— Потому что пешком было бы полчаса. Да и мне как-то не хотелось с другого конца города своим ходом добираться.
Через несколько минут мы и впрямь подъехали к среднему по размерам двухэтажному зданию.
— Сирень? Это, по-моему, при СГУ? — неуверенно спрашиваю.
— Да, Андрюха там учится… И понесло же, — со вздохом добавил.
— А ты?
— Что я?
— Где учишься? — терпеливо пояснила, поправив сережку в правом ухе.
— Нигде, я уже закончил учебу и на данный момент работаю.
— Работаешь? Ого… А на кого ты хоть учился? — встрепенувшись, с большой долей любопытства в голосе поинтересовалась я. — И сколько тебе лет?
— Мне двадцать пять. Учился на архитектора-проектировщика, — Сашка, припарковав машину, повернулся ко мне. — А ты на кого?
— На педагога!
— Ты? На учителя? — хохотнул парень, но, заметив, как я на него при этом посмотрела, постарался сделать серьезное лицо. Получалось плохо, даже совсем не получалось. Фиговый из вас актер, батенька. Ох, какой фиговый.
— Ладно-ладно, какой хоть… предмет?
— Химия.
— Тупой предмет, — скривился Саша.
— Чего? Сам ты тупой! — все. Два слова, а я, можно сказать, завелась. — Да химия — самое нормальное из всей той белиберды, что нам преподавали!
— Чего там нормального? — в ответ возмущается беловолосый. — Формулы? Задачи? Цепочки? Да та же алгебра в сто раз лучше! Там хотя бы все точно и понятно!
Забыв, что алгебра вроде как второй мой любимый предмет, я перебила:
— Какая на фиг алгебра? Ты сам-то, сто пудов, дуб дубом в химии был, чтобы понимать ее…
За все время нашего «мирного разговора без перехода на личности» я все ближе и ближе наклонялась к возмутителю моего душевного спокойствия.
Уперевшись руками в бар[2], я в который раз попала в глупую ситуацию. Рука соскользнула и через мгновение я полетела… в Сашкины объятья.
— А я знал, что этим и закончится, — проговорил тот. Тихо, с расстановкой. Мне показалось, или это действительно прозвучало несколько двусмысленно?
Пока я пыталась понять сказанное и заодно оценить свое страшное положение (одной рукой хватаюсь за Сашкино плечо, второй упираюсь в середину его же бедра и еще башкой прижимаюсь!), блондин положил свою лапу мне на талию, а другую на голову, крепче прижимая к своей груди.
Я старалась отстраниться, но, во-первых, неудобно, во-вторых, силенок явно маловато.
— Отпусти! — возмутилась я!
— Почему ты не кричишь? — спросил уже без прежних завораживающих ноток в голосе.
— Щас закричу! — буркнула я, все еще пытаясь отодвинуться. Мне уже порядком надоела эта ситуация, а еще больше этот… рядом сидящий.
— В клубе не кричала, сейчас не кричишь. Что ж ты за девушка такая?! — спросил парень не то грустно, не то раздраженно, ближе притягивая меня к себе, так что, можно сказать, я полностью перебралась к нему на сиденье в целом и на его колени в частности.
Вырываться я стала вдвое сильнее, но почему-то это все равно не помогало. Сашке хоть и приходилось напрягаться, я чувствовала, как на его руках ходили мышцы, но отстраниться хотя бы на пару сантиметров я не могла.
— И что ты хочешь этим сказать? — я попыталась посмотреть ему в глаза. И этого мне сделать не дали. Вот казалось бы — кожа да кости, откуда только силы берутся?
— А если бы я был каким-нибудь маньяком?
— Если бы был, я бы к тебе не то что в машину не села, вообще близко не подошла бы!
— И пока ты будешь молча освобождаться, тебя тюкнут по голове — и все. Только мы Машку и видели, — продолжил свои странные нравоучения Саня.
Я на минуту остановилась, давая себе отдохнуть. Наверняка сейчас вся красная, устала ведь, сердце колотится…
Стоило мне только замереть, как я почувствовала, что Сашкина рука аккуратно гладит, проводит по моим волосам, словно успокаивая маленького ребенка. Тут же пришло понимание того, что щекой я прижимаюсь к чужой груди… и даже через футболку чувствуется тепло.
«Непривычно, но так радостно ощущать чужое тепло», — заметило что-то внутри меня. — «Все так, как мечтала когда-то в детстве».
Теплые руки, успокаивающий голос, от которого прикрываются глаза, а на губы наползает счастливая улыбка, ощущение защищенности, прикосновения… и опять тепло.
Кошмар! Кто бы знал, как извратятся мои мечты!
ГЛАВА 5Сказка — быль
Чего он добивался, рассказывая Маше про маньяков? Наверное, надеялся, что она станет хоть капельку умнее и поймет, что доведись ей встретиться с настоящей опасностью, — вряд ли справится сама. А так будет хоть какой-то шанс, что на крик кто-нибудь прибежит.
«Уж я-то знаю о таком не понаслышке, — думал Саша, рукой проводя по красивым длинным волосам девушки. — И зачем ты их в хвост собираешь? С распущенными же лучше», — мысленно обращался к девушке, внезапно расслабившейся и крепко прижавшейся к нему щекой. Как ребенок. При этой мысли парень улыбнулся.
В последнее время он часто улыбался. По сравнению с тем, что с ним творилось две недели назад, Сашку вообще можно было назвать другим человеком.
