Споткнувшись о большой сверток на полу, я включил фонарик и опустился на колени, чтобы осмотреть его. Тело лежало на боку и дымилось, отвернувшись от меня. Подкатив его к себе, я посветил фонариком в его покрытое пылью лицо. Это был не Том. Кем бы ни был этот мужчина чуть старше двадцати, он уже не был им. Кожа сползла с его головы, как с полуочищенного апельсина, а потерянная кровь смешивалась с пылью, превращаясь в мокрый красный цемент.
Я продолжал идти по комнате, отбиваясь и чувствуя себя слепым, высматривая другие тела. Их было двое, но ни один из них не был Томом. Я не собирался кричать, вдруг кто-то решит ответить чем-то другим, кроме голоса.
Я попытался попасть в комнату напротив кухни, но дверь заклинило. Оставив её наверху, я решил сначала проверить лёгкие места. Я не стал заглядывать в компьютерный зал: даже если там и были тела, их всё равно не узнать. При других обстоятельствах я бы, наверное, на мгновение-другое погордился собой; я был полным ничтожеством во многих делах, но на школьных сносах зданий я был настоящим профи.
Я поднялся по лестнице, опираясь левой рукой на стену, нащупывая каждую ступеньку на пути к вершине. Я снова прочистил ноздри, выплюнув пыль из горла, и снова продул нос, чтобы избавиться от звона в ушах.
Добравшись до верхней площадки, я услышал короткий, слабый крик; я не мог понять, откуда он доносится. Сначала я пошёл налево, так как крик был ближе.
Нащупывая дверь, я толкнул её, но она не сдвинулась больше чем на 10-12 сантиметров. Надавив ещё сильнее, я сумел обогнуть ногу и уперся в тело с другой стороны, которое не давало двери двигаться дальше. Я протиснулся и проверил. Это был просто очередной бедняга лет двадцати, которому нужна была его мать.
Я споткнулся о стул, обошел его и услышал, как кто-то ещё стонет у моих ног. Опустившись на колени, я подбежал к нему с фонариком и перевернул тело.
Это был Том, с лицом и головой, покрытыми красной кирпичной пылью, с красными соплями из носа, но живой. Я думал, это будет поводом для праздника, но теперь я в этом не был уверен. Выглядел он неважно.
Он скулил, погруженный в свой собственный мир, напоминая мне того мальчишку из Нарвы, нюхавшего клей. Я осмотрел его, чтобы убедиться, что все конечности целы. «Ты в порядке, приятель», — сказал я. «Ты в порядке. Пошли».
Он понятия не имел, что я говорю или кто это говорит, но мне стало легче.
Я смахнул дерьмо с его лица, чтобы он хотя бы смог открыть глаза, затем просунул руку ему под мышки и вытащил на лестничную площадку, дважды остановившись, чтобы высморкаться.
Всё ещё держа его за руку, я спустился по лестнице спиной вперёд. Его ноги подпрыгивали со ступеньки на ступеньку. Он был вне себя, всё ещё заперт в своём маленьком мире боли и смятения, сознавая, что его двигают, но недостаточно сознавая, чтобы помочь.
Мы выбрались из кирпичной пыли на свежий воздух. Опустив его на землю, я снова прочистил нос и набрал в лёгкие чистый воздух.
«Том. Просыпайся, приятель. Том, Том».
Я схватила пригоршню снега и потёрла ему лицо. Он начал приходить в себя, но всё ещё не мог говорить.
Пламя, вырывающееся из здания генераторной, жадно лизало дверь амбара и плясало на снегу, довольно отчетливо освещая нас.
На Томе была та же самая толстовка, что и в последний раз, когда я его видел, но на нем не было ни обуви, ни пальто.
«Подожди здесь, приятель. Не двигайся, хорошо?»
Как будто.
Я вернулся в запылённый зал MTV. Крики наверху становились всё громче. Мне хотелось уйти отсюда, пока они не разобрались сами и не приехала полиция или DTTS.
Я снова нашёл первое тело, всё ещё дымящееся. На нём не было пальто, но меня интересовала его обувь. Это были не совсем походные ботинки, скорее баскетбольные кроссовки, но сгодились.
Покопавшись и пошарив, я нашёл среди изрешечённой мебели АК и пальто.
Том лежал на спине, раскинув ноги, точно так же, как я его оставил. Я вытряхнул пыль из того, что оказалось паркой, и накинул её на него. Белые кроссовки оказались размера на два больше, но, чёрт возьми, ему нужно было дойти только до машины.
Когда я начал натягивать их ему на ноги, он наконец издал звук. Он поднял руку, чтобы вытереть дерьмо с лица, и увидел меня.
«Том, это Ник», — я покачал головой. Взрыв, должно быть, оглушил его, и я не мог сказать, восстановился ли его слух. «Это я, Ник. Вставай, Том. Нам пора идти».
«Ник? Чёрт. Какого хрена ты здесь делаешь? Что, чёрт возьми, произошло?»
Я закончила завязывать ему шнурки и шлёпнула его по ногам. «Вставай, давай же».
«Что? Что?»
Я помог ему подняться и надеть парку. Это было похоже на то, как одеть измученного ребенка. «Том».
Он по-прежнему не слышал.
"Том Том"
«А?» Он пытался просунуть руку в рукав.
«Я вернусь через минуту, хорошо?»
