Думать о том, что бы это значило, я не стала. И так все было понятно.
По пути подхватив с земли толстую палку, я помчалась на шум, и едва поднялась по небольшому склону, как глазам моим предстала страшная картина.
Стая собак голодной сворой кружила вокруг маленькой девочки лет трех-четырех. Они скалились, истекая слюной, рычали и готовы были вот-вот наброситься на крошку, а та, сжавшись в маленький комочек, закрыла лицо руками и, трясясь от страха и слез, звала маму.
— Мамочка! Мама! — плакала она.
У меня что-то разбилось и перевернулось внутри. Мир словно раскололся на «до» и «после» и ужался до размеров этой крошечной девочки, которая так отчаянно звала маму, даже зная, что ее никто не услышит.
Все мысли подчистую покинули голову, кроме одной: «Я должна защитить её».
Мне было совершенно всё равно, что я не умела драться, и собаки могли напасть на меня и заразить бешенством или, черт знает, чем ещё. Все это было совершенно неважно. Важно было то, что я не могла оставить эту девочку. Все во мне вопило от потребности спасти её.
Издав боевой клич, как настоящий воин, я бросилась прямо на псов.
— Прочь от нее! — прорычала я, замахиваясь палкой. — Прочь! Пошли отсюда!
И собаки отшатнулись, сбились в кучу, зарычали. Я тут же подскочила к девочке и закрыла ее своим телом, наставляя на псов палку, на манер меча.
— Прочь!
Только вот во второй раз они меня уже не послушались. Их вожак выступил вперед, зарычал, а потом бросился прямо на меня.
Клянусь, у меня вся жизнь пролетела перед глазами.
— Мама! — взвизгнула девочка.
Челюсти зверя клацнули в каком-то жалком миллиметре от моего лица и пополам разгрызли палку, которую я каким-то чудом умудрилась выставить перед собой.
Святые макароны… Теперь я и вовсе без оружия… Страх быстро распространился по венам, сердце забарабанило в груди.
Крошка вцепилась в мою тунику, а вожак снова зарычал. Взгляд его был совершенно бешеным, и в нем я прочитала свою смерть.
— Х-хороший песик… — заикаясь, как Риика, выдохнула я, прикрывая девочку дрожащей рукой. — Умный песик. Ты ведь не будешь на нас нападать, правда?
И может, мой психоз прогрессировал, но на краткий миг мне показалось, что вожак действительно меня понял и послушал. Однако проверить это сомнительное умозаключение у меня возможности не оказалось. Потому что секунду спустя, в пса со свистом вонзилась стрела.
Остальные собаки залаяли, заметались, и вскоре от них и след простыл. Я только успела перевести дух и даже еще не рассмотрела, откуда к нам прилетела помощь, как вдруг девочка обхватила меня за ногу и всхлипнула:
— Мамочка, я скучала! Где ты была? Мамочка, я буду хорошей! Буду! Не уходи больше!
Я похолодела, а моя кожа покрылась липким потом.
Нет… Нет, только не говорите мне…
— Юная госпожа! — послышались крики. — Юная госпожа, где вы?! Госпожа Лейла!
Мне вдруг стало трудно дышать, и я опустила квадратный глаза вниз, туда, где крошка все еще самозабвенно обнимала мою ногу.
Юная госпожа… Дочь ярла…
Ха…
Моя… Дочь… Моя дочь! МОЯ ДОЧЬ!
У МЕНЯ ЕСТЬ ДОЧЬ?!
Земля вдруг стала кружится и вращаться, как будто я решила прокатиться на американских горках, а потом тело вдруг стало очень легким.
— Мама! — услышала я испуганный крик.
И последнее, что я почувствовала, как меня мягко подхватили на руки, и кажется, услышала слабый запах мокрых камней и луговых травы, а дальше — темнота. Опять.
ГЛАВА 4
Мне в лицо плеснули ледяной воды, и я вздрогнула и резко подскочила, отплевываясь и вытираясь.
Это еще что за фокусы?!
— Костя! Убью! — проревела я, распахивая глаза, и осеклась.
Кости не было. Зато была вечно испуганная Риика, склонившаяся надо мной с пустой чашкой в руках, был мечущий взглядом искры и молнии Келленвайн, который восседал на высоком деревянном троне, и была Катарина, стоявшая позади него, чинно потупив глазки.
Иными словами, стартовый наборчик был просто шикарный.
Уж лучше бы тут был Костя…
— Есть ли предел твоему безумию, Абигайль? — раздался угрожающий голос Келленвайна, эхом отражаясь от сводов зала.
Моему безумию?! Это я что ли людям на лицо ледяную воду велю лить?!
Ответив муженьку гневным взглядом, я поднялась на ноги.
— Пределов нет. Я могу идти? — едко проговорила я.
Но я была наивной, если полагала, что могла так легко отделаться от этой надоедливой парочки.
Ярл впился пальцами в подлокотники трона и подался вперед, пригвождая меня к месту взглядом, наполненным такой ненавистью, что у меня мурашки по коже побежали.
— Похоже, что я шучу? — прорычал он.
Стало страшно. Правда, страшно. Как-то сам собой мне на глаза попался меч на поясе у Келленвайна, и почему-то показалось, что еще одно неверное слово с моей стороны, и этот меч посодействует отделению моей головы от тела.
Я сглотнула и невольно коснулась шеи.
Ладно, ерничество в сторону.
— Не знаю, мой ярл, — проговорила я, выпрямившись и сцепляя руки за спиной. — В чем я провинилась на этот раз?
