Абигайль
Почти весь обратный путь до Пустоши я игнорировала попытки Хельтайна завести со мной разговор. Хотя чего-чего, а настойчивости ему было не занимать.
— Твое мрачное личико навлечет на нас шторм.
Я молча проследила за движением весла и опустила руку в воду, чувствуя приятную прохладу на пальцах.
— Лейла расстроится, если увидит, что мы поссорились.
Конечно, она расстроится, но у меня не было никакого желания говорить с Хелем. Взять его с собой на остров было дурной идеей. Так Бальбе и передам.
— Как тебе собственный погребальный обряд? Ты знаешь, что те белоснежные цветы священны, и обычно их срывают только что бы проводить к Хозяйке туманов погибшего ярла?
А вот это уже любопытно… Я бросила короткий взгляд на Хельтайна, и он улыбнулся.
— Оттаяла, наконец?
— Нет, — ответила я, закутываясь в плащ. — Но оттаю, если расскажешь, зачем спрыгнул в воду перед островом, и как узнал, что обряд справляли по нам с Лейлой.
Он хитро прищурился.
— А твое прощение дорогого стоит, да?
— Не хочешь, не надо, — с деланным безразличием дернула я плечом и снова отвернулась к воде.
Хель хмыкнул.
— Не сдавайся так просто, матушка. Давай поторгуемся.
— С торговками на базаре торгуйся, я уже сказала, чего хочу, — бросила я в ответ и перевела взгляд на стелющийся Туман, что укрывал горизонт.
Земли Пустоши уже виднелись впереди, только вот кое-что меня насторожило — какие-то темные силуэты, до боли похожие на драккары, притаились метрах в двадцати от берегов. Ухватившись за борт, я подалась вперед и велела Туману расступится.
С возрастающим с каждой секундой беспокойством, я наблюдала за тем, как рассеивалась серая полупрозрачная вуаль, а темно-коричневые корабли проступали все явственнее.
— Хельтайн… — напряженным голосом позвала я.
Тритон оглянулся и прекратил грести.
— К нам пожаловали гости, — произнес он задумчиво. — Но это не ярл.
— Откуда ты знаешь? Много у кого есть собственные драккары? — с возрастающей тревогой спросила я.
Что если объявление народу о нашей с Лейлой смерти было своего рода предупреждением? Что если Келленвайн нашел меня, а сейчас хотел отомстить за поджог комнаты его возлюбленной?
Беспокойство стянуло грудь веревками.
— Носовая фигура судна ярла — морской дьявол, — ответил тритон. — Это не ярл.
Это обнадеживало, но не сильно.
— Они ждут нас? — сглотнув, предположила я.
— Либо так, либо Бальба не пускает их на порог, и они решали дождаться ее смерти, — хмыкнул он в ответ и снова взялся за греблю. — В любом случае, есть только один способ это выяснить.
Я стащила с себя плащ и вернула его Хельтайну.
— Надевай. Повторений событий на острове я не хочу.
— Думаешь, они пришли по мою душу? Кто из нас двоих беглая жена ярла? — вскинул он бровь, но все же послушно накинул плащ себе на плечи.
Беглая жена ярла… И почему я надеялась на то, что нас с дочкой не станут искать или хотя бы не найдут? Видимо, Келленвайн очень зол на меня, раз не побоялся послать своих людей аж в Пустошь. Всем ведь известно, что на земли ведьм нельзя ступать без их разрешения.
Или какой у них план? Отрезать нам водные пути, что бы мы не могли пополнять запасы? Но тогда Келленвайн привел недостаточно кораблей.
Мыслей было много, хотя что-то тут не сходилось. В любом случае, как и сказал Хель, был только один способ выяснить, кто и зачем сюда пожаловал.
Заметили нас очень скоро. Носы драккаров развернулись в нашу сторону, а когда расстояние между нами сократилось менее, чем до десяти метров, один из воинов схватился за носовую фигуру и встал на борт.
— Госпожа Абигайль! — громко позвал он. — Мое имя Ульв. Я пришел вернуть вас домой.
Хельтайн усмехнулся.
— Говорят, простота хуже воровства.
Оценить шутку тритона я не могла. От беспокойства у меня часто колотилось сердце, а пальцы похолодели, и я сжала их в кулаки.
Если бы этого Ульва послал Келленвайн, он явно не забыл бы упомянуть о столь важном факте. Есть ли шанс, что ярл все еще не знает, где я, или даже не думает меня искать?
— От кого бы ты не пришел, уходи! Я не вернусь! — крикнула я ему в ответ.
— Госпожа Абигайль, прошу, выслушайте, а потом гоните! — не отступал он.
Ничего слушать я не хотела, что бы он ни сказал, это не заставит меня вернуться. Ради святого макаронного монстра, да муженек меня мертвой объявил! Появляться ему на глаза и превращать эту ложь в правду у меня не было никакого желания.
— Это насчет госпожи Катарины!
Едва я услышала имя ненавистной мне женщины, как внутри тут же вспыхнула злость. Опять она?! Что на этот раз?!
— Клянусь Хозяйкой туманов, ни я, ни мои люди не причинят вам вреда! — настойчиво продолжил Ульв.
Я поджала губы, не зная, как лучше поступить. С одной стороны, если у него правда было что-то важное о Катарине, следовало его выслушать. Но с другой — зачем мне о ней что-то знать? Это в прошлом. Я ушла, больше нам с ней делить нечего.
