий крик: «Пусти, пусти!» Пальцы, впившиеся в плечи того, кто ничего для меня не значит. Он досадная помеха, не более. Еще немного – и вот она, заветная папка на столике в прихожей. Смысл моего существования. Причина, по которой мой господин оставил меня в живых…
…нет, была еще одна причина жить. Теплые пальцы, ласковый нежный взгляд…
– М-м-майло? – выдавили непослушные губы.
Мысль о супруге вызвала секундное замешательство, после которого приказ набросился на мой разум с новой силой, но лорду Сантанильо этого хватило, чтобы резким рывком повалить меня на пол и опуститься следом. Крепкие руки стиснули запястья.
Вырваться, надо вырваться. «Пусти, пусти!» Сильный удар коленом, сдавленные ругательства.
– Да помогите же мне, кто-нибудь! – громкий взволнованный голос прямо над ухом. – Кастанелло, да что происходит?
В ответ тишина.
Это было так неожиданно, что я очнулась.
– Майло…
– Артефакт! – одновременно со мной выпалил супруг. – Нужно зарядить, срочно! Моя магия еще не восстановилась.
– Сделаю, – лаконично ответил лорд Себастьяни.
В воздухе мелькнул красный кристалл. Лорд Фабиано легко поймал его одной рукой. Стоило артефакту коснуться широкой ладони лорда, как камень засветился, наполняясь энергией.
– Интересно, – задумчиво проговорил он, вертя в пальцах разгорающийся кристалл.
Лорд Сантанильо прижал меня к полу, не давая пошевелиться. Я брыкалась, пыталась вырваться, но все без толку.
«Пусти, пусти, ну!»
Сверху возникло бесстрастное лицо лорда Себастьяни.
– Что дальше? – спросил он у кого-то невидимого. – Я зарядил, но вряд ли этого хватит надолго.
Показался кристалл на длинной цепочке – и тут же пропал, перехваченный рукой супруга.
– Не прикасайся к моей жене, – предупреждающе рыкнул Майло, отталкивая лорда Себастьяни от меня. – Я сам.
Через мгновение лорда Фабиано сменили встревоженные серые глаза. Артефакт коснулся груди.
Вспышка магии.
Снова Майло.
Супруг упал передо мной на колени, и я через силу улыбнулась ему.
– Фари, милая, как ты?
– Я…
– Вы, миледи дикая-лесная-кошка, свирепее разъяренного хищника. – Лорд Сантанильо выпустил меня с некоторой опаской, потер ушибленную скулу, по которой растекался багровый кровоподтек. – Теперь я понимаю, почему Майло использует ремни и цепи во время любовных утех – иначе ходить бы ему каждое утро с подбитым глазом. Что с вами произошло?
– Ментальная магия. Долго объяснять. Видите ли…
– Я расскажу тебе позже, Корвус, – перебил меня супруг. – В более уединенной обстановке.
– Как скажешь. Но все-таки…
Кристалл затрещал и погас.
– Фари, милая.
«Нет, нет, нет!»
Быстро, слишком быстро. Нужно время, чтобы полностью зарядить артефакт…
Краем глаза я заметила лежавшую на столике стопку бумаг. Тело дернулось – но на этот раз Майло и лорд Сантанильо среагировали быстрее.
«Нас это не остановит, моя драгоценная».
«Вырваться. Забрать. Отнести. Мое… мое… мое…»
Бессвязные слова вырывались болезненными спазмами кашля. Тело сжалось, съежилось на полу в бессильной попытке унять выворачивающую наизнанку боль. В горле забулькало, на языке появился знакомый железистый привкус. Кто-то витиевато выругался.
«Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы это закончилось, моя драгоценная. Исполни свое предназначение. Принеси чертежи, и ты будешь свободна».
Нет.
«Да, да, да».
– Корвус…
«Да, да, да».
– Кастанелло, ты в своем уме – предлагать такое? Попроси Себастьяни, ментальная магия по его части.
– Нет.
Обреченный вздох. Осторожное прикосновение к вискам. Я с трудом разлепила глаза и встретилась взглядом с лордом Сантанильо.
– Будет больно, – предупредил он.
Мой ответ больше походил на выдох.
– Пусть.
Бело-синий энергетический разряд прошил тело от макушки до пят, принося боль и благословенную черноту.
Сознание возвращалось урывками. Я то выплывала из забытья, то снова впадала в беспамятство. Тело, ослабевшее от кровопотери и сопротивления ментальному приказу, не слушалось. Даже открыть глаза казалось непосильной задачей.
Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Я прислушалась, чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующей боли в висках, но не смогла разобрать и трети слов.
– …домыслы, догадки и косвенные свидетельства… этого недостаточно…
Резкий хлопок по столу заглушил конец фразы.
