– Как вообще всплыла эта тема? Через полгода…
– Отдельная песня. Читал про тачку, которая затонула в порту?
– Читал. Ну и?..
– Это тачка Белецкого. Внутри был труп, задушенная женщина.
Шибаев присвистнул.
– Что он говорит?
– Что машина была угнана с парковки у его дома, противоугонка не сработала. Он был дома, его алиби подтвердила жена. Дом крутой, двор закрытый, в наличии будка охранника… Правда, пустая. Проживают главный прокурор города, генерал МВД… Остальные жильцы в том же духе. Обычный угонщик не подошел бы к дому и на пушечный выстрел. С другой стороны, грабят и прокуроров… Есть такие умельцы, что мама не горюй. Сам знаешь.
– Машина взломана?
– В том-то и дело, что нет. Запасных ключей тоже нет. Лежали в тумбочке в прихожей, теперь не лежат.
– Кто был в доме в последнее время?
– Я взял список. У Белецкого полтора месяца назад, пятнадцатого августа, был день рождения, пришли друзья.
– Похоже, свой?
– Хрен его знает. Чужих не было, одни близкие друзья, как он говорит. Но это не все. Выявлены еще два убийства…
– Кроме выжившей и жертвы в машине? – уточнил Шибаев.
– Да. Всего четыре случая. Никакого сексуального насилия, деньги, документы – ничего не тронуто. Один труп он оставил в парке на скамейке, другой – в проходном дворе; ту, что выжила, самую первую, на улице.
– Почему вы решили, что это он?
– Аналогичный способ убийства, грабеж исключается, насилие тоже. Все жертвы примерно одного возраста.
– В парке, в проходном дворе, на улице, – повторил Шибаев. – То есть финт с машиной – это что-то новенькое?
– Да. Он действует по схеме, совершает убийство примерно каждые два месяца и вдруг вырубается из схемы и усложняет задачу – рискуя, угоняет тачку. Что-то тут… – капитан покрутил головой.
– Глубоко личное?
Капитан кивнул.
– Но и это еще не все…
– Есть что-то, что их объединяет, – подхватил Шибаев. – Что?
– Хватаешь на лету, – похвалил капитан. – Он надевает им на левую руку браслет с брелоком в виде Будды… Собственно, потому убийства и связали. Это, так сказать, заключительный аккорд.
– Браслет с Буддой? – переспросил Шибаев. – Что за браслет, выяснили?
– Из индийской лавки «Агра», я был там. Недорогой, из поделочных камней… Лазурит, нефрит, копал. Продавщица Аника вспомнила, что второго марта мужчина купил у них семь браслетов с Буддой. – Предупреждая вопрос Шибаева, добавил: – Второго марта пошел снег, и она его запомнила. Я показал ей браслет жертвы из машины. Она сказала, что это их товар. После этого были выявлены еще два случая. А потом нашли, как ты сказал, выжившую. Всего четыре.
– Может, их больше?
– Нет вроде, я проверял.
– И два из них связаны с Белецким.
– И два из них связаны с Белецким.
– Поговори еще раз с женой.
– Поговорил. По-моему, она крутит. То уверена, что муж был дома, то приняла снотворное и могла не услышать, как он выходил. Спят они в разных спальнях.
– Дети есть? Сколько они в браке?
– Лет двадцать… Судя по возрасту. Детей нет. Хочешь сказать, что браки без детей…
– Часто не остается ничего общего. У каждого своя жизнь и отдельная спальня.
– И она его сдаст, если что?
Шибаев кивнул.
– И знает про его баб. Я бы походил за ним, а с ней поговорил еще раз.
– А мотив? Савелий… мой друг, уверен, что он нарочно утопил свою тачку, чтобы его не заподозрили. И насчет мотива высказался: жертва могла его шантажировать. Новую «бэшку» утопить, представляешь?
– Чем шантажировала?
– Сказала, что залетела.
Шибаев ухмыльнулся.
– И что? Сразу убивать? Все четыре шантажировали? Кто такой Савелий? Коллега?
– Савелий – главный редактор из «Ар-нуво», спец по бабской литературе, мой друг. Все читал, все знает, любит давать советы. Тачки своей нет, водить не умеет. И беременной она не была, во всяком случае, на момент убийства.
Шибаев снова ухмыльнулся.
– Понятно. А эта девушка, из лавки…
– Аника. Она сказала, что у него лосьон «Аведа» и серебряный перстень с сердоликом… Знаешь сердолик?
– Желтый?
– Мутно-красный.
– Шустрая девчонка.
– И приятная из себя, глазастая, – вспомнил капитан. – В сари и босиком… Маленькая такая.
– Где, говоришь, лавка?
– Рядом с рынком. Сходи посмотри. Не женился еще?
– Гуляю пока. Послушай, если он купил семь браслетов… Зачем ему семь?
– Спроси чего полегче.
Они смотрели друг на друга.
– Типун тебе на язык, – сказал капитан, хотя Шибаев не произнес ни слова. – Я послал стажера сделать фотки Белецкого. Смышленый парень, очкарик…
– Хочешь показать родным других жертв?
– Надо бы. Вдруг его видели.
…В салон «Эмма» они вошли вдвоем. На двери висела табличка «Закрыто», но персонал оказался на месте. У бабы Ани были заплаканные глаза; Эмма, ссутулившись, сидела около нее на диване; Леночка была бледна и напугана. Все молчали.
