На КПП «Успенка» буколические и историософские размышления кончаются. Проезжают машины с литовскими дипломатическими номерами: сразу мысль – уж не пленных ли наёмников своих едут вызволять?
Российскую границу проходим быстро, а вот на стороне ДНР – попадаем в утреннюю пересменку. Почти на два часа…
Вальяжно гуляющие погранцы могли бы узнать о себе много нового и интересного, большей частью непечатного. Оно и понятно – въезд в Горловку со стороны Енакиево накануне был обстрелян нацистами, все на нервах, и пассажиры, и ждущие их дома. Наконец поехали…
Дальше начинаются города Донецкой народной республики, которые ещё в апреле считались «тыловыми»: Амвросиевка, Иловайск, Харцызск… Харцызск к июлю был уже неоднократно обстрелян укроамериканцами, а спустя неделю, когда я уезжал – пылал после обстрела «хаймерсами» и приграничный Иловайск. Впервые с 2014 года. Всё, «тыловых» городов в ДНР не осталось…
Между Харцызском и Енакиево тоже сжатые поля, только стерня обуглена. Вряд ли неосторожные туристы костёр за собой не погасили, «костры» на хлеба Донбасса регулярно подкидывают «туристы» с той стороны, из-за линии фронта.
Когда уезжал в апреле – над донецкой степью висел розовый дым, цвели абрикосы. Сейчас они уже поспели, желтовато-красные окатыши плодов торчат из вёдер вдоль дорог. Два с половиной месяца прошло, а фронт там, куда я еду – всё на том же месте…
Многие задаются вопросом, почему фронт по линии Донецк – Ясиноватая – Горловка – Зайцево за прошедшие пять месяцев СВО практически не двигался, и стоящие на окраинах городов Донбасса нацисты день за днём методично расстреливают столицу республики и близлежащие города?
Мне приходит на ум только одно сравнение. Путин – уроженец блокадного Ленинграда, который – напомню – был полностью спасён от обстрелов и бомбёжек только в 1944 году. Последний артналёт на город на Неве немецкие нацисты совершили 22 января 1944 года. Для понимания – уже взяты Киев и Запорожье. Началось освобождение Правобережной Украины и Крыма. А по Питеру бьют. День за днём. Долгих три года. Я не хочу проводить никаких аналогий с Донецком и Горловкой (на самом деле хочу), но для Путина понимание того, что кто-то вынужден жить под обстрелами, пока других освобождают – нормально. О том, что нынешняя война – это тяжело и надолго, я сказал в своём короткометражном фильме «Победа обязательно будет» за три месяца до начала СВО. То, что его не показали центральные каналы и военкоры «Русской весны» в Телеграмме – это проблема тех, кто рисовал картинку лёгкой победы и «ограниченной спецоперации». В жизни такого не бывает. Жизнь вообще вещь серьёзная. И заканчивается серьёзно. У всех без исключения. Чем мы быстрее поймём это, тем лучше.
Так вот, под Ленинградом бойцы Красной армии и жители блокадного города держали ни много ни мало группу армий «Север» численностью чуть менее миллиона солдат и офицеров вермахта. Плюс пацифисты Маннергейма с крупнокалиберной артиллерией и концлагерями для русских в Карелии. Плюс ещё всякой европейской твари по паре (испанская «Голубая дивизия», легионы СС из Прибалтики и т. д.).
Всё это – по плану фюрера – должно было взять Москву совместно с группой армий «Центр» на ать-два, как все предыдущие европейские столицы, начиная с Вены и Праги до Парижа и Варшавы включительно. Не задалось. Русские упёрлись. Под Питером.
Донецкий фронт тоже сегодня сковывает самую подготовленную, оснащённую и многочисленную группировку украинских нацистов и их европейских союзников численностью до 70 тысяч бойцов. Кольцо окружения вокруг противника сжимается, плотность артиллерийских и миномётных стволов, раскиданных до этого на протяжённом фронте, растёт, плотность огня увеличивается, поэтому канонада в Горловке, Зайцево, Ясиноватой и самом Донецке не смолкает уже и днём.
Но при этом – полностью освобождена ЛНР, Херсон и Запорожье, на юге ДНР взяты Мариуполь и Волноваха, на очереди – Славянск и Артёмовск.
…Понятно, что это штабное, тыловое объяснение событий. То, что чувствуют люди, живущие восемь лет под непрерывными обстрелами (а Горловка, на языке военных, «в оперативном полуокружении» и под неприятельским огнём находится уже долгих восемь лет!), можешь ощутить сам только попав сюда. И то – лишь отчасти.
Таксист, везущий меня в Горловскую библиотеку для юношества на встречу с читателями, как обыкновенное рассказывает:
– Вчера женщина попросила довезти её до Квартала (часто обстреливаемый район Горловки), только подъехали – начало прилетать. Не, говорю ей – я туда не поеду. Она подумала-подумала и говорит: «Да и я тоже не поеду». Правильно поступила…
В самой библиотеке чтение стихов не раз прерывается близкими разрывами. Смотрю на горловчан: сидят, вслушиваются. Не в разрывы – в стихи.
Нет, такой народ не поставишь на колени!