Я не стал дожидаться кивка. Оставив его одного, я вернулся за перчатками. Я нашёл их всего в нескольких шагах от первого человека, которого я застрелил, и который теперь был явно мёртв.
Том снова сел в снег. Я помог ему подняться, застегнул парку и помог ему медленно дойти до небольшой калитки, ведущей в заброшенный ангар.
«Нам нужно поторопиться, Том. Пошли. Машина прямо за углом».
Свернув налево на дорогу, я проверила, нет ли фар. Я ускорила шаг, крепко обнимая Тома, словно мы были парой, выбравшейся на ночь под руку.
Пытаясь удержаться на льду, подгоняя его, я оглянулся. Зарево от генераторной всё ещё было видно, но небо больше не было охвачено пламенем. В скудном рассеянном свете я разглядел лицо Тома. Он был в ужасном состоянии: его волосы торчали во все стороны, он всё ещё был покрыт пылью и кровью, и выглядел как жертва взрыва в мультфильме.
«Том?» Я посмотрел ему в глаза, ожидая знаков внимания, но ничего не увидел. «Мы идём к машине. Это недалеко. Постарайся не отставать от меня, хорошо?»
Я не был уверен в его ответе. Что-то среднее между «может быть» и «что?»
К тому времени, как мы добрались до места, где я припарковал машину, его слух немного восстановился, но он всё ещё не знал, какой сегодня день. Я рухнул на четвереньки, жадно глотая холодный воздух. Чёрт возьми, зубы болели ещё сильнее. Но больнее всего было осознание того, что машины больше нет.
У меня закружилась голова. Может, я не туда попал? Нет, там были следы шин. Там были и другие следы шин; и помимо моих следов, их было множество. Новые следы шин были очень широкими и глубокими, наверное, от трактора. Эти ублюдки, эти фанаты караоке, должно быть, увезли машину вместе с моими двумя запасными стволами.
«Чёрт, машину угнали». Я не был уверен, сообщаю ли я Тому или пытаюсь сам всё осмыслить.
Том был в замешательстве. «Ты сказал…»
«Я знаю, что сказал, но машина уехала». Я помолчал. «Не волнуйся, это не драма».
Это было.
Скорее всего, им даже не пришлось его взламывать, достаточно было просто зацепить его и протащить заблокированные колёса по льду. Мистер и миссис Факап чувствовали себя как дома с того самого момента, как я впервые вошёл в отель «Интерконтиненталь».
На секунду я пожалел, что спустил шины на всех трёх машинах в здании электростанции, но потом вспомнил, что к этому времени они все уже сгорели. В этой глуши я мог надеяться только на ещё один трактор, но если бы я поднял один, то дал бы людям понять, что мы на земле. В любом случае, времени на поиски у нас не было.
Сейчас был только один выход — идти пешком.
Я поднялся с земли. «Том, план изменился».
Ну, если бы я это вычислил, то, наверное, бы нашёл. Но сначала нам нужно было убраться подальше от этого места, и побыстрее. По крайней мере, теперь звёзды были полностью видны, и было легче видеть и быть видимым.
Медленно приходя в себя, он стоял там, скрестив руки и засунув ладони под мышки, откашливаясь от кирпичной пыли и ожидая моего решения.
"Подписывайтесь на меня."
Я начал двигаться по дороге, увеличивая расстояние до цели. Том медленно шёл позади. Мы прошли около 400 ярдов, пока я обдумывал план, затем остановился и посмотрел на Полярную звезду.
Том начал немного разгораться, от него исходило тепло. Он приблизился ко мне, пока я смотрела в небо. «Там был просто кошмар, — пробормотал он, — но я знал, что Лив заставит тебя кончить».
Я вмешалась, надеясь, что он заткнётся. «Всё верно, Том. Лив — твоя фея-крёстная».
Я не сказала ему, что она запланировала на полночь.
Капюшон у него был опущен, и я видел, как пар поднимается от его густых кирпично-красных волос, ведь он вспотел. Я натянул ему на голову капюшон, чтобы хоть немного сохранить тепло, и снова посмотрел на Полярную звезду.
«Ник, что с тобой случилось? Кошмар какой-то, что ли?»
«Что?» У меня тоже была к нему куча вопросов, но сейчас было не время и не место.
«Ну, знаешь, забор, дом. Что это вообще было?»
Сейчас это было неважно. «Том». Я продолжал смотреть в небо, хотя уже и закончил там.
"Что?"
Я окинул его взглядом, полным тысячи ярдов. «Заткнись нахуй».
"Ой."
Я получил желаемый ответ.
Я в последний раз мысленно подтвердил план, прежде чем приступить к его осуществлению.
Мы двинулись бы на север и пересекали страну, пока не достигли бы железнодорожных путей. Если бы мы повернули налево, то оказались бы лицом к западу, в сторону Таллина. Затем мы бы пошли по путям до станции и сели на поезд, возможно, первый из Нарвы. Я не был уверен, но, кажется, он отправлялся около восьми утра, так что нам нужно было быть на станции примерно через час. Только добравшись до Таллина, я начал беспокоиться о том, как нам обоим выбраться из страны.
Если верить «Королю Льву», у нас была почти четырнадцать часов, за которые, по моим подсчетам, нам нужно было преодолеть около двенадцати миль, и это не было проблемой, если только мы поторопимся.
Том всё ещё смотрел на меня, пытаясь понять, почему я смотрю на небо. Я успел подойти прежде, чем он успел спросить. «Нам придётся возвращаться в Таллин на поезде».