Том как раз заканчивал застёгивать. «Эй, Ник, чёрт возьми. Почему бы и нет, я за». Петух вернулся.
Я не хотел показывать, как я рад. «Всё хорошо. Я позвоню тебе сегодня вечером и расскажу подробности. Завтра нам нужно уезжать. Ничего?»
У тебя есть паспорт?
«Никаких проблем».
«Отлично. Помнишь, — я указал на его пачку, — там, откуда он взялся, их ещё много. Неделя, может быть, две, кто знает?»
Я приложил большой палец к уху, а мизинец ко рту, изображая зов.
«Сегодня в семь вечера».
Он сделал то же самое. «Отлично».
«Том, и ещё один вопрос. У тебя есть кредитная карта?»
«Э-э, да. Почему?»
«У меня своих нет. Возможно, тебе придётся заплатить за билеты, но не волнуйся, я дам тебе наличные перед тем, как мы уйдём».
Я не дал ему времени слишком много думать об этом. Когда такси тронулось, я был очень доволен собой, и у меня зародилось подозрение, что Том не станет делиться своим новообретённым богатством с Дженис. Я знал, что на его месте я бы так не сделал.
Сообщив таксисту новое место высадки, я купил себе синюю лыжную куртку на Оксфорд-стрит и сходил в аптеку за кое-какими вещами, которые мне понадобятся для DLB (незарегистрированного почтового ящика), чтобы я мог оставить наши данные Лив. До того, как E4 заметили меня в квартире, я считал, что Лив хочет использовать DLB только для того, чтобы передать кое-какие данные о рейсе, немного параноидально. Но теперь я знал, что это необходимо. Если E4 раскрыли ее, я не хотел больше с ней связываться в Великобритании. Последнее, что мне было нужно, это чтобы у Линна на столе лежала эта фотография. Дерьмо было бы таким сильным, что я бы никогда не смог выбраться.
Я забронировал билеты в телефонной будке, и они были оформлены на Тома. Завтра в аэропорту я попрошу его оплатить их своей кредитной картой; теперь, когда Дэвидсон остался в прошлом, у меня не было выбора. Никому не нужно было знать, что Ник Стоун уезжает из страны. Я подумал, не следят ли за Томом по-прежнему, теперь, когда он стал известным подрывником, но решил пойти на риск. Времени что-то предпринять не было.
В новом пальто, которое должно было согреть меня, я решил дойти до DLB, который она мне дала. Путь был не так уж и далек.
Пробиваясь сквозь субботнюю суматоху покупок, я наконец преодолел около 200 ярдов до Оксфорд-Серкус. Студия BBC на Портленд-Плейс находилась прямо передо мной справа. Я остался на противоположной стороне тротуара и направился к отелю Langham Hilton.
Не доходя примерно ста пятидесяти футов до отеля, я прошёл под строительными лесами. Под ними стояли две старые красные телефонные будки.
В окнах каждого из них лежало около двадцати визитных карточек, закрепленных на фан-так. Сегодня власти должны были их вычистить, но через час их снова привезут.
Я зашёл в левую кабинку и увидел карточку Сьюзи Джи, висящую на трёх четвертях высоты, лицом к Оксфорд-Серкус. Она выглядела очень соблазнительно, стоя на четвереньках и целуя воздух. Одновременно с тем, как я отодвинул её от стекла, я достал большой чёрный маркер и провёл линию по окну.
Спрятав Сьюзи в карман, я двинулся к отелю. Было немного преждевременно оставлять знак «DLB загружен», но я не ожидал никаких проблем.
С сумкой в руке я прошёл через вращающиеся двери отеля, которые открыл для меня парень в зелёной тунике длиной три четверти и с чем-то средним между тюрбаном и беретом на голове. Он выглядел настоящим занудой.
Внутри «Лэнгхэм» был роскошным, полным бизнесменов и состоятельных туристов. Это было индийское заведение, а бар «Чукка» находился слева от меня, когда я вошел в мраморную зону регистрации.
Инструкции Лив были безупречны. Справа и на несколько ступенек выше находилась стойка регистрации, а передо мной находился ресторан, совмещенный с чайной. Однако моей целью был подвал.
Внизу было так же роскошно, как и наверху. Здесь, с регулируемой температурой и мягким ковровым покрытием, располагались конференц-залы и бизнес-центр.
На мольберте перед залом «Джордж» красовалась чёрная фетровая доска с белыми буквами, гласившими: «Менеджмент 2000 приветствует гостей нашей конференции». Пройдя мимо неё и двух настенных телефонов, к которым мне предстояло вернуться, я направился в туалет.
Напротив дверей туалета были ещё телефоны, гардероб и столик, заставленный чаем, кофе и печеньем. Там сидели, готовые обслужить, чернокожий парень и белая женщина, и разговаривали тем самым ехидным тоном, который, как вы понимаете, означает, что они ругают руководство. Как только они меня увидели, они одарили меня своими фирменными улыбками; я улыбнулся в ответ и направился в мужской туалет.
Усевшись за одну из кабинок, я достала из своей аптечного пакета маленькую пластиковую коробочку для таблеток, вроде тех, в которых люди хранят суточный запас витаминов, а также упаковку пластырей на липучках. Я приклеила к коробочке и женский, и мужской пластыри на случай, если она перепутает, какой стороной их использовать; будет стыдно, если они не приклеятся.
