бирала ларь, или заключала перемирие и одаряла подруг невесты подарками. Во многих провинциях, по крайней мере в средние века, сундук (coffre или arche) был главной домашней принадлежностью. Со временем его сменил шкаф, который и в наши дни служит настоящим матримониальным символом в большей степени, чем кровать. В Бретани, например, благодаря такому его значению в ритуале свадьбы появился термин «день шкафа» для обозначения понятия «перевозка приданого».{696}
До конца XIX в. при перевозке почетное место на верху груженой повозки отводилось украшенным лентами прялке и веретену — символам не только преимущественно женской работы, но и благополучия в самом широком понимании, хорошего хозяйства, изобилия и плодородия. Иногда одна из женщин, мать невесты или жениха, крестная мать или подруга невесты, сидела на повозке среди мебели или возле возницы и сучила нить.{697}
Веретено как символ фигурирует и в другие моменты свадебного ритуала. Так, в Солони и на Корсике украшенное лентами веретено друзья жениха несли, размахивая им, во главе кортежа, направлявшегося в церковь. Иногда, вернувшись из церкви, его втыкали в землю перед домом молодоженов. А если невеста уже была беременна, то веретено втыкали в землю у обочины дороги по пути кортежа (так было принято, например, в Лимузене). Во многих областях новобрачной по возвращении из церкви у порога ее нового дома вручали украшенные лентами прялку с куделью и веретено.
Одним из народных обрядов, включенных в церковное венчание, являлось вручение родителями будущей жене веретена и кудели, которую она начинала прясть тут же в церкви. Кудель и веретено она уносила с собой и дома должна была спрясть всю кудель, а пряжу принести в дар к алтарю Богородицы. В Монтобане в день первого после свадьбы посещения церкви новобрачной вручали прялку с куделью и кусочек освященного хлеба.{698}
Подтверждением того, что прялка (la quenouille) — это символ женского начала, служат такие фигуральные выражения, как en quenouille (находиться в женских руках), tomber en quenouille (перейти по наследству в женские руки, попасть под башмак жены).
Описать во всех подробностях свадебные костюмы затруднительно из-за их разнообразия в различных местностях Франции, изменения моды на протяжении веков и разницы в манере одеваться между аристократами, буржуа, горожанами, зажиточными и бедными крестьянами.
Костюм жениха и невесты соответствовал традиционному праздничному наряду родной местности. В XVIII в. он был многокрасочным с преобладанием алого цвета. Для примера опишем костюм жителей Центрального массива. На невесте вишневое шерстяное платье, красный передник, белый наплечный платок, вышитый красным, белые или черные чулки, на туфлях черные банты. Жених носил красную куртку, белый или красный жилет с белым или же красным шейным платком, ботинки с серебряными пуговицами и черную шляпу. Особенно выделялся наряд бретонок благодаря комбинации ярких цветов с белым фартуком, отделанным кружевами или вышивкой, и причудливой кружевной наколкой на голове.
С первой половины XIX в. постепенно стал преобладать черный цвет (обязательным он считался на Корсике, в Руссильоне, Савойе, Пикардии, в долине Луары, в Эльзасе и Лотарингии). Черное платье дополнялось цветным передником, шалью, отделанной позументом, ярким пояском. Мужчины надевали черный суконный костюм с цветным жилетом. К концу века жилет был черным или белым, шляпу с широкими полями сменил котелок.
Благодаря комбинации цветов свадебный кортеж в сельской местности был очень красочным. Постепенно, примерно с середины XIX в., это многоцветье сменилось сочетанием белого и черного. Белое одеяние невесты дополнялось вуалью и венком из флёрдоранжа. С 1920-х годов белый наряд даже в самых отдаленных уголках уступил место городскому костюму в соответствии с модой времени.
К свадьбе полагалось готовить новый костюм. Однако случалось, что невесты надевали извлеченные из семейных сундуков платья своих бабушек — для поддержания местных традиций. Бедняки вынуждены были одалживать наряды. Подвенечные костюмы в дальнейшем служили выходными, а зачастую и погребальными.{699}
Особую сложную семантику явно сексуального характера имели четыре предмета невестиного костюма: фартук, пояс, чулочная подвязка и туфли. Овладение этими предметами ассоциировалось с правом обладания женщиной.
Передник в символике одежды занимает особое место. Он — деталь повседневной, праздничной, церемониальной одежды, символ любой женской работы и в то же время символ целомудрия (замужние женщины, завязывая фартук, прятали концы его под нагрудником, а девушки делали узел поверх него). Женщину без передника народные пословицы характеризуют как лентяйку, плохую хозяйку, кокетку, потаскуху — пословицы не различают нюансов.{700} Фартук особенно часто фигурировал в языке жестов в период ухаживания. Например, в Анжу и Пикардии молодой человек во время беседы, улучив момент, старался тихонько развязать тесемки. Если парень нравился девушке, она не поправляла их, оставляла спускающимися, в противном случае торопилась завязать узелок снова. Во время одевания невесты в Бретани, Гаскони и Пиренеях парни из свиты жениха и подружки невесты устраивали шуточную потасовку, пытаясь завладеть фартуком невесты.
