Но святые макароны, ответственность за что?! Как же сложно…
— Мама… — вдруг услышала я тихий голосок Лейлы и почувствовала, как она осторожно дергает меня за рукав платья.
Тут же забыв про всех мужиков, я обернулась к дочери и мягко ей улыбнулась.
— Что такое?
Она неуверенно поджала губки и опустила глаза в пол.
— А папа… Он будет кричать и злиться, что мы ушли без спроса?
У меня в груди все заболело.
Сколько же кроха всего натерпелась, живя в замке. Сколько раз, она слышала, как Келленвайн кричал на меня и прошлую Абигайль?
— Я не знаю, Лейла, — ответила я честно, мягко приподнимая ее подбородок и ловя ее взгляд. — Но даже если он будет кричать, я и Хель защитим тебя, договорились?
Но вместо того, что бы обрадоваться, Лейла нахмурилась.
— Я не хочу чтобы папа и Хель дрались, или чтобы вы с папой ссорили.
О святые макароны… У нее слишком большое сердце. Слишком большое…
Тяжело выдохнув, я привлекла кроху к своей груди и крепко обняла.
— Никто не будет драться и ссориться. Я обещаю.
И хотя я сказала так, верилось в это с трудом.
Со мной в замок ехал тритон. До кучи, это был не просто какой-то тритона, а Хель, который обожал выводить людей из себя.
Глаза Лейлы были ненормально яркими. А меня Келленвайн недолюбливал.
Спасти от ругани нас могло лишь чудо. И только на него и оставалось надеяться.
К берегу я подходила с ощущением, что направлялась на поле боя.
Сердце тревожно билось в груди, ладошки потели, а колени подгибались. Мы двигались медленно из-за Лейлы, которая отказалась сидеть на руках, а хотела выйти к отцу на своих ножках. И это вынужденное промедление лишь усиливало нервозность. Я бы предпочла с боевым кличем броситься на муженька, хотя и признавала, что это выглядело бы глупо, учитывая, что он вроде бы не собирался на меня нападать.
Наконец, мы добрались до расщелины в скале и, как и в прошлый раз, увидели Келленвайна раньше, чем он нас. Муженек стоял на берегу, широко расставив ноги и выжидающе сложив руки за спиной. Солнце играло бликами в его черных волосах, а ветер заставлял его темную рубашку пузыриться за его спиной, очерчивая красивый торс.
Но к моему удивлению, он был не один.
Позади него в несколько рядов на коленях стояли воины, низко опустив головы. Все они были закованы в цепи и выглядели, как приговоренные к каторге заключенные.
Я насчитала по меньшей мере шестьдесят человек.
Сказать, что я удивилась, ничего не сказать.
Это еще что такое? Откуда Келленвайн взял всех этих мужчин, а самое главное, зачем приволок сюда?! Но пока я анализировала обстановку, произошло страшное.
— Папа! — вдруг крикнула Лейла и, вырвав ладонь, бросилась на берег.
— Лейла! — воскликнула я, срываясь с места вслед за ней.
Но было поздно. Келленвайн уже увидел глаза дочери и словно заледенел. По его лицу прошла тень, и он стиснул челюсти, буравя Лейлу мрачным взглядом, а она неуверенно застыла, не добежав до него пары шагов.
— Папа?
От ее робкого голосочка, в котором без труда угадывался страх, я вся вспыхнула гневом, как поднесенная к огню спичка, и, в пару шагов добежав до крохи, задвинула ее себе за спину.
— Что с ней? — спросил он голосом, который не предвещал ничего хорошего, переводя на меня взгляд.
Я вскинула подбородок, глядя на него с неприкрытым вызовом.
— С Лейлой все в полном порядке. Она жива и здорова. А разве похоже, что что-то не так? — ядовито проговорила я, клокоча от злости.
Это ведь из-за тебя все! Из-за тебя и твоей любовницы! Если бы Катарина не приказала тогда утопить Лейлу, Хельтайн ее не спас бы, а у нее сейчас не было бы этих тритоньих глаз!
Атмосфера между нами накалилась настолько, что чуть ли искры не летели.
Келленвайн явно не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, а я не собиралась притворяться миленькой паинькой. Это ему на кой-то черт взбрело в голову вернуть нас в замок. Так вот, пусть «наслаждается» компанией! А то, что произошло с Лейлой и вовсе не его забота!
— Здоровя-я-як! — вдруг раздался насмешливый голос Хельтайна.
Если муженек и удивился неожиданному появлению тритона, то ничем это не выдал. Моментально среагировав, он каким-то хитрым движением обогнул нас с Лейлой и в один миг оказался перед Хелем, закрывая нас от его взгляда.
— Уходите к драккарам, — строго велел он, обнажая меч и стискивая рукоятку.
— А ты так и не научился быть дружелюбным, здоровяк. Наверное, мой прошлый облик все же пришелся тебе по вкусу больше, — хитро улыбнулся Хель и подмигнул мне.
О святой макаронный монстр! Сейчас вообще не время для шуточек!
— Не смотри на нее, — угрожающе низко произнес Келленвайн. — Проваливай.
Я как раз искала слова, что бы постараться объяснить ситуацию, но…
— Папа, не надо! — чуть ли не плача крикнула Лейла. — Хель хороший!
— Что?
От тона муженька у меня мурашки побежали по позвоночнику, а уж когда он повернулся и нашел мой взгляда, у меня и вовсе возникло такое ощущение, словно я висела на волоске над пропастью.
