Вечером после одного из оглашений представители союза деревенской молодежи, их предводитель и несколько сопровождающих держали перед женихом и невестой речь, обычно заранее выученную наизусть, с установленными формулами. В ней они желали им всего доброго на совместном жизненном пути. При этом напоминали жениху о том, что по старинному обычаю он должен поднести им подарок деньгами или вином, так как он теперь переходит из сословия холостых в сословие женатых.
На примере юношеских союзов можно проследить отголоски коренящегося в первобытном обществе института «мужских союзов». Подобные союзы подростков встречаются в модернизированной форме франко-швейцарских ферейнов, а в более архаичной замкнутой форме со строгой групповой дисциплиной — в нескольких ретороманских местностях Граубюндена. Эти союзы осуществляют также право надзора над поведением сельских девушек. Обычаи инициации и строгая замкнутость в моменты праздников указывают на древнее происхождение союзов.{383}
Выкуп (в Восточной Швейцарии Hauss, Thauss от hansa — «союз»; в Граубюндене Stutz или Stezwein — «винная опора»; во Фрейбурге и Ваадте sémèsè; в Энгадине bavarella, т. е. «вино почета» и т. д.){384} выплачивался не только после первого оглашения, а в любой момент в период между помолвкой и свадьбой. Так, например, в Давосе во время прогулки представители союзов могли преподнести жениху и невесте любой предмет и потребовать за это «деньги за прогулку» (Gassegeld, d’s Gasserecht, Passier или Gassewi, т. e. «прогулочное вино»).{385} В Оберланде и Граубюндене к дому, где происходило угощение после первого оглашения, с «дикой» музыкой подъезжали верхом на лошадях юноши и требовали от жениха выкуп, который так и назывался «вино лошадей» или «вино музыки» (il vin des cavals, Schall или Schellewein, usschelle, usschalle).{386} В цюрихском Вентале и в Гуггисберге в кантоне Берн выкуп носил название средневекового налога, уплачиваемого крестьянами господину всякий раз за срубленное дерево на его земле еще в XVI в. (Stumpelösing). В немецкой Швейцарии он именовался «последние деньги» (Letzi, Letzete), «последняя крона» (Letzi-Chrone) или «свадебный ценз» (Hochzits), в кантоне Фрейбург — «выкуп за проход» (bou. n indalaye) или «дать свободу» (abadouche от abadje), в бернской Юре — «ноги быка» (pije d’buje — значение неясно){387} и т. д. Жених платил выкуп не только за право выхода из союза, но и за право входа в общину, если он был из другого места. В Валлисе, в местечке Саррэй, он вносил, например, «плату капелле св. Андрея» 15 талерами.{388} Выкуп состоял из вина, сыра, хлеба или денег, размер его колебался. Выкуп обставлялся особыми церемониями.{389}
На полученные, часто составлявшие порядочную сумму деньги, пировали и танцевали в ближайшем трактире все парни и девушки. Если жених отказывался дать установленный выкуп, ему организовывали так называемый «дикий» или «кошачий концерт» (во французской Швейцарии tsarivari, Multe, Chratze, Hornete, Trychlete). В день оглашения или сразу после него, перед свадьбой, под окнами его жилища собирались подростки и устраивали шумную музыкальную какофонию, а в немецкой Швейцарии — «позорную» процессию верхом на козах или другом домашнем скоте, во время которой в непристойных выражениях хулили жадного жениха (Trosselfüehre; Zugelfüehr и др.). На жениха нападали, избивали и бросали в воду.{390}
Со времени помолвки жених и невеста (в немецкой Швейцарии — Hochziter и Hochziteri; наименования Brütigam и Brut распространились среди сельского населения с начала XX в.; в кантоне Граубюнден и под ретороманским и итальянским влиянием — Spüsling и Spusa; во французской Швейцарии в Юре кантона Берн общее наименование tsērmalai, le bel и la belle, в кантоне Ваадт общее — akòrdaya, le promis и la promise, в Валь-де-Травере — son grivois и sa grivoise; в итальянской Швейцарии в кантоне Тессин — lo sposo и la sposa и т. д.){391} не должны были поздним вечером, когда люди ложились спать, находиться на улице; верили, что в таком случае они попадали под власть злых духов (Аарган, Эмменталь, Цюрих, Люцерн). Они могли выходить из дома только в сопровождении охранявшей их пожилой женщины (в Северо-Восточной Швейцарии Elephant — «символ целомудрия»; в Давосе Spûsagäumărna — «охраняющая жениха и невесту»).{392}
Период после помолвки был прежде очень коротким. В Давосе он продолжался после оглашения в церкви лишь три недели, в Нижнем Энгадине — месяц, в Базеле — восемь недель, в Гларусе — самое большее три месяца, в Берне, Лозанне и Женеве — четыре месяца,{393} иначе брачное обещание теряло свою силу. В других местностях, если помолвка длилась слишком долго, жених и невеста должны были уплатить молодежи определенный штраф.{394}
Приглашали на свадьбу три друга жениха за две недели до нее в местном трактире или обходя будущих гостей. В этом случае перед домами приглашаемых стреляли из пистолета, произносили исстари установленные речи с традиционными формулировками, а троицу в ответ щедро угощали едой и питьем. В Верхнем Тургау приглашение было обязанностью школьного учителя, в Шаффхаузене — делом портного. В кантоне Граубюнден в день свадьбы молодые мужчины — ближайшие родственники брачащихся, — украшенные букетами цветов, передавали приглашение, шествуя от дома к дому. В Тегерзельдене (Ааргау) распорядитель свадьбы в любую погоду был вооружен большим зонтиком.
