На диске было два файла. Один был без названия, другой гласил: «Сначала прочтите». Я открыл его.
Мне показали веб-страницу лондонской Sunday Times от 25 июля, на которой была размещена статья под названием «Российские хакеры КРАДУТ СЕКРЕТЫ АМЕРИКАНСКОГО ОРУЖИЯ».
Лив встала. «Ещё чаю? Еды?»
Я кивнул и вернулся к экрану, когда она подошла к стойке. К этому времени группа туристов уже состояла из шести человек, и они болтали за двенадцать.
«Американские официальные лица полагают, что Россия могла похитить некоторые из самых важных военных секретов страны, включая системы наведения оружия и коды военно-морской разведки, в ходе скоординированной шпионской операции, которую следователи назвали операцией «Лунный лабиринт»», — начиналась статья.
Кража была настолько изощренной и хорошо скоординированной, что эксперты по безопасности посчитали, что Америка может проиграть первую в мире кибервойну».
Удары по американским военным компьютерным системам даже разрушали барьеры, призванные защищать Пентагон от кибератак. Во время одного из незаконных проникновений технический специалист, следивший за злоумышленником, стал свидетелем того, как секретный документ был похищен и отправлен на интернет-сервер в Москве.
Эксперты говорили о «цифровом Перл-Харборе», когда враг воспользуется зависимостью Запада от компьютерных технологий, чтобы красть секреты или сеять хаос так же эффективно, как и при любой атаке с применением ракет и бомб.
Казалось, всего несколько нажатий на ноутбуке могли полностью разрушить любую развитую страну. Можно было отключить газо-, водо- и электроснабжение, проникнув в управляющие компьютеры.
Гражданские и военные телекоммуникационные системы могут быть заглушены. Полиция может быть парализована, и воцарится гражданский хаос. Да кому, чёрт возьми, нужны армии в наши дни?
Даже сверхсекретные военные объекты, специализирующиеся на обеспечении безопасности разведки, были взломаны. В Командовании космических и военно-морских боевых систем (Spawar), подразделении в Сан-Диего, штат Калифорния, специализирующемся на защите кодов военно-морской разведки, инженеру сообщили о проблеме, когда выполнение задания по печати на компьютере заняло необычно много времени.
Средства мониторинга показали, что файл был снят с очереди печати и передан на интернет-сервер в Москве, а затем отправлен обратно в Сан-Диего. Неясно, какая именно информация содержалась в украденном документе, но помимо своей роли в военно-морской разведке, Спавар также отвечал за обеспечение электронных систем безопасности для Корпуса морской пехоты и федеральных агентств.
Возникло подозрение, что еще несколько вторжений остались незамеченными.
Далее в статье говорилось, что президент Клинтон запросил дополнительные 600 миллионов долларов на борьбу с проблемой «Лунного лабиринта», но этого всё равно может быть недостаточно, поскольку Китай, Ливия и Ирак разрабатывают средства информационной войны, и, по словам одного из чиновников Белого дома, то же самое делают и некоторые хорошо финансируемые террористические группировки. Не нужно обладать большим воображением, чтобы представить себе ущерб, который могли бы нанести Усама бен Ладен и его друзья, если бы заполучили эту информацию. Что касается масштабных российских разведывательных операций, то это вполне может быть «Малиския».
Я дважды щёлкнул по следующему файлу. То, что появилось на экране, подтвердило, что история о покушении на Спавара в Сан-Диего вполне могла быть правдой.
Газета Sunday Times, возможно, и не знала, что было в этом деле, но я теперь знаю.
Герб Военно-морской разведки передо мной открывал список примерно из пятидесяти кодовых слов, которые соответствовали радиочастотам.
Лив села за стол с чаем и бутербродами.
«Вы прочитали обе?»
Я кивнул, и когда я закрыл файлы и вытащил диск, Лив наклонилась и протянула руку. «Ник, ты можешь помочь предотвратить это, если хочешь».
Я передал ей диск и начал выключать ноутбук, когда она продолжила: «Российское правительство — не единственный, кто покупает эту информацию у Малискии. Любой, у кого достаточно денег, может это сделать».
Очевидно, у Вэла он был достаточно большой, иначе я бы не читал списки кодов.
Как я уже говорил, Ник, если они получат возможности «Эшелона» и начнут их использовать, даже не продавая информацию другим, только подумайте о последствиях. Они уже на пути к тому, чтобы с помощью своих операций «Лунный лабиринт» получить возможность полностью блокировать Великобританию или США; с «Эшелоном» у них будет полный и неограниченный доступ к любой информации по всему миру — государственной, военной, коммерческой.
Ты можешь остановить это, Ник, если хочешь. — Она помолчала и посмотрела мне прямо в глаза.
Я передал ей портфель через стол. Она была права. Если это правда, то моя совесть не позволяла мне отказаться от такого предложения. Мысль о том, что эти устройства будут подслушивать всё, что мы делаем и говорим, была в духе Большого Брата, но, чёрт возьми, я бы предпочёл, чтобы к нему имели доступ только страны-участницы соглашения, чем все и их братья с деньгами. Что касается утечки военной информации, её нужно было остановить. Мне было плевать, что кто-то узнает о последних технических подробностях ракет класса «земля-воздух» или о чём-то подобном. Важны были жизни людей, включая мою собственную. Я был частью достаточного количества провалов, где друзья погибали из-за ненадёжной информации.
