Брат 2. Америка, бойся русских — страница 4 из 9

Глава первая

Никита — идиот. Не понимает, в какую трясину влез. Кретин, радуется, что отмутузил Клима. Героем себя считает. Может, он и герой, но с Климом ему не сладить.

Другое дело Альбина. Она хорошо знала, на что способен Клим. Знала, что он может сделать с Никитой…

Альбина нервными шагами мерила комнату. Наконец не выдержала и вышла из дома. Прямым ходом направилась к дому Янки.

Она не собиралась жаловаться подруге на Клима. Любит Янка этого психа. Еще поймет, почему тот связался с Никитой. Возненавидит Альбину, как соперницу.

Зато у нее Альбина может спросить, где найти Клима. Она должна встретиться с ним лично.

Но искать Клима не пришлось. Альбина подходила к Янкиному дому, когда рядом с ней остановилась черная «Волга». Два раза прогудел сигнал, открылась дверца.

За рулем машины сидел Борька, дружок Клима. Сам Клим сидел на заднем сиденье.

— Садись, Альбинка, подвезем, — услышала она его голос.

Он не выходил из машины, она поняла почему. Скула у него припухшая. Хорошо ему врезал Никита.

Альбина не боялась за себя. Потому смело села в машину. В конце концов, она не кисейная барышня. Как и Клима, ее воспитала улица с жестокими законами.

— Видишь? — В руках у Клима появился «ствол».

— Что это? — холодея, спросила она.

— Револьвер системы «наган», — хищно усмехнулся он. — Калибр семь шестьдесят два… Мозги вышибает на раз. Хочешь посмотреть?..

— Ты что, рехнулся?..

— Это твой сосунок рехнулся, — зло сказал Клим. — На кого лапу поднял…

— Ты же первый начал…

— Значит, ты уже в курсе. Значит, этот урод уже проехался по ушам… Только недолго ему радоваться…

— Клим, ты что, серьезно?

— А Толика помнишь?..

В глазах Клима зажегся бесовский огонь.

— Толика?.. — испуганно переспросила Альбина.

Ну, конечно же, она помнила этого парня. Года полтора назад он ухаживал за ней. Из училища провожал, пару раз на дискотеку вместе сходили. Клим как раз тогда мосты к ней подбивать начал. В обход Янки к ней клеился. Только от ворот поворот получил.

А с Толиком она дружила. Даже несколько раз целовалась. А потом Толик пожаловался ей, что Клим ему прохода не дает. Угрожает. Только ни он сам, ни она не придали тогда этому никакого значения. А через какое-то время Толик попал в больницу с ножевым ранением.

Толик проводил Альбину и возвращался домой. Кто-то подкараулил его в темноте. И ударил ножом в спину. Без всякого предупреждения. Толик выжил, но он не видел, кто его ударил. Или на самом деле так, или он что-то скрывал… Преступника установить не удалось. А через время Толик исчез — переехал с родителями в другой город.

— Вспомнила?

— Значит, это был ты…

Вообще-то она подозревала Клима. Но одно дело предполагать и совсем другое — знать точно.

— Может быть, — ядовито усмехнулся Клим. — Только я тогда шутил…

— Шутил?!

— Перышком Толика слегка пощекотал… А сегодня придурка твоего пощекочу. Пулькой… Ты когда-нибудь слышала, чтобы от щекотки умирали?

— Ты не сделаешь этого! — сжала кулаки Альбина.

Сделает, еще как сделает. Она была уверена в этом. Клим — самый натуральный психопат, он на все способен.

— А давай поспорим!

— Ты его не тронешь…

— Тут ты права. Трогать я его не буду. Я к нему даже не прикоснусь…

Но на спусковой крючок надавит обязательно…

— В ментовку ты меня, конечно, не сдашь, — не спрашивал, а утверждал Клим. — Я про тебя кое-что знаю…

— Ничего ты про меня не знаешь, — дернулась Альбина.

— А Москва? Как по карманам в метро гуляла…

В Москву она ездила с группой из училища. Ради интереса пару раз в метро проехалась. Не удержалась, когда увидела парня с оттопыренным карманом. Как будто черт ее за руку дернул. Раз — и нет бумажника, к ней в сумочку перекочевал… Но ведь об этом только Янка знает. Проболталась, значит. Но это неудивительно, Клим для нее и царь и бог.