— Ты позволила тритону крутиться вокруг нашей дочери? — очень тихо и слишком спокойно спросил Келленвайн.
У меня внутри все похолодело, но потом вспыхнуло огнем. Да, что он знал?!
— Позволила! — резко и зло бросила я. — И позволю еще, потому что Хель плывет с нами, или не плывет никто из нас!
— Хель? — переспросил ярл, недобро прищурившись. — Очень хорошо.
У меня возникло такое ощущение, словно он сейчас взорвется, как пороховая бочка, и с ревом нападет на тритона, но муженек лишь криво усмехнулся, одарил меня прохладным взглядом и с силой вернул меч в ножны, так что сталь зазвенела.
— Еще сюрпризы от тебя будут?
— Нет, — ответила я, сглотнув, но тут показалась Бальба.
Келленвайн прищурился и перевел на нее взгляд.
— Она тоже едет с нами? — спросил он, не скрывая язвительности в голосе.
Хельтайн фыркнул, еле сдерживая смех, и отвернулся, а я шикнула на него и прочистила горло.
— Нет, это Бальба, она хозяйка Пустоши.
Честно говоря, реакцию ярла уже страшно было представлять. Где-то очень-очень-очень глубоко в душе мне даже стало его по человечески жалко — у него одно потрясение за другим. Но я тут же прихлопнула это чувство, как надоедливую мошку.
— Хозяйка, значит… — задумчиво проговорил Келленвайн, а потом неожиданно обратился к ней. — Я прошу прощения за то, что потревожил покой Пустоши, Бальба. Прими этих рабов в качестве платы, — он махнул рукой на пленных мужчин. — Если они посмеют сбежать или воспротивиться, убей их или принеси в жертву. Они предатели и отныне не имеют права возвращаться на Острова.
Предатели? Это люди Ульва? Но тогда где же он сам?!
Ведьма одобрительно улыбнулась.
— Ты знаешь порядки, ярл. Я принимаю твой дар. Мужская сила никогда не бывает лишней.
Он подарил ей ответную вежливую улыбку и оглянулся на свой драккар, и я только сейчас заметила, что двое воинов спускались с судна, держа за ручки большой сундук.
— А это в благодарность за то, что ты позаботилась о моей жене и дочери, — продолжил Келленвайн.
У меня чуть глаза на лоб не полезли.
Простите?! Благодарность за то, что… Да, какого черта?!
В моей груди всколыхнулся целый ворох непонятных эмоций, пока я в странном смятении наблюдала за тем, как воины опустили перед Бальбой свою ношу, а затем открыли крышку сундука, что до самых краев был заполнен золотом.
И тут мне потребовалось приложить все силы, чтобы не дать челюсти по глупому отвиснуть. Да, на эти деньги можно было целый замок отстроить!
— Твоя жена уже расплатилась со мной за помощь, — проговорила Бальба, однако, к подарку подошла и, запустив руку внутрь, подхватила несколько монет. — Но твоя щедрость еще к тебе вернется, ярл Келленвайн.
Чего он пытался добиться? Что доказать? Зачем было пускать пыль в глаза ведьме и выставлять все в таком свете, будто мы с Лейлой были его драгоценным сокровищем, за которое ему было не жалко никакого золота?!
Я посмотрела на мужа с подозрением, и он, словно почувствовав мой взгляд, обернулся.
— Больше ты никаких зверушек не приютила? — с сарказмом спросил он меня. — Мы можем уходить?
Все еще пребывая в некотором шоке от устроенного представления, я молча кивнула и направилась к воде. Драккар стоял не слишком глубоко, но ножки намочить придется, а Лейлу вообще стоит взять на руки, но…
Не успела я сделать и пары шагов, как мир вдруг перевернулся, и я, сама не понимая как, оказалась на руках к Келленвайна.
— Что ты делаешь?! — воскликнула я, когда прошла первая волна осмысления реальности, и забрыкалась, пытаясь освободиться.
Но Келленвайн лишь крепче прижал меня к себе, лишая возможности двигаться. Моя голова прижалась к его теплой груди, и носа коснулся приятный запах мокрых камней и луговых трав.
— Я отнесу тебя к драккару и вернусь за Лейлой, — ответил он и зачем-то провел носом по моим волосам, с силой втягивая в себя воздух.
Разум окончательно отказался обрабатывать происходящее и, выдав системную ошибку, молча сложил ручки и занял выжидательную позицию. Зато чувства пришли в полный хаос.
— Госпожа Абигайль! — воскликнул Микул, когда мы приблизились к судну. Его глаза буквально сияли. — Не передать словами, как я рад, что вы все же живы.
Я в ответ выдала ему натянутую улыбку и, приняв его помощь, перебралась с рук Келленвайна на борт.
— Да благословит Хозяйка туманов ваш путь домой! — проговорила Бальба с берега и улыбнулась мне так, будто ведала то, что мне еще только предстояло осознать.
ГЛАВА 15
От взглядов, которые бросали на меня воины, уже начинало тошнить. Они смотрели со странной смесью благоговения, страха и неверия, и я готова была себе уже руку откусить, лишь бы узнать, чем вызван такой интерес к моей персоне.
Только вот стоило мне хотя бы повернуться к кому-то из воинов, чтобы спросить, в чем дело, как он тут же делал вид, что чрезвычайно занят своей работой, а кто-то и вовсе отшатывался от меня в священном ужасе, а потом бросал испуганные взгляды на молчаливо наблюдающего за мной Келленвайна.