Что характерно – пепел сожжённых на Майдане БТРов и беркутовцев ещё не остыл, угли его ещё пылают в сердцах Меркель и Нуланд, а наши герои уже снова засобирались на войну. Ещё в Крыму и в помине нет «вежливых людей», а на Донбассе с ужасом только ждут нашествия рагулей с Западэнщины, но наших героев уже сколачивают в боевые группы и не скрывают для чего: для войны на Востоке. Оговорочка, как говорится, по Фрейду. Слаживать и обучать птенцов Майдана является Горбунов. Он же бывший капитан бывшей советской бывшей армии. Бывший афганец. С первой серией – всё.
Всю вторую серию «национальная гвардия» (а именно её доблестные ряды формируют выходцы с Майдана) решает проблему еды. Это честно и по-украински. Драматическая линия «шо бы ишо съисты» закручивается вокруг знакомой нам уже грузинско-полевой кухни и заведения под названием «едальня» (с заглавной державной «I»). Когда этот вопрос оказывается налажен, обучение разведчиков сразу же прекращается и их перебрасывают на Донбасс. Начинается война и третья-четвёртая серии.
Если честно – это самое неинтересное. Пиротехники хватило всего на шесть взрывов на блокпосту и немножко на пострелять из автоматов в конце. Но вот реплики «збройних сил Украини» – характерные:
– Мы должны защищать мирное население.
– Ты видел это «мирное население»?
И нам показывают – очередь в ополченцы «за две бутылки водки», неополченцы с сумками и детьми – тоже сплошь алкота и наркоманы. В общем, в них можно и нужно из всех стволов и не жалея! Более-менее прилично смотрятся только «оккупанты» (правда, шевроны с перевёрнутым вверх тормашками триколором настораживают), но про «оккупантов» и говорить нечего: сплошь наёмники и садисты.
В общем-то на этом всё, недолгие и незатейливые похождения разведгруппы нацгадов «в тылу ополченцев», бегство на джипе, первые потери и, наконец, финальная картинка – под копирку из такой же подёнки про грузинско-осетинский конфликт «Пять дней в Августе» (там не помогло и продюсерство престарелой эксгибиционистки Шэрон Стоун). Всё. Продолжения не будет. Перевода на все языки мира тоже. И понятно почему.
Потому что в героизм нацгвардии после Иловайска и Дебальцева мало кто верит. Разве что Горбунов. Но и ему не помешало бы побывать под Саур-Могилой, откуда его предки. Не виртуально (съёмки велись под Киевом), а реально. Но это – вряд ли. Помимо Горбунова в фильме отметился Ступка-младший. Слава Богу, что великий Богдан Ступка до этого позора и разора не дожил, а не то оттягал бы внучка за волосья, точь-в-точь, как это делал его герой в «Тарасе Бульбе». Правда, там он драл за пейсы и не своих потомков, а как раз предков Коломойского и Порошенко, ну да ведь кто же знал, что всё так обернётся?
2015 г.
Сжечь «Белый тигр»!
Открытое письмо Карену Шахназарову, кинорежиссёру, генеральному директору киноконцерна «Мосфильм»
Уважаемый Карен Георгиевич! Как всякий большой художник, Вы работаете со смыслами, в которых уже гнездится наше будущее. В миру это называют пророчеством. Но мы воздержимся от громких слов. Просто скажем, так иногда бывает…
Так было с Вашим «Городом Зеро» в 1988‑м, так – только более трагично и абсурдно – со «Снами» в 1993‑м.
И вот – в 2012‑м вышел Ваш «Белый тигр». О фашизме, казалось бы, раз и навсегда задавленном нашими с Вами отцами в самом его логове…
Недавно мы с группой писателей вернулись из очередной поездки на Донбасс. Свидетельствуем: «Белый тигр» объявился снова. Теперь на Украине. И не из угрюмых расщелин Шварцвальда. Есть все основания думать, что он прошёл по дну океана от самого Лима штат Огайо (место производства американских танков). Для танка с мёртвым экипажем это так же просто, как пройти по дну Припятских болот. Да, пока он прикрывается ржавыми доспехами украинского танкопрома. Но пророчество танкиста Найдёнова из Вашего фильма сбылось: он затаился и ждал! Ждал двадцать лет, пятьдесят, семьдесят… Чтобы в июне 2014‑го объявиться на нашей земле после того, как исчез с неё в июне 1944‑го…
Значит не сжёг его Найдёнов! Не сжёг.
Мёртвый экипаж «Белого тигра» за эти годы понял главное: бессмысленно жечь русские танки! Даже Геббельс перед гибелью написал: «Словно какой-то могущественный великан лепит из уральской глины военную технику русских в неограниченном количестве». И имя этому великану – русский народ. А значит – и народ Донбасса тоже. Поэтому для «Белого тигра» очевидно: жечь нужно жилища, шахты, заводы… детей и женщин этого народа! Школу за школой, дом за домом, парк за парком… И мы это видели: в самом Донецке, в осаждённой Горловке, в прифронтовом Зайцеве…
Только за те несколько дней, что мы вернулись оттуда «Белый тигр» расстрелял в Зайцеве четыре мирных дома! Накануне «школьного перемирия», под занавес «перемирия хлебного».
