Брат 2. Америка, бойся русских — страница 2 из 9

Глава первая

Кеша надулся как индюк. Выставил ногу, рука на боку, нос задран кверху.

— Кто? Я?! Не смогу?!. Ха-ха! Хо-хо!.. Да я!..

— Ну давай, герой!..

Эдик протянул ему сырое куриное яйцо. Кеша не просто взял его, вырвал из рук.

— Учись, пока я жив!.. Раз, и гото… Нет, подожди, сейчас… И р-раз… Не понял…

Напрасно Кеша пытался раздавить яйцо одной рукой. И так и этак, все мимо. Покраснел как рак. И глаза рачьими стали. Как бы не укакался от натуги.

— Что, никак? — захохотал Эдик.

— Кишка тонка, — махнул рукой Никита.

Он тоже не верил, что яйцо нельзя раздавить одной рукой. Тем более рука у него не в пример Кешиной. В свои восемнадцать лет он выглядел на все двадцать пять. Приличный рост, развитые плечи, сильные руки. Боксер, чемпион Москвы в полутяжелом весе. И не справиться с каким-то яйцом…

— Давай сюда…

В отличие от Кеши, он не кичился, хвост не раздувал. Хотя и был уверен в успехе… Но… Есть сила у него в руке, но, увы, на яйцо ее не хватает…

— Вот, блин!..

Какое-то заговоренное яйцо. Не хочет сдаваться.

— У самого кишка тонка, — хихикнул Кеша.

— Слабо? — довольно улыбался Эдик.

— Слушай, а ты не из музея его украл? Никита вернул яйцо хозяину.

— Из какого музея?..

— Из археологического… Может, это яйцо какого-нибудь птеродактиля…

— Да нет, из магазина…

В доказательство своей правоты Эдик уронил яйцо на землю. Оно хлопнулось об асфальт. И разбилось. Обыкновенное яйцо… Странно, почему Никита не смог его раздавить…

В следующую минуту он уже и думать забыл об этом.

— Оба-на! — зашипел Кеша. — Гляди!..

Со стороны улицы к ним подходила девушка.

Прелестное создание с большими синими глазами. Белокурые волосы, озорно вздернутый носик, рубиновые губки. Слегка потертые джинсы «Левис» туго обтягивали ее, босоножки на каблуках удлиняли и без того длинные ноги. Белая шелковая блузка с короткими рукавами идеально гармонировала с ее загорелыми руками. Время — начало июня. А эта девчонка уже успела побывать под ультрафиолетом южного солнца.

На Кешу страшно было смотреть. Казалось, он сейчас бухнется в обморок. Он смотрел то на лицо красотки, то на ее полную, высокую грудь. Под белым шелком угадывались темные соски.

Да что там Кеша. Никита тоже был в трансе. А ведь он уже успел познать близость с женщиной. Не мальчик.

— Я бы этой киске отдался, — сказал Эдик. — Надо будет на машине с ней покататься…

Девчонка не могла его слышать. Слишком тихо он говорил. Поэтому все были в шоке, когда она подошла к ним и с улыбкой сказала:

— Я с незнакомыми парнями на машинах не катаюсь… И со знакомыми, между прочим, тоже…

У этой девчонки поразительный слух. И с юмором нет проблем.

— А зовут меня Альбина…

Улыбка у нее потрясающая. Искренняя, ослепительная. Белоснежным зубам позавидовала бы любая кинозвезда. И грудкам под белым шелком тоже. Никите пришлось делать над собой усилие, чтобы не пялиться на соски под блузкой…

— Альбина?!. А ты не из Тепломорска?.. — спросил он.

— Из Тепломорска… А ты — Никита, да?..

— Точно…

— Я тебя сразу узнала…

— А я тебя нет…

Альбина с родителями жила по соседству с бабушкой, на одной улице. Прошлым летом Никита в институт поступал — не до Тепломорска было. Но два года назад он гостил у бабушки. Только ему до Альбины никакого дела не было. Он помнил ее белобрысой короткостриженой пацанкой с вечно сбитыми коленками и локтями…

Получается, последний раз он видел ее два года назад. Невероятные перемены. Из гадкого утенка эта девчонка превратилась в роскошную красавицу.

— Твоя бабушка вам передала письмо…

— Я знаю, мы ждем…

Бабушка помешана на письмах. В доме телефон, можно хоть каждый день с Москвой разговаривать. А она письма им шлет. По телефону же только предупреждает — ждите, мол… В этот раз она письмо с нарочным передала. И по телефону сообщила: ждите Альбину…

А вот и сама Альбина. Такому почтальону Никита был больше чем просто рад… Голова приятно кружилась.

— Родители дома? — спросила она. В ее синих бездонных глазах плещется море. Никите казалось, будто он летит в это море с вышки…

— Нет, на работе…

Альбина раскрыла изящную кожаную сумочку на длинном ремешке. Вынула оттуда конверт.

— Тогда держи…

— Спасибо.

— Пожалуйста… Ну, пока!..

Она весело улыбнулась, сделала ему ручкой. И пошла.

Никита обалдело смотрел ей вслед.

— Эй, ты чо, придурок? — толкнул его плечом Эдик.

— А что?.. — тупо спросил он.

— Догонять надо. Уйдет ведь… Действительно, чего он стоит, как придурок?.. Он ринулся вдогонку за Альбиной.

— Эй, погоди! — поравнялся он с ней. Хотел взять ее за руку. Да застеснялся. Что это с ним такое?..

— Что-то не так? — спросила Альбина.

— Ты бы хоть домой зашла, чаю бы попили…

— Я чай не пью, только коньяк…

Никита глазами хлоп-хлоп. Огорошила его девчонка.

— Да я шучу, — рассмеялась она. — За чай спасибо… Только родителей твоих дома нет, а с тобой… Нет, это не в моих правилах…

Рядом с ними лихо затормозила новенькая белая «семерка». Эдик подоспел.

У Никиты тоже есть машина. Покруче — «девятка». Только она сейчас в гараже стоит. Пока выгонишь…

— Э-эх! Прокачу!.. — протянул Эдик.

— Езжай сам, Козлевич! — снисходительно улыбнулась она.

— Это кто Козлевич?.. Я?! — вспылил Эдик. Никита покрутил пальцем у виска.

— Что, «Золотого теленка» не читал?..

— Да… — почесал затылок Эдик. — Если про золотого, то читал…

Он любит все золотое. Цепи, печатки… Девкам золотые вещи дарит. Сам из «золотой молодежи», элита совкового общества.

Никита тоже из этих сливок. Отец видный чиновник горисполкома. Распределение автомобилей — его вотчина. В эпоху всеобщего дефицита — это золотое дно. И дом у них элитный. Вся номенклатура в нем обитает… Только Никите все это до фонаря. Он парень простой. Чванство — это не по нему.

— Ладно, мальчики, вы тут без меня умничайте, а мне пора…

Альбина направилась к метро. Красивая независимая девушка. Без комплексов, но и порока в ней ни на грамм. Никита понял, что влюбляется…

Только догонять он ее не стал. Зачем останавливать ее, если она так торопится избавиться от него? Зачем навязываться?.. Во-первых, у него тоже есть гордость. А во-вторых, на днях он отправляется в Тепломорск. Сдаст последний экзамен — и на каникулы…

* * *

— Передавай привет бабушке, — сказала мама.

— Сосед у тебя вроде бы нормальный, — заметил отец.

Он только что помог Никите уложить вещи в купе. И вместе с ним вышел из вагона на перрон Курского вокзала.

Родители всегда переживали, когда он уезжал. Беспокоились, как он доедет. Поэтому всегда обращали внимание на его попутчиков — не воры ли, не грабители, не убийцы…

Но Никите всегда попадались хорошие соседи. Как и в этот раз. Интеллигентного вида мужчина в возрасте. Очки, аккуратная бородка. Никита почему-то решил, что он как минимум профессор. А может, и академик какой-нибудь. Мама может не переживать за те полторы тысячи, которые Никита вез с собой.

Вагон спальный, в купе всего два места. Все из тех же соображений безопасности. Странные у него родители. Как будто не видят, что Никита давно уже не маленький, кому хочешь челюсть на раз свернет. Мастер спорта по боксу, полутяж.

— Да все будет хорошо, не волнуйтесь, — заверил он родителей.

— Как приедешь, сразу позвони! — не попросила, а потребовала мать.

Мимо них по перрону проходила группа пацанов и девчонок примерно одного возраста с Никитой. Все веселые, довольные. Чемоданы, сумки, тоже на юга едут. Среди них особняком красивая девчонка… Хоп! Да это же Альбина…

Она заметила Никиту. Даже улыбнулась ему. В глазах плещется теплое южное море. Никита уже тонул в нем…

Он тоже улыбнулся ей. Глупо, как-то по-детски наивно.

Мама перехватила его взгляд. Почему-то нахмурилась.

— Красивая девочка. Ты ее знаешь?..

— Так это ж Альбина…

— Которая письмо привезла?..

— Ну да…

— Мама писала, что она с группой в Москву на экскурсию приезжала…

— Приезжала. А теперь вот уезжает…

— В Тепломорск вы вместе приедете…

— Ну и что?

— Ты смотри, сынок, держи себя в рамках…

— Конечно, мама, все будет в рамках. В рамках песочницы. Я и лопатку с собой для песочка прихватил…

— Смотри, дошутишься. Обрюхатишь кого, будешь потом от живота бегать…

От Альбины он бы не бегал, пронеслось в голове у Никиты. Только сможет ли он ее обрюхатить?..

Альбина из тех девчонок, которые дразнятся, но в руки не даются. Он это сразу понял…

Он посмотрел, в какой вагон она вошла. У него пятнадцатый, у нее девятнадцатый. Совсем рядом. Только не поднимется он в ее глазах, если будет бегать за ней. Не пойдет он к ней. Девчонки не любят зануд. Особенно такие, как Альбина…

* * *

Сосед по купе читал газету. Никите тоже не спалось. Казалось бы, делать нечего — лежи да спи сколько влезет. Так нет, не получается, к Альбине тянет. Только не пойдет он к ней…

С шумом отодвинулась дверь. Появился какой-то мужик. Лицо помятое после сна. Семейная майка, трико с оттянутыми коленями. В глазах азарт.

— Соседи, пульку не распишем? Никита умел играть в преферанс. И довольно неплохо. Только карты в руки брать не хотелось.

Сосед по купе тоже отрицательно покачал головой.

— Эх, вы! — обреченно махнул рукой картежник. Он исчез, но появился минут через пятнадцать. И снова от ворот поворот.

— Да что же это такое, в конце-то концов!.. Еще через четверть часа он появился опять.

— Мужики…

— Не надоело, а? — устало спросил сосед.

— Надоело. Бегать надоело… А пульку расписать — нет, это не надоедает. Никогда не надоедает. Фанат я…

— Ладно, фанат, уговорил… А третий есть?..

— В том-то и дело, что нет… Но я сейчас найду…

Он появился снова ровно через пятнадцать минут. Хоть часы сверяй.

— Никто не хочет, — виновато улыбнулся мужик. — Что за вагон. Я когда сюда ехал, только крикни, со всех углов сбегаются… Может, ты будешь третьим, парень, а?..

— А думаете, я умею?

— Научим!..

— Да ладно, умею я…

Появилась колода карт, листок бумаги, ручка. Раз, два — и «паутина» готова. «Пуля», «гора», «висты».

— Вася, — представился мужик.

В центре «паутины» образовалась буква В.

— Илья Григорьевич, Рядом появилось И.Г.

— Никита…

Его наградили буквой Н.

— Под интерес играем или как? — спросил мужик.

— Или как… Играть на деньги — гиблое дело. — Илья Григорьевич проявил благоразумие.

Игра пошла. Никите не везло. Он проигрывал. Но вдруг фортуна улыбнулась ему. Он смог сыграть «мизер», взял десять очков. Затем взял сразу восемь взяток. В результате — выиграл.

— Может, все-таки на деньги сыграем? — спросил Вася. — По копейке за вист…

— Нет-нет, — твердо стоял на своем Илья Григорьевич.

Никита уже знал, что его сосед на самом деле профессор. Заведующий кафедрой Кубанского университета. Возвращается в Краснодар с какого-то симпозиума.

— Да мне в принципе-то все равно, — пожал плечами мужик. — Мне лишь бы компания была…

И снова пошла игра. Никита так увлекся, что не замечал остановок. Время летело незаметно.

Он снова выиграл.

— Везет тебе, парень, — хлопнул его по плечу Вася. — Только не надоело ли воздух выигрывать?..

— Не надоело, — ответил за него Илья Григорьевич. — И ты, Василий, не уговаривай его…

— А вас уговорю?..

— Поздно уже…

— А есть игра быстрая…

— На деньги?

— Можно и на деньги…

— Ставка копейка…

— Идет!

— Что за игра?

— А она без названия…

— Что-то ты темнишь, Василий?..

— Да нет, эту игру мне сын показал. Мальчишки во дворе придумали…

— Шутишь?

— Да уж какие шутки… Вот смотрите… Вася перемешал колоду.

— Вы угадываете, какого цвета масть карты. За правильный ответ я плачу двадцать пять рублей…

— Я же сказал, ставка — копейка…

— А я что говорю. За первую неугаданную карту вы платите копейку. За вторую две. За третью — четыре…

— В геометрической прогрессии?..

— Ну да… Сын так и сказал. В прогрессии в этой… Ну, в общем, вы поняли…

— Понял… Ну что ж, начали… Первая карта — черная…

Вася бросил карту. Дама пик. Профессор угадал.

— Красная…

Появилась шестерка червей. Снова правильный ответ.

Вася заволновался. И обрадовался как ребенок, когда профессор не смог угадать цвет третьей карты. Идиот он, что ли, за копейку радуется…

Профессор угадывал каждую вторую карту.

В колоде их было тридцать две — преферансный вариант. Из них Илья Григорьевич отгадал семнадцать карт.

— Подведем итог, — сказал он. И полез за калькулятором.

— Подведем, — кивнул Вася.

— С меня сто шестьдесят три рубля восемьдесят четыре копейки. С вас, милейший, четыреста двадцать пять рублей… Итого, разница в двести шестьдесят один рубль шестнадцать копеек… Вы, Василий, сами во всем виноваты. Не надо было играть в детские игры…

Вася, похоже, не особенно расстроился. Покопался в штанах, распотрошил какой-то загашник. Отсчитал деньги, протянул их Илье Григорьевичу.

— Да я на Севере в месяц три тысячи зарабатываю. Это для меня не деньги… Может, еще, а?

— Нет, Василий, нет, — пряча деньги, покачал головой профессор. — Я уже устал…

— Может, ты, парень? — Вася начал тасовать карты.

— Нет, — отказался Никита.

Игра на деньги — это опасно. Можно остаться без той тысячи, которую он вез с собой.

— Поднимаю ставку. Пятьдесят рублей за каждую угаданную… Слушай, тебе же все время везет. Тебе ли отказываться!

Никита почему-то уверен, что угадает куда больше карт, чем профессор. Ведь ему сегодня везет. На самом деле везет. Преферанс это доказал.

— А-а, давайте!..

Да, пожалуй, надо играть.

— С меня пятьдесят рублей, с тебя копейка… Так?

— Так…

— Ставки сделаны, господа…

Глава вторая

Вася собрал колоду, принялся тасовать карты. И в это время в дверях купе появилась Альбина. В дорогом спортивном костюме, с сумочкой на плече, волосы собраны в пучок.

— Здравствуйте! — мило улыбнулась она. Никита внутренне возликовал — Альбина сама пришла к нему. Вот что значит заинтриговать женщину…

— Привет, Альбина, проходи, садись…

— Спасибо… — Она присела рядом с ним. — А что это вы делаете?

— В карты играем…

— В дурака?

— Почти, — чуть не рассмеялся Никита.

Вася в его глазах казался полным дураком. Он решил, что не станет брать с него денег, если выиграет. Человек помешан на картах, это болезнь, и при том неизлечимая… А может, и возьмет… Или нет… Нет, наверное, возьмет. Если тот не очень сильно проиграется…

Альбина посмотрела на Васю. Очень внимательно посмотрела. По ее лицу пробежала тень озабоченности. Но тут же на нем снова заиграла беззаботная улыбка.

