vornicul mare — «великий ворник», именуемый в некоторых зонах conăcar, или colăcer, colăcar («конэкар» или «колэчер», «колэкар»). Девушек называли druşte (друшки). Восемь — десять ворничелов и столько же друшек выбирались из числа неженатых и незамужних братьев, сестер и ближайших друзей молодых.
Друшки и ворничелы, а также родители молодых собирались в доме молодого в субботу, чтобы посовещаться о проведении свадьбы, избрать великого ворничела. Друшки приготовленные ими заранее свадебные знаки (косынки, ленты, цветы) пришивали к левому борту одежды ворничелов, которые опирались на посохи, украшенные косынками и цветами. Жених передавал ворничелам список лиц, заранее приглашенных на свадьбу, для уточнения, и они, трижды пронзительно-ликующе прокричав (chiui (а)), отправлялись вновь приглашать гостей от имени семей жениха и невесты.
В некоторых областях, например в Цара Олтулуй и Нэсэуде, в неделю, предшествующую венчанию, в знак того, что приглашение принято, в дом жениха или невесты посылали различную снедь.
Акт приглашения состоял в том, что ворничел произносил стандартную фразу, закрепленную обычаем, а принятие приглашения выражалось в том, что гость отпивал глоток из плоски, которую нес с собой ворничел. В Мунтении и Молдове гостей зачастую приглашал сам жених или его отец.
Особенно торжественно приглашали посаженых родителей, обычно жених и невеста в сопровождении пронзительно-торжествующе покрикивавшего ворничела и музыкантов. Засветло молодые несли с собой погашенные свечи, а ночью зажженные.{493} Посаженые родители или великий (ая) кум (а) назывались cumătrul mare, nunul mare, cumătra mare, nuna mare («кумэтрул маре», «нунул маре», «кумэтра маре», «нуна маре»). Здесь мы сталкиваемся с персонажами, игравшими огромную роль в дальнейшем ходе свадьбы. В качестве посаженых родителей молодые приглашали, создавая искусственное родство (кумовство), посторонних — супружескую пару. Иногда звали две пары, от каждого из молодых. Число таких пар на некоторых свадьбах исчислялось десятками. Посаженые родители — взрослые, но не старые, уважаемые в селе достаточно состоятельные лица. Они несли на свадебные дары большие расходы, частично возмещая их подарками, получаемыми от семей жениха и невесты. Посаженые родители становились наставниками и старшими друзьями вновь созданной семьи, крестными восприемниками детей, в жизни которых посаженый отец играл настолько важную роль, что при заболевании ребенка иногда меняли этого отца в поисках более здорового.{494} Институт посаженых родителей румын близок таковому у южнославянских народов.{495}
Важную роль в румынских бракосочетаниях играла приглашенная со стороны главная кухарка — sосăсiţа («сокэчица»), руководившая многими женщинами — родственницами и подругами семей молодых. Несмотря на свои ответственные обязанности, главная кухарка была одновременно комическим персонажем, объектом добродушных шуток. За свой труд она получала вознаграждение деньгами, продуктами.
Упомянутые лица, а также исполнители других свадебных функций (поварихи, курьеры, зазывалы) получали вместе с другими дарами калачи в качестве платы за труды. Участники брачных церемоний были одеты в праздничные костюмы.
Выше рассмотрена в основных чертах система традиционных предсвадебных обрядов у румын, когда уточнялись время проведения и состав основных участников свадьбы. Она обусловливала продолжительность знакомства, предшествовавшего браку, а также времени, которое проходило от решения о браке до его церковного оформления или народным и гражданским правом. Следовательно, можно предположить, что большинство румынских браков — результат сравнительно длительного знакомства и серьезного решения.
Перейдем к рассмотрению главного — свадебного этапа. Излюбленное время проведения свадеб — осень, когда завершаются полевые работы и приготовлено молодое вино. Однако, вероятно, существовали локально-временные отклонения в проведении свадеб и их продолжительности. Указывают, что в Банате, например, свадьбы проводили зимой или весной в праздничные дни.
Свадьбы устраивали преимущественно по воскресеньям (иногда в селе играли две свадьбы и более). В воскресенье происходили подготовки невесты и оставление ею родителей, принятие ее в доме жениха, облачение молодой жены, приготовление брачной комнаты. Все эти акты сопровождались выполнением ритуалов магически-религиозного характера. Известно, что в Мутении (Яломице) крестьянская свадьба, включая застолье, длилась от четверга до четверга, т. е. восемь дней. В некоторых областях в конце XIX в. свадебные праздники длились три дня: в субботу утром — у невесты, в воскресенье — в доме жениха, в понедельник — у родителей девушки и у посаженых родителей.{496} Однако это наблюдение не относится к свадьбам всей Румынии.