На исходе второго дня уже начинаешь различать близкий выход (безопасный, хотя и более громкий и резкий) от дальнего прилёта (приглушённого), даже засыпаешь под этот артиллерийский пинг-понг, в котором впервые с 2014 года безоговорочно лидируют наши: на семь-десять наших выстрелов укроамериканцы огрызаются одним-двумя своими. Но в 23.40 приходится вскакивать – металлическая дверь в номере подпрыгивает на петлях от мощного прилёта. На утро едем снимать: противник накрыл район 1‑й Горловской поликлиники и Машзавода:
Затем едем на «Азот» (там проходит линия боевого соприкосновения) и в посёлок шахты имени Изотова (это всё районы Горловки), именно оттуда в 2014 году нацисты пытались ворваться в Горловку, там получили по зубам и завязли. Сам посёлок (где нет военных), многоэтажки и частный сектор – накануне, на Казанскую, пережил очередной страшный обстрел, свыше 30 прилётов, разного калибра – вплоть до американских «трёх топоров» 155 мм. На вопрос местным:
– Почему решили, что это именно 155 мм?
Отвечают: «Так 120 мм уже давно прилетают, от новых – воронки больше…»
Характерно, что потусторонняя ненависть к русским (то есть к Христовым) усиливается у врага именно на особо чтимые православные праздники. Так Покровский храм в Зайцево перед этим обстреляли зажигательными на Владимирскую.
В том же посёлке Зайцево (где по-прежнему проходит линия фронта) удаётся поговорить со старым товарищем, ополченцем с 2014 года, с позывным «Молчун». Он восстанавливается после недавнего ранения (контузия, компрессионные переломы позвоночника, осколки), рассказывает об атаке на Доломитное, вообще о том, как он встретил начало СВО, о наших общих товарищах:
Вообще, в этот день происходит маленькое фронтовое чудо – и неисповедимыми путями Того, Кто знает, на чьей стороне правда, мы вдруг все пересекаемся в Горловке – те, кто познакомился на опорнике в Зайцево в далёком уже 2019 году: один вырывается на пару часов из-под Углегорска, другой из-под Авдеевки, ещё двое восстанавливаются после ранений в Горловке и только один – он сегодня в прославленной 810‑й бригаде морской пехоты – сражается где-то в недосягаемости, на далёких югах.
Комвзвода «Бешеный» рассказывает о штурме вражеских позиций под Новобахмутовкой, мол, мои танкисты кладут снаряд за снарядом (свыше десяти попаданий) по укропскому доту. 125 мм. Работают «шестьдесят четвёрки». И хоть бы хны! Дот стоит! Потом уже, когда наша пехота зашла на вражеские позиции, глянули: в доте все глушённые, многие раздавлены взрывной волной насмерть, но стены – 1,5 метра железобетона – целы! Это к разговору, почему фронт под Донецком и Горловкой почти не двигается. Пока мы «свято» блюли «святые минские соглашения», противник на наших глазах закапывался в землю и заливался бетоном. Вот шуточное видео от ребят из снайперской пары из тоже далёкого уже 2020 года с до боли знакомым приказом: «стрелять нельзя наблюдать».
Только сегодня не до шуток. Горловчане говорят, что ни в 2014‑м, ни в 2015‑м не сидели столько в подвалах, как сейчас. Хотелось бы это назвать агонией – но ожесточение врага усиливается, кольцо сужается, обстрелы городских кварталов становятся всё чаще и всё беспощадней. Наши отвечают и закатывают в землю всё, что шевелится на той стороне, тем не менее вспомним случай под Новобахмутовкой – за восемь лет нацисты основательно затараканились в глубокобетонированные щели, и выковыривать их оттуда сейчас гораздо сложнее.
На выезде из Горловки обращаю внимание на памятный знак: «Горловка – город воинской славы». Нет, дорогие мои, Горловка – город-герой! Как и Ясиноватая. Как и Донецк.
Так и надо закрепить в решении Правительства ДНР, иначе люди, восемь лет подряд под непрерывным огнём защищающие свои дома, восстанавливающие их под обстрелами, работающие в больницах и библиотеках, сидящие за рулём автобусов и троллейбусов, убирающие и украшающие свой город, готовящие пищу и обучающие школьников и студентов – этого не поймут…
При пересечении границы особист, поговорив со мной, подытоживает: «Ну, если вспомните что – сигнализируйте!»
Многое в голове устаканилось за прошедшую неделю, поэтому докладываю.
Есть вопросы, на которые придётся отвечать. Можно, конечно, сказать – это проблемы молодых республик. Но отвечать-то за них придётся всё равно России.
– Почему немолодого уже снайпера, у которого свыше 50 подтверждённых побед за четыре года позиционной войны в «конфликте малой интенсивности» (а это охрененно много, если кто не понимает) с началом СВО мобилизуют в качестве штурмовика, даже не поинтересовавшись его воинской специальностью? И бросают с восемнадцатилетними брать укроповские укрепы на броне? Вместо того чтобы прикрывать наступающих в составе снайперской пары? Не хватает людей? Так, по словам другого моего знакомого ополченца, на Горловском рынке в разгар войны вполне себе торгуют призывные армяне, все с паспортами ДНР, если что… И здесь вопрос не только к местным военкомам – мой знакомый профессор философии из ЛНР тоже был мобилизован и отправился на позиции в марте 2022‑го. Профессор! Когда немцы в 41‑м были уже под Москвой – и то профессуру не трогали. Так, может, это во