— А можно, я посмотрю?

— Можно и сыграть… — подмигнул ей Вася.

Его вовсе не волновала ее красота. Он смотрел на нее исключительно как на потенциального партнера. Точно, больной…

— Я сначала посмотрю, можно?..

Она еще не знает, что игра на деньги. Узнает — откажется.

Вася взялся за карту. Посмотрел на нее. Никита ее видеть не мог.

— Красная…

— Угадал… Еще одна карта.

— Красная…

— Мимо… Третья…

— Черная…

— Угадал… Мимо… Мимо… Угадал… Мимо… Никита и не заметил, как Вася раскидал всю колоду.

— Ну что, подведем итожец! — радостно потер ладони Вася.

Итог был более чем печален.

— Угадано — двенадцать, не угадано — двадцать… Профессор, считайте…

Илья Григорьевич оживился. Взялся за микрокалькулятор.

Альбина укоризненно посмотрела на Никиту. Но ничего не сказала.

— С Василия — шестьсот рублей… — сказал профессор.

— Нет проблем…

Вася вытащил из кармана пачку крупных купюр, снял резинку.

— Вот, пожалуйста, шестьсот рубликов, как с куста…

Илья Григорьевич закончил подсчет:

— А с вас, молодой человек, пять тысяч двести сорок два рубля восемьдесят восемь копеек…

— Сколько, сколько? — Никита не мог поверить своим ушам.

— Для ровного счета пять тысяч и двести сорок рублей…

От удовольствия Вася потирал руки.

— Два рубля и восемьдесят восемь копеек я тебе, брат, прощаю…

— Пять тысяч рублей… — ошарашено протянул Никита.

Ему показалось, что поезд сошел с рельсов.

— Ну что, братишка, расчет?..

— У меня нет таких денег…

— А сколько у тебя есть…

— Полторы тысячи…

— Давай пока полторы… Остальное по почте вышлешь. Мы подождем…

Кто это «мы»? — пронеслось в голове у Никиты. Но волнение мешало ему сосредоточиться.

— А можно я сыграю? — спросила Альбина.

Вася отмахнулся от нее как от надоедливой мухи. Его сейчас волновал исключительно Никита. Вернее, его деньги.

— Ну что, парень, давай бабки…

Делать нечего. Долги надо отдавать… С убитым видом Никита полез за деньгами. Достал всю свою наличность. Ровно тысяча пятьсот рублей. Отдал Васе.

— И паспорт свой приготовь…

— Зачем?

— Адресок твой спишем…

— У меня нет паспорта, — неожиданно для себя соврал Никита.

— Как это нет?..

— Мне только на днях шестнадцать исполнилось. Еще не успели оформить…

— Не понял, тебе что, восемнадцати еще нет?.. Вася зачем-то посмотрел на профессора. Как будто тот был в чем-то виноват.

— Нет, а что?..

Вася поскреб затылок.

— Ладно, пацан, считай, что тебе повезло… Эти бабки забираем, а остальное прощаем…

Почему он говорит о себе во множественном числе?.. И до Никиты наконец дошло. Его сосед по купе — вовсе никакой не профессор. Он подсадная утка, из одного болота с Васей. Никиту они облапошили вместе. Подогрели его интерес. Разожгли азарт. И ударили… Как последнего пацана проверили… Шулера они, самые натуральные шулера…

— Я тоже хочу сыграть, — заявила Альбина.

— Нет, не надо, — покачал головой Никита. Он должен ее остановить.

— У меня и деньги есть…

Она покопалась в сумочке и показала несколько сторублевых купюр.

— О! Давай, милая, к нашему столу!.. — обрадовался Вася.

— Нет! — запротестовал Никита.

Альбина глянула на него так, что у него сразу пропала всякая охота мешать ей.

— Сядь, пожалуйста, к дверям, — сменила она гнев на милость.

И мягко, даже нежно улыбнулась ему. Никите оставалось лишь пожать плечами. И сесть поближе к дверям. Илье Григорьевичу это почему-то не понравилось. Никита видел, как тот озабоченно посмотрел сначала на Альбину, потом на него…

— Моя ставка копейка, ваша — пятьдесят рублей, — уточнила Альбина.

Она и Васе улыбалась. Эта улыбка делала ее наивной.

— Конечно, конечно…

Вася потасовал карты. Взялся за верхнюю.

— Черная, — назвала цвет Альбина.

— Красная…

— Черная…

— Красная… — довольно улыбнулся Вася.

— Снова черная…

Улыбка сошла с лица Васи. Он понял, какую игру повела Альбина. Она загоняла его в ловушку.

Она называла только черную масть. Оригинальный ход. Если бы до Никиты сразу дошло, что в колоде половина карт черной масти, а другая половина красной… А вот Альбина догадалась….

Она угадала ровно половину карт. Как и должно было быть.

— Подобьем итог? — спросила она.

Итог был неутешительным для Васи. Он задолжал Альбине четыреста семьдесят два рубля тридцать две копейки…

— Еще? — спросила Альбина. Вася побагровел от злости.

— Или, может, Никита сыграет. — Она многозначительно посмотрела на него. — Я ему одолжу денег… Или он не может отыграться…

— Нет-нет, — замахал руками Вася. — Мне уже к себе в купе надо, устал я тут с вами…

— Ну что ты, Василий!..

Никита понял, что у него есть возможность отыграться. И отпускать Васю он никуда не собирался.

— Да нет, Никита, пусть идет… — как будто заступилась за Васю Альбина. И тут же поставила ему подножку. — Пусть отдает твои деньги и проваливает…

Она по-прежнему улыбалась. Но эта была улыбка хищницы. Кошки, которая забавляется с мышкой…

— А я сказал, мне надо идти… Никита поднялся одновременно с Васей. Загородил ему путь.

— Эй, ты чего, пацан? — нахмурился тот.

— А ты чего?..

— Пропусти…

— Не пропущу…

— Дай мне…

Слово «пройти» он сказать не успел. Никита от всей души провел ему апперкот с правой. Клацнули челюсти. Вася хрюкнул, махнул руками, как крыльями — как будто собирался взлететь. И рухнул на «профессора».

Потом он долго приходил в себя. Сидел, прислонившись спиной к перегородке. И страдал. Голова кружилась, перед глазами явно все плыло. Нокаут без полной отключки.

— Повезло тебе, Вася, — усмехнулся Никита. — Мог бы и язык откусить…

— Никита, зачем вы так с человеком? — попенял ему «профессор». Он был бледен как мел, пальцы рук подрагивали.

— Извините, а как вас зовут? — спросила его Альбина.

Она не улыбалась. Не смотрела на собеседника. Она внимательно рассматривала карты, которыми играл Вася.

— Илья Григорьевич…

— А настоящее имя?..

— Это и есть настоящее…

— А мне кажется, вы нас обманываете… А почему ваш напарник такой глупый?..

— Напарник? — попробовал возмутиться «профессор».

Но Альбина как будто и не заметила этого. У нее оказалась потрясающая выдержка.

Она начала тасовать карты.

— Да, это ваш напарник… А может, и нет… Альбина посмотрела на Васю.

— Что ж вы, Василий, так мелко плаваете?.. Не догадались, четыре «шестерки» в колоду добавить. Оттого и прокол, да?..

Вася метнул на нее злой взгляд. И тут же покосился на Никиту. На его крепкие кулаки.

— А Никита у нас, между прочим, чемпион Москвы по боксу… Только вы, конечно, не думали, что он бросится на вас с кулаками. Он ведь и с виду добрый, и в душе тоже… А давайте, Василий, сыграем с вами, — резко перескочила она с одного на другое. — Вы будете угадывать, я открывать карту.

Альбина взяла со стола упаковку для карт, забрала из нее четыре «шестерки», смешала их с колодой.

— Сами понимаете, Василий, мой номер у вас уже не пройдет… Итак, ваши условия. Пятьдесят рублей против одной копейки… Начнем?..

Василий покачал головой. Не согласен.

— Скоро станция. Никита подержит вас в купе, а я схожу за милицией. Вас такой вариант устраивает?..

Никита поражался силе, которая сквозила в ее взгляде и в каждом слове.

— Зачем милиция? — вскинулся Вася.

— О чем вы говорите, милая моя! — забеспокоился «профессор».

— Не знаю, — усмехнулась Альбина. — Просто к слову пришлось… Ну так что, Василий, начнем?..

Вася кивнул.

Альбина положила колоду карт на одну ладонь, прикрыла другой.

Руки у нее аристократические. Длинные идеальной формы пальцы, нежная кожа. Ногти не длинные и не короткие — средней длины.

— Называйте, Василий…

— Красная!..

— Красная, — кивнула Альбина. — Угадали…

И вторую карту Вася угадал, и третью и четвертую. Никита чуть не застонал, когда он правильно назвал цвет пятой карты подряд… И вдруг фортуна резко отвернулась от него. Мимо, мимо, мимо…

Стопка не угаданных им карт была чуть ли не втрое толще угаданных.

— Считать будем? — мило улыбнулась Альбина. Вася и «профессор» во все глаза смотрели на нее. В глазах не то восторг, не то какой-то суеверный ужас.

— Василий, вы не угадали двадцать две карты… Илья Григорьевич, считайте…

«Профессор» нехотя взялся за микрокалькулятор.

— Двадцать тысяч…

— Дальше можете не продолжать, — остановила его Альбина. — Остальное я прощаю… Василий, с вас двадцать тысяч…

— Не, ну ты чо, в натуре! — взъярился Вася.

И резко вскочил. У Никиты даже и в мыслях не было, что этот тип в состоянии ударить женщину. А он, гад, полез на Альбину с кулаками. И ведь ударил бы.

Только Альбина не зевала. Она мгновенно откинулась назад и выбросила вперед ногу. Носком кроссовки со всей силы врезала Васе по причинному месту.

Беднягу скрутило от боли. Он схватился за отбитые миндалины. А потом опять замахнулся на Альбину. Только Никита уже был на ногах. Бац, и боковой с правой швырнул бедолагу на «профессора».

Оба шулера потерпели сокрушительное поражение.

— Да мы рассчитаемся, — бледнея, пробормотал Илья Григорьевич.

И начал потрошить свои и Васины карманы. В общей сложности вывалил на стол около трех тысяч.

— Это все? — холодно спросила Альбина.

— Больше нет…

— Остальное придется отработать…

«Профессор» смотрел на нее как на богиню. Нет, не на Венеру, а на Диану — богиню охоты.

Лихо распотрошила она шулеров. Откуда у нее такие способности?..

— Как?..

— Сейчас будет станция. Когда поезд тронется, чтобы духу вашего здесь не было…

Илья Григорьевич опасливо покосился на Никиту. И согласно кивнул.

Глава третья

Вася и «профессор» уныло шагали по перрону. Альбина с усмешкой смотрела им вслед из окна.

— Полудурки…

— Почему полудурки? — спросил Никита.

— Потому что есть еще полные придурки. Ты, например…

— Я?!

Никита покраснел. В сущности, она права. Облапошили его попутчики. Как первоклассника вокруг пальца обвели. Альбина же их с носом оставила… Только он не придурок…

— А у тебя, правда, паспорта нет?..

— Издеваешься?.. Есть, конечно.

Не такой уж он и придурок, раз паспорт зажал.

— А что, правда, ты семьдесят первого года рождения?..

— Ну да…

— Не верю. Выглядишь-то ты старше…

— Все так говорят…

— Но а на самом деле ты семьдесят первого года, так?..

— Так…

— Не верю…

— Да правда!..

— Давай поспорим, что нет… На вот эти деньги, — она показала на пакет, куда уже успела сложить выигрыш. Три тысячи — огромная сумма, на два новеньких мотоцикла тянет. — Если ты прав, забираешь все, если нет — все мое…

— Я возьму только свои деньги… Давай, спорим!..

Она протянула ему ладошку, он взял ее в свою ладонь. Рука у нее нежная, мягкая, милая. Так приятно держать ее…

Альбина выдернула руку. Улыбнулась.

— Спорить я не буду… Просто хотела показать, какой ты глупый…

— Почему я глупый?..

— А ты глянь в паспорт, какого ты года…

— Да семьдесят первого!

— А вот и нет, тысяча девятьсот семьдесят первого… Если б мы поспорили, ты бы проиграл, так-то вот…

Как будто воздух из Никиты выпустили. Сдулся он, обмяк.

— Да не кисни ты, — приободрила его Альбина. — Всяко в жизни бывает. Обули тебя сегодня…

— Обули?

— Ну так говорят. Обули — значит, кинули…

— Куда кинули?..

— Обманули… Теперь понял…

— Теперь понял…

— Обули тебя. Будешь теперь знать, как с незнакомыми людьми в карты садиться играть…

— А со знакомыми?.. С тобой, например… Ты сама этих типов обула. Сама-то все откуда знаешь?..

— А ты не забывай, что я в курортном городе выросла…

— Ну и что?.. Юрка, Генка, Родион. Они ведь тоже в Тепломорске выросли. Это значит, что они все такие умные, как ты?

— Не все… А ты знаешь, где сейчас Родион?.. В тюрьме он… Знаешь, за что его взяли?.. Прошлой осенью лоха одного взял…

— Лоха?..

Альбина свободно пользовалась словами, о которых Никита и слыхом не слыхивал.

— Ну лопуха… Так понятней?.. В общем, бумажник он у одного курортника украл… Не умеешь, не берись. Он взялся. Ну и попался… Три года ему отмерили, сейчас где-то под Карагандой за колючкой…

— Ты-то откуда знаешь?..

— Слава сказал, брат моей подруги… Слава сейчас сам по этапу пошел…

— Красивый букет. Родион, Слава, ты… Альбина очень серьезно посмотрела на него. В глазах какая-то непонятная тоска.

— Да, Никита, да. И я в этом букете… Правда, с краю… Я с Янкой с малых лет дружу. Всегда вместе. Слава — он из блатных. Ты слышал о таких?..

— Слышал…

Блатные — это воры, которые живут по своим воровским законам. Их и в Москве хватает.

— Он нас в карты с Янкой играть научил. И пальчиками работать…

— Как это?..

— А ты ничего не заметил, когда я карты Васе показывала?..

— Нет…

— То-то же, ловкость рук, и никакого мошенничества?..

— Так, значит…

— Да, Никита, да, значит… Я кое-что в картах смыслю… Только ты не думай, мы только ради интереса. Не думай, что с Янкой на деньги играем… Разве что только иногда. Как вот сейчас…

Никита был потрясен. Он очумело смотрел на Альбину.

Она младше его. Ведь ей не больше семнадцати. Такая молодая и такая взрослая. Искушена в жизни. Все знает, все умеет. Шулеров обставила в карты. Васе по кокам врезала. Умная, находчивая, бойкая на язык. И выдержка у нее не женская.

Какой-то блатарь Слава ее всему этому научил… Только ли этому?..

Никита даже покраснел от своих мыслей. В глазах написано, о чем он сейчас подумал. Альбина это поняла.

— Представляю, что ты сейчас обо мне думаешь… — невесело улыбнулась она…

— Ничего я не думаю…

— Ну да, конечно, они ничего не думают… Ладно, Никита, ты думай обо мне что хочешь. А я какая есть, такая и есть…

Она взяла пакет, вывалила из него деньги. Стала отбирать сторублевые купюры.

— Я случайно через твой вагон проходила, — словно оправдываясь, сказала она. — Смотрю, ты весь в игре. Неладное почуяла… Потому и пришла… Не зря, значит, пришла… На, держи!..

Она протянула Никите деньги:

— Здесь тысяча пятьсот…

— Убери! — покачал он головой. И даже спрятал под себя руки.

— И не подумаю…

Альбина положила деньги на стол.

— Я сказал, нет!..

Никита рывком подался к ней, вырвал из рук пакет, сгреб туда деньги со стола.

— Ты их выиграла, ты их и забирай!..

— Дурачок!.. — как будто виновато улыбнулась Альбина.

Повернулась лицом к дверям, взялась за ручку. И замерла в этой позе. Никита не мог видеть в зеркале отражения ее лица…

— Heт! — резко развернулась она к нему. — Никуда я не пойду.