Именно поэтому нам и необходимо сжечь его! У ворот Донбасса. Пусть это будет сын или внук Найдёнова, на Т-72 или даже на «Армате», сюжет придумать не так трудно, со сценарием и подробностями помогут писатели Донбасса, ополченцы, просто – свидетели новых преступлений «Белого тигра»…
Но сжечь его надо! Ритуально, на экране! Не мне объяснять Вам, впервые сказавшему о ритуальном характере цареубийства в Екатеринбурге средствами кино, – как важно уничтожить врага именно ритуально! Ведь те же антихристианские и русофобские силы, что совершили злодеяние в подвале Дома Ипатьева, сегодня пытаются повторно – в ответ на канонизацию Царской Семьи – убить Государя «Матильдой».
Врага надо бить его же оружием! Поэтому «Белый тигр» на Украине должен быть сожжён!
Иначе он может появиться на нашей земле уже не в треснувшей броне жовто-блакитного танкостроения, а в многослойной защите напичканного современнейшей электроникой консолидированного Запада![17] А, значит, и все жертвы на Донбассе были зря!
Надо остановить его, не дать ему, дымясь, задним ходом опять уползти по дну океана в своё логово!
Вспомните, ведь и чёрные тевтонские кресты прежде осыпались в пучину Чудского озера в фильме Сергея Эйзенштейна, приближая нашу Победу в ещё не начавшейся, но уже ставшей неизбежной войне! Не знаю, понимает ли это руководство России, но мы, художники слова и кино – обязаны понимать! Поэтому ждём от Вас не продолжения, а завершения Саги о «Белом тигре». Пора поставить точку в его мёртвом и погибельном для других существовании.
Алексей Шорохов, поэт, секретарь Союза писателей России
2017 г.
Щеневмерлая телехудожня
Сайт «Кинопроиск» представляет фильм Сергея Лозницы «Донбасс» (2018)
Во время очередного «бессрочного перемирия» на Донбассе (под непрекращающиеся залпы 120-мм миномётов и 152-мм гаубиц будущих европейцев по своим бывшим согражданам) посмотрел одноимённый фильм Сергея Лозницы. Сподобился.
До этого, признаться, творчество прошлогоднего Каннского (как раз за «Донбасс») лауреата, «украинского Тарковского», «степного Феллини» и «хуторского Антониони» оставалось в моём немалом кинобагаже с маркировкой «недопросмотрен» и «полупрослушан».
Хотя основания приглядеться были… Самые известные картины Лозницы «Кроткая» 2017 года (якобы по Достоевскому) и «Счастье моё» 2010 года (по самому Лознице) обсуждались, даже отклики собирали. В прессе. В отличие от денег. В кассе.
Так бюджет «Счастья моего» составил 1,5 млн евро, а сборы – 17 тысяч долларов; зато «Кроткая», стоимостью в 2 млн евро, принесла продюсерам фильма уже целых 114 тысяч. Правда, рублей. Но не в деньгах счастье! Об этом знают все мастера фестивального кино. А в том, где их найти?
У Лозницы, я так понимаю, судьбоносной стала встреча с продюсером из Германии Хайно Декертом. Начиная с дебюта, снятого на киностудии Декерта. Ну а дальше – дебет с кредитом только росли. В «Донбассе» бюджет составил уже 2,5 млн евро. Конечно, не Михалков. Так ведь и «Нафтогаз» не «Газпром».
Однако съёмочная группа сложилась. Из фильма в фильм кочуют молдоване, литовцы и прочие щирые европейцы, объединённые, как нетрудно догадаться, одним – жгучей нежностью к бывшей Родине и её государствообразующему народу. Ну и деньгами, конечно. Не так-то просто на просторах нынешних восточных европ сыскать хоть какие бюджеты; беглые (в царство свободы) и бедные бывшероссийские актёры Горбунов и Пашинин не дадут соврать.
Поэтому здесь, у Лозницы, всё хорошо, можно только поздравить. Заказчик найден, контакт закреплён, бюджет освоен. Но сюжет не бюджет. С сюжетом хуже. Сюжет во всех картинах Лозницы (что «игровых», что документальных) примерно одинаков: он/она (т. е. камера) едет/идёт/бежит/догоняет «где-то в России». По дороге (в лесу, на посту ГАИ, в сарае, на кладбище, в публичном доме, городской администрации, бомжатнике) встречает бывшего/будущего/настоящего вора (убийцу, проститутку, депутата «Единой России», алкаша, главу администрации, группу местных жителей). Его/её бьют по голове (насилуют, отымают паспорт, женят на цыганке, выбирают в Государственную Думу, опаивают денатуратом, приглашают возглавить предвыборный штаб Путина, закапывают на детской площадке). В общем, типичная русская жизнь в типичной русской глубинке. Снимают, правда, на территории Евросоюза – но это и понятно: вопросы безопасности. Вдруг «где-то в России» кто сценарий прочитает, тогда «закапывают на детской площадке» может и перестать быть метафорой. Особенно на День ВДВ.
В «Донбассе» кое-что «сюжетного» добавилось. Вместо густопсового «они» (эти русские) прежних картин, добавилось ещё и «мы». Что в фильме про гражданскую (а точнее, цивилизационную) войну и понятно, особенно когда сам ты безоговорочно по одну сторону окопов (то есть не художник, а пропагандист). В это самое «мы» у Лозницы (для весомости, чтобы перебить запах сала и чеснока) добавляются благородные обертона шнапса (генетическая память радостно откликается): в кадре возникают немецкие тележурналисты с камерой. И хотя вместо привычно-бодрящего schneller-schneller слышится робкое «их бин телефункен», свидомому уху и то, как благовест.