Приглашение на свадьбу во французской Швейцарии носило особое наименование — «ознакомиться с родством» (ressona la parenta), что указывает на саму цель этой процедуры.{395}
В период между помолвкой и свадьбой происходил взаимообмен подарками. Жених дарил родственникам невесты «свадебный подарок» (в Энгадине, например, maridoz): портмоне, шляпу, нож, свирель и другое, родственницам — платок, украшения, фартук. В кантоне Тессин родственники невесты дарили родственникам жениха что-либо из одежды. Невеста преподносила жениху одну или несколько рубашек (Галлен, Люцерн, Фрейамт, Берн, Визенталь, Нейенбург, Ваадт, Тессин и т. д.). При этом она сама шила из белого холста рубашку и на груди вышивала свои инициалы. Нередко невеста дарила жениху брюки, а он взамен вручал ей черное или цветное платье, иногда шаль, а также свадебное платье и башмаки (Энгадин, Цюрих, Ваадт, Нейенбург, Фрейамт, Визенталь, Галлен и т. д.).{396} При разрыве помолвки (в Восточной Швейцарии — chore, abchore; в Базеле — zruckgoh; во французской Швейцарии — rompre, de lyansi; dèzakordé; degjelyi Ije maryādzo — дословно «падение брака»; в Ваадте — krapà la kotyuize, т. e. «перепрыгнуть обычай» и т. д.) подарки возвращались.{397} Как правило, разрыв следовал вследствие неверности невесты. Мораль и обычаи запрещали почти повсеместно сожительство до свадьбы даже помолвленным. В XIX в. оно допускалось лишь в Ганауерланде.{398}
Как и другие народы Европы, жители Швейцарии предпочитают устраивать свадьбы в определенные сезоны: по большей части это осенние и зимние месяцы. Причины разные, но главным образом хозяйственные — наличие запасов от только что убранного урожая хлеба, вина, сыров и пр. Излюбленным временем для заключения браков был карнавальный период (Fastnacht). В Гларусе и Ваадте раньше верили, что браки, заключенные в мае, несчастливы. Но в последние годы местами наблюдается передвижка традиционных «брачных сезонов»: не февраль, как раньше (перед постом), не ноябрь (перед адвентом), а апрель, май, сентябрь, октябрь.
В Реформацию почти повсеместно было запрещено справлять свадьбу в воскресенье, хотя это было прежде общим правилом. Поэтому в Цюрихе и Базеле стали устраивать свадьбы в понедельник, вторник и четверг. Среду и пятницу в качестве дней свадьбы избегали как несчастливые. Только в Пушлаве женятся в среду. В Аппенцеле потерявшие невинность девушки также выходили замуж в среду.{399} Соотношение этих традиций с языковыми границами проследить трудно; видимо, представление о среде как о несчастливом дне свойственно больше немецкому населению; а о неудачных вторнике и пятнице — италоязычному.{400}
Кульминационным днем свадебного цикла остается день свадьбы (Hochzit). Каждый ее участник ясно понимает, что возникает новая семья, притом не только через соединение двух человек, а через родственные и правовые связи, далеко выходящие за рамки индивидуального. В свадебном празднике ознаменованы не только новые связи, но и прощание со старыми, расставание с юностью, с группой холостых, а для невесты и со своей семьей.
В настоящее время в общине Шляйнс свадебный церемониал состоит в том, что в доме невесты незамужние подруги (замужние женщины не должны присутствовать) одевают виновницу торжества и закрепляют булавками чепец и букетики цветов. Затем невеста прощается со всеми собравшимися на свадьбу гостями. Когда невеста подходит к матери, она должна плакать. Этот обычай называется «прощание с юностью» (dir adiou a la giuventüna). После обрядов расставания с домом и семьей свадебная процессия покидает дом. Обрядовый плач или его пережитки можно наблюдать даже в городских свадьбах при прощании с матерью и тетками. К числу др