— А я тебя не гоню…

«Профессор»-то сошел с поезда — Никита остался в купе один. Ему вовсе не хотелось, чтобы Альбина куда-то уходила…

— И не гони…

Она села рядом с ним.

— Не надо меня гнать… Они могут вернуться…

— Кто?..

— Вася. И этот, который с ним… Это хорошо, если они, как кот Базилио и лиса Алиса, вдвоем. А если у них целая артель?.. Вдруг они сейчас в другой вагон садятся? А там их дружки…

— Морды им бить будем…

— Ты сильный…

Она еще ближе подсела к нему. Никита ощутил тепло ее бедра.

— Оставайся…

— А можно?..

— Конечно… А твой старший возражать не будет?..

— Какой старший? — не сразу поняла она.

— Ну ты же с группой на экскурсию ездила…

— А-а… Да нет, Михалычу все равно. Он уже пьяный… Но предупредить надо, ты прав…

— И вещи свои забери… Домой вместе поедем. Так можно?..

— Можно, — кивнула она. — И вещи забрать можно…

Она бросила на свободное место свою сумочку и пакет. Выпорхнула из купе. Что-то не очень она боялась шулеров, о которых только что говорила с таким страхом.

Хитроумная девчонка, крученая. Но в данном случае вся ее хитрость сводилась к одному — остаться в купе с Никитой. Якобы под его защитой. Да она сама кого хочешь от кого угодно защитит. Натуральная амазонка…

Альбина вернулась через полчаса. Никита уже волноваться начал.

— Есть предложение! — с ходу объявила она.

Никиту аж всколыхнуло — так высоко поднялась в нем волна хорошего настроения.

Джинсы, босоножки на высоких каблуках, все та же шелковая блузка — только на этот раз под ней угадывался бюстгальтер. Волосы распущены, глаза и губы накрашены, головокружительный аромат дорогих французских духов. Волны очарования разили наповал…

— Мы можем сходить в вагон-ресторан! Она снова полезла в пакет. Протянула Никите его деньги.

— Ужин за твой счет!..

И попробуй теперь откажись…

Все остальные деньги она сунула в свою сумочку.

— Я готова… Кстати, я не слышу приглашения!..

— А не сходить ли нам в ресторан, дорогая?.. — напыщенно спросил Никита. Он принял ее игру.

* * *

Восемьдесят девятый год. Необъявленный сухой закон. Широкомасштабная антиалкогольная кампания. Но водочку и коньячок в ресторане подавали. На то он и ресторан.

Никита заказал шампанского. Дорого. Но это не по-джентльменски — экономить на столь роскошной даме. Альбина выглядела просто потрясающе. Мужчина за соседним столом чуть шею не сломал, глядя на нее. Он сидел спиной к ней, совсем рядом — только руку протяни. Но, естественно, Альбина руку к нему не тянула.

Она вообще ни на кого не смотрела. Только на Никиту, и то как будто застенчиво. В ней произошли перемены. Из бойкой веселой девчонки она превратилась в тихую скромную барышню.

Никите даже шампанское самому пришлось пить. Альбина пила только минералку.

— Хочешь свежий анекдот? — спросил он.

Она кивнула.

— Приходит Горбачев на завод, к мастеру подходит. И говорит: «Вы ударник соцтруда, по две нормы в день выполняете…»

Мужчина, сидевший за спиной у Альбины, был в пиджаке. Никита видел, как он достал из бокового кармана толстый бумажник из светлой рельефной кожи. Сунул официантке червонец. Вроде как на чай. И украдкой глянул на Альбину. Как она оценит его барский жест. Но она совершенно не обращала на него внимания.

— «Ну, стараюсь», — отвечает мастер. Горбачев: «вот если бы вы сто грамм водки выпили, вы бы так не работали…» — «Да не знаю, пожимает плечами мастер…»

Мужчина сунул бумажник в карман. Снова глянул на Альбину. На лице явное разочарование. Обидно — девчонка совершенно игнорирует его. В пьяных глазах злость.

— «…А если бы два раза по сто выпили, тогда бы точно работать не смогли…» — «Да не знаю, отвечает мастер…»

А это уже наглость чистой воды. Мужчина повернулся к Никите. И принялся изучать его злым наглым взглядом. Нарочно на грубость нарывается. Хорошо выпил мужик, на подвиги потянуло…

— Горбачев: «Ну а если бутылку выпьете?..» Ну мастер и отвечает: «Так ведь каждый день с утра по две выпиваю. И ничего, работаю…»

Альбина улыбнулась краешком губ. Непонятно, из вежливости или анекдот ей понравился.

— Достал! — Мужик ткнул в его сторону пальцем.

Никита начал подниматься. К кулакам прихлынула кровь.

Альбина забеспокоилась. Обернулась к мужчине, испуганно посмотрела на него.

— Привет! — осклабился тот.

И попытался облапить ее. Ну это уже верх наглости. Такое просто невозможно стерпеть. Никита вышел из-за стола. И тут же вскочила Альбина — она сумела увернуться от объятий хама.

— Никита, не надо!..

— Мужчина, а ну успокойтесь! — послышался голос официантки. — Сейчас милицию вызову…

Она сердито смотрела на дебошира. Тот и в самом деле успокоился. Сел лицом к своему столу, пьяно уставился в тарелку с салатом. Замотал головой — как будто хмель с себя стряхивал.

— Пойдем отсюда, Никита… — Альбина потянула его к выходу из ресторана. Никита не сопротивлялся.

— Идите, детки, идите. — Официантка поощрила их намерения. — От греха подальше…

Расчета она не потребовала. Потому что Никита с самого начала рассчитался с ней. Вагон-ресторан — это вам не «Астория», не «Континенталь», не «Прага», где по счету расплачиваются в конце вечера.

Они вернулись в свой вагон, зашли в купе.

— Дверь на замок закрой, — велела Альбина.

— Зачем?..

Никита считал себя парнем, достаточно искушенным в женском вопросе. Но сейчас робел как мальчишка. Перспектива остаться с Альбиной в запертом купе на всю ночь вгоняла его в краску.

— А вдруг тот балбес из ресторана пожалует, — пожала она плечами.

— Пусть только сунется!..

— Да-да, я забыла, ты же у меня боксер…

«У меня…» Эти два слова вызвали у Никиты целую лавину чувств.

Альбина неравнодушна к нему — он должен был понять это с самого начала. А он сам почти влюблен в нее…

Какая девчонка!.. И даже неважно, что она совсем не то непорочное дитя, как о ней можно подумать…

— Если ты у меня ничего не боишься, выйди, пожалуйста, я переоденусь…

— Ну конечно…

Не меньше получаса он простоял в коридоре. Что-то слишком долго Альбина переодевается.

Наконец дверь открылась. Никита обомлел. На столике стояла двухсотграммовая бутылочка коньяку, апельсины и лимоны нарезаны тонкими ломтиками, два пластмассовых стаканчика.

— Вот это да!..

— Красиво? — улыбнулась Альбина. И снова она задорная бесшабашная девчонка. Никого и ничего не стесняется.

— Красиво. Все красиво… — кивнул Никита. — А красота спасет мир…

— Меня мировые проблемы не волнуют. Давай о себе подумаем…

Никита как зачарованный закрыл за собой дверь на защелку.

— Балбеса боюсь, — как будто оправдываясь, сказал он.

— А я тебя боюсь…

— Ты? Меня? — опешил он.

— Тебя. А себя боюсь еще больше… На лице улыбка. А глаза серьезные.

— Ты говоришь загадками….

— А я сама загадка… Для всех. И для себя… Ну чего ты сидишь? Или дамы переводятся на самообслуживание?..

Намек Никита понял. Свинтил с бутылки крышку. Разлил коньяк по стаканчикам.

— Давай выпьем за встречу, — предложила она.

— Давай…

Альбина лишь пригубила коньяк. Зато Никита осушил стаканчик до дна. Закусил лимоном.

— Если б не ты, остался бы я без денег…

— Нам с тобой еще повезло. Это начинающие каталы. Мелочевка. Нарвались бы на какого-нибудь маэстро, без штанов бы остались…

— Это было бы очень интересно…

На фоне шампанского коньяк быстро дал о себе знать. Никита поплыл.

— Что интересно?..

— Увидеть тебя без…

Никита запнулся. Понял, что несет его не в ту сторону.

— Без штанов меня увидеть? — Альбина ухватилась за его мысль, развила ее.

— Извини, как-то не подумал…

Альбина засмеялась. Весело погрозила ему пальчиком.

— Наоборот, ты-то как раз и подумал… Шалун ты!..

А без штанов ты меня еще увидишь. На старую пристань купаться пойдем?.. Или лучше на дикий пляж?..

— На старую пристань…

— А на дикий пляж слабо?..

— Да нет… — замялся Никита.

— Тогда пойдем…

В глазах у Альбины ни тени смущения. А ведь есть от чего смутиться. На диком пляже люди голыми загорают… Никита представил, как они будут лежать рядом без всякой одежды. Снова предательски запылали щеки.

— Еще? — как за спасательный круг схватился он за бутылку.

— Можно…

Он выпил до дна. Альбина снова лишь пригубила.

— Знаешь, я ведь тебя хорошо помню, — сказала она.

— А я тебя не очень, — честно признался он. — Вечно ты куда-то убегала…

— А может, я тебя стеснялась?.. — В ее глазах запылали жаркие огоньки.

— Шутишь?..

— Может, и шучу… А может, и нет…

— Прошлым летом я тебя вообще не видел…

— Я тебя тоже…

— А давай это лето вместе проведем! — предложил Никита.

— Давай! — быстро согласилась Альбина.

— А правда, на дикий пляж пойдем? — спросил он.

— Мало выпил? — улыбнулась она.

— Мало! — кивнул Никита.

И снова наполнил свой стаканчик.

— За дикий пляж. За нудизм во всем мире!..

Никиту понесло. Голова потяжелела, зато полегчали мысли. Язык развязался. Потянуло на подвиги. На амурные…

— Может, прямо сейчас и начнем? — спросила Альбина.

— Что начнем?..

— Нудизмом заниматься…

Никита махом осушил свой стаканчик.

— Начнем!..

— Прямо сейчас раздеваться?..

— Да можно!..

— А вот этого не видал? — Альбина скрутила фигу и сунула ему под нос.

Другой рукой она убрала со стола бутылку.

— Баста, карапузики, кончилися танцы!.. Она встала, взяла полотенце.

— Я умываться… А ты ложись спать…

— Мальчики налево, девочки направо?..

— Мальчики зубами к стенке!..

Альбина вышла из купе, дверь за собой не задвинула.

Пару минут Никита посидел, переваривая обиду. Затем собрался закрыть дверь. Раз уж его отправили спать, надо переодеться.

И тут появился человек в милицейской форме, за ним семенила официантка. Они проходили мимо его купе. Официантка увидела Никиту, остановилась.

— Товарищ, сержант! Вот он мог все видеть…

Милиционер тоже застопорил ход.

— Можно? — внимательно разглядывая Никиту, он вошел в купе.

— Да… А в чем дело?..

— Небольшая формальность…

Официантка прошла чуть вперед, за ней появилось знакомое лицо. Или вернее, морда. Тот самый балбес из ресторана.

— Вы узнаете этого человека? — спросил сержант у Никиты.

— Узнаю…

— У них конфликт небольшой вышел, — затараторила официантка. — Из-за девушки повздорили. Хорошая девушка, скромная, милая… Но она ничего не могла видеть. Она к гражданину спиной сидела. А он мог, — кивнула она на Никиту…

Оказывается, у дебошира исчез из кармана бумажник. В нем лежала солидная сумма. Тысяча рублей. А Никита мог видеть, кто у него выкрал бумажник. Только он ничего не видел.

— Бумажник я видел, — сказал он. — Но он его в карман положил. А минуты через три этот товарищ приставать к нам с Альбиной стал. Мы ушли…

— Значит, ничего не видели?

— Нет…

— Ну тогда извините! — сержант поднялся, козырнул Никите.

И ушел. Даже паспорт не попросил показать. Видно, они не по его душу шли. Кого-то другого всерьез подозревают. А зацепили его случайно…

— Да это тот, который был в черном, — послышался голос официантки. — Точно он. Он так на гражданина смотрел…

— Я из сортира выходил, а он мимо, — пробасил дебошир. — Возвращаюсь на место, а бумажника нет…

— Разберемся, разберемся…

Альбина вернулась минут через десять.

— Ты чего такой взволнованный? — спросила она.

— А что, заметно? — буркнул Никита.

— Ой глупенький, ты что, обиделся?.. На меня нельзя обижаться. Не потому что больная. Потому что взбалмошная такая, шебутная… Ну так что тут стряслось?..

— Да милиция приходила?

— Милиция? — удивилась Альбина. — К нам, сюда?

— Балбеса того из ресторана обокрали. Бумажник вытащили…

— А мы-то при чем?..

— Да меня случайно тронули. Думали, может, я что-то видел… Только я ничего не видел… Они другого подозревают. Кто-то в черном. Балбес из туалета выходил, а он мимо проскочил. И по пути бумажник зацепил… Разве такое может быть?..

— Ха! Еще как! Настоящий карманник в одно мгновение бумажник из кармана вытащить может… «Место встречи изменить нельзя» смотрел? Ручечника помнишь?..

— Смотрел, помню… Только он номерки гардеробные вытаскивал…

— Все равно — та же ловкость рук…

— И никакого мошенничества?..

— Именно так… Ну что, будем укладываться спать?..

— Будем…

Тщетно Никита пытался заснуть. Ворочался с боку на бок. И все на Альбину посматривал. Она лежала под простыней, спиной к нему. Совсем рядом. Рукой дотянуться можно…

— Не спится? — спросила она. В ее голосе слышалась насмешка.

— Нет…

— До тысячи посчитай…

— Ерунда все это…

— Тогда дикий пляж представь… Не язык у нее, а шило.

— Только меня на нем не представляй. И себя тоже… Попробуй камни сосчитать, которые видишь…

— Когда?

— Что — когда?

— Издеваться прекратишь…

— Злишься?.. Злишься… Лежишь и думаешь: такая-сякая Альбина, сама оторви и выбрось, а целку из себя корчит…

Что ни говори, а шокировать она умеет.

— Ты что? Я даже не думал…

— Думал, думал, я знаю… Видела, как ты напрягался, когда я тебе про Славу рассказывала. Уж не сплю ли я с ним, подумал… Так вот, отвечаю тебе, мой дорогой. Да, я такая-сякая. И мужиков могу обламывать, и в картах смухлевать, и кое-что другое могу. Но при всем при том я еще ни разу не спала с мужчиной. Я еще девственница… Спокойной ночи!..

Хорошо хоть в купе было темно. Не видела она, как заливался Никита краской…

Глава четвертая

Поезд подъезжал к Тепломорску. Никита и Альбина уже собрались. Белье сдано, матрасы свернуты. У него два чемодана. У нее большая спортивная сумка. Она укладывала в нее пакет с деньгами. До сих пор с ним носится. Давно бы уже упаковала…

Неожиданно поезд резко затормозил. Вагон сильно тряхнуло, Альбина по инерции подалась вперед, налетела на Никиту. Пакет упал на пол, из него вывалился бумажник из светлой рельефной кожи…

Знакомая вещь.

Альбина быстро подняла его, вместе с пакетом сунула в сумку. Села, сложила руки на груди. Сделала вид, как будто ничего не случилось.

— Что там такое? — спросил Никита.

— Да, наверное, кто-то под поезд бросился… У меня брат двоюродный машинист. Говорит, такое часто бывает…

— А может, стоп-кран сорвали? — усмехнулся Никита.

— Может, — отвела она взгляд в сторону.

— Вчерашний балбес сорвал. От отчаяния. Тысяча рублей у него пропали… Или больше, чем тысяча?

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?..

— Да бумажник-то больно знакомый… Откуда он у тебя?..

— Никита!.. Ты что-то не то говоришь, Никита… Щеки ее пошли пятнами. Она боялась смотреть ему в глаза… Что это, стыд? Или снова игра?..

— А ты красиво вчера в ресторане разыграла из себя овечку. Тихая, скромная пай-девочка. А сама бумажничек-то притырила. Так у вас, кажется, говорят…

— Никита, не мели чушь!

— Чушь?! По-твоему, это чушь?.. А ну покажи бумажник?..