— Госпожа Абигайль, вы еще смеете спрашивать! — вдруг воскликнула Катарина и вскинула на меня наполненный слезами глаза.
Та-а-а-ак.
Мне уже это не нравится.
— Как вы могли?! Она ведь ваша дочь! — продолжила истерику любовница.
Моя дочь?! Ах, да…
Лейла. Маленький очаровательный ангелочек, которого чуть не сгрызли дикие собаки. Моя дочь. Точно.
Святые макароны, какой же бардак…
— Как вы могли натравить на нее собак, лишь что бы привлечь внимание ярла?! — дрожащим от эмоций звонким голосом спросила наглая любовница, и по ее щекам потекли слезы.
— Катарина, я не давал тебе слова, — недовольно произнес ярл, не отрывая от меня уничижительно взгляда.
— Да, мой ярл, — тут же заткнулась она.
В моей же груди взметнулось возмущение.
ЧЕГО?! Не натравливала я ни на кого собак! А внимание ярла мне и задаром не нужно! Да, я до сегодняшнего дня и не знала, что у меня есть дочь!
Я перевела полный негодования взгляд на Келленвайна.
— Я ее спасла! Зачем мне…
— Хватит, — резко оборвал он меня и сжал челюсти с такой силой, что у него заиграли желваки. — Хватит мне врать.
От обиды у меня все слова растерялись.
Это я-то вру?! Да, он меня даже слушать не стал!
Я открыла было рот, что бы попытаться до него достучаться, но тут заметила, как всего на секунду на лице Катарины промелькнула усмешка, а в глазах вспыхнуло торжество.
Под ребрами взбухли темные чувства, едкой кислотой опалившие горло.
Вот, значит, как дело было…
Неважно, что я скажу. Оправдываться бессмысленно. Я сумасшедшая и вечно неугодная жена, а она — обожаемая любовница. Чего стоит мое слово против ее? Дырки от бублика, вот чего.
Эмоций во мне было слишком много. Ужасно хотелось развернуться и убежать. Бежать так далеко, чтобы оказаться на другом краю света от этой парочки. Глаза б мои их не видели! Бегство всегда меня спасало раньше, но…
«Мамочка, я скучала! Где ты была? Мамочка, я буду хорошей! Буду! Не уходи больше!» — зазвучал в голове детский голосок.
Но похоже бегство — больше не выход.
Я стиснула зубы и вскинула подбородок, прямо встречая пасмурный взгляд Келленвайна.
Что, думаешь, я в ноги тебе брошусь и буду умолять поверить мне? Думаешь, я закачу скандал и потребую, что бы твою девку выставили из зала, как делала раньше настоящая Абигайль?
Подавись своими ожиданиями!
— Где Лейла? — холодно спросила я.
Ярл прищурился, вглядываясь в мое лицо.
— С каких пор вас это волнует? — выкрикнула Катарина и сжала плечо Келленвайна. — Вам плевать на нее! Вы даже рисковали ее жизнью в угоду своему безумству! Вы…
Я мрачно посмотрела на нее, и видимо взгляд мой был достаточно красноречивым, что бы эта Иерихонская труба, наконец, заткнулась.
— Где. Моя. Дочь? — выделяя каждое слово, повторила я вопрос.
— Госпожа, няньки увели юную госпожу на луг, — тихо прошелестела Риика, низко мне кланяясь.
Я благодарно кивнула ей и, резко развернувшись, направилась к выходу.
— Я тебя не отпускал, — властно произнес ярл.
Я скривила губы. Мужчины. Ненавижу мужчин!
— А мне и не нужно ваше разрешение, — отозвалась я и, оглянувшись, с сарказмом добавила: — Мой ярл.
Не знаю, чем я заслужила внезапную преданность Риики, но она выбежала за мной и предложила проводить до луга. А я не стала отказываться, все равно ведь у кого-то пришлось бы спрашивать дорогу.
— Так, что там за легенда? — вспомнила я, когда замок остался позади.
Но служанка только опустила голову и продолжила молчать, словно воды в рот набрала. Я удивленно приподняла брови и посмотрела на нее.
— Риика?
— Не слушайте меня, госпожа… Я болтала всякое… — пробормотала она, теребя в пальцах подол.
— Да? — с сомнением уточнила я.
Она кивнула.
Ну, допустим… Не клещами же мне из нее правду вытаскивать. Сделаем вид, что я ей поверила. В конце концов, только легенд мне до кучи не хватало.
Куда важнее был факт наличия у меня дочери.
Дочь… Подумать только. Я вообще и не думала о том, что у меня будет ребенок. В двадцать один год странно об этом задумываться не имея ни мужа, ни желания таковым обзавестись. А тут… Здрасте, приплыли.
— Дочь, — прошептала я, перекатывая слово на языке, и внутри что-то отозвалось теплом.
Дочь. Маленькая темноволосая невинная девочка, в матери которой досталась сумасшедшая женщина. Бедная крошка.
Я вспомнила ее крики, и мое сердце сжалось. Настоящая Абигайль вряд ли пришла бы ей на помощь. В голове у этой безумицы был лишь один Келленвайн. Даже в своем дневнике она не написала о Лейле ни строчки. Ни строчке о своем ребенке.
Кажется, я начинала соглашаться с мнением народа о жене ярла. Она была настоящим чудовищем.
К слову о чудовищах… Я резко остановилась, и у меня по коже пробежали мурашки от внезапного осознания.