«Да, спасибо».
Она кивнула и направилась обратно в гостиную.
Я поставил сумку в угол комнаты, и она показалась мне неуместной где-либо ещё, когда Том заглянул в дверь. «Отлично, приятель.
Она стоит своих денег или как? Ты придёшь перекусить?
Через пару минут мы с Томом сидели друг напротив друга на белом кожаном диване. Диван скрипел, когда мы устраивались поудобнее, а из кухни доносился звон фарфора. Похоже, мне ничего не удастся из него вытянуть, пока рядом Лив, что, в общем-то, неплохо. По крайней мере, это его заткнуло. Мы сидели и ждали, и компанию нам составляло лишь тихое гудение отопления.
Она вернулась с полным кофейником, молоком, кружками на подносе и тарелкой с крекерами и нарезанным сыром. Поставив её на стеклянный столик, она села рядом с Томом. Я не понял, ёрзает ли он от удовольствия или от смущения.
«Позвольте мне объяснить, как всё устроено», — сказала она. «Я останусь здесь с вами обоими. Моя комната в другой стороне». Она указала на противоположную дверь.
«В комнате напротив твоих спален находится ноутбук, с помощью которого ты, Том, сможешь расшифровать брандмауэр. Я расскажу тебе об этом подробнее чуть позже», — она повернулась ко мне. «Ник, там же есть карты дома, который ты собираешься посетить».
Она начала наливать. «К утру вторника вы должны были узнать последовательность доступа, войти в дом и скопировать файлы. Если нет, то сделка расторгнута».
Я сидел и слушал, зная, что даже если мне придётся заключить сделку с дьяволом, всё будет сделано вовремя. Мне нужны были эти деньги. Мне нужны были эти деньги.
Мы с Лив отпили по глотку чёрного кофе. Том к своему не притронулся, явно не желая быть назойливым и просить что-нибудь травяное. Мы снова погрузились в напряжённое молчание.
Она сидела и наблюдала за нашим дискомфортом, почти наслаждаясь им. У меня возникло ощущение, будто она знала о нас с Томом больше, чем мы о ней.
Наконец я сказал: «Это произойдет».
Том кивнул. «Никакой драмы».
«Уверена, так и будет. Мы обсудим мелкие детали, такие как деньги, обмен информацией и так далее, позже». Она встала. «Идите, принесите свои напитки. Давайте начнём работу».
Мы последовали за ней по коридору. Комната справа была такой же белой, как и весь дом, очень большой и прямоугольной. Там стояли два сосновых стола и стула. На одном стоял алюминиевый портфель, на другом – маленький чёрный ноутбук IBM, чуть меньше листа ксерокса, вместе с коробкой, в которой он продавался, с запасными проводами, перекинутыми через него, и тонкой чёрной нейлоновой сумкой с ремнём через плечо.
Лив указала на портфель. «Том, этот Think Pad для тебя. Ник, пойдём». Она направилась к другому столу.
Пока они с Томом обсуждали что-то про брандмауэр, я открыл кейс и поднял крышку. На нём было несколько карт с пометками, все разного масштаба.
Судя по всему, мы направлялись в город под названием Лаппеенранта, расположенный примерно в семидесяти пяти милях к востоку от нас и недалеко от границы с Россией.
Карта самого крупного масштаба показывала, что вся эта местность представляет собой огромную систему озёр, площадью, возможно, более восьмидесяти квадратных миль, с сотнями небольших островов и заливов, усеянных деревнями и небольшими городами. Цель находилась чуть более чем в пятнадцати милях к северу от Лаппеэнранты, вдоль дороги, соединяющей некоторые острова с районом под названием Кухала. Дом стоял не на берегу озера, а примерно в миле от воды и окружён лесом.
Лив оставила нас одних, и я смотрел ей вслед. Она была невероятно крута. Я понял, что она начинает мне очень нравиться.
«Эй, Том?» Я повернулся к нему. Он склонился над маленьким экраном, спиной ко мне.
Он повернулся на стуле и поднял взгляд. «Что случилось, приятель?»
«Думаю, будет лучше, если ты ничего не будешь говорить Лив о деньгах. Просто она, возможно, получает меньше нас и немного разозлится. Если она спросит, просто скажи, что не знаешь, хорошо?»
«Разве это не ее место?»
«Сомневаюсь. Она просто работает, как и мы. Думаю, нам лучше держать карты при себе, хорошо?»
Он повернулся к столу. «Как скажешь, приятель. Как хочешь». Ключи снова зазвенели под его танцующими пальцами. «Для меня это значит „ни за что“».
Я вернулся к разложенным передо мной материалам. Карты – вещь полезная, но не на всю катушку. Мне нужно было навести порядок и провести как следует разведку. Я слушал, как Том возится позади меня, пока сидел и запоминал карты.
Лучший способ, который я освоил, — это визуализировать маршрут. Это было гораздо проще, чем пытаться запомнить названия мест и номера улиц. Я сидел там, глядя на пустую стену, и шёл из Хейнолы к нужному дому, когда заметил, что вокруг двухконтактной розетки не хватает куска гипсокартона.
Я опустился на колени и, отодвигая край доски, увидел свинцовую плёнку, прикрытую пластиковой плёнкой, похожей на плёнку из сарана. Я оглянулся на Тома. Он всё ещё стучал по клавиатуре, как одержимый.