— А комсомольский билет не показать?.. — Альбина перешла в наступление. — А может, лучше дневник школьный показать?.. Кто ты такой, а? Я спрашиваю, кто ты такой, чтобы тут права качать?..

— Альбина!..

— Что Альбина?.. Я уже шестнадцать лет Альбина…

— Шестнадцать лет, а ума нет…

— Нет, — неожиданно быстро согласилась она. — И, наверное, не будет…

На глазах у нее блеснули слезы. Она всхлипнула

— Ты в милицию не заявишь? — жалко посмотрела она на него.

— Я что, похож на стукача?..

Альбина сразу успокоилась. Вместо слез в глазах появилось ехидство.

— На Кроша ты похож…

— На кого?..

— Фильм есть такой, про Кроша. Про придурка с комсомольским прожектором в заднице… Тот бы точно в милицию побежал…

— Но я же не побежал…

— И правильно сделал… Не в милицию меня надо, а в лечебницу…

— В какую лечебницу?..

— Не знаю. Может, психиатрическую…

— Зачем?..

— Болезнь у меня, Никита. Неизлечимая болезнь. Клептомания называется. Не слышал о такой?

Невероятная девчонка. Невозможно понять, когда она шутит, когда говорит всерьез.

— Может, и слышал. А может, нет…

— Клептомания — это когда невмоготу как украсть хочется…

— Что украсть?..

— Да что угодно… Да ты не думай, такое со мной не каждый день бывает. Это как эпилепсия, приступами накатывает…

— Значит, у тебя вчера был приступ…

— Был… Только ты не думай, в бумажнике всего сто рублей было… Врет мужик, не было там никакой тысячи…

— Может, дашь посмотреть?

— Обойдешься!

— А ты еще и врать мастерица…

— Я не вру! Я ввожу в заблуждение!.. И вообще, если не нравлюсь, скатертью дорожка. Держать не буду, плакать тоже…

В том-то и дело, что Альбина ему нравилась. Чертовски нравилась. Именно чертовски, а не как-то иначе. Потому что она — не просто девчонка. Она самая натуральная чертовка. Бес в ней вовсю резвится. На гиблую тропу ее толкает. Или она уже давно стоит на ней двумя ногами.

И при этом остается девственницей… Альбина соврет — недорого возьмет. Но по поводу девственницы он ей почему-то верил…

На вокзале Никиту встречали бабушка и дедушка. Альбину — автобус, который приехал за ее группой. Она в училище училась, на третий курс переходила… А может, и не училась. Может, это вовсе не с нею ребята. Может, она сама по себе в Москву ездила. Не на экскурсию, а на гастроли. На воровские гастроли… Она воровка, настоящая воровка…

Эта мысль потрясла Никиту. Но не отвратила его от Альбины. Слишком сильно очаровала его эта бестия…

Бабушка в равной степени обрадовалась как Никите, так и Альбине. Обоих расцеловала. Уж не женить ли их надумала?.. Знала бы она, что да как…

Дед проявил галантность. Забрал у Альбины сумку, донес ее до машины. Новенькая «семерка» у него. Вне очереди взял. Какая очередь, если зять распределением автомобилей занимается. А живут дед с бабушкой в достатке. И машина у него не одна. Старенькая «тройка» еще есть. Но в таком состоянии — любой новенькой фору даст.

Бабушка нарочно села на переднее сиденье — чтобы Никита и Альбина вместе на заднем оказались. Ну точно, тут что-то нечисто. Неспроста она с ней письмо в Москву передавала. Нравится ей эта девчонка. И неспроста нравится. Альбина умеет быть нежной, вежливой. И даже ласковой. Очаровала бабушку. А та женить Никиту на ней задумала…

Дар перевоплощения, железная выдержка, опыт, мастерство карманного вора и шулера… Да, далеко пойдет девчонка. Если, конечно, не остановят. Та же самая милиция, например. Ведь стоило вчера сержанту произвести обыск в купе — и попалась бы Альбина как миленькая…

Никита вдруг поймал себя на опасной мысли. Если бы Альбина попалась, он бы, возможно, взял ее вину на себя… Он что, спятил?..

Всю дорогу они с Альбиной молчали. Игнорировали друг друга. Но пространство между ними было наэлектризовано до предела. Никите даже казалось, что между ними проскакивают искры…

— Вы в одном вагоне ехали? — спросила бабушка. В одном купе, мог бы добавить Никита. И про карты мог бы рассказать, и про бумажник. Но, естественно, не стал делать этого.

— В одном, Дарья Тимофеевна, в одном, — кивнула Альбина.

Сама невинность. Кроткая овечка…

— А я как знала, что вы договоритесь в одно время ехать… Вместе, поди, по Москве-то гуляли?

— Вместе, — кивнула Альбина.

И здесь она врет. Или вводит в заблуждение?..

— Никита столько интересного про Москву знает…

— Он много знает, — закивала бабушка. — Он у нас умный мальчик. Круглый отличник, два языка знает…

Никита мечтал сейчас только об одном — провалиться сквозь землю.

* * *

— Никита, а почему ты из дому никуда не выходишь? — спросила бабушка. — Сиднем сидишь…

— А куда ходить?..

— Как куда? На море…

— А-а, надоело!

— Так ты ж ни разу еще не купался, а уже надоело…

— Не с кем туда ходить…

Это верно. Все дружки его куда-то подевались. Родиона посадили. Юрка в мореходке два года отучился — сейчас у него практика. Генку в армию забрили.

— Хочешь, я с Альбиной поговорю?.. Вместе на море ходить будете… Никита вспыхнул:

— А вот этого не надо!

— Ну как знаешь… — хитро посмотрела на него бабушка.

Думает, что он влюбился. Только зря радуется. Потому что он и на самом деле влюбился — в этом-то и беда.

Три дня он уже в Тепломорске. И все эти дни провел в добровольном затворничестве. Мысленно боролся с Альбиной. Пытался вытравить из себя тягу к ней. Только, увы, от этого его к ней тянуло еще сильней.

Он мог бы отправиться к ней. Она живет совсем рядом. Но понимал: не могут они быть вместе. Ничего хорошего из этого не выйдет…

А кое в чем другом бабушка права. Нечего сиднем дома сидеть. Июль, жаркое солнце, теплое море.

А еще пляжи, на которых толпы отдыхающих. Среди этой толпы можно высмотреть клевую девочку, подснять ее, и гуляй не хочу. Не обязательно в постель сразу тащить. Для начала достаточно просто дружить. На пляже животы греть, по вечерам танцы, бары. С деньгами у него проблем нет. Благодаря Альбине…

Никита едва сдержался, чтобы не хлопнуть ладонью по столу. Альбина. Снова Альбина!.. Нет, нет, все, хватит! Хватит зацикливаться на ней. Вокруг полно других девчонок…

Никита глянул на часы. Четыре часа пополудни. Самое время, когда отдыхающие выползают из своих номеров. После тихого часа прожарить бока на солнце — святое дело.

Он взял плавки, впрыгнул в шорты, натянул на крепкий мускулистый торс майку. Бейсболка, черные очки, шлепки — экипировка закончена.

До пляжа далековато. Аж пятнадцать минут ходьбы. Можно взять дедову машину — он возражать не будет. Но машины в курортной зоне не больно-то жалуют. Одни сплошные «кирпичи» да тупики. К пляжу никак не подъедешь. Разве что только за город рвануть. К Синим скалам, к дикому пляжу… А там…

Никита представил каменистый берег под высоченными скалами. Голые тела под жарким солнцем. На мелководье надувной матрац. А на нем Альбина. В костюме Евы…

Да пошла она!.. Никита пулей вылетел из дома.

Ближняя дорога к морю проходила мимо дома, в котором жила Альбина. Только Никита выбрал более длинную дорогу. Правда, непонятно, кому назло — ей или самому себе…

Частный сектор, главная городская улица, за ней сразу пансионат. Красота. Белоснежные корпуса, сосновая роща, солнце в ореоле зеленых крон, убаюкивающий звон цикад. Тенистая аллея, упирающаяся в фонтан. Или, вернее, в двух девушек возле него.

Обе в белых шортах, в белых футболках. Одна чернявая, другая блондинка. Лиц не видно — они стоят спиной к Никите. Но фигурки у обеих что надо. В принципе можно закадрить обеих, а потом выбрать лучшую.

Никита подошел к ним развязной походкой. Никакого стеснения, никакой скованности. Рубаха-парень.

— Привет, девчонки!

Бесцеремонно втиснулся в пустующее пространство меж ними. Как будто это так и надо — обнял их за талии.

— Рыбу руками трогать нельзя! — строго предупредил он, заметив, что они разглядывают рыбок, плавающих в бассейне фонтана.

— А вы что, рыбнадзор? — в тон ему спросила черненькая.

Симпатичная девчонка. Даже, можно сказать, красивая. Очаровательные карие глазки, лакомые губки, кожа гладкая, идеальной свежести. И тело на ощупь плотное, по-спортивному крепкое.

Она убрала его руку с его талии.

— Рыбинспекция, — уточнил Никита.

— А какая разница? — спросила вторая.

Смазливая блондиночка. Но чего-то ей не хватает. Вялое обаяние. И тело вялое. Бока мягкие, рыхлые. Зато руку с талии не убирает. Напротив, еще теснее к Никите прижалась.

— Большая. Рыбнадзор за рыбами надзирает. А рыбинспекция инспектирует. Только не рыб, а девушек, которые смотрят на них…

— Здесь нет рыбы, — усмехнулась брюнеточка.

— Зато есть девушки… И щука, которая за ними охотится…

— Щука — это вы? — не просто, а с обожанием посмотрела на него блондинка.

— Вообще-то меня Никита зовут…

— Ольга…

— Костя!.. — крикнула брюнеточка.

Странное имя для девушки, подумал Никита. Но тут же понял, что это она не представляется, а кого-то зовет.

Он повернул голову и увидел высокого крепкого парня с кучерявой головой. Вот, значит, почему девчонки здесь стояли. Ждали его. Но ведь этот Костя один. А девчонок две…

Парень улыбнулся брюнетке. Подошел к ней, та сразу подлезла под его руку, прильнула к нему.

— Костя! — парень протянул Никите руку. Как будто так и надо.

— Никита…

— Мы идем на водных велосипедах кататься, — сказала Ольга. — Пошли с нами…

— Можно, — пожал плечами Никита. И подмигнул блондиночке:

— Мы в одном экипаже?..

— Если хочешь, — расцвела она.

И совсем плотно прижалась к нему. Мало того, свою руку ему на талию положила. И это ведь только начало. Не плохое, кстати, начало… А может, и плохое. Куда больше бы Никита хотел обнимать Альбину…

Альбина. Снова она… Настроение упало. Но уже вовсе не потому, что эта девчонка опять на ум пришла. Просто слишком пресной казалась Ольга на ее фоне. Не очень-то уже и хотелось водить с ней хоровод…

Хочется не хочется, а надо. Сказал «а», говори и «б».

Костя уже и думать забыл о Никите. На пару с брюнеточкой учесал далеко вперед. Никита с Олей погребли за ними.

— А ты местный? — спросила она.

— Местный, — кивнул он. — Из Москвы…

— А мы с Ядвигой из Ленинграда… Мы уже неделю здесь…

— Втроем?..

— Нет, Ядвига с Костей уже здесь познакомились… А я все одна…

— А я?.. Или ты не хочешь, чтобы я тебя под свое крылышко взял?..

— Хочу… Но я все равно одна… Она загадочно улыбнулась.

— В каком смысле?..

— У Кости одноместный номер. Он Ядвигу на ночь к себе забирает… А я одна в номере…

Интересный намек на очень интересные обстоятельства.

— А чем они по ночам занимаются? В шахматы, наверное, играют…

Скорее, в городки. Палками фигуры разбивают.

— Да, наверное! — хихикнула Ольга.

— Я тоже в шахматы люблю играть… Можно, я к тебе вечером загляну?

— Вообще-то у нас в корпусе с посещением строго…

— А я через окно…

— Зачем через окно. Можно и так… Только обратно до утра выходить нельзя… Из обороны в наступление.

— Всю ночь в шахматы играть?..

— Можно в карты…

— На раздевание?

— А это как настроение будет! — зарделась Ольга. Настроение будет. Она уже в настроении.

— Ты в каком институте учишься?

— В медицинском. На пятый курс перешла…

Двадцать лет как минимум. Взрослая девушка. И симпатичная. Приехала на курорт, на приключения рассчитывала. А тут облом. Подружка парня нашла, а она нет. Целую неделю мается, небось соком истекла. Потому так и обрадовалась Никите. Сразу в постель его тянет…

С Альбиной тоже все весело начиналось. Двухместное купе, ресторан, коньяк, легкий намек на интим. А в конце полный облом… С Ольгой облома не будет. Только Никита сейчас куда больше с Альбиной хотел бы быть. С ней и без секса куда интересней…

Все три дня он думал об Альбине. И сегодня с самого утра все мысли о ней. Только вместо нее рядом с ним какая-то Ольга. Ну где же справедливость?..

Справедливость он нашел на лодочной станции, на одной пристани с которой находился пункт проката велосипедов. Никита и сам не понял, как она появилась перед ним. Как будто из воздуха материализовалась.

— Привет! — ярко улыбнулась Альбина. Никита застыл как вкопанный. В один миг забыл о своей новой подружке. Зато Альбина увидела ее.

— Гуляем? — Ее улыбка потускнела.

— Гуляем, — кивнул он.

Альбина была поистине неотразима. Модный раздельный купальник не скрывал, а, напротив, подчеркивал прелести ее развитого не по годам тела. Восхитительно красивая, распущенные волосы, идеальная фигура, чистая матовая кожа. Но это не самое главное. От нее исходили волны волшебного очарования. Никита почувствовал, как у него сжалось все внутри. Тело вдруг стало невесомым. Вот-вот оторвется от земли, и воздушный поток понесет его к горам. Только это будет полет не горного орла. А мокрой курицы…

— Ну-ну, гуляйте, гуляйте…

Улыбка сошла с ее губ.

Альбина окатила Ольгу презрительным взглядом, с упреком посмотрела на Никиту и повернулась к нему спиной. Походкой манекенщицы зашагала к лодкам.

Фигура у нее не просто идеальная, фигура богини. А еще этот далеко не пуританский купальник…

С досады Никита закусил губу.

Ему хотелось бросить свою новую подружку, догнать Альбину, остаться с ней. Но не сделал оп этого. Он уже точно знал, что влюблен в эту взбалмошную девчонку. Но он по-прежнему боялся ее. Не должны они быть вместе…

— Кто это? — спросила Ольга.

— Да так… Знакомая…

— А чего она злится?

— Я откуда знаю?

Костя взял катамаран для себя и Ядвиги. Никита оформил водного коня педального на себя и Ольгу. И на пару с ней вышел в море. Костю и его подружку они* сразу упустили из виду. Никите и Ольга-то не больно была нужна, а ее друзья подавно…

Они молча крутили педали. До самых буйков.

— А я знаю, почему эта девушка так злилась, — невесело сказала Ольга.

— Почему?..

— Ты ей очень нравишься…

— С чего это ты взяла?

— По глазам видно…

— Глупости…

— Но я ведь тоже девчонка ничего! — задорно улыбнулась Оля.

— Даже лучше…

— Врун!

Ольга небольно щелкнула его пальцами по носу. Начала раздеваться. Сняла шорты, майку. Осталась в одном купальнике. Все та же достаточно смелая модель. Груди скрыты лишь наполовину. Чуть опусти ткань, и соски будут видны…

Она повернулась к Никите спиной. Фигурка у нее неплохая. Ножки длинные, чуть полноватые, правда. И попка соблазнительная… Только все это какое-то не такое. У Альбины все в тысячу раз лучше…

Ольга сложила вещи в сумку. Потянулась и нырнула. По идее Никита должен был последовать за ней. Только что-то не очень хотелось…

Неожиданно мимо совсем рядом прошла моторная лодка. Волной качнуло катамаран. Все бы ничего, но в лодке сидела Альбина. А на корме, за рулем какой-то парень. Загорелый, мускулистый. Он заглушил мотор, остановил лодку метрах в ста от Никиты.