Если бы мне удалось это остановить и уйти с чемоданом, полным денег, это, казалось бы, затронуло бы все стороны.
«Так что именно вы хотите, чтобы я сделал?»
Она услышала согласие в моём голосе. «Ты должен уничтожить возможности «Лунного лабиринта» малискиа и весь их прогресс в «Эшелоне».
Это значит, уничтожить всю установку — компьютеры, программное обеспечение, всё.
«Однако на этот раз вы будете предоставлены сами себе. Валентин не должен быть замечен за нападением на Малискию. Любой конфликт вызовет дисгармонию и отвлечет его от цели. Поэтому, если у вас возникнут проблемы, боюсь, ни он, ни я не сможем вам помочь».
Возможно, я самый циничный человек в Великобритании по отношению к Великобритании, но я не был предателем. И если всё, что она говорила, было правдой, я был уверен, что Вэл был бы рад раскрыть свою чековую книжку немного шире, особенно если бы мне пришлось идти туда одному. Я откинулся назад и поднял три пальца.
Лицо её не дрогнуло. «Доллары?»
Поскольку она вообще задала этот вопрос, ответ был очевиден.
«Стерлинг. Те же условия, что и при обмене».
Она кивнула. «Три миллиона. Вам заплатят».
Меня немного обеспокоило, что она так легко согласилась.
«Какие у меня гарантии?»
«Нет. И денег вперёд не дали. Но Валентин прекрасно знает, на какие меры ты уже пошёл, чтобы его выследить, и что ты, без сомнения, сделаешь то же самое снова».
«Верно». Мне не нужно было объяснять, что никогда не стоит угрожать тем, что не сможешь выполнить. Она знала.
«Как я уже много раз говорил, Ник, ты ему нравишься. Ты получишь свои деньги».
«Так скажите мне, где же находится инсталляция?»
Она указала мне за спину, в сторону гавани и моря. «Туда. Эстония».
Я нахмурился. Единственное, что я знал об Эстонии, — это то, что она была частью бывшего СССР, а теперь хотела стать частью НАТО, ЕС, схемой лояльности Джей-Си Пенни, как угодно, лишь бы окончательно оторвать её от России.
«Тридцать процентов населения по-прежнему русские. Малискианцам оттуда легче действовать».
Она поднесла чашку к губам и скривилась. Чай был холодным.
Видимо, она упустила из виду один весьма важный момент.
«Если Том у малискиа, — сказал я, — то, полагаю, он будет на этой базе. Вы хотите, чтобы я принёс его сюда после того, как подниму, или просто отвезу его обратно в Лондон?»
Она посмотрела на меня как на идиота. «Ник, я думала, ты понимаешь, Тома нужно считать частью их возможностей».
Она несколько мгновений не отрывала от меня взгляда, ожидая, когда же до неё дойдёт. Наконец, это случилось. Она увидела это по моему лицу. «Не хочу говорить очевидное, Ник, но почему ещё, как ты думаешь, Валентин заплатил бы тебе три миллиона? Том должен умереть».
Я почти потерял дар речи. «Но почему? Почему бы мне просто не вытащить его оттуда заодно?»
«Это не вариант, Ник. Тома очень быстро принудят помочь им с Echelon. Как мы оба знаем, он может взломать межсетевой экран. Мы знаем, что у них есть по крайней мере часть программного обеспечения. Мы знаем, что у них есть Том, а также, вероятно, и Think Pad. Как только всё это свяжется воедино, что у него в голове, что у него в кармане, что в фургоне…»
Она содрогнулась. «Если малискиа получат доступ к Эшелону и добавят его к своим возможностям «Лунного лабиринта», у них будут все предпосылки для катастрофы. Это повлияет не только на видение Валентина относительно Востока, но и поставит Запад на колени».
«Послушай, у Тома есть Think Pad. Он может им воспользоваться. Риск слишком велик. Что, если тебя убьют или схватят до того, как ты закончишь задание? Даже если ты его спасёшь, он всё равно останется в стране, а возможность быть ими схваченным — это риск, на который Валентин не готов пойти. Просто лучше, чтобы Валентин пожертвовал Томом и возможностью получить доступ к Эшелону, чем рисковать, отдав его Малискии.
Никто, Ник, не может позволить себе, чтобы у Малискии был Эшелон.
Мне всё ещё было трудно это принять. «Но почему бы просто не рассказать американцам? Вэл собирался рассказать им о доме финнов».
«Немыслимо. А что, если они заберут Тома, и он расскажет, что именно происходит? Ник, не думаю, что даже ты этого хочешь, правда? Том вернётся в тюрьму на всю жизнь, а ты будешь сидеть в соседней камере».
Наклонившись и снова убрав портфель в сумку, она, казалось, собиралась с мыслями. «Извини, Ник, но у меня сейчас много дел, как ты понимаешь. Встретимся завтра в кафе «Стокманн» в одиннадцать утра. Это самое раннее, когда я смогу получить больше информации. Одно можно сказать наверняка: после этого ты должен уйти как можно скорее. Если Малискиа удалось убедить Тома сотрудничать, каждый час на с