Следует отметить один из обрядов, несомненно древний, засвидетельствованный этнографами в разных областях Франции и вошедший составным элементом в церковное венчание. Подойдя к алтарю, будущие супруги преклоняют колена, и невеста расстилает подол своего платья или передник так, чтобы ее будущий муж встал на него коленом. Авторы специальных работ предлагают различные объяснения этому действию: оно якобы служит символом превосходства мужа и предупредительной почтительности к нему жены; муж показывает свое право обладать женой — только для него она должна снимать передник; муж защищает ее достоинство.{701}
Пояс — один из самых традиционных подарков жениха. В последние столетия он, как правило, белый, а раньше был пестрым. Завязывание узла на поясе — магическое средство укрепления союза. Пояс — один из символов, протягивающих нить к последующим этапам жизненного цикла. Его бережно хранили и часто на нем подвешивали колыбель новорожденного младенца.{702} Как и все предметы-символы свадебного обряда, пояс имел много значений. Если снять его мог только будущий муж, то обряд надевания совершался разными близкими невесте лицами. Иногда или отец, или же крестный надевал пояс девушке при помолвке. Это воспринималось как знак невинности. Зачастую с разрешения будущего тестя его надевал на свою нареченную сам жених после помолвки (так было принято, например, в Бретани, в Берри) или же в день венчания.{703}
Единение (парность) означала и пара обуви. Не случайно жених должен был доставить невесте туфли к свадебному наряду. В прошлом их передача сопровождалась более выраженной церемонией, чем в XX в.: все участники праздника пытались примерить их невесте, но только жениху сопутствовала удача (читателю этот сюжет хорошо известен по сказке Ш. Перро «Золушка»). В разных провинциях Франции эта церемония варьировалась: иногда жених надевал туфли и одновременно завязывал подвязку, порою вместо жениха могли их примерять самые близкие родственники жениха. В некоторых вариантах свадебного обряда это проделывал гарсон д’онёр, прибывший в жениховой свите за невестой в день венчания. Он же надевал и подвязку, снять которую, так же как и пояс, должен был сам новобрачный.
В туфельку иногда клали монету (например, в Лангедоке). В некоторых областях средством от сглаза и злых сил служили соль или просо, которые обязательно должны были находиться в одной из туфелек до вступления невесты в церковь.
Туфелька и подвязка невесты, благодаря их символической значимости, очень часто и в разные моменты свадебного ритуала становились объектом различных шутливых действий (обычно шутники изловчались снять их во время свадебного пира, забравшись под стол. Гарсон д’онёр должен был выкупать туфельку. В отдельных местностях (Лионне) во время бала у невесты забирали туфельку и заменяли ее сабо, что создавало комическую ситуацию.
Туфля невесты нередко бывала объектом обрядов предсказания или заклинания. Например, в Вандее невесте для того, чтобы иметь потомство, следовало окунуть ногу в какой-либо источник; при этом свадебные гости восклицали: «Невеста обута, в течение года у нее будет ребенок!»{704} Туфли, как и другие предметы свадебного костюма, хранились в ларе или шкафу и были предметом особой заботы новобрачной. В отдельных провинциях (например, в области Юрепуа) в том случае, если у молодой жены к определенному сроку не наступала беременность, свадебные туфли принято было уничтожать. Сжигание или другие формы уничтожения свадебных туфель приурочивали обычно к периоду карнавала.
Сооружение головного убора невесты требовало большого умения и некоторых усилий. Эти уборы настолько отличались друг от друга в различных местностях, что с трудом поддаются описанию. Они могли быть разных цветов и даже черными, как, например, на Корсике. По фасону, расцветке и украшениям убора можно было определить родную местность невесты, ее имущественное положение и даже поведение до свадьбы: в Нормандии только девственницам разрешалось украшать прическу маленькими зеркалами (их укрепляли на затылке под шиньоном), а в Вандее — металлическими бляшками.
Возложение венка на голову невесты — сложный ритуал. Его надевали разные лица: бабушка невесты, ее отец или мать, иногда священник в церкви, но чаще всего молодые девушки, приглашенные на свадьбу, во главе с фий д’онёр под звуки специальных песен. Возлагали венок поверх шапочки или другого головного убора. Редко его сплетали из живых цветов, чаще это было сложное сооружение из искусственных цветов, золотой фольги, лент и перьев. После свадьбы венок служил украшением парадной комнаты: его помещали под стеклянный колпак на каминной доске. Случалось, что венок, как и другие предметы туалета невесты, делили между участниками торжества.