— Как поступишь? — спросил Хельтайн, вглядываясь в мое лицо.
Тревога в груди все не утихала, и я бросила на него короткий взгляд.
— А ты бы как поступил?
— Выслушал бы, — произнес он в ответ, щурясь, и отвернулся. — А потом бы убил.
— Зачем убивать? — пробормотала я.
Хель усмехнулся и, покачав головой, снова взглянул на меня.
— У них два драккара и тридцать человек в каждом. Кто-нибудь из этой своры не удержит язык за зубами, даже если заплатить.
— Ни одна тайна не стоит человеческой жизни, — ответила я и, поднявшись, крикнула Ульву: — Я выслушаю тебя. Но спуститься на берег можешь только ты. Твои воины останутся на суднах.
— Но ведь если они заплутают в Тумане и умрут от голода, это не убийство? — сверкнул улыбкой Хельтайн, и я закатила глаза.
Он неисправим.
На улице смеркалось.
Непривычно молчаливая Бальба помешивала похлебку в котле, Хель расположился у огня, покачивая спящую на его руках Лейлу, а мы с Ульвом сидели у входа в пещеру.
Он отдыхал после долгого пути и непростого разговора, а я от этого самого разговора отходила…
Запустив пальцы в волосы, я старалась уложить все сказанное в голове. По словам Ульва после моего побега, Катарина подбросила трупы в северную башню и выставила все так, как будто я сожгла нас с Лейлой в башне. А потом велела Ульву подослать ко мне убийц, но он как верный подданный ярла решил найти меня, сообщить об опасности и забрать назад в замок.
В целом к этому рассказов вопросов было много. Например, мне как-то слабо верилось в то, что хрупкая белоручка-Катарина самостоятельно умудрилась притащить тела на место пожара. Как пить дать, в этом ей кто-то помогал.
Ох, и кто же это мог быть интересно? Уж точно не максимально подозрительный Ульв, примчавшийся за мной на всех парусах!
Задумчиво прищурившись, я бросила косой взгляд на воина, который как раз делал глоток пойла Бальбы.
Нет, сомнений не было. Они с Катариной были сообщниками, но потом что-то не поделили, и Ульв решил выслужиться перед господином и найти его беглую жену.
Да, это явно пойдет ему в плюс. Ярл будет рад самолично свернуть мне шею. Только вот Ульву все равно стоило придумать что-то правдоподобнее великой скорби Келленвайна по мне и Лейле.
Я скорее поверю в то, что солнце станет ядовито-синим, чем в то, что убитый горем муженек упал на колени перед алтарем с «нашими с Лейлой останками» и был готов разрыдаться.
Келленвайн. Разрыдаться. Да, я сейчас живот от смеха надорву. Ничего абсурднее в жизни не слышала!
Муженек был способен оплакивать лишь одну женщину — ту самую, чью комнату я спалила. И в отместку за содеянное он должен был танцевать на моих костях, ну, или хотя бы бросить их собакам, но никак не падать перед ними ниц.
Бред. Бред-бред-бред.
На губах показалась саркастичная усмешка, и я, закрыв глаза, оперлась затылком о камни, решая, что мне со всей этой тонной лжи делать.
По хорошему, послать бы Ульва известным пешим маршрутом. На кой черт он мне тут сдался? В замок с ним я все равно не поеду, хотя что теперь делать с убийцами, которых подослала змеюка было неясно.
— Госпожа Катарина не остановится, она нацелилась сгубить вас, — произнес воин, будто прочтя мои мысли. — Оставаться здесь опасно, вернитесь вместе со мной.
— Мне, к слову, всегда было любопытно, — раздался неожиданно близко голос Хеля, — почему ты сбежала, а не прикончила главный источник своих бед?
Спрашивал он с такой интонацией, будто интересовался, не ходила ли я утром за хлебом. Ох, уж эти тритоны…
Я заглянула в пещеру и, убедившись, что Лейла мирно спала на шкурах, фыркнула.
— Ее подушкой нужно было задушить по-твоему, или что?
— Подушка, нож, яд — способов множество, — пробормотал он, склонив голову набок и глядя на меня сверху вниз с ленцой. — Но ты просто сбежала.
Ульв одарил его хмурым взглядом.
— Может, я лезу не в свое дело, госпожа Абигайль, но кто это?
— А ты догадливый, это и правда не твое дело, — улыбнулся Хель.
— Госпожа Абигайль? — настоял Ульв с такой интонацией, будто имел какое-то гребаное право требовать от меня ответа.
Я перевела на него мрачный взгляд.
— Тебе уже все сказали, разве нет?
Лицо воина потемнело то ли от оскорбления, то ли от смущения, а Хельтайн хмыкнул.
— Нет, похоже ты все-таки не из догадливых, а просто из тех, кто вечно путается под ногами.
Воин резко вскочил и схватился за меч, видимо посчитав, что тритон лез на рожон. И может, так оно и было. Только дело в том, что Хель — нареченный моей дочери, а Ульв — предатель, который в последний момент, как крыса сбежал с корабля в попытках спасти свою шкуру.
Я поднялась вслед за ним и посмотрела на него в упор.
— Тебе пора, Ульв, возвращайся к своим людям. Я вернусь с ответом завтра утром.