Альбина перебралась к парню, села к нему на колени. Они обнялись, их губы слились в поцелуе. Никита чуть не задохнулся от ревности и возмущения…

Он не видел, как целуется Альбина. Парень закрывал ее лицо коротко стриженным затылком. Но он знал, что они целуются. Знал, знал, знал…

— Зараза! — процедил он сквозь зубы.

Опустил ладонь на ручку управления, нервно закрутил педали. Развернул катамаран на девяносто градусов. Сзади тут же послышался шум мотора. Лодка по широкой размашистой дуге обогнула велосипед, зашла спереди. И снова Никита увидел, как Альбина садится к парню на колени.

Она нарочно это делает. Нарочно. Издевается над ним, дразнит, злит. Ну ладно…

Он быстро разделся. Бросил одежду на пластиковое сиденье. И бросился в воду, к Ольге.

На Альбину ноль внимания. Как она с ним, так и он с ней. Он ухватил рукой Ольгу, подтянул за собой к катамарану.

— Никита, что ты делаешь? — вяло возмущалась она.

Баба не дура. Поняла, что неспроста он на нее полез. И Альбину она уже видела, и ее поведение успела оценить. Поняла, что Никита всего лишь хочет досадить Альбине. Но игру приняла. И когда Никита впился в нее губами, она ответила ему глубоким затяжным поцелуем. Ее язык теплой змейкой забрался к нему в рот, ласково защекотал небо.

Ольга не просто умела целоваться. Она получала от этого удовольствие. Вошла в экстаз. И запустила руку ему в плавки. Никита чуть под воду не ушел от неожиданности. Хорошо, что одной рукой держался за катамаран.

Она заставила его на время забыть об Альбине. Шаловливой ручкой погладила его затвердевший корень. Сейчас Никита мог бы захлебнуться от острого наслаждения. А оно становилось все острей и острей…

Никита вдруг представил на месте Ольги Альбину. И тут же в плавках что-то взорвалось… Но Ольга не унималась. Продолжала терзать его помягчевшее достоинство… Только ему от этого уже не было никакого удовольствия. И только какая-то досада на душе…

Он оторвался от Ольги, набрал в легкие побольше воздуха и ушел под воду. Вынырнул на другой стороне от катамарана. Влез на него. Обозрел пространство вокруг себя — лодки с Альбиной уже не было.

Слишком хорошо ему было с Ольгой — даже не заметил, как Альбина исчезла. Хорошо. Было. Хорошо было. А сейчас ему не очень хорошо. И на Ольгу смотреть совсем не хочется. Зато она смотрит на него так, как будто он обязан на ней жениться.

Не глядя на нее, он опустился на сиденье, поставил ноги на педали. Ольга тоже заняла свое место.

— Сама не знаю, как все получилось, — виновато сказала она. — Мне вообще целоваться противопоказано. Голову теряю…

Они взяли курс к берегу. Какое-то время плыли молча. Первой заговорила Ольга:

— Я знаю, почему та девчонка злится и дразнится… Она в тебя влюбилась… А знаешь, почему?.. Потому что ты красивый. Сильный. Мужественный… Сколько тебе лет?..

— Восемнадцать…

— А выглядишь старше… Тело у тебя крепкое…

Она положила руку ему на грудь.

— Мышцы литые… Ты культуризмом занимаешься?..

— Немного… А вообще боксом…

— Пресс у тебя накачан…

Ее рука опускалась все ниже и ниже.

— И руки у тебя мускулистые…

Только почему-то ее ладонь легла на колено. Поползла выше, выше. А в плавках все тверже, тверже…

Крик чаек, плеск волны, жаркое дыхание блондинки, ее волнующие прикосновения… Никита снова прибалдел. И снова начал забывать об Альбине.

Но она сама напомнила о себе. Ольга положила руку на плавки. И в это время в тишине послышался шум мотора. Мотор взревел и замер, лодка подплыла к ним уже с заглушенным двигателем. Остановилась впритык с катамараном.

Никита повернул голову. И увидел Альбину. В ее глазах блистала ревность и злость. А в руках она держала какой-то красный баллон с раструбом.

— Отдыхаешь, да? — крикнула она. — На солнышке с девчонками греешься, да?.. Пожар в плавках, да?.. Ничего, сейчас мы его потушим!..

Он уже понял, что это за баллон. И догадался, зачем Альбина скручивает кран.

— Эй, что ты делаешь? Не надо!.. Но она его не слушала. Белая пена под напором хлынула на него.

— А-а! — взвизгнула Ольга.

Ей тоже досталось. Альбина потушила пожар и внутри ее…

— Так тебе! Так!.. — приговаривала она.

Парень на корме громко смеялся. По лбу ему настучать… Жаль, не мог Никита глянуть на его наглую морду. Все лицо в пене, глаза открыть невозможно…

Ольга нырнула первой, Никита за ней. Спрыгнул с катамарана с противоположного от Альбины борта.

Глубоко ушел под воду, смыл с себя пену. Когда вынырнул, моторка уже уходила. Альбина сидела на носу и злорадно улыбалась. Бестия…

Глава пятая

— А ты не боишься? — спросила Ольга.

— Чего бояться?..

— Ну, ресторан все-таки. А вдруг драка?..

— Драка?.. Я люблю драться… Обожаю драться…

Только если честно, он боялся. Но не пьяных дураков, которых особенно много в курортных ресторанах. Он боялся Альбины. Ее месть не знает границ…

С парнем в лодке она целовалась назло ему. Сумела насолить. Но и он раздразнил ее. Даже взбесил. Отсюда и сцена с огнетушителем. Затушила она их с Ольгой.

Только у Никиты есть гордость. Ошибается Альбина, если думает, что после всего этого он бросит Ольгу и прискачет к ней на задних лапках…

Он пригласил Ольгу в ресторан. Приоделся, она тоже нарядная — короткое облегающее платье, туфли на высоких каблуках, просто вся из себя. Довольно-таки эффектно смотрится… Только Альбина все равно лучше… Ну почему он все время думает о ней?..

Огромная круглая площадка летнего ресторана была со всех сторон закрыта вьющимся диким виноградом. Очень оригинально. Столики, эстрада, мягкая расслабляющая музыка. Ни одной шумной компании, никто ни к кому не пристает. Все тихо, культурно.

— Ты извини, я это просто так спросила, — виновато улыбнулась Ольга. — Знаешь, так приятно ощущать рядом сильного молодого мужчину…

Никита предполагал, чем закончится этот вечер. После ресторана они отправятся к ней в номер. И останутся в нем до утра. Если, конечно, не вмешается Альбина…

А ему почему-то хотелось, чтобы она вмешалась. Чтобы остановила его, забрала с собой. Пусть между ними и не будет секса. Но они смогут замечательно провести время на берегу моря, под луной и под шум прибоя…

— Ты о чем-то задумался, — заметила Ольга.

Она мягко положила ладонь на его руку.

— Думаю, не пора ли нам потанцевать?.. Вас можно?..

— Можно, — кивнула она. — Но сначала потанцуем…

Что ни говори, а с юмором у нее полный порядок.

В танце Ольга плотно прижималась к нему, жарко дышала в ухо. Хорошо хоть раздевать его не начала на глазах у людей.

— Может, пойдем? — спросила она.

Не терпится ей в постели с ним оказаться. Да и он тоже не железный. У самого настроение поднялось. И там, и тут…

— Еще немного посидим. И пойдем, ладно?..

— Не придет она, не жди…

— Кто — она?

— Та девчонка…

— А я разве кого-то жду?

— Да, ты ее ждешь… Только я не хуже, вот увидишь.

А ведь она права. Не в том, что лучше Альбины, в том, что Никита в самом деле надеялся ее здесь увидеть. Только нет нигде Альбины… Все правильно, у нее ведь тоже гордость есть, не придет она за Никитой, даже если знает, что он здесь. Не дело это — за парнями гоняться…

И все же он не торопился уходить. После танца еще с полчаса проторчали за столиком.

Ольга уже не упрашивала его. Она умоляла. Не словами — взглядом.

— Сейчас уходим… Минутку подождешь?..

Туалет в двух шагах. Мужской и женский, между ними что-то вроде холла. Никита справил нужду, вышел в холл. И носом к носу столкнулся с какой-то девушкой. Она была пьяна. И держала в пальчиках тонкую дамскую сигарету.

— Молодой человек, огонька не найдется? — спросила она.

— Извините, не курю…

— Да? Ну ладно…

Она повернулась и неуверенно шагнула к двери. Но ее «заштормило», она потеряла равновесие и, наверное, упала бы, если б не оперлась на Никиту.

— Ой! Извините!..

Никита помог ей принять строго вертикальное положение. И убрал ее руку со своей груди.

— Еще раз извините…

Наконец она отчалила от него. И двинулась теперь в направлении женского туалета.

— Счастливого плавания! — пожелал ей Никита. Она что-то промычала в ответ. Никита помыл руки, вернулся за стол.

— Ну что, все? — с надеждой спросила Ольга.

— Все, — кивнул он. — Официант!.. Молодой парень с каким-то идиотским чепчиком на голове не заставил себя долго ждать.

— Девяносто четыре рубля сорок восемь копеек… Никита решил дать ему сотню. Чего мелочиться?..

— Один момент. — Он сунул руку в нагрудный карман джинсовой рубахи.

И похолодел. В кармане — пустота. А где же деньги? Где триста рублей, которые он брал с собой?..

Он полез в другой карман. И там ничего. Он встал, охлопал себя по карманам джинсов. И там пусто. Что за чертовщина?..

— Что, проблемы? — с нездоровым пониманием спросил официант.

— Да были же деньги, были!.. Никита продолжал рыться в карманах. Но уже знал — нет там ничего. Деньги бесследно пропали.

— Были, конечно, были… — с кислой миной на лице отозвался парень. — Сейчас поможем их найти… Кузя!..

Из-за стойки бара тут же вышел крепко сбитый парниша. Бармен, а по совместительству вышибала.

— Сава, ты чего нервничаешь? — послышался чей-то мягкий мелодичный голос.

Никита вздрогнул. Он узнал этот голос. Это была Альбина.

Снова как будто из ничего образовалась Красивая до изнеможения. Волосы уложены, облегающие джинсы, голубая блузка. Но смотрится она в них так, как будто на ней дорогое вечернее платье. Величава словно пава. Вот что значит уметь себя подать…

— О! Альбина… — протянул официант.

— Чего такой нервный, спрашиваю?

— Да тут проблемы. Платить не хотят… Никита готов был со стыда провалиться сквозь землю.

— Кто не хочет платить?.. — удивилась она. — Никита?.. Быть такого не может!..

— А ты что, знаешь его?..

— Знаю. Никита приличный парень. И он всегда платит по счетам. Правда, Никита?..

Альбина с издевкой посмотрела на него… Эх, если бы он знал хоть один способ испариться, исчезнуть куда-нибудь с глаз долой… Но нет, ни одного такого способа он не знает. Поэтому приходится сидеть за столиком и мучиться…

— Расплачусь я, расплачусь… — уныло глянул он на официанта. — Просто деньги куда-то делись…

На Альбину он не мог смотреть, глаза опускались…

— Ты не волнуйся, Сава, деньги он найдет. Я за него ручаюсь…

— А-а, ну если так…

Официант забрал с собой бармена-официанта и убрался восвояси.

— Можно? — с ехидной улыбкой спросила Альбина

И не дожидаясь утвердительного ответа, опустилась на стул.

— Чего ж ты так, Никита?

На Ольгу ноль внимания. Как будто ее и в природе не существует.

— Радуешься, да? — вопросом на вопрос кисло ответил Никита.

— Да нет, просто интересно, как это можно в ресторан без денег прийти…

Альбина, похоже, решила вдоволь позлорадствовать. Как будто заранее знала, в сколь унизительном положении окажется Никита. Как будто знала… Почему — как будто?..

— Я сегодня твою подружку видел, — вроде бы некстати сказал он. — Ее, кажется, Яной зовут…

— Да что вы такое говорите?.. — ехидно сказала Альбина.

— А почему ты не спрашиваешь, откуда я ее знаю?..

— И откуда же вы ее знаете?

— Ловкость рук, и никакого мошенничества… А руки у нее ловкие…

До него уже дошло, что та девчонка в холле туалета появилась неспроста. «Заштормило» ее, рукой о Никиту оперлась. А он и не заметил, как ловкие пальчики шесть пятидесятирублевых купюр из кармана вытащили.

— Значит, ты все понял?

— Да не дурак…

— Дурак!.. Ты самый настоящий дурак!.. Кураж слетел с Альбины, нежные щечки пошли пятнами, глаза заблестели от слез.

— Дурак!..

Она поставила на стол сумочку. Вынула оттуда деньги — ровно триста рублей, бросила их в пустую пепельницу.

— Не очень удачная шутка, — забирая деньги, сказал Никита. — С огнетушителем было интересней…

Казалось, Альбина сейчас расплачется — такой жалкий у нее был вид.

— Да пошел ты!.. — Грубостью задавила она слезу. — Больно ты мне нужен!..

Она поднялась из-за столика. Знакомой походкой манекенщицы направилась к бару. Но споткнулась — видимо, от волнения. Она не упала, но каблук сломала Никита видел, как она сняла сломанную туфлю. И развернулась к нему.

— Вот тебе!..

Словно пушечный снаряд над ним просвистела туфелька.

Зал зааплодировал. Уж больно интересная сцена.

— Пошли отсюда!.. — потребовала Ольга. Она схватила Никиту за руку и потащила к выходу. Он едва успел бросить на стол сотню.

* * *

— Никита, шел бы ты домой, — сказала Ольга.

— Не понял…

Они подходили к трехэтажному корпусу, в котором она жила.

— Ты не хочешь быть со мной…

— Снова не понял.

— Ты и сейчас не со мной. Мысленно ты со своей Альбиной…

— С чего ты взяла?

— По твоим глазам вижу… Ты думаешь о ней.

— Еще бы мне о ней не думать. Они с подружкой сыграли со мной злую шутку. Обули, как последнего пацана…

— Она сумасшедшая…

— Вот поэтому мы должны пойти к тебе и обсудить вопрос, как ее лечить. Ведь ты же почти готовый психиатр…

— Медицина здесь бессильна, — покачала головой Ольга. — Она бесится из-за того, что ты со мной. Она ревнует тебя…

Никита думал точно так же. Неравнодушна к нему Альбина — это факт.

— Но ведь это ее проблемы, правда?

— И твои тоже… Это ваши общие проблемы. И знаешь почему?.. Потому что ты тоже неравнодушен к ней. А я для тебя всего лишь щит, за которым ты пытаешься спрятаться от нее…

А ведь она совершенно права.

— Только я не хочу быть щитом. Не хочу принимать удар на себя…

— Но ты же психиатр. Работа с сумасшедшими твоя стихия…

— Ну знаешь, если подходить к вопросу с этой стороны, то тут сначала милицию подключать надо. Как-никак тебя обворовали. А это преступление…

— Но ведь это была шутка…

— Но ведь обворовали тебя профессионально… Твоя Альбина — фрукт непростой. В ресторане она себя чувствует как дома. Всех знает, со всеми на «ты». Подружка у нее профессиональная воровка. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу — кто ты… Надеюсь, ты меня понял?

— Понял. Понял, что ты меня отшиваешь.

— Пусть будет так… Спасибо тебе, Никита, мне с тобой было очень хорошо… Прощай…

— А может, до свидания?..

Ольга не ответила, повернулась к нему спиной.

— Ну, прощай…

Никита не стал дожидаться, когда она скроется в дверях. Тоже развернулся на сто восемьдесят. И растворился в темноте.

* * *

Его разбудил бабушкин голос.

— Ой, Альбина, проходи…

Кто-то в гости к ним пришел. Альбина какая-то…

Какая-то?! Альбина?!.

Никите вдруг показалось, что он лежит не на кровати, а на раскаленной сковородке. Как ошпаренный слетел он с нее. Впрыгнул в шлепки, натянул шорты. И вовремя. За дверью снова послышались голоса.

— Спит, Никита, спит. Время уже скоро полдень… Ты уж пристыди его, непутевого…

Альбину он встретил в стойке на руках. Ноги под потолком, глаза закрыты — так, конечно, трудней удерживать равновесие. Но Никита должен казаться спящим.

