— Нет! Не надо уходить… оставайся.
— Тогда не плачь.
— Я не плачу! Это просто… не сдержалась. А так я почти никогда не плачу!
— Ну, хоть в этом плюс. А то я уже начал думать, что получил себе настоящую плаксу, — усмехнулся блондин, потеревшись щекой о мою макушку.
Вот же зараза… Не упустит возможности подколоть даже в такой момент!
— Спасибо за «поддержку»!
— Не за что.
А от ужина он все-таки отказался, объяснив это тем, что на ночь, оказывается, есть вредно. Но я-то понимаю, что Саша просто-напросто испугался той непонятной кашицы, что получилась вместо пельменей: мясо вывалилось и каким-то образом умудрилось подгореть, а тесто слиплось в небольшие комки. Фу, одним словом.
А еще мы решили (по большему счету я) спать в одной комнате. Да, я заячья душа, боюсь темноты, тишины и всего такого и не скрываю этого! А потому пускай этот белобрысый думает что угодно, но главное — мне с ним будет спокойней. Остальное же не важно… Может быть, утром мне придется поменять свое мнение, но сейчас не утро — ночь.
— Тебе помочь? — спросил Саша, зажигая последнюю, четвертую свечу.
— Не надо, — отмахнулась я, кряхтя и пытаясь разложить диван в зале.
— А я все равно помогу, — заупрямился мой ночной слушатель, подойдя и одним рывком разложив спальное «ложе». — Ну все! Можно ложиться, — сказал он, и я с удовольствием плюхнулась на диван. Подушечка, как же я по тебе скучала… — Маш, ты что, в одежде спать будешь?
— Да, и тебе советую, — сонно улыбнувшись, ответила я и отключилась.
Волшебная у меня подушка, волшебная… или это Сашка волшебный? Навряд ли, конечно, но кто знает…
Утро наступало медленно и крайне неохотно. Хотя, может, это просто я не хотела просыпаться? Да и зачем? Тепло, уютно… пофиг, что заснула в одежде. Не в первый раз, а значит, не привыкать. Но кое-что все же выбивалось из моего привычного расписания хомяка-засони — это настораживающее тихое сопение за спиной.
С опаской приоткрыв глаза и осторожно повернувшись, я не смогла не улыбнуться. Впрочем, улыбка быстро слетела, оставив вместо себя потрясающее чувство неловкости.
Сашка не пожелал меня слушаться и все-таки стащил с себя футболку. Хорошо хоть джинсы оставил, а то мое лицо вообще бы в помидор превратилось.
«Красавец», — пронеслась горделивая мыслишка, заставив меня при этом порядком удивиться. Хотя… а зачем, собственно, отрицать очевидное? Пусть Сашка и не эталон красоты, но мне-то он нравится… особенно сейчас, когда без футболки. — «Ешкин кот, Маша, хватит думать! Ты сейчас себя в краску еще больше вгоняешь, чем полуголый блондин, лежащий совсем рядом!»
Аккуратно встав с дивана, я первым делом направилась в свою комнату, чтобы переодеться, и лишь потом в ванную, на стандартные утренние процедуры.
Но не успела я и зубы толком почистить, как в дверном проеме появился заспанный Саня.
— Уже встал? — спросила я, глядя на свое отражение в зеркале. На парня почему-то старалась не смотреть. Наверное, стыд прорезался. Еще бы, такой драм-концерт ему вчера устроила.
— Да, а ты уже успокоилась?
— Ну, типа, — пожав плечами, я немного грустно улыбнулась.
— Это хорошо, — в ответ кивнул Сашка, пояснив: — Мне на работу через час, так что я, наверное, поеду.
— На работу? — переспросила я.
— Угу. Пока.
— Пока.
Через несколько секунд хлопнула входная дверь, а я, глубоко вздохнув, в сотый раз стала размышлять об отношениях, принятых между мужчиной и женщиной в нашем мире… Бр-р, что за фигня в голову целое утро лезет?
ГЛАВА 11Чувства и в Африке чувства
Остановив машину около входа в здание компании, Саша в задумчивости склонил голову и прикрыл глаза.
«Гадство, спать хочется, — думал парень, беспрерывно зевая вот уже целых пять минут. — Может, развернуться и уехать? Не, Юрка тогда опять всех на уши поднимет. Даже родителей из-за границы достанет», — с некоторой насмешкой продолжал размышлять беловолосый о своем дальнем родственнике, к которому не так давно устроился на работу.
И если бы Маша сейчас увидела его лицо, то сильно удивилась бы. Ведь девушка уже привыкла, что Саша — интеллигентный и даже чуточку романтичный юноша (иногда, конечно, он превращался в ехидного нахала, но это почти не важно). Сейчас же этот «юнец» выглядел совершенно иначе. Недовольный взгляд на равнодушном лице, готовность послать кого угодно куда подальше выдавали в нем очень непростого человека… человека, которого Саша старательно прятал от своей Машки. Хотя правильнее будет сказать, что этот человек сам растворялся, уходил, словно его и не было никогда, стоило девушке оказаться рядом.
Нет, он не пытался стать лучше, чем был на самом деле, только… обращаться с ней, как с другими, Саша попросту не мог. Язык не поворачивался говорить с Машей в грязном тоне, а при взгляде на девушку из его глаз и вовсе исчезал тот недовольно-равнодушный блеск, что так пугал и отталкивал многих людей.