— Не пойман, не вор, — усмехнулась Альбина.

— Не пойман — не мокрушник, — в тон ей ответил Клим.

И в демонической улыбке обнажил верхний ряд коричневых от чифиря зубов.

— Никитой этого козла зовут? Его вопрос остался без ответа.

— А махаться он умеет… На том свете махаться теперь будет, от чертей отбиваться…

— Вместе отбиваться будете, — зло сузила глаза Альбина.

Клим впился в нее тяжелым пытливым взглядом.

— Эй, ты что, серьезно?.. Из-за этого недоноска меня замочить можешь?..

— А ты проверь… Меня Славка учил пером махать…

Слава многому их с Янкой научил. И как в карты играть, и как бумажники из кармана выставлять. И драться учил, и нож в ход пускать. Не потому, что хотел из них уголовниц сделать. Просто ему нравилось их учить. Обучая, он закреплял свое собственное мастерство.

Альбине же нравилось учиться. Какой-то дикий интерес пробуждался. Она и сама не могла толком ответить, почему ей хотелось уметь играть в карты, вытаскивать из карманов и сумок кошельки. Скорее всего, просто азарт. И ведь научилась она кое-чему. Слава говорил, что у нее потрясающая пластика пальцев. Такие руки, как у нее, одни на миллион. Один раз он даже сказал, что хотел бы работать с ней на пару. Только она отказалась.

Тогда отказалась. А этим летом как будто сатана в нее вселился. В Москве согрешила, в поезде тоже. Умение свое на практике опробовала. И ведь получилось. Как по маслу дело прошло. Как будто сами «лопатники» к пальцам прилипли, как будто магнит в них.

Во вкус она вошла. Понравилось ей воровать. Понимает, что ни к чему хорошему это не приведет. Но как будто сам дьявол за руку дергает. Иной раз невозможно удержаться. Может, в самом деле она заразилась вирусом клептомании?..

Одно утешение, умением своим Никите помогла: на пару с ним двух шулеров недоделанных развела. Крепко Никита одному из них врезал.

Никита умеет за себя постоять. Чемпион Москвы в полутяжелом весе. Удар у него будь здоров. Клим в этом убедился на себе… Только не сможет Никита отразить следующий удар. От пули ему не увернуться…

— То, что пером махать можешь, знаю. Только я не про то… У тебя с ним что, в натуре, так серьезно?..

— Очень…

С Никитой у них все на самом деле очень серьезно. По крайней мере, с ее стороны — это точно.

Влюбилась она в него. По-настоящему влюбилась. Это совсем не то, что шуры-муры с Толиком. Это что-то необычное…

Как дура она носилась за ним по Тепломорску. Сцену с поцелуями устроила, из огнетушителя его поливала. Потом на пару с Янкой в кабаке его развела. Перед самой собой стыдно было. Но ничего не могла с собой поделать.

А потом догадалась к нему домой прийти. И закрутился их роман. Все так хорошо было, пока Клим не появился. С зоны вернулся. И сразу за старое принялся.

Его за хулиганство менты повязали. Только не «баклан» он. Он птица более высокого полета. В глазах у него решимость, в руке сила. Не пугает он Альбину: и в самом деле убьет Никиту…

— Значит, втрескалась в него… Клим чуть не сжег ее взглядом.

— А это не твое дело! — отрезала она.

— Не угадала, киса, — покачал Клим головой. — Мое это дело. Кончу я твоего недоноска. А потом за тебя возьмусь. Чтобы ты в меня втрескалась…

— Я могу только треснуть тебя. Камнем по голове… Только попробуй тронь Никиту!

— Попробую. И трону… И ничего ты мне не сделаешь. Ничего!.. А потом я уезжаю. Кончу твоего козла и слиняю. По Союзу покататься хочу. На пару с Борькой… Алле, Борька! Скажи, что пургу не гоню!

— Гадом буду!.. — отозвался Борька.

— И Янку с собой забираю. Она уже подписалась…

— Янку? — опешила Альбина. — С собой? На гастроли?..