— А он что, всегда так спит? — весело спросила Альбина.

— Ой, батюшки, что ж это такое делается? — запричитала бабушка.

— Сейчас мы его разбудим…

Никита почувствовал прикосновение мягких нежных пальчиков. Альбина щекотала его под мышками. Но это доставило ему только удовольствие. Глаз он не открыл. И продолжал стоять на руках.

— Есть еще один способ…

Альбина зашла к нему сзади и толкнула в спину.

— А я так не играю, — еще в падении успел сказать Никита.

Он мог бы упасть на пол как бревно. Но это больно, — в самый последний момент он сгруппировался и опустился на корточки.

— Спасибо! — открывая глаза, поблагодарил он.

— За что? — ярко улыбнулась Альбина. Красивая, милая, нежная… Ну как можно признать в ней дитя порока?..

— За то, что разбудила.

— Забирай его, Альбина, — весело сказала бабушка. — Забирай с глаз долой. Надоел он уже мне дома… Только сначала я вас чаем напою. С блинами…

Она ушла. Никита остался с Альбиной.

— А кое-кто, между прочим, блинов не заслужил, — сказал он.

— Это ты про себя?

— Как ты угадала?

— А я тебя насквозь вижу.

— И что же ты видишь?

— Вижу, что ты дурак…

Она подошла к нему вплотную, заглянула в глаза. Как будто жаром из открытой печи полыхнул ее взгляд. Никита стушевался, отвел в сторону свои глаза. Но в то же время тело его приобрело необычную легкость. Как будто оторвалось от земли — ног под собой он не чувствовал.

— И я дура…

Она взяла его за руку. И правильно сделала, а то ведь он мог взлететь под самый потолок.

— Я же тебе нравлюсь, — сказала она. — Только не говори «нет»…

— А я и не говорю…

— Ты дурак, — повторила она.

— Почему?

— Зачем ты за эту Ольгу ухватился?

— Откуда ты знаешь, как ее зовут?

— Я все знаю.

— Откуда?

— Я же говорила тебе, что я местная.

— И у тебя много знакомых.

— Много и почти везде…

— Тот парень в лодке, с которым ты целовалась…

— Я не целовалась. Но заставила тебя в это поверить…

— Ты дразнила меня?

— Да я убить тебя была готова!

— За что?

— За то, что ты дурак… И потому что сама дура… Сама не знаю, что со мной…

— А Яна?..

— Что — Яна?..

— С ней что происходит? Ловко она меня обчистила…

— Это я попросила. Чтобы отомстить тебе… Терпеть ненавидела, как ты с той девкой…

— А тебе-то что?

Альбина с тоской посмотрела на Никиту. Как будто она отчаявшийся врач, а он безнадежно больной пациент. Покачала головой:

— Вот и скажи после этого, что ты не осел…

Она сделала шаг к двери. Только он не зевал: схватил ее за руку, притянул к себе. Она не сопротивлялась.

— Ну что такое? — вяло спросила она.

Ответить ей Никита не смог. В горле пересохло, язык прилип к небу.

Он как одержимый набросился на Альбину. Прижал к себе, покрыл ее шею поцелуями. Одна рука у нее на бедре, вторая на спине. Тело у нее крепкое, упругое. И как будто волшебная энергия в нем, она передавалась ему через кончики пальцев. В какой-то момент Никите показалось, что он парит в облаках.

Он сам не понял, как его рука оказалась на ее ягодицах. Зато понял, что он на самом деле летит. Но не вверх в облака, а на пол. Бум! И он под ногами Альбины. Она отступила от него на пару шагов.

— Еще раз — и в глаз! Понял? — не зло, но решительно ткнула она в него указательным пальцем. Никита сел, с угрюмым видом почесал затылок.

— Понял, — буркнул он себе под нос.

— Чао!

Она резко повернулась и пошла. В дверях остановилась.

— Через час жду вас, молодой человек, возле своего дома. На море пойдем… И пожалуйста, не опаздывайте!

Как будто живительного бальзама на душу плеснула.

— Чего Альбину прогнал? — спросила бабушка.

— Сама ушла… Мы сейчас на море пойдем.

— Вот это дело. Вот это правильно.

— А дед на какой машине на работу поехал? — спросил Никита.

— На своей любимой. На «тройке»… Что, машина нужна?

— Да не мешало бы…

— Ключи в серванте…

К дому Альбины Никита подъехал на «семерке». Точно в назначенное время. Ждать долго не пришлось.

Альбина вышла к нему в белом сарафане, в шлепках. В руках пляжная сумка.

— Знатный у меня жених, на машине, — весело сказала она, усаживаясь в машину.

— А у меня невеста красивая, — не растерялся Никита.

— Шутишь?

— На счет красивой — нет. А на счет невесты — не знаю. Ты ведь меня в шутку в женихи записала…

— Не знаю, не знаю, посмотрим, как ты вести себя будешь… Кстати, а зачем ты машину взял?..

Никита и сам не знал толком, зачем ему машина.

— Взял и взял, — пожал он плечами.

— Если на старую пристань, то машина ни к чему. А если на дикий пляж…

Альбина взяла паузу. Как будто знала, что сейчас Никита глянет на ее обнаженные ноги. Стройные, загорелые. И соблазнительные.

— Нет, на дикий пляж мы не поедем, — покачала она головой.

— Поехали просто покатаемся…

— Поехали…

Никита направил машину к выезду из Тепломорска. Дорога неплохая, на улице солнце палит, а в салоне хорошо — воздушные потоки через раскрытые окна выгоняют жару, несут прохладу. А еще ветерком сарафан Альбины поднимает. Еще выше ноги ее обнажаются. Только Никита не видит этого — смотреть боится.

— Люблю вот так на машине кататься, — сказала Альбина.

Закинула руки за голову, потянулась. Сарафан поднялся еще выше. Никита не утерпел. Глянул на ножки. Но она этого как будто и не заметила.

— У отчима «Волга», — продолжала она. — Но с ним неинтересно…

— А со мной интересно?

— С тобой — да…

«А еще с кем?» — мысленно спросил Никита.

— А больше я ни с кем в машине не катаюсь, — как будто услышала она его немой вопрос. — Я вообще девушка скромная… Никита промолчал.

— Знаю, о чем думаешь. Такая-сякая, пятое-десятое… Да, Никита, нечиста я на руку. Сама не знаю, зачем это делаю…

— Что делаешь?

— Сам знаешь, о чем я… Все из-за Янки…

— Она тебя совратила?..

— Нет… Просто так получилось…

— Брат у нее уголовник. Ты рассказывала…

— Слава — это ерунда… Дед у Янки особенный. Хотя и не родной вроде бы дед… Ефрем Иванович совсем уже старый и больной… Раньше он вором в законе был. Знаешь, кто это такие…

— Да знаю, не из деревни…

— Ворам в законе семью иметь нельзя. Вот и не было у Ефрема Ивановича жены. А лет десять назад он от дел отошел. Воровская сходка его на пенсию отправила. Был вором в законе, стал вором в короне. Он обосновался в Тепломорске, с Янкиной бабкой сошелся, в доме у нее поселился. Сначала Славка к нему зачастил. Он ему блатной романтикой мозги закомпостировал. Потом Янка… Он их в карты играть учил. Не просто играть. Атак, чтобы всегда выигрывать…

— Ловкость рук?..

— Вот-вот… А меня Янка потом всему учила. Это как игра была…

— Игрались, игрались и доигрались…

— Доигрались, — согласно кивнула Альбина. — Слава уже по этапу пошел. Янка в ту же сторону катится… И я тоже… Сама не знаю, как бумажник в поезде стащила…

Сама не знает… Целый спектакль разыграла. Тихой застенчивой девочкой прикинулась. Как будто для нее существовал только один Никита. А сама уже к бумажнику прицелилась. Раз — и он в ее шустрых пальчиках, два — и перекочевывает в сумочку. И все так ловко, быстро, никто ничего не понял…

— Ты что-то про клептоманию говорила…

— Надо же было что-то сказать… Ты не думай, дело вовсе не в том, что я не могу не воровать. Просто для меня все это как игра. Слава говорит, что у меня особенная сила в руках. Пальцы высокочувствительные, очень пластичные. И склад характера у меня особый… Он не раз предлагал мне в паре работать… Только я всегда отказывалась. Работать с ним — это профессиональное воровство. А я так не хочу…

Машина уже выехала из Тепломорска. Катила по извилистому шоссе, вокруг зеленые горы, живописный пейзаж. Но красоты природы меньше всего волновали сейчас Никиту. Альбина открывала ему душу. Темную душу, грешную, но не лишенную света. Еще не поздно встать на путь истинный.

— Значит, тебя сам процесс интересует. Азарт игры…

— Да, наверное, так, — кивнула она.

— А я для тебя — тоже игра? — неожиданно спросил он.

— О чем ты?..

— С лодочником целовалась. Из огнетушителя меня поливала. Подругу свою натравила…

— Ты думаешь, это игра? — Голос ее дрожал.

— Не знаю…

— Останови машину! — потребовала она. Никита послушно съехал с дороги, остановился. Даже мотор заглушил.

— Ну остановил. И что да…

Договорить он не смог — Альбина потянулась к нему, обхватила руками шею, их губы слились в долгом затяжном поцелуе.

Целоваться она не умела. И руку в плавки не запускала. Но Никита получал в стократ большее удовольствие, чем с Ольгой. Альбина разила наповал силой своего очарования…

Она отстранилась от него. А он еще долго сидел с закрытыми глазами.

— Ну а теперь, как ты думаешь, — взволнованно спросила она, — играюсь я с тобой или нет?..

— Думаю, что нет…

И он с ней не играл. Все очень серьезно…

Глава шестая

В Тепломорск они вернулись поздно. Катались на машине, пешком бродили по горным тропинкам. И при каждом удобном случае целовались. С каждым разом все крепче и дольше. Никита все никак не мог насытиться вкусом ее губ. Но уже хотелось большего.

Первое время Никита пытался повалить Альбину на спину, запустить руку под юбку. И всегда получал отпор. Нет, нет и нет… В конце концов он смирился. Или, вернее, она его смирила…

Машина остановилась возле ее дома.

— Это был самый лучший день в моей жизни, — сказал он.

Альбина промолчала. Зато он видел, как в темноте счастливо светились ее глаза.

— Мы всегда будем вместе? — спросил он.

— А ты этого хочешь?

— Хочу.

— Ты скоро уедешь.

— Но я могу забрать тебя с собой.

— Не заберешь, — покачала она головой.

— Почему?..

— Не нужна я тебе такая…

— Какая?

— Порочная… Я воровка, и ты это прекрасно знаешь.

— Но ты ведь больше не будешь, правда?

— Не буду, — покачала она головой.

Только не очень уверенно прозвучал ее ответ.

— Ты поступишь в институт. Получишь профессию…

— Никита, хватит трепаться… Не способна я к наукам. Мне бы училище закончить…

— Ну, можно ведь и швеей-мотористкой работать…

— Издеваешься, да?

— А ведь можно вообще не работать.

— Да ну!

— Я мог бы содержать тебя.

— Никита, ты меня смешишь. Ты и сам на отцовской шее висишь. А еще меня содержать собираешься… И потом, я никуда не собираюсь с тобой ехать…

— Поедешь!.. Или я сам здесь останусь…

— Глупый ты…

Никиту заело. Шарики зацепились за ролики. Он даже и сам не понял, как ляпнул:

— Может, и глупый. Зато я знаю, как деньги без всякого обмана зарабатывать…

— Ну и как? — отрешенно спросила она.

— А завтра посмотришь…

— Не буду я ничего смотреть. Не хочу… Я просто хочу быть с тобой… Пока, до завтра!

Она взялась за ручку, чтобы открыть дверь. Но не открыла, потянулась к Никите.

Они целовались до тех пор, пока у них не заболели губы…

* * *

Сегодня они шли на пляж. Без машины, пешком. И не одни. С ними Яна. Та самая…

Ей лет семнадцать. Лицо красивым не назовешь, уши смешные. Но кожа у нее чистая, нежная. Губки яркие, сочные. И тело близко к совершенству. Стройные загорелые ножки, тонкая талия, пышный бюст. Глаза живые, с хитринкой. И смелые. Такие же смелые, как и ее наряд. Короткие до невозможности джинсовые шортики и почти прозрачная шелковая майка, под которой бултыхались мячики грудей — лифчика она не носила.

За ней не нужно было заходить. Она с самого утра была у Альбины и на пляж за ней увязалась. Никита не прочь был бы избавиться от нее. Потому что не подруга она Альбине, а враг. Но прогнать он ее не мог. Не имел права. Пока не имел…

— Тебя Никита зовут? — спросила она.

— А тебя — Яна, знаю. Как знаю, что ты в карман ко мне залезла…

— Зачем ты так говоришь? — нахмурилась Яна. — Сам знаешь, что это была шутка…

— Да, весело было…

— А мне нет, — покачала она головой. — Деньги-то возвращать пришлось… Да ладно тебе, шучу, шучу…

В глазах у нее хищная смесь: лисья хитрость, ястребиная цепкость, акулья жестокость. И где-то в глубинах змеиный яд. Поверх всего этого яркая улыбка. Только трудно спрятать за ней подленькую натуру.

— Ты говорил, что знаешь, как деньги без обмана зарабатывать можно, — сказала она. Никита опешил:

— Кому я говорил, тебе?..

Альбина смущенно отвела взгляд в сторону.

Вот, значит, как, вчера она не очень-то отреагировала на его заявление. А сегодня уже с Яной поделилась. Неужели она в такой зависимости от своей подруги, что ничего не может от нее скрыть?..

— Альбине ты говорил, какая разница?

— Большая разница.

— Слушай, чего ты дуешься как мышь на крупу?

— Я не дуюсь…

Никита почему-то чувствовал себя перед ней маленьким мальчиком. Похоже, у этой девчонки дар ставить людей в зависимость от себя.

— Ну тогда что за способ?..

— Древний как мир…

— Тьфу ты! — разочарованно хмыкнула Яна. — Как знала…

— Что ты знала?

— Не на тех нарвался, голубчик… Если хочешь быть сутенером, не по адресу обратился. Мы с Альбиной не проститутки…

Ядовито, откровенно и глупо.

— При чем здесь проституция? — возмутился Никита. — Ты хоть думай, что мелешь?..

— Сам сказал, что способ древний как мир. А проституция — древнейшая профессия…

— Дура ты! — не сдержался Никита. — Самая натуральная дура…

Яна зло зыркнула на него.

— Ты за разговором следи, да? — хищно прошипела она.

— А что, не дура… — уже мягче сказал он. — Я ей про слона, а она мне про барана…

— Ну так что за способ, Никита? — спросила Альбина.

Она по-прежнему не смотрела в его сторону. Как будто боялась встретиться с ним взглядом.

— Я же говорю, старый как мир… Вот ответь, что появилось раньше — курица или яйцо?..

— При чем здесь это?

— А при том, что сам вопрос древний… Никита достал из сумки яйцо.

— Курицы, извините, нет… Да она и не нужна…

— А яйцо зачем? Запасное? — фыркнула Яна.

— Я слышал, ты девчонка крутая. Рука у тебя сильная… Попробуй, яйцо раздави…

— У меня рука не сильная. И маленькая. Не раздавлю, — покачала головой Яна.

— А некоторые считают по-другому…

Никита остановился. Оглянулся по сторонам.

Они шли по набережной. За бетонным парапетом простирался пляж. К нему и от него шли люди.

Никита увидел крепкого парня в шортах и шлепках.

— Молодой человек! — позвал он.

Тот остановился. Агрессивно посмотрел на Никиту.

— Ты мне?..

— Вам, вам… Заработать хотите?

— Чего?

— Предлагаю аттракцион… Видите — яйцо. Если раздавите его одной рукой, получите пятьдесят рублей. Если нет, отдадите мне рубль…

— Ты чо, греба…

Парень осекся. Посмотрел на Яну и Альбину. Понял, что в присутствии дам грубить нехорошо.

— Ты что, серьезно? — поправился он.

— Ну да…

— Тогда покажи деньги!

Никита показал купюру. Парень посмотрел на него как на полного придурка. Забрал у него яйцо, сжал его в кулаке.