Да, нельзя не признать, что и раньше с ним случалось что-то подобное. Но все эти симптомы проходили по отдельности и никогда не смешивались, а тут… настоящий коктейль. Или винегрет. Подумав о последнем, Саша усмехнулся.
Машка, вот уж у кого эмоции чрез край прут…
И пусть девушка постоянно огрызается, стоит ему о чем-нибудь спросить, пусть обзывает его дураком и идиотом… пусть. На самом-то деле она совсем другая: намного мягче и добрее. За примером и ходить далеко не надо. Вспомнить хотя бы тот недавний случай, когда горе-хозяйка варила пельмени. Он тогда обжегся (совсем немного), а она сразу принялась извиняться и утешать. Хорошее было утешение, ничего не скажешь. Сашке понравилось…
«Тебе звонит твой младший, очень приставучий и очень капризный брат. Лучше возьми трубку, иначе он побежит жаловаться маме!» — у Сашки зазвонил телефон, и по звонку без труда можно было догадаться, кто звонит.
— Отстань, сегодня твоя очередь сидеть с Маринкой, — пробурчал блондин, отключив звук на мобильном. — Вот и сиди, а я работать пойду. Хм, скорее бы тебя Витька уже с девушкой познакомил, — усмехнулся он, вспомнив недавний и не совсем обычный разговор с другом.
В тот день он вместе с Виком умудрился подраться с компанией пьяных и полностью неадекватных гопников. А потому настроение у Саши упало гораздо ниже обычного.
— Козлы, б…, прицепились же, — зло прошипел беловолосый, держась за правый бок. Ребра жутко болели, как будто по ним не кулаком один раз проехались, а хорошенько отпинали тяжелыми башмаками с железными вставками.
— Конечно, прицепились. А то ты не знаешь их устоев, — усмехнулся Виктор, разминая руку. — Пропустить таких лошков, как мы с тобой, для них натуральное преступление.
— Да мне на…ть на их сраные устои! Да чтоб они провалились все!
Белобрысый, находясь в раздраконенном состоянии, ругался еще около получаса, кроя на все лады своих недавних знакомцев.
— Хватит сквернословить. Забыл уже, что Маринке пообещал? — спросил Виктор, напомнив Саше о данном сестре обещании больше никогда не говорить плохих слов.
«Ты ведь добрый, зачем глупости всякие говоришь? Хочешь, чтобы папа тебе язык отрезал?» — примерно так звучал упрек маленькой девочки, очень недовольной из-за выходки старшего брата.
— Кстати, я чего тебе сказать хотел, — вдруг нарушая образовавшееся молчание, пробормотал Вик. — Я наконец нашел Андрею подходящую девушку.
— Опять свахой заделался? — ехидно уточнил Саша, даже не обернувшись на друга.
— Нет. Ты забыл, как я поспорил с нашим Казановой, что найду нормальную девушку, подходящую ему по всем параметрам?
— И что, неужели нашел? — заинтересованно откликнулся блондин, не зная, как реагировать. То ли посочувствовать брату, то ли поржать над ним. Ведь помощь от Вика — это повод преждевременно начать писать завещание.
— Еще бы! Не зря же я на психолога учусь! — гордо произнес темноволосый парень, улыбаясь во весь рот.
— Жаль, что не на психиатра, — тихо пробурчал Саша. — Меня бы заодно вылечил.
— Че говоришь? — не расслышал Вик, приглаживая растрепавшиеся волосы.
— Говорю, как хоть девушку зовут?
— Точно не помню, по-моему, то ли Маша, то ли Наташа… Тебе бы она, кстати, больше подошла, но ты же в моих услугах не нуждаешься, — кривляясь, ответил Виктор.
— Не нуждаюсь, тем более я себе и так кое-кого уже нашел.
С момента моих откровений прошло уже несколько дней.
Мы с Сашкой все также встречались, иногда (когда не получалось выкроить время на очередную прогулку или посиделки в парке) созванивались по телефону и болтали на разные отвлеченные темы; шутили и смеялись, понемногу все больше узнавая друг друга.
Наверное, такие отношения вполне бы могли сойти за дружеские, если бы не одно «но».
О-о-о, это «но» я буду помнить очень долго, возможно, даже всю жизнь. Ведь не каждый же день мне делают подарки… особенно такие, в которых без труда можно разглядеть чужую искренность, заботу и беспокойство.
Иначе и нельзя сказать. И пусть белобрысый лопух отнекивается, сколько хочет, и говорит, что ничего такого он не подразумевал и не думал, подарив мне то кольцо.
— Сашка, ты чего сегодня такой заморенный, а? — еле заметно улыбнувшись, спросила я. Блондин, сидевший в это время за столом и уплетавший приготовленный мною ужин, чуть не подавился.
— Почему сразу заморенный? — с напускной обидой поинтересовался он. — Нормальный я, просто слегка не выспался.
— Ну-ну, поверю на слово, — я хмыкнула, перекинув косу через плечо на спину. Да уж, сегодня я себе изменила и вместо привычного хвоста заплела косичку. Ну я же не знала, что Саша придет! Он не предупреждал, не звонил… и приперся. Но я все равно рада. Это же Сашка! С ним и поговорить можно, и поприкалываться.
— Добавки хочешь?
— Нет, спасибо, я наелся… А ты, кстати, хорошо готовишь, очень вкусно, — задумчиво протянул парень, поднявшись из-за стола, чтобы отнести тарелку в раковину.