Мы приближались к дверям автовокзала, когда они все одновременно распахнулись, и к нам хлынул автобус с людьми, волоча за собой лыжи и багаж.
В девяти метрах от дверей на стене висела стойка из четырёх телефонов, разделённых полированными деревянными кабинками. Мы встали у ближайшей из них, пропуская автобусную группу, грохотавшую чемоданами и оживлённо переговаривающуюся.
«Видишь?» — сказал я.
«Да, ты хочешь, чтобы я отметил...» Он начал махать пальцем.
«Эй, Том, в стране шпионов никто не указывает». Я опустил его руку, стараясь не смеяться. «Но да, всё верно, приятель, метка. Но линия, хорошая толстая линия. Притворись, что разговариваешь по телефону, и убедись, что они…» Я кивнул в сторону цветочного магазина напротив, «тебя не видят».
Том проследил за моим взглядом. «Понимаю, но ты же скажешь мне, что написать в письме, ладно?»
«Конечно. А теперь пойдём мерзнуть».
Мы вышли через автовокзал, представлявший собой большую площадь, усеянную крытыми остановками.
Выехав на тротуар, мы срезаем половину пути направо в направлении Стокманна.
Я протянул Тому 2000 финских марок из пачки, которую взял у менялы. Получалось около шести марок за доллар. Он считал себя богатым; его глаза блестели, а может быть, они начали мерзнуть от холода, пока мы шли по мощёным улицам. Грохот шин и металлический стук колёс трамвая заставляли нас говорить громче обычного.
«Том, я хочу, чтобы ты отдал мне на хранение свой паспорт и бумажник.
У меня есть идея для дополнительной страховки, но, послушай, это касается только нас. Не то чтобы я ей не доверял, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, а?
«Отлично, Ник. Мне от этого легче».
Он передал их мне, не задавая вопросов. Я вдруг почувствовал себя более ответственным за него.
«Кроме того, завтра вечером мы хотим отправиться в путь налегке».
Stockmann был самым популярным магазином Финляндии, судя по веренице больших чёрных или тёмно-синих автомобилей у входа с заведёнными двигателями, ожидавших VIP-пассажиров, которые должны были выйти и заполнить рождественские покупки. Когда мы подъехали ближе, стало ясно, кому принадлежали эти машины. Рядом с ними ждали крупные мужчины без шеи и с квадратными головами. Похоже, нападение на Вэл на прошлой неделе немного нервировало мистера и миссис Мафию.
Как только мы подошли к главному входу, оттуда выскочила группа здоровяков, окружив очень молодую, красивую блондинку, на которой было больше меха, чем на гризли. На мгновение мне показалось, что это Лив.
Дверь лимузина открылась для нее, и кортеж из трех автомобилей тронулся с места по улице.
Мы с Томом прошли через большие двустворчатые двери прямо в отдел парфюмерии. Чуть дальше, в отделе багажа, я взяла с витрины две небольшие дорожные сумки, одну тёмно-зелёную, другую чёрную, и два тяжёлых автомобильных чехла.
Том крепко сжимал в руке большую пачку денег и выглядел счастливым. Пришло время прощаться.
«У меня дела, Том. Страховка». Я постучал себя по носу и подмигнул. Его большие хомячьи щёки расплылись в улыбке. «Увидимся в кофейне минут через сорок пять. Просто купи себе тёплую одежду, как я тебе рассказывал, хорошо?»
«Да-да, без драмы. Слушай, Ник, когда дела идут плохо, крутые идут за покупками», — он потёр большой и указательный пальцы.
Я похлопала его по плечу. «Не забудь, купи себе приличное пальто и ботинки. И кстати, если Лив появится до меня, просто скажи ей, что я тоже пойду за покупками».
Я видел, что он не удосужился спросить «почему?», он просто хотел получить деньги.
«Никакой драмы. Увидимся».
Вернувшись на холод, я достала новые сумки и набила их одеялами. Затем я снова направилась на автовокзал. Я прошла мимо телефонов в самые дорогие туалеты Европы. Мне пришлось заплатить больше доллара, чтобы присесть в одной из кабинок и достать из кошелька-органайзера то, что осталось от двадцати пяти тысяч стодолларовыми купюрами, которые я привезла с собой. Я вынула четыре тысячи, а затем положила кошелек, свои документы и документы Дэвидсона в темно-зеленый пакет. Никогда не знаешь, когда даже сгоревшее удостоверение личности может пригодиться. Документы Тома и 3000 долларов отправились в черный пакет, а оставшуюся тысячу я сунула в карман. Затем я бросила и то, и другое в камеру хранения и стала искать удобное место для двух билетов нашего маленького DLB – такое, которое Том легко запомнил бы.
Я зашёл в один из магазинов и взял компьютерный журнал с пластиковым конвертом, в котором лежал бесплатный CD-ROM. Я стоял в очереди на кассе, когда увидел её.
Лив стояла у дверей поездов. Мужчина, который был с ней, был очень элегантно одет в длинное пальто из верблюжьей шерсти, рубашку и галстук. Сама она выглядела весьма нарядно в чёрном пальто, которое раньше не носила. Должно быть, оно было в кузове внедорожника «Мере».