— Смотри, придурок!..

Только в роли придурка оказался он сам. Как ни тужился бедолага, яйцо не поддавалось.

Из напыщенного болвана он превратился в мокрую курицу. В свое время такая перемена произошла с Кешей. Никита хорошо помнил тот случай во дворе. Мало того, это случай дал толчок его идее.

— Ну что, не получилось? — сочувственно спросил Никита.

— Да это какое-то не такое яйцо, — сокрушенно развел руками парень.

— Да нет, самое обыкновенное… Никита забрал у него яйцо. И, выпустив его из рук, разбил об асфальт.

— Ну что, убедился?

— Н-да, — почесал затылок парень.

— Эй, — тронула его за руку Яна. — Рубль гони!.. Бедолага кочевряжиться не стал, достал монету, протянул ее Никите и молча испарился.

— А это идея! — одобрительно заметила Яна. — Надо взять на вооружение…

— В самом деле, — обрадовалась Альбина. — Никакого мошенничества…

— Еще попробуем? — спросил Никита.

— А яйцо?..

— Не дефицит…

Он достал из сумки еще одно яйцо. Яна мгновенно отреагировала на это. Мертвой хваткой вцепилась в какого-то мужика. Подтащила его к Никите.

— Это очень просто. Раз, два — и готово… Рубль против пятидесяти…

— А это вам, чтобы не обляпались…

Альбина тоже не растерялась. Повесила мужику на плечо полотенце. Дополнительную иллюзию легкой победы ему создала.

Напрасно тужился мужик, яйцо не поддавалось. В общую копилку добавился еще один рубль. А вокруг уже собиралась толпа…

Яйцо кочевало из рук в руки. Молодые парни, зрелые мужики становились в очередь в надежде раздавить его и получить за это обещанный полтинник.

У Никиты уже голова кругом шла. А поток не убывал. Рубль прилипал к рублю, десятка к десятке… Общая сумма перевалила за сотню…

— Что здесь за куча мала? — неожиданно раздался чей-то жесткий властный голос.

Никита вздрогнул. Он было решил, что это нагрянули стражи закона. Но вместо милиционеров перед ним появился высокий худощавый парень в черных брюках и такого же цвета рубашке. Все черное. И туфли, и непроницаемые очки. И густые смоляные волосы. Даже чернота в темных зубах…

Он снял очки. На Никиту глянули черные глаза — черная космическая бездна в них.

— О! Клим! — послышался радостный возглас Яны. Она потянулась к парню, чмокнула его в щеку, повисла у него на руке.

— Клим! — счастливо протянула она.

— Янка? — Эмоции в его взгляде и голосе едва-едва обозначились.

Только почему-то он смотрел не на нее, а на Альбину.

— И Альбина здесь…

— Эй, парень, отойди, сейчас моя очередь… — потеснил его в сторону какой-то мужик.

Клим резко развернулся в его сторону, впился в него жестким взглядом. И не менее жестко изрек:

— Лейтенант Святкин, уголовный розыск…

И в подтверждение достал из кармана красные корочки. Махнул ими перед носом мужика. Тот сразу сник — как будто был в чем-то виновен. Бочком-бочком затерся в толпу.

Да и толпа с каждой секундой становилась все жиже и жиже. Никите вдруг тоже захотелось раствориться в этой толпе. С уголовным розыском дела иметь никак не хотелось. Как будто он какой-то мошенник.

— Эй, Никита, а ты чего побледнел? — хихикнула Яна. — Ты что, поверил?..

— Конечно, поверил, — авторитетно подтвердил Клим. — Я для него представитель закона… Представитель своего закона… Ты кто такой, черт?..

Никита понял, что никакой он не милиционер. Хрен с бугра — так в народе таких типов называют.

— Я не черт, — покачал он головой.

— Гонишь, да? — хищно сощурился Клим.

— А ты что-то имеешь против? — заступилась за Никиту Альбина.

Можно подумать, он нуждается в ее защите.

— А ты, Альбинка, чего за него подписываешься?

Клим плотоядно смотрел на нее. Казалось, что он раздевает ее взглядом. Губы кривятся в похабной улыбке.

— А ты чего на него наезжаешь?

— И правда, Клим, ты что, не видишь, мальчик с нами? — хихикнула Янка.

— Мальчик… — презрительно хмыкнул Клим.

И сплюнул Никите под ноги.

— Шел бы ты отсюда, — посоветовал ему Никита. И демонстративно сжал кулаки.

— Че ты сказал? — скривился, как от лимона, Клим.

По годам он вряд ли был много старше Никиты. Максимум на год-два. Но гонору в нем, как будто ему лет сорок, а перед ним стоит жалкий неоперившийся юнец.

— А сейчас как врежу промеж глаз, узнаешь?..

Только сейчас этот придурок удосужился пройтись по Никите оценивающим взглядом. Как будто только сейчас по достоинству оценил его мощный торс, крепкие кулаки.

— Эй, эй! — встала между ними Яна. — Вы что, пацаны?..

— Это кто пацаны? — зашипел Клим. — Это я пацан. А это козел недоделанный…

Терпению Никиты пришел конец. Если бы Клим не отступил, он бы точно снес ему челюсть. Или бы нос всмятку разбил. Со всей силы бы бил, не жалел гада…

Но Клим как будто понял, что преступил границу дозволенного.

— Ничего, мы еще разберемся, — прошипел он. И исчез. Вместе с Яной. Та как ниточка за иголочкой шмыгнула за ним.

Никита остался с Альбиной.

— А ты чего не пошла? — не зло, но с вызовом спросил он.

— С чего ты взял, что я должна идти с ними? Вызов она не приняла. Ничуть не обиделась на него. Но в глазах туча.

— Пошли, — она взяла его под руку. И они направились к пляжу.

— Кто это был? — спросил Никита.

— Клим…

— Да это я и без того понял… Кто он такой?..

— Год назад они со Славой корешились… Ну в смысле дружили… А потом Клима менты повязали… В общем, в милицию он за хулиганство попал. Через месяц суд. И его на год за решетку упрятали. Но время прошло. Откинулся Клим. Я хотела сказать — освободился…

— Корешились, повязали, откинулся… С кем поведешься, от того и наберешься, — заметил Никита.

— Я больше не хочу быть с ними, — кивнула Альбина. — Надоели они мне все. Нормальной жизни хочу…

— А что для тебя нормальная жизнь?..

— То же, что и для тебя… С тобой хочу быть…

Альбина остановилась. Словно прислушалась к себе. Мотнула головой, как будто мрачные мысли с себя стряхнула. Весело улыбнулась:

— Нужен ты мне больно!..

— А может, все-таки нужен? — серьезно спросил он.

— Нужен, — так же серьезно кивнула она.

На этом выяснение отношений закончилось. Они добрались до заброшенной пристани. Ныряли, загорали, подкалывали друг друга. Ни о Яне, ни о Климе говорить не хотели.

Но затронуть эту тему все же пришлось. На обратном пути к дому.

— Куда пойдем вечером? — спросил Никита

— А куда бы ты хотел?..

— Можно в бар сходить…

— С Ольгой ты в ресторан ходил, — в шутку обиделась Альбина. — А от меня баром отделаться хочешь…

— Тогда в детское кафе пойдем.

— В «Лакомку»?

— Ага…

— Пойдем, — кивнула Альбина.

— Нет, ты что, серьезно?..

— Серьезно… — Она не шутила. — Если мы вместе решили быть, не надо нам в ресторан…

— Почему?

— Да потому что не понравился ты Климу.

— Плевать мне на него.

— А ему на тебя — нет… Ты же даже не знаешь, какой он страшный человек…

— В каком смысле?..

— Да во всех. Злой, мстительный…

— По башке получит, сразу успокоится…

— Нет, Никита, ты не понимаешь. Клим способен убить человека… Теперь понимаешь?..

— Не очень…

— Он тебя может убить… Теперь дошло?..

— Теперь дошло… Только я его не боюсь.

— Я знаю, ты у меня смелый, сильный… Только прошу тебя, не связывайся с ним…

— Да пусть не лезет, и я его не трону…

— А он полезет. Полезет — как ты этого не можешь понять… А-а, — безнадежно махнула она рукой. И осторожно предложила: — А хочешь, мы с тобой сегодня на дикий пляж съездим?..

— Когда?

— Вечером… Я знаю одно дикое-предикое место. И машину есть, где поставить…

Уговаривать Никиту ей не пришлось.

Глава седьмая

К дому Альбины он подъехал незадолго до наступления сумерек.

Они не обговаривали программу ночного пикничка. Никита проявил инициативу: замариновал три килограмма мяса, взял несколько бутылок сухого вина, палатку на всякий случай в багажник упаковал — мало ли что, вдруг заночевать придется.

Еще со своего двора он увидел, как от ее дома отъезжает черная «Волга». У отчима Альбины такая же машина, но белая. Может, на черную поменял?.. Во всяком случае, ничего подозрительного он не заметил.

Альбина вышла к нему в спортивном костюме, с сумкой. Только настроение у нее почему-то не совсем походное. Нет радости в глазах.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — вымученно улыбнулась она. — Поехали…

Никита медленно поехал вперед.

— Лица на тебе нет…

— Надоели они мне…

— Кто?..

— Янка…

— Это не она к тебе приезжала? — догадался Никита.

— Она… Идея им твоя с яйцом понравилась.

— Сами хотят деньгу сшибать? Флаг им в руки!

— Ты думаешь, они по рублику хотят брать? Как бы не так… Аттракцион с яйцом — приманка. Пока одни будут толпу развлекать, другие будут карманы чистить… Догадайся с трех раз, кто они, эти другие…

— Клим?

— А вот дудки. Клим будет жар чужими руками загребать. Я и Янка на него работать будем…

— Значит, он все организует, а вы карманы чистите…

— Это он так думает. Только в рот ему потные ноги!.. Все, завязала я!

— Ты так Янке и сказала?

— Ну не так прямо. Но карманы чистить отказалась…

— А я, пожалуй, буду чистить. Морду этому Климу начищу…

— Не надо! — забеспокоилась Альбина. — Прошу тебя… За Климом стоят серьезные люди… Это уголовный мир. Уголовный мир, понимаешь…

— Но ты же не принадлежишь к этому миру…

— Не знаю, — пожала плечами Альбина. — Может, и принадлежу. Может быть…

— Ты серьезно?

— Пока не очень… Но мне уже страшно…

— Ты, главное, не бойся. Я ведь с тобой…

— На одного тебя и надеюсь, — скорее в шутку, чем всерьез сказала она.

Они выехали за город, с полчаса ехали по шоссе. Затем свернули на проселочную дорогу, которая вскоре перешла в едва заметную тропу. Поднялись в гору, остановились.

Никита подошел к краю обрыва. Глянул вниз. Красота неописуемая. Под ногами море. Совсем рядом. Метров сто вниз со скалы. Несколько секунд — и ты у цели. Главное, забыть о смерти и сигануть с обрыва.

— Страшно? — спросила Альбина.

— Страшно, — кивнул Никита. При мысли, что можно свалиться с такой высоты, внутри все обрывалось.

— Это была бы красивая смерть… — неестественно спокойным голосом сказала Альбина.

В лучах заходящего солнца ее лицо казалось восковым. Как будто неживое.

— Ты что-то не то несешь, — всполошился Никита.

Он вдруг решил, что Альбина сейчас спрыгнет со скалы. Мало ли какая блажь взбредет ей в голову. Он взял ее за руку и повел к машине. Путь еще не окончен. Впереди крутой спуск.

Они спустились на крохотную полянку метров на пять выше моря. Дальше можно ехать только кувырком.

Альбина разделась. Осталась в одном купальнике.

— Воду погреем? — спросила она.

— Погреем, — кивнул он, стягивая с себя шорты.

По крутой тропе они спустились к пляжу. Метра два-три каменистой земли под высокими скалами. И далеко от города. Сюда редко кто забредал. Разве что только на машине. Но на поляне, кроме них, ни одного автомобиля. И пляж пустовал.

— Это дикий пляж, — сказала Альбина. И тут же добавила: — Раздеваться не будем…

А зря, подумал Никита. И побрел в воду. Именно побрел. Потому что в этих местах дно мелкое, сплошь и рядом крупные скользкие от водорослей камни. Пока до глубины дойдешь — заморишься.

Купались они до темноты. Затем поднялись на поляну. Никита развел костер. Альбина обследовала багажник.

— У тебя палатка. Зачем?..

— На всякий случай…

— А какой может быть случай?

— Вдруг напьюсь… Сухое вино да под шашлычок… М-м, пальчики оближешь!..

— Можно и в машине переночевать…

Если так сказала, значит, не прочь остаться с ним на ночь. В предвкушении чуда у Никиты чуть не свело скулы.

— В палатке романтичней…

— Ну ставь палатку, романтик…

Никита пахал как вол. Альбина сидела в машине, слушала музыку. И думала о чем-то своем. Возможно, последний разговор с Яной мысленно прокручивает… Ничего, пусть подумает. Пусть хотя бы в мыслях перечеркнет свое прошлое. Пусть сделает свой выбор — останется в настоящем вместе с Никитой. И в будущее они шагнут вместе…

— Шашлык кушать подан! Мадам, ходите жрать!..

Непонятно, что больше развеселило Альбину. Или эта фиглярская фраза, или сам шашлык, поданный под сухое вино.

Альбина ела с аппетитом. И от вина нос не воротила. К тому моменту, как они снова пошли купаться, она была заметно навеселе.

Спускаясь по тропе к морю, Никите пришлось несколько раз придерживать ее. Или она в самом деле неуверенно держалась на ногах, или ей просто нравилось опираться на его крепкое мужское плечо. В конце концов Никита просто подхватил ее на руки и понес к морю.

— Нет, нет, — запротестовала она. — Это дикий пляж… Сначала раздеться!..

Никита возликовал. Свершилось!.. Он опустил Альбину на камни.

— Отвернись! — потребовала она. Пришлось подчиниться. Хотя очень хотелось увидеть, как она снимает с себя купальник.

— Теперь ты, — услышал он.

Никита повернул к ней голову. Альбина медленно входила в воду. Купальник лежал на берегу.

Он начал стаскивать с себя плавки. Пришлось приложить определенное усилие. Кое-что затвердело в них, стало помехой…

Альбину он догнал, когда она наполовину вошла в воду. Он бы очень хотел взглянуть на ее обнаженную грудь. Но она легла животом на воду и поплыла.

— Хорошая водичка… — сказала она.

— Парное молоко… — согласился он.

Ему казалось, что вода вокруг него не пенится, а закипает. Как будто кипятильник работал внизу его живота.

— Дальше не поплыву…

Альбина остановилась, встала на дно. Вода доходила ей до шеи, скрывала все прелести.

— Я тоже.

Никита остановился рядом с ней.

— Ты, правда, никогда меня не бросишь? — серьезно спросила она.

То ли капельки морской воды блеснули на ее глазах, то ли слезы.

— Ни-ког-да! Ни-за-что!.. И знаешь, почему? Альбина кивнула.

— Потому что я тебя люблю…

Никита вдруг понял, что это было его первое признание в любви. А такое ощущение, что до этого он уже не разделал подобные признания.

— Ты мне очень нравишься. — Голос ее задрожал. — Мне кажется, что я тоже тебя люблю…

Он набрался смелости, подошел к ней вплотную. Альбина не отстранилась. Напротив, сама прижалась к нему. Обвила руками его шею.

— Так кажется или любишь? — спросил он.

Ответить не дал. Слился с ней в жарком поцелуе…

Это было что-то неземное. Он и она, обнаженные, в глубине ночного моря. А какое у нее тело…

Никита гладил ее спину, ощущал упругость груди. Прижимался к ней низом живота… Казалось, он сейчас сойдет с ума…

— Я сейчас утону, — отрываясь от него, сказала Альбина.

— Я тоже…

— Тогда поплыли к берегу…

До берега она добралась первой. Но не остановилась. Побежала по тропе к поляне. По пути сняла с камня свой купальник. Но натягивать на себя не стала.

— Догоняй! — крикнула она из темноты.

«Не догоню, так согреюсь!» — мелькнуло в голове у Никиты… Но нет, он догонит ее. Обязательно догонит. Догонит и… Да-да, это должно случиться, и непременно сегодня.