Никто из них ничего подозрительного не заметил, Кристина ничего им не говорила, вчера все было как обычно. Она уходила последней, задержалась, ждала, что заедет муж, да, видно, не дождалась. Ушла в белом плаще Эммы, потому что было прохладно…
Вечером за ужином Шибаев рассказал Алику про убийства и браслеты. Алик только ойкал и задавал всякие дурацкие вопросы. Но один вопрос был интересным.
– А он надел браслет на Кристину? – спросил Алик.
– Не надел.
– Почему?
– Не знаю, почему.
– Потому что она не вписывается в группу риска, – сказал Алик.
– В смысле? – не понял Шибаев.
– Не отвечает параметрам его жертв, – пояснил Алик. – Чего-то ей не хватает.
– Не хватает… – буркнул Шибаев. – Тех он убил ради удовольствия, а Кристину – по делу, боялся разоблачения. Метил в Эмму, попал в Кристину. Разные мотивы.
– Я серьезно, – сказал адвокат. – Что-то тут не то. Он артист, ты сам сказал. Ему чем больше, тем лучше. А еще эксгибиционист – убил и заорал на весь мир: вот вам еще одна! Выставил на обозрение браслет, это же его… логотип, если хочешь.
– И что это, по-твоему?
– Она не вписывается, понимаешь? Тех что-то объединяет, а Кристина не вписывается. Она другая.
– Дрючин, не нагнетай, и так тошно. У нас есть подозреваемый, все путем. Есть зацепка.
– Говоришь, семь браслетов? Значит, у него остались еще три, вполне мог оставить один на месте преступления… Что-то тут не то, подумай сам, Ши-Бон, что-то не то… – глубокомысленно бубнил Алик, размахивая вилкой – была у него такая неприятная привычка. Шибаев невольно следил взглядом за вилкой, с трудом подавляя желание встать и вырвать ее из руки адвоката.
Он угрюмо жевал. Как ни раздражал его треп адвоката, он не мог не признать: что-то в его словах было. Действительно, почему он не надел ей на руку браслет?
Глава 26Трясина
Я видел: в день венчанья вдруг
Ты краской залилась… Лучи,
что затаил твой взор, —
Как странен был их свет! –
Для нищих глаз моих с тех пор
Другого света нет…
– Спасибо, что пришел, – сказала Рита Белецкая Эду Кушниру. – Я тебя не отрываю?
Эд ухмыльнулся:
– Ритка, давай без реверансов, а? Скажи, что соскучилась, я пойму. Я тоже рад тебя видеть.
Рита слабо улыбнулась. Была она бледна, печальна, как-то особенно явственно проступили морщинки в уголках глаз и губ и тонкие седые прядки на висках. Казалось, она вот-вот заплачет.
Он уселся напротив.
– Ты уже заказала?
«Белая сова» была приятным ресторанчиком с хорошей кухней, а ночью работала как ночной клуб.
Эд осмотрелся:
– А здесь интерьерец ничего, довольно уютно. Я бывал в другом зале…
– Кто бы сомневался! – Рита улыбнулась. – Ночной клуб и стриптиз. Не заказала, ждала тебя. Давай красного? Хочется выпить…
– Красного как кровь, – ухмыльнулся Эд. – Кстати, стриптиз у них на уровне. Мне, как художнику, интересно всякое ню, женское, разумеется. Чем больше ню, тем интереснее, – он уставился на нее, дерзко ухмыляясь. У Риты вспыхнули скулы. – Ритка, ты краснеешь как девчонка… Даже приятно. Красного так красного, мы с тобой всегда любили красное… Помнишь? Ладно, ладно, не буду, – сказал он, видя, как помрачнело ее лицо. – Что случилось? Кто-то умер?
– Все живы. Эд, я боюсь…
– Надеюсь, не привидений? Привидений не бывает. Призраки бывают, а привидений не бывает. А знаешь, какая разница?
– Эд, я боюсь за Игоря, – Рита не приняла его шутливый тон. – Ко мне приходил некий капитан Астахов, он ведет дело об угоне машины. Удивительно неприятный человек, въедливый, подозрительный…
– Ему по службе положено. Чего он хотел?
– Он спрашивал про алиби Игоря. Я уже все им сказала, а он пришел снова…
– Что именно он спросил?
– Принимаю ли я снотворное, не мог ли Игорь выйти ночью так, что я не слышала…
– Что ты ему сказала?
– Что действительно принимаю снотворное, что спим мы в разных спальнях…
– Вы спите в разных спальнях? – удивился Эд. – Не знал. С чего бы это?
– Это так важно? – Она не пожелала ответить прямо, в голосе послышались легкое нетерпение и вызов.
Эд пожал плечами.
– Это все, о чем он спросил?
– Нет. Он еще спросил про перстень, серебряный с сердоликом… Помнишь? У вас троих был такой перстень, делал ювелир, твой родственник. Вы еще врали, что это перстень тайного ордена крестоносцев, символ эзотеризма и еще чего-то… Помнишь? Вся ваша троица отпетых носила такой.
– Не помню… – пробормотал Эд. – Сто лет его не видел.
Рита взглянула остро и промолчала.
– Алиби, перстень… Это все?
– Еще про лосьон после бритья.
– Каким боком лосьон?
– Не знаю. Я принесла все, что было в ванной. Он изучал флаконы и тюбики минут десять. Руками не прикасался.
– Что-нибудь сказал?
– Ничего не сказал. Эд, что это значит? Игоря подозревают?