– Мне наплевать на закон, Корвус! – Голос Майло сорвался на крик. – Я пытался следовать закону – и куда это меня привело? Даррен, Фари…
Тихий ответ. Вспышка боли, скрип ремней, сковавших запястья. Тяжелый перестук шагов за дверью.
– Мы только зря теряем время! – снова Майло. Он был на грани, я чувствовала это в каждом слове, в нервном, срывающемся голосе. – К чему эти увертки, если всем нам давно понятно, кто именно является менталистом?
– …обвинение…
– Я больше не верю в честный суд. Если после смерти менталиста Фари станет хоть чуточку легче, я поеду к нему и голыми руками сверну ему шею.
Скептический смешок адвоката.
– Хорошо, не голыми. Надену перчатки.
– Это ей не поможет.
Молчание.
– Если дашь волю чувствам, вы оба окажетесь на костре, – жестко ответил лорд Сантанильо. – Забыл, что жизнь твоей обожаемой жены целиком зависит от твоего положения? Если тебя осудят за убийство, наказания ей не избежать, а Даррен останется сиротой под опекой Короны. Этого ты хочешь для своей семьи?
– Я… нет, – отступил Майло, сдаваясь.
Я выдохнула. Последнее, чего мне хотелось – чтобы из-за меня любимый человек становился убийцей. Лучше уж я сама – в конце концов, пятном на совести больше, пятном меньше. Если бы только можно было уговорить Майло развестись, чтобы он и Даррен остались живы…
– Я готов.
Ровный будничный тон лорда Себастьяни совершенно не вязался с предложением, которое он только что озвучил.
Лорд Сантанильо громко вздохнул.
– И ты туда же. Идиоты… Это ничего не меняет…
Наверное, он собирался добавить что-то еще, но я не услышала.
Боль. Кровь. Тьма.
Снова голоса за стеной – Майло и лорд Сантанильо сошлись в очередном споре. Оба старались говорить тихо, но отдельные фразы прорывались сквозь закрытую дверь. «Больше не могу», «нужно что-то делать», «пора оповестить законников» и почему-то «этот идиот Себастьяни». Среди разрозненных обрывков воспоминаний мелькнула фраза лорда Фабиано – кажется, он собирался убить менталиста. Я не знала, сумел ли адвокат переубедить его, но третьего голоса в разговоре и правда не было слышно.
Неужели брат леди Элейны решился осуществить задуманное?
Я осторожно попыталась пошевелиться, но смогла лишь немного приподнять голову – и сразу же бессильно упала на подушки. Комната закружилась, перед глазами на мгновение потемнело. Большая потеря крови и несколько дней на одних укрепляющих зельях серьезно сказывались на самочувствии.
Я хотела позвать Майло, когда услышала хлопок входной двери и голос Мелии, обращавшейся к лорду Кастанелло:
– Прошу прощения, милорд, но к вам посетитель. Сын Кауфманов, Тори. Говорит, что принес срочное письмо.
Я замерла, мгновенно напрягшись. Что мальчику могло понадобиться от Майло? Какие-то новости о Даррене… нет, господин Маркони вряд ли прислал бы незнакомого ему человека. Тогда что?
Тем более что после нашей последней встречи я не доверяла ни Тори, ни его отцу. Оставалось надеяться, что Майло, не без помощи адвоката, тоже проявит достаточную осмотрительность.
Супруг и лорд Сантанильо вполголоса обсудили появление Тори – на этот раз я не смогла разобрать слов – и, к моему удивлению, Майло попросил Мелию привести посыльного прямо сюда. Когда за служанкой закрылась дверь, обсуждение продолжилось. Лорд Сантанильо что-то доказывал Майло – я уловила в его интонациях настойчивые нотки – и супругу явно не нравились аргументы друга. Несколько раз мне показалось, что в разговоре промелькнуло мое имя, но прервать беседу я не решилась. Хотелось послушать, что скажет Тори, а если Майло узнает, что я очнулась, он, чего доброго, решит перенести разговор в другое место.
Хлопнула дверь.
– Милорд Кастанелло, – проговорил Тори прямо с порога. Звонкий детский голос был отлично слышен из моей комнаты. – Я привез для вас срочное письмо от лорда Террини.
– От Освальда? – переспросил Майло. – Каким образом письмо попало к тебе? Насколько я помню, ты работаешь на лорда Фабиано Себастьяни.
– Так и есть, милорд, – затараторил мальчик. – Я был у милорда Себастьяни, разбирал почту, когда увидел посылку от лорда Террини. Ее привезли сегодня утром. Я знал, что милорд гостит у вас, вот и решил, что могу доставить пакет сюда. Тем более странно, что на посылке значится ваше имя, милорд Кастанелло, хотя доставили ее в поместье Себастьяни. Я бы спросил у милорда, что делать, только ваша горничная сказала, будто в поместье его нет. Так что…