Внезапно из окна второго этажа сзади донеслась громкая музыка, которая так же резко оборвалась, как и началась. Я инстинктивно пригнулся и через задние окна услышал крики разных голосов. Ещё по меньшей мере три голоса кричали в ответ и смеялись.
Это вернуло меня к реальной жизни. Сам процесс тактической установки зарядов всегда словно отрывает от реальности. Возможно, дело в том, что требуется такая концентрация, ведь второго шанса не дается.
Вот почему обычно нужно убедиться, что тот, кто отвечает за техническую часть, может просто сосредоточиться и сосредоточиться. Сегодня вечером я не мог себе позволить такую роскошь.
Я стащил ещё один мешок с песком с основания антенны и положил его поверх основного кабеля, со стороны антенны на хвостовике антенны. Мне не хотелось тянуть за него и нарушать уже установленный заряд, когда я брал второй. Я начал разматывать основной кабель по спутниковому кабелю в сторону зазора между двумя зданиями.
Кто-то халтурил с громкостью, когда песня Aerosmith «Armageddon» стала громче, а затем внезапно стихла надо мной, вызвав новые крики из компьютерного зала. Как только я дошёл до следующего угла, наверху снова раздались тяжёлые восточноевропейские голоса, и музыка загремела на полную громкость.
Я опустился на колени между двумя зданиями и установил второй заряд с другой стороны дома-мишени так, чтобы он был направлен точно к первому. Установив его и проверив, я начал прикреплять его хвостовую часть к основной линии. Музыка снова заиграла на полную мощность на две секунды, а затем стихла. Снизу снова раздались крики. Ребята в компьютерном классе начали немного пьянеть. По моим прикидкам, в здании было минимум человек пять.
Я в последний раз проверил заряд; всё выглядело хорошо. Подрывное дело может показаться тёмным искусством, но на самом деле всё, что нужно, — это понять, как работает взрывчатка, и выучить сотни правил её применения.
Сегодня я разбила многие из них, но, черт возьми, у меня не было особого выбора.
Я подошел к отверстию кабеля генератора и осторожно вытащил шнур детонатора, который шел в топливный бак, прикрепив его к основному проводу так же, как я сделал с двумя другими.
Aerosmith всё ещё изо всех сил старались раздражать компьютерный класс. Игра была хорошая, и я надеялся, что она займёт ребят ещё на пару минут. Я подумал о Томе и понадеялся, что он не стоит слишком близко к стенам.
Снова надев перчатки, я протянул основной трос на последние несколько вытянутых рук к фасаду здания. Теперь оставалось только прикрепить электродетонатор, который уже был прикреплён к кабелю взрывателя, затем размотать кабель за углом и спуститься под окно MTV, пока всё это дерьмо и всё остальное в здании не попало в вентилятор.
Меня немного беспокоило количество постороннего электричества, разлетающегося повсюду, и его возможное влияние на пусковой кабель. Как только я расплету два провода, которые должны были идти к аккумулятору, они станут потенциальными антеннами, как те самые дельсы в квартире в Нарве. В инструкциях говорилось, что я должен был быть либо в полумиле от места взрыва, либо быть очень хорошо защищённым. Я не думал, что они имели в виду прятаться за углом с несколькими глиняными кирпичами в качестве укрытия.
Основная леска остановилась примерно в шести-семи шагах от угла мишени. Отлично, по крайней мере, длины троса хватит, чтобы я мог оказаться под окном.
Пока я осторожно тянул за кнопки, удерживающие клапан молнии куртки, чтобы вытащить тросик, громкость музыки снова изменилась. Она доносилась снаружи. Затем я услышал звук открывающейся решётки и хлопающую входную дверь.
Не было времени думать, просто действуйте. Срывая с себя перчатки, я сунул руку в карман куртки за пистолетом «Махаров», большим пальцем правой руки снял предохранитель и, двигаясь к углу, глубоко дыша, двинулся к себе.
Я пока не мог их услышать, но как бы то ни было, мне нужно было дать им отпор.
Еще три шага до угла.
Впереди был фонарик. Я остановился и нажал большим пальцем на предохранитель, чтобы убедиться, что он выключен.
Ещё секунда, и появилось тело, направляющееся ко мне. Он смотрел вниз, туда, где луч его фонарика падал на снег. Свет отражался от ствола его оружия.
Я не мог дать ему времени подумать. Я прыгнул на него, обхватил левой рукой его шею и вонзил «Махаров» ему в живот, с силой вонзив его в него. Мои ноги обхватили его талию, и, когда мы упали вместе, я нажал на курок, надеясь, что наши два тела, сжимающие оружие, заглушат его выстрел. Ни за что. Работа просто вышла из-под контроля.
Вскочив на ноги, я побежал к передней части дома, сосредоточившись исключительно на следующем углу, направляясь к другому концу главной дороги, оставив кричащего русского корчиться на снегу.
Я откинул назад верхний затвор оружия, чтобы выбросить все, что там было, и вставить еще один патрон, на случай, если мы были так близко, что затвор не смог правильно откатиться назад, когда я выстрелил и не перезарядил его.
У меня в животе было то же самое чувство, что и в детстве, когда я в панике бежал. Приближаясь к главному входу, я лихорадочно шарил левой рукой в поисках троса и детонатора во внутреннем кармане.
