– Это малыш?
– Ага. Доктор, правда, сказала, что она скорее как семечка, но мне фасолинка нравится больше, – тараторит Ксеня, а я смотрю на пятнышко на снимке, и меня затапливает счастьем. За все годы я уже успел прийти к выводу, что мне не суждено обзавестись семьей. Брак по расчету и вечные скандалы с женой были моим уделом. О детях в какой-то момент я даже задумываться перестал, иногда только, когда встречался с племянниками, лелеял мечту о своих, но она с каждым годом становилась все неосуществимее.
А теперь сбылась, да так внезапно, что я поверить не могу.
– Мне тоже нравится, Ксюш, – целую ее плечо. – Может, дом посмотрим? – огорошиваю ее предложением. – И нужно будет узнать все о беременности, плане питания, витаминах и прочем.
– Мир, – тормозит меня и обхватывает ладонями мое лицо. – Со мной все хорошо, я уже сдала все анализы и получила рекомендации. – Пальцы гладят скулы и скользят по линии подбородка. – Насчет дома не уверена, тебе будет очень далеко добираться до работы, – произносит строго, не оставляя шанса возразить, – да и мне не очень нравится идея жить в доме. И, пожалуйста, давай обо всем этом подумаем как-нибудь потом, а сегодня будем просто друг друга любить.
– Любить? – переспрашиваю, надеясь, что мне не показалось. Смотрю в ее глаза, уже находя ответ – в них теплота плещется и счастье. Настоящее, которое ни за какие деньги на свете не купить.
– Да, Мир, я тебя тоже люблю, – смеется Ксюша, и я уже не могу себя сдержать – подхватываю жену на руки и кружу по комнате.
Кричать на весь мир хочется от радости. Мы с Ксеней через многое вместе прошли, чтобы сойтись в этом конкретном моменте. Пробрались от взаимной нелюбви, но уважения, к тому, что друг без друга дальше уже не можем. И я бы, наверное, без зазрения совести все еще раз повторил, только бы снова в нее влюбиться и услышать самые главные в жизни слова.
– Спасибо тебе за все. – Утыкаюсь своим лбом в ее, когда мы останавливаемся. Мы так близко, оба дрожим – знаем, что пути назад для нас не будет, но решительно идем вперед, потому что вместе уже вообще ничего не страшно, тем более когда видишь цель.
Эпилог
Это невозможно. Невыносимо. Я замужем за самым ужасным боссом в мире. Он в очередной раз испытывает мою нервную систему на прочность. С открытием нового направления Мирослав целиком и полностью ушел в работу, и вот уже два месяца мы живем в режиме дом-работа, успевая только поесть и поспать, да и то не всегда. Он звонит мне в пятый раз за последние три минуты, а я не могу так быстро появиться в кабинете, потому что бросать документы на подпись, чтобы потом за ними же возвращаться, нерационально. Вот и стою, жду. А Мирослав Станиславович раздражает нетерпимостью.
Люблю его безумно, но при этом не могу не злиться. Иногда вполне серьезно задумываюсь об увольнении. В такие моменты обычно Мир, будто чувствуя, превращается в ласкового кота, который окружает меня вниманием и заботой. И я млею каждый раз, растворяя обиды в нежности. Мы часто расходимся во мнениях – Евсеев считает, что я слишком строга к нашей малышке. Я думаю, что Алинку он сильно балует, так что у нас растет папина дочка, умело манипулирующая взрослым и разумным родителем, который способен растерзать любого конкурента, даже голос не повысив, и при этом совершенно бессилен перед детским «хочу».
Конечно, Мир был против моего возвращения в офис, но за время, пока я была в декрете, он сменил шестерых помощников. Те сбегали, не выдерживая строгости босса, и каждый раз Евсееву приходилось перебиваться самому и сутками торчать в офисе. К такой семейной жизни меня не готовили, поэтому я нашла няню и чуть ли не с боем отвоевала себе работу. Мирослав, конечно, до сих пор упирается, говоря, что сам прекрасно со всем справится, но при этом каждый вечер меня благодарит, признаваясь, что я его лучший ассистент.
Сегодня Мир особенно зверствует не без причины. После того, как я решила спонсировать хоккейную команду Тёмы, долго думала, куда вложить оставшуюся часть денег. Пришлось ждать целых три года, пройти все девять кругов ада, и вот вчера наконец мы оформили все документы на покупку квартиры, которую я до замужества снимала.
Мирослав сначала решил, что я от него ухожу, поэтому обзавелась собственной недвижимостью, а потом, когда я убедила его в обратном, возмутился, что я потратилась, потому что он и сам мог мне все купить. Еще, конечно же, оказалась отшлепана из-за того, что хранила все в секрете от любимого мужа. А я знаю, почему не говорила: Мир точно бы меня отговорил или сам бы все сделал. Иногда мне кажется, что он до сих пор не отошел от моей беременности и продолжает со мной носиться.
Пока поднимаюсь в лифте, Евсеев звонит еще раз. Сбрасываю и, оказавшись на нужном этаже, иду в кабинет. Уже давно могу входить без стука, чем бессовестно пользуюсь, когда Мирослав один. Муж недовольно барабанит пальцами по столу и серьезно на меня смотрит. Прикрываюсь папкой, думая, что мне тоже есть что ответить.