Я выскользнула из очереди, словно передумала насчёт журнала, и вернулась к просмотру полок, краем глаза наблюдая за Лив и её мужчиной. Они обнимались, их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и они разговаривали. Они изо всех сил старались выглядеть, как двое влюблённых, прощающихся друг с другом, но это не очень получалось. Иногда они обнимались, но говорили не друг с другом, а друг на друга. Я сама делала это достаточно раз, чтобы понимать, что происходит.
Они обнялись и ещё немного поговорили, а потом он слегка отстранился. Ему было чуть за тридцать, у него были короткие каштановые волосы, и выглядел он как молодой, модный бизнесмен.
Она отвернулась и направилась к выходу с автовокзала. Не было ни последнего поцелуя, ни последнего прикосновения, ни последнего поглаживания волос.
Я пропустил её, а затем быстро направился к выходу на платформу и увидел его на платформе 6, когда он проверял билет и проверял автобусы. Теперь нужно было поспешить обратно и посмотреть, что задумала Лив.
Протиснувшись через двери автовокзала, я выглянул на площадь. Она уходила от меня, надев тибетскую шапку, и направлялась через пешеходный переход. На другой стороне я видел внедорожник, припаркованный в ряду других машин, оснащённых парковочными счётчиками.
Развернувшись, я побежал обратно на станцию. На табло было написано, что поезд с платформы 6 отправляется в Санкт-Петербург через две минуты.
Я быстро вернулся к газетному киоску и купил журнал вместе с рулоном скотча. Сняв пластиковую упаковку, я разорвал её на две полоски и завернул билеты по отдельности. Теперь оставалось только найти место, чтобы спрятать их так, чтобы Том их запомнил.
Это было несложно. Длинные ряды шкафчиков для багажа у выхода из такси стояли на ножках, с зазором в 10 сантиметров между ними и полом.
Притворившись, что очищаю туфли от грязи, я приклеила туфли Тома под номером 10, а свои — под номером 11. Если бы что-то пошло не так, у нас обоих был билет на выезд из Финляндии.
Пока я возвращался в «Стокманн», в моей голове крутилась встреча Лив с мужчиной в пальто из верблюжьей шерсти.
Я поднялся на лифте на шестой этаж. Пройдя мимо магазина утеплённой одежды, я увидел табличку, сообщающую, что этажом выше находится «холодильное хранилище для мехов». Я прошёл мимо ресторана, сокового бара и нашёл Тома в кафе «Авек», наблюдая за покупателями внизу, на пятом этаже. Его полстакана травяного «чего-то» выглядело печально и холодно на столе перед ним. Светлая деревянная мебель была только что со склада ИКЕА, и в зале было полно людей, перекусывающих супом или маленькими рыбными блюдами. Шум был оглушителен: люди разговаривали, а телефоны звонили на миллион разных мелодий.
«Вот это да, приятель». Он сиял улыбкой, указывая на свои сумки, а затем открыл одну, чтобы я мог заглянуть внутрь. Я был рад, что он купил себе приличные ботинки, а тёмно-синее, плотное шерстяное пальто в клетку — как раз то, что я ему советовал.
«Отлично, Том. А теперь слушай».
Я объяснил ему, где спрятан его билет. Мы заберём их в среду, но если завтра вечером всё пойдёт не так, пусть сразу идёт на вокзал, берёт сумку и спешит домой первым же рейсом.
Он стал выглядеть немного бодрее. «Я просто хочу поскорее закончить эту работу и вернуться в Лондон с деньгами. Мне здесь не очень нравится. Думал, что понравится, но нет. Наверное, холодно. Поэтому я взял это на завтра». Он наклонился и достал шёлковые леггинсы и топ.
Я старалась не смеяться. Это была такая вещь, которую можно купить для первой лыжной прогулки, но так и не надеть.
Он выглядел весьма гордым. «Что думаешь? Согреть меня или как? Тебе стоит купить, Ник. Девушка за прилавком сказала, что они отличные».
Держу пари, что так и было; они, наверное, стоят раза в три дороже, чем комплект настоящего термобелья. «У меня есть», — соврал я. «Вообще-то, есть ещё кое-что».
Он гордо упаковал их обратно в сумку. «Что это?»
«Я знаю, вы сказали, что почти у цели, но сможете ли вы действительно прорваться сквозь стену безопасности к завтрашнему дню?»
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего. «Без проблем. Но ты же обо мне позаботишься, правда? Ну, когда мы там будем».
Я чувствовал, как его бравада постепенно угасает по мере приближения часа ведьм. Я улыбнулся, кивнул и тут же увидел, как он с тревогой смотрит мне через плечо.
«Лив здесь».
Я повернулся на сиденье и смотрел, как она смотрит на нас обоих, держа шляпу в руке и всё ещё в чёрном пальто. Она увидела мою поднятую руку и сразу же подошла ко мне.
Она села. «На станции всё в порядке?»
Я кивнул.
«Хорошо. Вот ключи от твоей машины, Ник». Она протянула ему два ключа на брелке Saab. «В бардачке есть карты, чтобы добраться туда, и подробная карта местности. Ни на одной из них нет маркировки. Добираться туда займёт больше трёх часов».
«Вероятно, после того как я увижу дом, мне составят список вещей, которые мне понадобятся».
«Без проблем, лишь бы ничего экзотического». Говоря об этом, она взглянула на свои часы Carder. Я понял намёк и начал подниматься. «Думаю, мне пора идти. Хочу провести как можно больше времени в действии».