В церкви в воскресенье, предшествовавшее свадьбе, несколько раз оглашалось намерение молодых обвенчаться, иногда священником, что создавало возможность опротестовать брак, если между молодыми существовало близкое родство или если один из них уже состоял в браке.
Свадебный этап, как и предсвадебный, насыщен обрядами. В нем важное место занимало венчание (cununie), подготовительные обряды которого начинали выполнять уже в четверг, а наиболее важные происходили в воскресенье. Румыны иногда венчались дома, но обычно — в церкви, после окончания литургии, т. е. посередине дня (например, в Северо-Восточной Румынии). По поверьям румын, венчания должны происходить в дни полнолуния, чтобы жизнь новобрачных была полной радостей. Но запретными для венчания были дни больших праздников — рождества и пасхи.
Наиболее распространенный в Румынии вид венчальной процессии проходил в послеобеденное время, когда жених, сопровождаемый свитой, шел за посажеными родителями, затем за невестой. Во двор и дом молодой пришедших впускали только после произнесения великим ворничелом благопожеланий и стихов колэкэрии.
Выход невесты из родного дома сопровождался выполнением ряда обрядов. В воскресенье утром она наряжалась. Особенно важную роль играли красивый, богато украшенный головной убор и венок, например из барвинка, шитье и плетение которых друшками, родственницами еще в субботу составляли особый ритуал, включавший в себя специальные песни. Головные уборы на невесту возлагали родители.{497} В некоторых селах в венки облачались и жених с дружками.
Невеста запиралась, а ворничел силой отворял дверь, показывая, что вырывает ее из лона семьи. Выйдя из дома, невеста пришивала к костюму жениха цветок с лентами.
До отправления на венчание в доме, дворе родителей невесты выполнялись обряды очищения присутствующих обрядами, связанными с водой как символом очищения, а также плодородия. Жених и невеста орошали водой из кадки участников свадьбы и растения. Отец поливал водой руку будущего зятя.{498} Невеста и два парня приносили во двор ее родителей бадью с водой, в которую клали ветки базилика. Ими невеста окропляла водой участников свадебного поезда жениха. В некоторых районах невеста, выходя из родительского дома, наступала на яйцо, чтобы облегчить роды и принести ребенку здоровье: ведь яйцо — символ жизни.
В этот момент выполнялся и другой обряд, цель которого обеспечить будущей семье богатство. На голову девушки возлагали поднос, на котором были лепешка, солонка и бокал вина. Сняв поднос, она откусывала от лепешки, разламывала ее и бросала половинки вверх, затем отпивала немного вина, а остаток выливала со словами: «Не лепешку бросаю, не вино выливаю, а бедность отбрасываю!»{499} В Трансильвании лепешку заменяли калачом невесты.
В воскресенье же утром до отправления на венчание жених и невеста получали отпущение грехов, благословение от родителей (iertăciunea) («иертэчиуня»). Готовясь к нему, невеста пришивала к шляпе жениха букет искусственных цветов из разноцветных, золотых и серебряных нитей («выстрэ») в знак того, что парень вступал в категорию мужчин. Во дворе на длинной скамье усаживались родители и ближайшие родственники молодых, а за их спинами стояли остальные участники свадьбы (nuntaşi — «нунташь»). Перед ними на коврике преклоняли колени жених и невеста. Шествуя вокруг них, великий ворничел произносил речи отпущения грехов, просил родителей благословить брак. Под печальную мелодию оркестра родители благословляли жениха и невесту, возлагая им на головы хлеб и соль, а бокал с вином переходил от одного участника свадьбы к другому, приобщая их всех к обряду.
При прощании с родным домом в Банате мать невесты расстегивала ей крючки рубахи. Румынский этнограф Г. Манолеску рассматривает этот факт как знак того, что она еще не связана с новой семьей. Другие ученые считают, что обряд призван облегчить роды. Но затем невеста вытягивала солому из кровли, показывая, что она отрывается от родительского дома.{500}
Затем в церковь для венчания под веселую музыку отправлялась процессия, состоявшая из невесты, окруженной ворничелами, жениха, окруженного друшками, родителей, посаженых родителей и их слившихся свит (родня, гости). Свадебные поезда, проходя через ворота или двери, нередко двигались под подвешенными или поднятыми на жердях калачами.
Впереди процессии парень, выбранный женихом среди лучших танцоров, нес богато украшенный цветами, лентами стяг (шест с полотнищем) или ель (Трансильвания, районы Влашка, Долж, Илфов). Эти свадебные атрибуты, воткнутые в калачи (Олтения, Мунтения, Трансильвания), выражали символику свадебного «войска». После венчания упомянутые выше атрибуты прикрепляли к одному из сооружений в усадьбе молодой, полагая, что это охранит двор от неприятностей.