{287} У югославянских народов был широко распространен обычай первого кормления ребенка не матерью, а другой кормящей женщиной. Считалось, что таким образом две семьи вступали между собой в родство и, следовательно, браки между ними становились невозможными. Особо чтили эти обычаи мусульмане, официальная религия которых признавала это родство.{288} Празднование общей славы, т. е. именин покровителя семьи, исключало вступление в брак (подразумевалось возможное общее происхождение), но этот запрет был не повсеместным: его не знали, например, в Горне Ресаве (Сербия), в ряде сербских сел Метохии и др.{289}
У югославянских народов не было единообразия в определении минимального брачного возраста. В середине XIX в. для живущих в Сербском княжестве браки допускались с 17 лет для юношей и с 15 — для девушек; в Австрийской империи (на территории Венгрии) — с 18 лет для юношей и с 16 лет — для девушек; в Австрии — с 14 лет для лиц обоего пола. Шариат устанавливал нижнюю границу брачного возраста с 15 лет. Однако эти законы нередко игнорировали и руководствовались нормами обычного права, довольно существенно различающимися у разных народов-этносов и в разных регионах. Так, в середине XIX в. в Черногории часто женились в 15–16, выходили замуж в 13, иногда в 10–12 лет; в Сербском княжестве женились в 15–17 лет; на территории Военной Границы женились в 15–16, выходили замуж в 25 лет; в Славонии, Пожешко Поле (Хорватия) женились в 14, выходили замуж в 20 лет и старше; в Хорватском Загорье, вблизи Загреба (Хорватия), женились в 18–20 лет, а жен брали на 2–3 года моложе, в Далмации (Имотски) женились в 25–30 лет, жены обычно были на 4–5 лет моложе. Больше всего были распространены браки, в которые вступали юноши 18–25 лет и девушки с 16 лет.{290} Однако эти показатели не могут быть распространены на все югославянские земли. Существовали целые области, где в обычае были ранние браки, в которых мужьями взрослых девушек становились мальчики 12–14 лет (так бывало в Боснии и Герцеговине, Черногории и др.). Так, в Куманово (Македония) мальчиков 14–15 лет обычно женили на 25—30-летних девушках. Это объяснялось, очевидно, желанием быстрее получить дополнительные рабочие руки или союзников в борьбе с османскими завоевателями; для населения, находившегося под османским игом, женитьба приносила определенные блага, в том числе освобождение от янычарской повинности. Браки, в которых невесты были на 4–5 лет старше, заключались и с юношами, уже достигшими брачного возраста (Сербия — Нишава, Враньско Поморавле и др.). В Черногории, Сербии были нередки и браки, в которых невеста была моложе жениха.{291} Официальные власти пытались вести борьбу с браками несовершеннолетних. Так, в Черногории в 1857, 1882 и 1886 гг. издавались указы, согласно которым нижняя граница устанавливалась для лиц мужского пола 17, женского — 15 лет. При их нарушении брак мог быть расторгнут, но каждый случай специально рассматривался; в частности, если невесте уже исполнилось 12 лет, то исход зависел от ее желания.{292} Для отдельных областей, особенно с развитым отходничеством, был характерен значительно более высокий показатель брачного возраста. Так, мужчины из мусульманского «племени» мрковичи, регулярно уходившие на заработки в Турцию, обычно женились в 30–40 лет на девушках до 35 лет. Высоким брачный возраст женихов был и у населения Адриатического побережья и островов, откуда нередко уезжали на заработки в другие страны, в частности в Америку. Так, на о-ве Брач женились в основном в 25–35 лет, но если в семье был только один сын, в брак вступали в более молодом возрасте.{293}
Обычное право определяло очередность (по старшинству) вступления в брак. В некоторых областях, например в Конавле, в задругах сначала женили старшего сына старшего брата, затем старшего сына следующего по возрасту брата и так до тех пор, пока не женятся все старшие сыновья из простых семей, составляющих задругу; затем подходила очередь других сыновей. Забвение этого правила считалось серьезным проступком, за который могли изгнать из семьи (например, в Конавле), и навлекало позор на всю семью. Правда, встречались отдельные области (в Хорватии Хорватское Загорье, Штубичка Жупа и др.), где не придерживались строго этого обычая. Парню, которого младший брат опередил в женитьбе, было нелегко найти невесту: на него смотрели с подозрением и даже считали его неполноценным. Если случалось, что младший брат женился раньше старшего — обычно это бывало, если брак был выгоден семье, — то он должен был получить согласие всех старших членов семьи и своего старшего брата и выплатить ему определенную компенсацию (прежењкуша, прежењушка, прежењуване). По отношению к дочерям это правило нарушалось крайне редко, чаще всего тогда, когда младшая дочь просто убегала из дома. Младшие братья не могли жениться до выхода замуж их старших сестер, но в некоторых областях, например в Черногории, если сестра до 25 лет не вступала в брак, то младший брат больше не ждал ее. Бывало, что допускались браки младших сестер до браков старших братьев, но очередность между сестрами соблюдалась (например, в окрестностях Иванграда — Черногория).{294}
