тся.
Держусь за перила, чтобы не споткнуться на ступеньке и не полететь вниз. Конечно, будь в моей компании кавалеры погалантнее, наверняка подали бы мне руку и довели до танцпола, но таких можно найти только в другой возрастной категории. Хотя вряд ли они ходят по клубам. Даже тот же Мирослав. Сложно представить его веселящимся под оглушающие биты. Евсееву по душе что-то более спокойное и аристократичное: шале в горах или яхта. И он весь уверенный в себе, как модель на обложке журнала, излучающий ту самую мужскую энергетику, которая привлекает всех женщин. Нет. Нет. Нет. Даже представлять не хочу, чем там занимается Мирослав или чем, в принципе, может когда-нибудь заняться. Его и так слишком много в моей жизни, а теперь он еще и в отдых лезет. Нужно избавляться от пагубной привычки думать о боссе в любой момент, она чрезвычайно вредная и до добра не доведет.
На сегодня план отвлечься и наконец расслабиться, я ведь за этим сюда пришла. Отдохнуть, а не сравнивать каждое лицо мужского пола с Евсеевым. Поэтому я совершаю фатальную ошибку в этот вечер – поворачиваюсь к Киру и, пользуясь его растерянностью, беру за руку и веду на танцпол. Тело движется в такт музыке, прикрываю глаза, на мгновение забываясь, – в голове ворох воспоминаний, которые разлетаются, как сухие листья от осеннего ветра, – мы часто выбирались студентами в клубы, зажигали до утра, а после шли на утомительные пары и дремали по очереди на последней парте. Сейчас я уже думаю, как будут гудеть мои ноги завтра, но продолжаю танцевать. Кружусь, выписываю восьмерки бедрами и даже не думаю останавливаться. Кирилл вторит моим движениям, мы иногда держимся за руки и умудряемся вылавливать знакомые строчки, подпевая. Мир становится пятнистым: яркие цветные вспышки мелькают перед глазами. Уши закладывает от громкой музыки. Волосы липнут ко лбу и шее. Веселье, подкрепленное мизерной дозой шампанского, захватывает. Хорошо и беззаботно, будто я вернулась в прошлое, где у меня из обязанностей была только подготовка к семинарам. Смеюсь, улыбаюсь широко и дышу юношеской свободой, отпуская все проблемы. Сейчас их нет, есть только я и музыка.
В какой-то момент Кир берет инициативу в свои руки – прижимает меня к себе слишком тесно и красноречиво. Скользит ладонью вниз по спине, а вторую устраивает на затылке. И я понимаю, что напортачила – нельзя было расслабляться и давать Кириллу хотя бы призрачную надежду на горячее продолжение вечера. Он тут же принял танцы за сигнал к действию. И теперь зажимает меня посреди толпы, нагло лапая. Напрягаюсь, упираюсь ладонями в его грудь:
– Пусти! – приходится кричать. Кирилл слышит, улыбается и мотает головой из стороны в сторону. Несильно бью его в грудь, но он игнорирует.
– Хорош уже брыкаться, я понял, что ты цыпа не из простых. Весь вечер тебя окучиваю, дай хоть поцеловать, – доносится до меня убедительно-страдальческая речь. Интересно, после такого ему все девушки дают или это эксклюзив для меня?
– Я не хочу. – Напряжение растет. Я не планировала заходить так далеко, меня интересовали только танцы и веселье. Все я уже получила, остальное – мимо. Здесь точно можно найти желающих провести вечер за сексом с малознакомым человеком, мне подобного счастья не нужно. – Ты мне не нравишься.
– Ты тут задом передо мной вертела, а сейчас заднюю включаешь? Не ломайся, красотка, я не люблю, когда долго выделываются. – Он наклоняется ближе, так что приходится отстраняться, насколько возможно. Надеюсь, он не додумается меня резко отпустить, иначе распластаюсь по полу, где меня и затопчут. В носу щекочет запах его слишком резкого парфюма и алкоголя. С пьяными справляться тяжелее.
– Так, Кирилл, я вроде по-русски с тобой разговариваю, – призываю всю свою разумность. – Отстань от меня, мне секс с тобой не интересен. Найди для этого кого-нибудь другого. – Толкаю его в грудь, но вместо этого он будто снова притягивается, потому что наши лица не отделяет друг от друга почти ничего.
– Слышь, отвали от нее! – доносится через басы голос, и я оборачиваюсь на него. Тёма летит к нам со скоростью света, расталкивая веселящийся народ.
– Че, успела себе еще одного найти? Его выбрала, а мне сказать не решилась? – злится Кирилл. Совсем не к добру это.
– Чего? – продолжить возмущения не успеваю – кулак Тёмы врезается прямиком в челюсть Кира. Чувствую, как слабеет хватка, и тороплюсь отойти.
– Сука, че ж вы все сегодня такие тупые-то? – Артем злится, ругается себе под нос и уворачивается от встречных ударов Кирилла. – Сказали же, твою мать, уйди. С первого раза сложно понять?
– Артем! – воплю, перекрикивая музыку, и бросаюсь к ним. Лишь бы не стать случайной жертвой, разнимая двух сцепившихся идиотов. Еще драк из-за меня не хватало. Висну на плече брата, попутно моля его не совершать еще больших глупостей. Сердце колотится как сумасшедшее, я с трудом соображаю, но понимаю, что нельзя давать Артему свободу, иначе он добьет Кирилла, корчащегося от боли.