Он нагнал ее на поляне. Альбина подбежала к машине. Взялась за ручку дверцы.

Не хочет она в палатку. Машина лучше… Впрочем, какая разница!..

Никита представил, как он сейчас уложит Альбину на сиденье, крепко-крепко обнимет ее…

Он видел, как Альбина открыла дверцу. И тут же замерла. Окаменела. Как будто в глаза горгоне Медузе заглянула.

— А-а! — Ее визг разрезал ночную идиллию.

Никита подскочил к ней. И тоже чуть не заорал от ужаса. На сиденье, свернувшись кольцами, лежала змея. Голова высоко поднята, пасть разинута, мелькает раздвоенное жало. И угрожающее шипение. Никита почувствовал, как на голове у него зашевелились волосы.

— Мамочка! — взвизгнула Альбина. И захлопнула дверцу.

— Откуда она? — спросил Никита.

Ему показалось, что со страху он клацнул зубами.

— Не знаю… — бледная как полотно ответила Альбина.

— Надо эту гадину из машины убрать…

— Убери…

Легко сказать. А как это сделать?

Никита натянул на себя плавки. Обошел машину, нашел возле костра длинную палку. С нею подошел к правой передней дверце, открыл ее. Снова обошел машину, открыл дверцу водительскую. И начал выпихивать гадюку из машины.

Это оказалось нетрудно. Змея намоталась на палку. Никита просто вышвырнул из машины и то и другое. Быстро захлопнул все дверцы.

Альбина стояла рядом с ним. Бледная как смерть, трясется от страха. Но купальник успела надеть.

Никита притянул ее к себе, прижал. Тело ее напряжено, как будто деревянное.

— Ничего, все будет нормально…

— Давай уедем, а? — спросила она.

— Да ну, глупости…

Сам он уже почти успокоился. Осталось успокоить ее. А потом можно снова повторить всю сцену с купанием от начала и до конца. Но уже без гадюки.

— Не делай глупости, давай уедем…

— Успокойся, все будет хорошо… Он еще крепче прижал ее к себе. Отыскал губы, впился в них. Почувствовал, как расслабляется ее тело.

— Пошли…

Подвел ее к палатке. Хотел забраться туда вместе с ней. Но их остановило змеиное шипение. Неужели и в палатке гадюка?..

Они и сами не заметили, как отлетели от палатки метров на пять.

А шипение не прекращалось. Напротив, оно становилось все громче. Неслось со всех сторон. Как будто тысячи змей взяли их в кольцо и медленно надвигаются на них…

— Никита, Никита! — визжала Альбина.

У него у самого внутри все оборвалось. Но все же он не растерялся. Нашел свои шорты, вытащил из кармана ключи. Запрыгнул в машину. Обследовал ее — змей нет. И затащил в салон Альбину. Закрыл все дверцы. Завел двигатель, сорвал машину с места, направил ее вверх по крутому подъему.

Он с ужасом подумал о том, что движок заглохнет, тормоза не выдержат. И понесется тогда машина обратно вниз. Рухнет на поляну, перевернется. Они с Альбиной будут лежать под обломками машины. А по ним будут ползать гадюки…

Но страхи оказались напрасными. «Семерка» взяла подъем. Все это время Альбина сидела, сжавшись в комок. Слово боялась обронить…

В себя она пришла, когда машина уже шла по асфальтированному шоссе в сторону Тепломорска.

— Я хочу домой, — сказала она.

— А мы куда едем?

— А как же палатка?

— Завтра утром приеду…

У него не было абсолютно никакого желания возвращаться на злополучную поляну.

— Это все Клим, — с каким-то суеверным ужасом в голосе сказала она.

— Ты хочешь сказать, что это он был той гадюкой…

— Нет, но он подбросил змею в машину… Он сам как гадюка…

— А в палатке он был сам. И шипел на нас? — усмехнулся Никита.

— Может быть… Ты не думай, я не сошла с ума. Просто Клим — подлец, он на все способен…

— Смерть подлецам!

— Ты напрасно веселишься… Клим предупредил нас, неужели ты этого не понял?..

— Хорошенькое предупреждение. А если бы змея ужалила тебя?.. Да он мог убить тебя!

— Или тебя… Он не хочет, чтобы мы были вместе…

— Да пошел он в одно место, этот ублюдок. Я ему башку откручу!..

— Знаешь, если бы ты это сделал, я бы тебя не осудила…

Альбина расслабилась и положила ему голову на плечо. Внутри Никиты поднялась горячая волна.

Ведь они так и не успели закончить начатое…

Он притормозил машину, съехал на обочину пустынной в этот час дороги. Привлек Альбину к себе. Она не возражала.

Не противилась она и когда он опустил спинку ее сиденья. И даже помогла ему, когда он начал раздевать ее…

Никита снял с нее лифчик, припал губами к соску, Альбина застонала от наслаждения…

Он начал стаскивать с нее трусики. Она приподнялась, помогла ему…

Альбина лежала под ним совершенно обнаженная, Никита уже готов был войти в нее…

И вдруг послышался шум мотора, затем визг тормозов. Никита вскинулся. Глянул на дорогу. Увидел черную «Волгу». Она подъезжала к ним задом. Остановилась совсем рядом.

Опустилось боковое окошко, показалась чья-то рука. В лобовое стекло полетел какой-то предмет. Как будто камень. Но это было яйцо, самое обыкновенное куриное яйцо.

Оно ударилось в лобовое стекло и разбилось. Вслед полетело второе…

— Ну гады!

Никита натянул шорты. Выскочил из машины. Но «Волга» к этому времени уже была далеко.

Он вернулся в машину. Альбина торопливо одевалась.

— Я хочу домой, — сказала она.

— А может…

— Не может!.. Отвези меня домой…

— Так все хорошо начиналось…

— Не скули! Тебе это не идет… Неужели ты не понял, что Клим издевается над нами?..

Никита понял это. Как понял и то, что в такой нервозной обстановке Альбина не может отдаться ему. А так хотелось узнать, на самом ли деле она девственница…

— Давай завтра куда-нибудь съездим, — как будто заглаживая вину перед ним, предложила она. И добавила: — Только надо так сделать, чтобы Клим нас не заметил…

— Клим, Клим… — раздраженно проворчал он. — Добраться бы до него…

— Ну так что, поедем?

— Поедем…

Глава восьмая

Никита поднялся рано. Оделся, умылся, выгнал машину из гаража и отправился к месту, где они оставили палатку.

Дорога не заняла много времени. Где-то через час он уже спускался на поляну. Но палатку не нашел. Вместо нее выжженная земля. Кто-то сжег палатку…

Никита вышел из машины, подошел к пепелищу, тупо уставился на квадрат выгоревшей травы.

Змеи сжечь палатку не могли. Гады это сделали. И не ползучие, а ходячие. Ублюдок по имени Клим постарался. Добраться бы до него…

Никита не помнил, сколько времени он простоял возле сгоревшей палатки. Зубы стиснуты, кулаки сжаты. Он должен наказать этого ублюдка. По голове настучать, чтобы больше неповадно было донимать их с Альбиной…

— Эй, ты чего там колотишься? — Как гром среди ясного неба прозвучал ненавистный голос.

Никита резко развернулся и увидел Клима. С ним еще какой-то парень. Довольно крепкий на вид. Оба медленно приближаются к нему.

Откуда они взялись? Как смогли незаметно спуститься на поляну?..

— Жалеешь? — криво усмехнулся Клим.

— О чем? — исподлобья глянул на него Никита.

— О том, что пожара не видел. А не хило палатка полыхала, скажу тебе! Стоит дорого, а горит в два раза быстрее… Но ты не ссы, жорик, счас мы твою тачку спалим. Красиво все будет, отвечаю!..

— Ты сейчас с обрыва красиво лететь будешь…

— Клим, я не понял, чего этот козел здесь воняет? — осклабился спутник Клима.

— А счас мы ему язык в очко засунем…

Клим и его спутник медленно и зловеще приближались к Никите.

Противники серьезные. И не только кулаками махать горазды. Это уголовники. Из тех, кто никогда не расстается с ножом.

На всякий случай Никита огляделся по сторонам. И нашел то, что искал. Палка, которой можно отбиться от ножа.

Только до нее еще добраться надо. Но и противник пока без оружия.

— Гасить тебя будем, гнус, — прошипел Клим. — Знаешь, за что?..

— Ну и за что?..

— А чтобы Альбину забыл.

— Тебе-то что до нее?

— Значит, есть что…

— Ребята, может, не надо? — словно бы раскис Никита.

— Надо, мудила, надо…

— Не, не надо… Пойду я от вас… И с жалким видом Никита начал отступать от Клима.

— Эй, постой, ты куда?

— А никуда!

Он резко и неожиданно развернулся лицом к Климу. Мощным разворотом придал дополнительное ускорение кулаку.

Возможно, Клим знал о такой уловке, возможно, он не принял испуг Никиты за чистую монету, возможно, ожидал удара. Но уйти от него не смог. Тяжелый кулак на огромной скорости врезался ему в скулу.

Клим слетел с копыт, плюхнулся на задницу. Обычно таким ударом Никита вырубал противника напрочь. Но Клим сознания не потерял. Только он напрасно пытался подняться. Стопроцентный нокаут. В ближайшие полминуты Клим — не боец.

Никита ударил снова. Но второй противник сумел увернуться от удара. Хотя и не совсем. Кулак въехал ему в ухо. Но прошел по касательной. Парень даже не «поплыл». Просто отступил на пару шагов назад. И выхватил из кармана нож. С угрожающим щелчком вылетело лезвие.

— Ну все, козел, допрыгался! — зарычал он.

Никита не растерялся. Метнулся к палке, поднял ее. Ничего, увесистая… Крепко сжимая палку двумя руками, двинулся на противника.

— Эй, ты чо, это не честно! — попятился тот.

«А с ножом на человека бросаться честно?..» Вслух Никита об этом не спросил. Нет времени на болтовню, дорога каждая секунда.

Парень отступал. А потом змеей бросился на Никиту. Рубанул вытянутой рукой. Думал достать Никиту ножом. Но Никита сам достал его. Сначала резко ткнул палкой в живот. А затем с размаху той же палкой врезал ему по кумполу. И еще три раза огрел его по башке — для ровного счета.

И со вторым противником сладил. До смерти не забил, но сознание вышиб.

А Клим к этому времени уже поднялся с земли. И тоже выщелкнул лезвие. Только на ногах он держался слабо. И движения были какие-то вялые.

— Так что, запрещаешь мне с Альбиной гулять? — спросил Никита.

— Я тебе глотку перережу, козел… — процедил сквозь зубы Клим.

— Из-за нее?

— Из-за нее тоже…

Клим ринулся на Никиту. На ходу выбросил руку с ножом. Но достать смог только палку. И не ножом на нее напоролся, а головой. На этот раз он встать даже не пытался. Слишком крепко приложил его Никита.

Ну вот и все, решил Никита. Отбросил в сторону палку. Сел в машину, завел мотор, ударил по газам и рванул вверх по крутому подъему.

Черная «Волга» стояла на верхней поляне. Вряд ли Никита отказался бы посмотреть, как бы она летела с обрыва. Но если бы кто-то другой ее сбросил. А сам он этого делать не стал. Не хотелось ему уподобляться этим ублюдкам…

Он проскочил мимо машины и взял курс на Тепломорск. Он чувствовал себя победителем.

* * *

— Ты с ним дрался?

— Не с ним, а с ними. Их двое было… Первым делом Никита поехал к Альбине, вытянул ее из дома, усадил к себе в машину.

— Под орех обоих разделал.

Альбина внимательно посмотрела на него.

— Не бойся, меня даже ни разу не ударили.

— Пока не ударили… — покачала она головой. — Клим будет мстить…

— Он и без того мне мстил. Из-за тебя… Он не хочет, чтобы я был с тобой…

— Так я и знала…

— У вас что, с ним роман был?

— У меня с ним ничего не было… А он мне из зоны писал…

— Ты мне об этом ничего не говорила.

— Я никому об этом не говорила.

— Даже своей подруге?

— Яна вообще не должна об этом знать. Клим для нее все. С малых лет за ним бегает. Кому хочешь глотку за него перегрызет. Мне в первую очередь…

— А давай завтра в Москву рванем?..

— Нет, — покачала головой Альбина. — Это не выход…

— Ты что, думаешь, он тебя и там найдет?

— И меня найдет, и тебя…

— И травматологический пункт тоже… Пусть только сунется!..

— Но пока он на своей территории… Знаешь что, Никита, ты езжай домой…

— А ты?

— Я сама со всем разберусь.

Альбина вышла из машины и направилась к себе.

— Я к тебе после обеда заеду, — крикнул он ей вслед.

— Нет, — покачала она головой. — Вечером, как вчера…

* * *

Ровно в семь вечера Никита снова был возле дома Альбины. Но к Никите вышла ее мать.

— Альбины нет, — сказала она. — Уехала она…

— Как это нет? — опешил Никита.

— А вот так. Села на автобус и уехала…

— А когда будет?..

— Может, через неделю. Может, через две… А она разве ничего не говорила?

— Нет…

— К сестре моей она уехала… Странно, она сказала, что ты все знаешь…

Как трубой чугунной по голове его огрели. Аж в ушах зазвенело.

— Ничего я не знаю…

— Вы что, поссорились?

— Да нет…

— Ну тогда я не знаю…

— А где ваша сестра живет?

— В Краснодаре… Адрес дать?

— Ну конечно!..

Утром следующего дня Никита рванул в Краснодар.

* * *

— Альбина?.. — округлила глаза женщина. — У меня?..

Это была ее тетка. Только она и знать ничего не знала про свою племянницу.

— Она у вас быть должна…

— С чего это?

— Ну мать ее сказала, что она к вам поехала…

— Софья?

— Ну да, Софья Николаевна… Так что, нет у вас Альбины?

— Нет и не было… А вы ничего не перепутали?

Женщина недоуменно смотрела на него. Как будто он с луны свалился.

— Я не перепутал, — покачал головой Никита. И с отчаянием добавил: — Я запутался…

Что случилось? Почему Альбина с матерью обманули его? Зачем пустили по ложному следу? Как будто он собака какая-то… Ну не хочет больше его видеть, надоел — ну так скажи об этом. Зачем издеваться?..

В Краснодар и обратно он обернулся в один день. Вечером был возле дома Альбины. И снова разговор с ее матерью.

— Нет Альбины у тетки, — сказал.

— Извини, Никита, что нечаянно обманула тебя, — тяжко вздохнула Софья Николаевна. — Приходила сегодня Альбина, сказала, что не смогла уехать в Краснодар. У подруги заночевала. Но сегодня вроде бы уехала..

— Вроде бы.. Так уехала или нет?

— Уехала.

— А может, все-таки у подруги..

— Может, и у подруги…

На этот раз он узнал адрес Яны. И в тот же вечер был у нее.

— Уехала Яна, — сказала ее мать.

— Куда?..

— А бес ее знает?..

Ни фига себе заявочки. Дочь уехала. А матери и дела до этого нет…

— С кем уехала?

— С подругой своей…

— Куда?

— Не знаю…

Может, и в самом деле они в Краснодар сегодня уехали. Только Никита туда больше не поедет. Его как последнего дурака за нос водят, а он прыгай всем на потеху…

И все же он не удержался. И через два дня все-таки смотался в Краснодар. И снова напоролся на удивленный взгляд ее тетки. Ни Альбина, ни ее подруга у нее не появлялись…

Целую неделю после этого Никита тенью бродил по Тепломорску. Как будто Альбина могла быть где-то здесь. На Клима нарваться он не боялся. Напротив, он даже искал встречи с ним. Но, увы, ни девчонок, ни Клима он так и не встретил.

Такое ощущение, что они исчезли из города все втроем.

А еще через неделю Никита уехал в Москву. Все — закончились каникулы…

В конце лета пришло письмо. Без обратного адреса.

«…Никита, прости за все, — писала Альбина. — Все это время я морочила тебе голову. Я никогда не любила тебя… Мне нужен только Клим. Я люблю только его…»

Письмо отдавало фальшью. Но в пылу пожара, вспыхнувшего в душе, Никита принял его за чистую монету…

Часть III