У большинства югославянских народов выбор брачного партнера обычно был делом родителей, а в сложных семьях — всех взрослых членов семьи. В Черногории весь род и братство участвовали в обсуждении кандидатуры возможного жениха или невесты. Традиционные свадебные обычаи и обряды ярко иллюстрируют ту решающую роль, которую играло старшее поколение при выборе жениха и невесты. Нередко шли сватать девушку, не спрашивая согласия сына, и будущие новобрачные впервые видели друг друга, уже будучи просватанными. Случалось и так, что для укрепления дружбы между семьями или родами или породнения с авторитетными людьми родители договаривались о вступлении в брак детей, когда они еще были младенцами («сватовство в колыбели») или вообще еще не родились (в случае рождения детей одного пола они заключали союзы побратимства или посестримства). Обычай «сватовства в колыбели» и вообще сватовства детей хотя и не получил большого распространения, но ареал его бытования был достаточно широким: он встречался в Черногории, в Герцеговине, на территории Военной Границы, в Сербии (окрестности Печа, Таково и др.), в Хорватии (Славонии).
Но было бы неправильно считать, что совсем не было браков по любви. Примером этого могут служить имевшие значительное распространение умыкания (по договору с невестой), свадьбы «уходом». В отдельных областях — в Лепенице (Босния и Герцеговина), в Хорватском Загорье (Хорватия) и др. — молодежи предоставлялась определенная свобода в выборе брачного партнера и с ее мнением считались. Но и здесь нужно было получить согласие старших.{295} В современной Югославии, особенно в селах, еще широко бытует обычай, по которому сыновья и дочери при вступлении в брак обязательно спрашивают родителей об их согласии, даже если они знают о сделанном выборе и его одобряют.
Традиционно на одно из первых мест при вступлении в брак выдвигалась репутация (отношение членов семьи к труду, здоровье, число детей в семье и др.) семьи жениха или невесты. В Югославии и сейчас бытует много пословиц и поговорок на этот счет, как, например: «Женись ушами, а не глазами». При выборе невесты большое внимание обращали на то, какова ее мать, считая, что такой же будет и дочь.{296}
При вступлении в брак учитывался и экономический фактор. Приданое, в состав которого входили земля, скот, деньги, среди югославянских народов вошло в обычай сравнительно недавно. Так, югославские исследователи (В. Эрлих например) связывают его распространение с уровнем развития товарно-денежных отношений: в более развитых регионах оно существует с конца XIX — начала XX вв.; массовым приданое почти повсеместно становится с первой трети XX в. В некоторых областях приданое сначала распространилось среди городского, а затем — среди сельского населения. Так, во Враньско Поморавле вплоть до освобождения от османского господства приданое получали только жительницы г. Врань; сельским девушкам этой области приданое стали давать только с 20-х годов XX в. Некоторые югославские исследователи (В. Эрлих) массовое распространение приданого объясняют тем, что оно отчасти компенсировало долю наследства родителей, так как даже там, где официальным законодательством сыновья и дочери были уравнены в праве наследования, в частности в Хорватии, руководствовались не им, а традиционным обычным правом. Невеста с приданым («мираджийка», «мирашчийка») становится желанной.{297} В то же время были целые местности (в Черногории — Черногорское Приморье, Черногорское Брдо, у «племени» васоевичи и др.), где брать приданое считалось позорным для жениха и его семьи.
В тех случаях, когда в зажиточной семье не было наследников мужского пола, зять приходил жить в дом родителей жены. Так было традиционно принято в Восточной Сербии, на островах Адриатики, в Хорватском Загорье (Хорватия) и др.{298}
В ряде регионов — Македония, частично Босния и Сербия (в первые десятилетия XIX в.), Косово, Метохия — семья жениха должна была платить выкуп (откупнина) за невесту; бывало, что мираз (приданое) и откупнина существовали одновременно. Этот выкуп был весьма обременительным для семьи и жениха; чтобы собрать необходимые средства, иногда продавали что-либо из имущества семьи — землю, скот, а сам жених был вынужден уходить на заработки. Власти пытались бороться с эти