Мне на помощь молниеносно прилетают охранники. Они оттесняют остальных, мы остаемся вшестером: нас трое и бритоголовых мужиков в черном столько же. И мы явно проигрываем им по всем параметрам.
– Разошлись все быстро! – рявкает самый возрастной из них, ребят разнимают, растаскивая по сторонам.
– Спасибо! – спешу отблагодарить. – Это все нелепая случайность, простите нас, мы уйдем сейчас. Извините, пожалуйста, – тараторю непробиваемому мужику. Он наконец обращает на меня внимание и сухо кивает:
– Конечно, уйдете. Мы вас в ментовку сдадим, и там пусть разбираются. Пошли. – Он хватает меня под локоть, и мы вместе исчезаем за дверью служебного помещения.
– Нет, подождите, какая полиция. Произошло недоразумение! – Вырываюсь и останавливаюсь, но мои размеры с габаритами вышибалы совершенно не сравнимы, поэтому выходит лишь выделить кроху свободы. – Стойте. Давайте поговорим, уверена, мы найдем решение. – Мои слова остаются без ответа, и мы обреченно идем вперед.
Оказываемся в комнате охраны: вокруг экраны с камерами, пахнет дешевым кофе и «Дошираком», зато места свободного навалом. Видимо, здесь часто бывает много гостей, поэтому о площади помещения как следует позаботились.
– Вызывайте! – кричит Кирилл. – Этот дебил на меня набросился ни с хера. Я буду заяву писать.
– Что? – пищу от ярости. – Ты совсем обалдел, что ли? – Больше ни за что на свете не свяжусь с чертовыми малолетками. Хватит мне брата, от которого проблем не меньше.
– Заткнись. Знал бы, что ты проблемная, не сунулся бы к тебе.
– Вот и отвали от нее! – ревет мой защитник, и я бросаюсь к нему, игнорируя охранников. Осматриваю лицо, шею, вижу кровоподтек, вокруг которого к утру будет синяк.
– Так, хватит! – останавливаю обоих, зная, что ничем хорошим споры не закончатся. А охранники только этого и ждут, чтобы побыстрее сбагрить проблемных посетителей. – Слушайте, мужчина, – обращаюсь к главному, который выглядит самым адекватным из всех, – может, решим все мирно и без полиции? Ни мне, ни вам не нужны эти проблемы.
– Не могу, девушка, порядок такой. Случилась драка – зовем полицию. Так что сидите и ждите.
Черт. Допросы, свидетели – все это может затянуться надолго. А если Тёму еще заберут? Выкупить несложно, а вот ждать, пока истечет срок давности по наказанию, невыносимо. И знать, что это я поставлю крест на спортивной жизни брата… отвратительно. Нужно срочно что-то решать и улаживать проблему мирно. Без всяких разбирательств и заявлений от Кирилла.
Барабаню пальцами по стене, прикидывая варианты. Иринка сейчас не поможет, она вся в новой любви и категорически отказывается замечать бревно в глазу. Тёма здесь, а его сокомандников втягивать в мутную историю не нужно, им тоже еще предстоит играть. Нужен кто-то со связями и кто точно сможет помочь, потому что второго шанса точно не будет. Собственно, знакомых таких у меня немного. Точнее, только один. Остальные ребята приземленнее: врачи, которые запишут на прием быстро и без очередей, пара юристов, которые улетели в отпуск, и один бизнесмен, живущий на другом конце страны. Так что остается только один.
– А можно выйти позвонить? – спрашиваю, все еще не веря, что собираюсь звонить Евсееву и просить о помощи. Ладони потеют от волнения, голос дрожит, а тело вибрирует. Я как будто иду на экзамен в чулках, полных шпаргалок, которые грозят вывалиться в любой момент.
– Я провожу.
Евсеев приезжает быстро (или это мне из-за стресса так кажется), первым делом интересуется, в порядке ли я, потому что пришлось рассказать унизительную историю, в которой я не смогла отбиться от малолетки и на помощь мне пришел другой малолетка, не подумавший о своем будущем. И только потом Мирослав идет разбираться. Он решает проблемы быстро, четко и уверенно, так, будто прогуливается по парку. Уводит полицейского на улицу, предлагая ему покурить, и тот послушно идет за ним. Кирилл с охранником уходят в другую комнату, когда последнего вызывают по рации, и мы остаемся вчетвером. Сажусь рядом с Артемом и беру его за руку. Злость и адреналин отпускают и его, я вижу в глазах налет страха и пытаюсь невербально приободрить. Брат не сопротивляется, утыкается лбом в мое плечо и тяжело дышит.
Евсеев пропадает на двадцать минут. За это время мы даже успеваем подумать, что все плохо и пора подаваться в бега. Но дверь открывается, и на пороге появляется Мирослав. По одному только кивку я понимаю, что проблема решена, и от радости едва не бросаюсь боссу на шею. Кажется, мне слишком понравилось с ним обниматься в моменты особо сильной радости. И главное, точно знаю, что этот в отличие от других не уронит ни за что. Скорее сам спину для удара подставит, а мою сбережет, потому что воспитан в строгих правилах и женщин уважать умеет.
– Спасибо, – срывается тихое, и я улыбаюсь.
– Да, Мирослав, спасибо, – Тёма пожимает Евсееву руку. – За сестру заступился и не жалею, так что лекции читать мне не надо.
– Я и не собирался. Наоборот, поблагодарить хотел. Молодец, что сестру не бросил.