Дверь открылась, MTV всё ещё гудел, и из неё выскочило тело, слишком маленькое для Тома. Решётка уже была открыта.
«Кровавый? Кровавый?»
Я поднял оружие и выстрелил на ходу. Я не мог промахнуться.
Раздался крик, и одна пуля с пронзительным металлическим рикошетом ударилась о решетку.
Я прошёл прямо мимо, свернул за угол и стремительно нырнул к мешку с песком, бросив оружие и отчаянно пытаясь вытащить из-под него леску. Я не поднял глаз, чтобы посмотреть, идёт ли кто за мной. У меня не было времени.
Крики раненого эхом разносились по всему комплексу. Я пытался успокоиться и замедлить свои бешеные движения. Я прикрепил детонатор к основной леске и обмотал их лентой, не так туго, как хотелось бы, но чёрт с ним.
Я вытащил батарейку и зубами раздёрнул скрученные концы троса зажигания. Затем, упав на пол, я сжал ноги, разжал челюсти и зарылся головой в снег, одновременно насаживая оба провода на клеммы.
Менее чем через один удар сердца детонатор взорвался, запустив основную линию. Ударная волна прошла по ней, встретив первый детонатор, а затем и тот, что вёл к топливному баку. Затем добрая весть дошла и до второго детонатора.
Два настенных заряда взорвались практически одновременно, и образовавшиеся ударные волны встретились в центре комнаты с общей скоростью 52 000 футов в секунду.
42
Весь мой мир содрогнулся, задрожал, затрясся. Словно я находился внутри огромного колокола, который только что оглушительно ударил.
Горячий воздух высосал воздух из моих лёгких. Вокруг комплекса снег и лёд взмывали вверх примерно на фут от земли.
В ушах звенело. Вокруг меня посыпались кирпичная пыль, снег и осколки стекла. Затем ударная волна отразилась от толстых бетонных стен периметра и вернулась, чтобы усилить удар.
Подползая к углу цели, я заворожённо наблюдал, как огромный огненный шар со свистом вырвался из входа в здание генераторной и взмыл высоко в небо. Густой чёрный дым смешивался с ярко-оранжевым пламенем, полыхавшим, словно факел на нефтяной вышке. Всё вокруг было залито светом, и я чувствовал, как жар обжигает лицо.
Куски кирпича, стекла и всякого другого хлама, подброшенного в небо, начали с грохотом падать вокруг меня. Поднявшись на колени, я закрыл голову руками. По идее, нужно смотреть вверх, чтобы подготовиться к тому, что летит на тебя, но, чёрт возьми, я просто держался у стены и рисковал. Всё равно не смогу её увидеть. Налетела песчаная буря из красной кирпичной пыли, покрывая весь комплекс; оставалось только держаться и ждать, пока прольются последние осадки. Я закашлялся, как заядлый курильщик.
Я по очереди прочистил каждую ноздрю, затем попытался выровнять давление в ушах. Резкая, жгучая боль пронзила ягодицы. Должно быть, часть ударной волны пришлась на задницу. Хорошо хоть, что удар пришелся не на лицо и не на яйца. Я проверил, нет ли крови, но пальцы остались лишь мокрыми от воды из промокших на снегу джинсов.
Пора было вставать и возвращаться за оружием, которое всё ещё валялось где-то в снегу. Я ощупывал пространство на четвереньках, задница болела, словно меня только что высекли. Я нашёл «Махаров» у мешка с песком и, проверяя патронник пальцем под тяжёлый грохот горящего топлива, поковылял к входной двери.
В здании генераторной произошел вторичный взрыв, вероятно, от топливного бака автомобиля, попавшего на пути огненного шквала. В течение следующих нескольких мгновений пламя поднималось всё выше и интенсивнее.
Парень в проломе больше не кричал, но был ещё жив, свернувшись калачиком и держась за живот. Я подошёл к нему, дрожащему в снегу. Я поднял его АК и бросил в сторону главных ворот, подальше от него. Мне самому в доме он точно не понадобится.
Когда две ударные волны от встречных взрывов встретились, они уничтожили бы всё в компьютерном зале. Сила удара пошла бы по линии наименьшего сопротивления, чтобы вырваться за пределы здания: через окна и двери. Пронесясь по коридорам, она уничтожила бы всё на своём пути. Ведущий MTV выглядел неважно. Некоторые его части висели на гриле, словно куски мяса в коптильне. Остальное было разбросано по снегу. Когда люди горят, они пахнут горелой свининой, но когда их разрывает на части вот так, это как будто ты зашёл в мясную лавку через неделю после отключения электричества.
Фонарик в коридоре был бесполезен: он лишь отражался от стены пыли, словно автомобильные фары в густом тумане. Я бродил по коридору, спотыкаясь о кирпичи и прочий мусор, пытаясь найти проход справа, ведущий в комнату с MTV.
Я нашёл дверь, вернее, место, где она была. Пробираясь сквозь неё, я натыкался ногами на обломки мебели, потом на то, что осталось от телевизора, и ещё на кучу кирпичей. Я всё ещё кашлял, и был единственным, кто делал это. Я не слышал никаких других движений, никаких звуков, свидетельствующих о бедствии.