– Я звонил, – начинает сдержанно. Да, с женой боссу не повезло, теперь не покричишь на подчиненную. Улыбаюсь особенно широко под его хмурым взглядом. – Ксения Андреевна, вы ведь знаете, для чего используют телефон?
– Я ответила в первый раз! – возражаю. – И между прочим, сказала, что, как подпишу документы, вернусь. Вот, – показываю на папку, которую толкаю через весь стол. Ближе подходить опасно, иначе снова придется до конца дня ходить в мятой блузке – у Мира есть дурацкая привычка целовать меня в любой момент, даже самый неподходящий.
– Ты нужна была мне немедленно, – закипает, а я не могу лицо серьезное вернуть, все же у начальства на ковре, а сама глупо хихикаю, как провинившаяся двоечница.
– И зачем? – Скрещиваю руки на груди и замечаю, как взгляд Мирослава сменяется с недовольного на заинтересованный. Он всегда так делает, чем сбивает меня с толку, потому что так он смотрит… в совершенно иных ситуациях. Хмыкаю и тяжело вздыхаю – по телу жар расходится, сердце учащает ритм, а ноги становятся ватными. И как только у него получается так смотреть до сих пор?
– Потому что, Ксюша, у меня есть важная новость. – Мир отодвигает кресло и, развернувшись, кивает мне, прося подойти. Перебираю ногами медленно, оттягивая момент, в который его руки скользнут вверх по моим бедрам и сожмут талию. Невыносимо будет сдержаться, а я даже дверь на замок не закрыла. – Ну, – торопит, и я все же сдаюсь, попадая в плен любимого мужчины.
– И что за новость? – спрашиваю, поглаживая его колючую щеку, потому что вчера Мир вернулся домой почти в полночь, а сегодня мы спали до последнего, не желая вставать, так что душ принимали впопыхах. Массирую лоб – Евсеев с облегчением выдыхает и прикрывает глаза, наслаждаясь моей заботой, он вообще всегда млеет от моих касаний, так что мне постоянно хочется его трогать. Мирослав перехватывает мою руку, целует запястье и ладонь, и в жесте этом столько любви, что и слов не надо. Мы понимаем друг друга по прикосновениям, и это настолько интимно и приятно, что я каждый раз прикрываю глаза, впитывая счастье.
– Мы подготовили все к открытию. Ярик согласился взять все на себя, так что предлагаю слетать куда-нибудь на пару недель, – ошарашивает меня новостью, и я, забыв, что он тут вообще-то меня отчитывал, бросаюсь обниматься и едва ли не верещать от восторга, потому что нам точно понадобится эта пара недель. – Желательно улететь сегодня, максимум завтра. Займешься?
– Считай, уже сделано, – отмахиваюсь. Не говорить же Миру, что я вот уже месяц думаю, как раскрутить его на Доминикану, и регулярно просматриваю отели. Мягко целую его в губы – Евсеев моментально вспыхивает, чувствую, как крепнет хватка на моей талии, но все же отстраняюсь. У Мира тут проходной двор, особенно когда меня нет в приемной. Нужно держать себя в руках. Да и нам еще есть что обсудить. – Только прежде чем уезжать, просмотри папку.
– Если там то, о чем я думаю, то это подождет, – удивляет меня муж.
– Там еще отчет о работе службы безопасности.
– Я не просил. Зачем он?
– Косячат, – пожимаю плечами. Это я у Тёмы слов нахваталась. Да и подходит оно хорошо – лишнюю информацию не выдает. – Посмотри, там недолго.
Мирослав уже листает папку, добираясь почти до самого конца, где я красиво оформила выдуманный отчет и даже важную информацию текстовыделителем подчеркнула, чтобы он точно-точно все понял. Мир хмурится, цокает, а потом замирает и сидит так несколько мучительно долгих секунд. Это так забавно, что мне хочется отмотать время назад, схватить телефон и заснять реакцию, чтобы потом пересматривать и умилительно хихикать.
– Ксюша, это что за отчет такой? – спрашивает, а у самого губы в улыбке растягиваются. Довольный настолько, что я неосознанно подхватываю его настроение, хотя собиралась оставаться серьезной до последнего.
– Говорю же, косячит служба безопасности ваша, Мирослав Станиславович. – Наклоняюсь и снова смотрю на распечатанный листок. – Там на следующей странице есть рекомендации, как все предотвратить, вы, пожалуйста ознакомьтесь, – смеюсь, когда Мир перелистывает страницу и качает головой, глядя на памятку со способами контрацепции.
– Ксюш, мы правда беременны? – Он откладывает папку и обнимает меня, утягивая к себе на колени, а я не могу в такой ситуации сопротивляться, потому что сама только об этом и мечтала. Наконец обнимаю его и охотно льну к крепкой груди.
– Ну, беременна я одна, – целую Мира в щеку, – только нам правда нужно подумать о контрацепции. Я не шучу. Я ведь только вышла на работу, и вообще мы же обсуждали, что пока будем заниматься только Алиной, а второго планировать…
Он не дает мне договорить. Целует пылко, а руками гладит плечи. Так настойчиво-заботливо, что все возмущения из головы моментально вылетают. В груди все сжимается, когда Мирослав осторожно ведет по моим губам своими. Он невыносимо нежный почти всегда, и я готова такие моменты ставить на репит, чтобы они снова и снова повторялись, потому что тогда я чувствую себя самой любимой и самой нужной.