Я задвинул гипсокартон на место и обошёл комнату в поисках новых отверстий. Потом обнаружил, что телефонных розеток нет. Даже в современном доме, где минимализм несколько перегибает палку.
Может быть, это было сделано для того, чтобы сделать это место невозможным для электронного общения? Если так, то Вэл действительно очень серьёзно относился к своей работе, и это меня немного нервировало. Мне не нравилось узнавать то, что я и так должен был знать.
Я подошёл к столу Тома и встал над ним, глядя на экран, полный цифр и букв. Некоторые вертикальные линии менялись каждый раз, когда он нажимал клавишу.
«Ты понимаешь, что там?»
«Нет проблем. Всё дело в алгоритмах и протоколах, защищённых прокси-серверах и тому подобном. Всё сводится к тому, что мне нужно найти последовательность доступа среди примерно миллиона различных наборов символов.
Это межсетевой экран между мной и остальной системой». Он указал на экран, не отрывая от него взгляда. «Это довольно сложная криптографическая система, поскольку у неё есть обучающаяся программа, которая обнаруживает необычные события, например, мои попытки взлома, и интерпретирует их как атаку. Если бы мы пытались сделать это на месте, я бы не успел».
Но эта схема идеальна: у меня есть время играть».
Его внимание отвлеклось от разговора со мной, он слегка наклонился вперёд и стал изучать экран. Мы оба молчали несколько секунд, пока он бормотал что-то криптографическое, а затем вернулся на планету Земля. «В любом случае, как только я взломаю её здесь, мне останется только настроить Think Pad, принести его с собой, и тогда я смогу скачивать любые файлы, которые она захочет. Легкой жизни».
Я наблюдал, как он делает своё дело. Он превратился в хозяина своей вселенной: руки скользили по клавишам — быстро, уверенно и властно.
Даже его тон изменился, когда он объяснял, что задумал.
«Том, ты сможешь пройти через эту штуку?» Экран, полный движущихся цифр, букв и символов, показался мне полной неразберихой.
«Никакой драмы, приятель. Никакой драмы».
Я посмотрел на сломанный гипсокартон. «Ещё один вопрос».
Он всё ещё не отрывал взгляда от экрана. «Что это?»
Я передумал. «Пойду выпью кофе. Ты пойдёшь?»
«Нет, приятель, я останусь здесь. Есть дела, понимаешь, о чём я?»
Я оставил его одного. Мне хотелось узнать, почему там оказалась эта зацепка, и, возможно, он сможет помочь, но зачем подвергать его риску и нервировать? Чем меньше он знал, тем лучше.
16
Я вошёл в гостиную, не найдя телефонной розетки в спальне. Свет всё ещё горел, но комната была пуста, а кофейные принадлежности убраны. На стеклянном столе лежала только толстая книга в мягкой обложке. Я побродил по комнате в поисках розеток, но ничего не нашёл. На кухне их тоже не было.
Я не обнаружил щелей в настенном покрытии, чтобы проверить наличие свинца, поэтому решил пойти другим путём. Подойдя к жалюзи от пола до потолка, я ткнул одну из них. Она не сдвинулась с места, оказавшись очень твёрдой и тяжёлой.
Рядом на стене висел выключатель, и не нужно быть нейрохирургом, чтобы понять, что он делает. Когда я щёлкнул им, надо мной на потолке зажужжал моторчик. Я наблюдал, как они начали открываться из центра. На улице было темно, но свет в гостиной освещал длинный узкий балкон за раздвижными дверями с тройным остеклением. Вдоль всего балкона лежал девственный снег толщиной в три фута, прижимаясь к стеклу. Чуть дальше виднелись верхушки нескольких заснеженных сосен, но дальше была кромешная тьма.
Я обернулся, услышав, как ко мне приближаются босые ноги. Лив стояла в шести или семи шагах от меня, одетая в голубой шёлковый халат длиной чуть выше колен, поочередно обнажавший каждое бедро при каждом её движении.
Ещё два шага, и она протянула руку мимо меня и нажала на выключатель. От неё пахло так, будто она только что вышла из душа.
Мотор зажужжал, и жалюзи снова начали закрываться. Она отступила назад. «Ник, жалюзи должны быть всегда закрыты, когда Том работает за компьютером». Она махнула ладонью в сторону дивана. «Присядем?»
Когда она пересекла комнату, я последовал за ней. Она увидела, как мой взгляд метнулся к жалюзи, и догадалась, что я собираюсь сказать. «Да, Ник, прежде чем ты спросишь, они обиты свинцом. Весь дом такой. Валентин не хочет, чтобы его конкуренты узнали о его деятельности. Миллионы долларов тратятся на получение информации о конкурентах в этом бизнесе. Он гарантирует, что эти деньги будут потрачены впустую, если речь идёт о слежке за ним. Валентин знает истинную ценность информации — не денег, а власти».
«Так вот почему нет телефонов?»
Жалюзи наконец закрылись, когда мы сели друг напротив друга на диван. Она поджала под себя ноги, и шёлк облегал её тело.
«Ник, пожалуйста, расскажи Тому. Это правило дома».
«Без проблем. Но не окажешь ли ты мне услугу взамен? Нам было бы гораздо проще, если бы ты ничего не рассказывал Тому ни о Малискии, ни о нашей сделке. Он человек беспокойный, а я хочу, чтобы он сосредоточился на работе». Меньше всего мне было нужно, чтобы она рассказала ему, о каких суммах идёт речь.