Хорошо, что Вик — мастер по промыванию мозгов, даром что на психолога учился.
А ведь неизвестно, что сейчас с Сашкой было бы, если бы не вмешательство друга…
— Не умею я кричать, — тихо проговорила я, успокаиваясь в этом тепле.
— Все умеют кричать, — так же тихо возразил Сашка.
— Ну а я не могу, — как-то чересчур обиженно прозвучало, будто я и впрямь маленький ребенок, которого нужно успокаивать.
Сашина рука на секунду замерла, а сам парень тяжело вздохнул.
— Постарайся научиться, хорошо, малышка?
Приподняв мое лицо за подбородок, парень вопросительно посмотрел на меня. Я лишь неуверенно пожала плечами, что могло означать как «да», так и «нет».
— Отпусти, а?
Теперь он меня отпустил. И я кое-как перелезла назад, размышляя над странным поведением парня и тем, что, кажется, у меня начались проблемы.
— Пошли, — Саша протянул руку, помогая вылезти из машины. И когда он выйти успел?
— Спасибо, — я постаралась улыбнуться, чтобы он не заметил, как я торможу. Эх, скорее нужно привести мысли в порядок, но, как известно, сказать легче, чем сделать.
Включив сигнализацию, парень, так и не отпустив моей руки, пошел в направлении «Сирени».
Больше, чем просто непривычно, было идти по улице за руку с парнем, который, судя по всему, начинал мне нравиться.
Сашка же опять улыбался, разговаривая и временами вставляя в разговор всяких «малышек».
— Слушай, хватит меня так называть! — ворчала я, на самом деле жутко смущенная.
— А как мне тебя еще называть? — спросил он, открывая дверь и пропуская меня вперед. Джентльмен… — Ты на ребенка очень похожа.
— На ребенка? В каком смысле? — с подозрением спросила я, пытаясь заглянуть в карие бесстыжие глаза.
— В самом хорошем, — ответил блондин и помог мне снять куртку. Сдав и свою, и мою в некое подобие гардеробной, он повел нас в глубь здания.
Идя по коридору и то и дело оглядываясь, я заметила, что людей здесь довольно много. Когда же мы вошли в зал со множеством стульев и высокой сценой, я даже приостановилась. Почти все места были заняты!
Спросила у Саши, как новички смогли собрать такую аудиторию, ведь зал был рассчитан по меньшей мере на сто тридцать — сто пятьдесят человек.
Он лишь покачал головой и подтолкнул меня вперед, и только когда мы заняли свои места, находившиеся почти в середине, пояснил:
— Ну, для Андрея и еще пары человек это действительно первый выход, а для остальных уже обычное дело, — Сашка замолчал и задумчиво посмотрел на сцену, скрытую… э-э-э, как же оно называется? Ладно, пусть будет занавеской (ну не интересовалась я раньше театром!).
До начала спектакля мы с ним больше не разговаривали, но как только погас свет, в голову пришла мысль, что я даже не спросила, что ставят… Хотела узнать, но мне не дали, шепнув лишь одно слово: смотри. Ну, я и смотрела…
Начиналась эта история так.
На сцену с гордо поднятой головой, почему-то одетый в пижаму с мишками и в тапочках-собачках на ногах прошествовал рассказчик.
— Хочу вам сказать, дорогие мои, вы совершенно зря потратили время, придя сюда, — начал он. — Актеры — бездари, режиссер — гей, а каскадеры вообще отсутствуют… Так что рад вам сообщить: спектакль отменяется! Все! Я все сказал, — лениво потянувшись, обратился этот, в пижаме, к кому-то за кулисами и пошел прочь со сцены.
Из-за кулис вынырнула чья-то рука, державшая скрученный журнал, и с размаху треснула им рассказчика по голове. Спустя секунду мы услышали слова: «Я тебе покажу гея! Быстро вернулся!». Говоривший даже не пытался понизить голос.
На лицо наползла улыбка. Картина складывалась довольно комичная, хоть и несколько наигранная. Чего стоил один только вид рассказчика и злобное шипение, судя по всему, режиссера.
«Шлепнутый» быстро выхватил орудие нанесения «побоев» и, ссутулившись, пошел обратно, бурча под нос:
— Сам голубой и актеров нанимает таких же… Понял, понял! Уже рассказываю!
Откашлявшись, он начал говорить.
— Существует много легенд о том, как драконы похищали прекрасных принцесс… и еще больше предположений, для чего они их похищали. Но у нас не легенда и даже не сказка, а жестокая, бескомпромиссная, скучная, серая, односторонняя, мыльная, удушающая, тяжелая реальность, вот-вот… А потому принц пошел не за принцессой, а побухать; не в трактир, а к дракону (та еще пьянь, похлеще принца, я вам скажу); не на день-два-три, а на неделю…
Пижамный человек отошел в сторону, и в тот же момент занавес подняли. Первое, что бросилось в глаза — это декорации.
Размалеванные (вот уж точно!) холсты, на которых красовались… вернее, скакали и расплывались люди непропорциональных размеров.
У кого-то голова размером с воздушный шарик при росте в пол-метра, у кого-то руки свисали до пола или же наоборот были коротенькими — до талии не доставали, а у кого-то, к примеру, у того дядечки (ну, я надеюсь, что там действительно дядечка) с боковой декорации, если приглядеться, можно было насчитать восемь пальцев на одной руке… В целом же вся картина выгля