В дот опустился небольшой клочок бумаги с моим сообщением: «Прибытие 15:15 12-го». Это всё, что ей нужно было знать.
Положив аптечный пакет обратно в карман и проверив, надежно ли застегнуты два маленьких квадратика-липучки, я вышел из туалета, снова улыбнулся двум людям в раздевалке, повернулся направо и подошел к первым двум телефонам, мимо которых я прошел.
Они располагались довольно низко у стены, для удобства пользователей инвалидных колясок. Я засунул сумку между ног и пододвинул стул поближе к телефону. Лив не прогадала: не слишком многолюдно, без видеокамер, и был повод прийти.
Сев, я достала монету и визитку Сьюзи, взяла телефон и набрала номер, гадая, не дарили ли Дженис и Том ей в последнее время открытки с помадой. Я хотела, чтобы на дисплее отображалось, как расходуются деньги; иначе это вызвало бы подозрение, если бы кто-то, проходя мимо, увидел, что я была там всего несколько минут и только делала вид, что звоню. Это была мелочь, но она имеет значение.
Правой рукой я прижимала телефон к уху, ожидая Сьюзи, а левой рукой пошарила под деревянной полкой под ней. В дальнем углу должна быть большая липучка, которую приклеила Лив.
Пока я возился, за моей спиной открылись двери в комнату Джорджа, и оттуда хлынул поток делегатов конференции Management 2000.
Слушая звон, я наблюдал, как стадо направляется к пастбищу возле раздевалки. Молодая женщина лет двадцати села на стул рядом со мной и опустила монету в ящик.
Мне ответила агрессивная китаянка. «Алло?»
Пока я отвечал, я слышал, как моя собеседница набирала номер.
"Сюзи?"
«Нет, подожди».
Я ждала. Женщина рядом со мной начала говорить о своём ребёнке, которого нужно было забрать из детского сада, так как она опаздывала.
Человек на другом конце провода был явно раздражён. «Это несправедливо, мама. Это не всегда одно и то же оправдание, и да, конечно, она помнит, как выглядит её собственная мать. Кирк сегодня рано вечером придёт домой. Он её заберёт».
Сзади подошел мужчина и положил руку ей на плечо.
Она поцеловала его. На его значке «Менеджер-2000» было написано «Дэвид». Значит, её не слишком-то ждёт конференция, раз она так поздно вернулась домой.
Уровень шума увеличился вдвое, поскольку люди обсуждали вопросы руководства за чашкой кофе.
Я нашла то, что искала, услышав шаги, приближающиеся к трубке на другом конце провода: это была женская застежка-липучка, мягкая, как и сказала Лив.
Трубку поднял очень хриплый голос человека средних лет. «Здравствуйте, дорогая, могу я вам помочь? Хотите, я проведу вам службу?»
Я ахнул и ухмыльнулся, когда женщина назвала цену за полчаса, проведённые с Сьюзи во Франции, Греции и других странах мира. Чтобы затянуть разговор, я спросил, где живёт Сьюзи, а затем попросил её показать мне адрес рядом с Паддингтоном.
«Отлично», — сказал я. «Я подумаю».
Я положила телефон, взяла сумку, отодвинула стул, встала и направилась обратно тем же путем, которым пришла, оставив женщину говорить своей матери, что это определенно последний раз, когда ей придется это делать.
Я повернулся перед тем, как войти в двери, проверил, не видно ли с этого этажа ящик, и поднялся наверх. Синдбад проделал свой трюк с вращающимися дверями, и я снова оказался на улице. Повернув направо, я направился обратно тем же путём. Скоро погаснет свет; к половине пятого должно было стемнеть.
Все, что мне оставалось сделать теперь, — это позвонить Тому в семь и сообщить ему время вылета завтрашнего утреннего рейса, а затем пойти и выбросить свою кожаную одежду в мусорку, а свое оружие — в самый большой арсенал Лондона, на реке Темзе.
15
Воскресенье, 12 декабря. 13:33 Тарн стоял в другой очереди на иммиграцию. Я вежливо попросил его держаться от меня подальше, пока мы не окажемся в зале прилёта – там всё досмотр и всё такое. Он слишком много и громко разговаривал, чтобы сидеть рядом в самолёте. Мы даже регистрировались по отдельности. Он согласился со своим обычным: «Без проблем, приятель. Понял».
В метро до Хитроу он сказал мне, что Дженис не против его отъезда. «Я сказал ей, что у меня есть работа со старым другом Ником в Шотландии», — сказал он. «Я сказал ей прямо».
Эта версия была такой же прямолинейной, как Элтон Джон. Дженис, наверное, была ужасно зла, что он две недели наслаждался жизнью к северу от границы, пока она корпела над поцелуями для Люси. Я подумал, не говорил ли он ей что-нибудь о деньгах, но не стал спрашивать. Мне не хотелось, чтобы он рассуждал о своих планах мирового господства в мире IT.
По крайней мере, он не хотел утопиться в бесплатном алкоголе по дороге. Похоже, он вообще не пил — возможно, это было следствием тюремного заключения. И хорошо, потому что ничего этого не будет, пока мы не вернёмся в Великобританию.
Он постарался и немного принарядился перед поездкой, что было хорошо. Я хотел, чтобы он походил на обычного гражданина, а не на еду, которую таможня отводит в сторону для неспешного осмотра. Он всё ещё был в моей куртке, но сменил расклешённые джинсы на новые, обычные, и н