— А в элементе… И ты со мной поедешь. Надо же на мир посмотреть. Или нет?..

— Ага, разбежалась… — исподлобья глянула на него Альбина.

— Не, разбегаться не надо. Споткнуться можно, нос расквасить… А носик у тебя хороший. А губки так ваще…

— А не пошел бы ты!..

— Я-то пойду. Только завтра ты венок своему милому заказывать будешь… Не веришь?..

Клим говорил серьезно. Не понты колотил… Этот психопат убьет Никиту…

— Верю… — Не должна она была это говорить. Не должна, но сказала. Потому что на самом деле верила.

— А хочешь вариант?

— Ну…

— Ты едешь со мной. На пару недель, не больше… А потом возвращаешься к своему хорю. Я его пальцем не трону, отвечаю… Ну как, нормальный вариант?..

— Всего две недели?

А Никите отдыхать еще не меньше месяца. Если она вернется через две недели, они еще успеют с ним погулять. А может, он и в самом деле ее в Москву увезет.

— Две недели, не больше, — подтвердил Клим. — Только ты не с того боку к вопросу подъезжаешь. Чего не спрашиваешь, чем мы заниматься будем?

Действительно, об этом она не спросила. Ведь ничего хорошего от Клима ждать не приходится.

— Ну и чем?..

— Янка говорит, что ты в стиры конкретно шпилишься…

— Только давай без жаргона, а… — поморщилась Альбина.

В стиры шпилиться — это в карты играть. Только слово «шпилиться» в простонародье другое значение имеет.

Лично она ни с кем и никогда не шпилилась. Был момент, когда она с Никитой чуть не согрешила. Сама его к этому вела. Очень хотелось ему отдаться. Но всю малину Клим испортил.

— Пальцы у тебя золотые, — продолжал он. — Карты в руках прямо порхают…

Это правда. Знала она кое-какие фокусы с картами. Янка тоже в этом деле дока. И пальцы у нее тоже «липкие». Три сотни целковых с Никиты как с куста сорвала. Хотя и простенький был вариант, но все же… А потом Янку брат с младых лет к воровскому делу приобщал. Альбина же года три всего училась, и то урывками, по настроению. Но, видно, у нее талант. И Слава и Янка много раз диву давались ее криминальным способностям.

— Короче, ближе к теме…

Она была девственницей. Но это вовсе не значило, что она непорочна и чиста как декабрьский снег. Она — воровка, хотя и не стоит двумя ногами на этой стезе. У нее отвязные манеры, она умеет быть вульгарной. Это она с Никитой такая мягкая, покладистая — временами. А с такими, как Клим, она сюсюкать не станет. Надо будет, и по фене ботать с ним будет, и трехэтажным матом обложит, только держись.

— На белом пароходе хочу тебя покатать…

— А в стары кого катать будешь?

Не спроста же он про карты речь завел.

— Сечешь ты фишку, Альбинка, уважаю. И девка ты клевая… Одно в тебе плохо. Не на того ты запала, не на того повелась… Тебе со мной дружить надо…

— Не дождешься…

— Может, и не дождусь. — Взгляд его наполнился смертной злобой. — А хоря твоего хлопну…

Не человек, а дьявол. Альбина боялась его. По-настоящему боялась. И за себя, и за Никиту.

— Мы же договорились…

Она хотела сохранить невозмутимый независимый вид. Но в глазах ее блеснула тревога, голос дрогнул.

— О чем? — холодно посмотрел на нее Клим.

— Я еду с тобой, ты оставляешь парня в покое…

— Значит, все-таки договорились…

— Только две недели. Не больше и не меньше… Только учти, помогать тебе я не обязуюсь…

— Но со мной поедешь…

— Поеду…

— Прямо сейчас…

Он смотрел на нее тяжелым угнетающим взглядом. И любовно поглаживал рукой «наган». И то и другое подавляюще действовало на психику Альбины. Она хотела, но не могла противостоять Климу. И Никиту спасти могла только своей покорностью…

Глава вторая

Дура она дура. Не стоило ей принимать предложение Клима. Не стоило отправляться в круиз на теплоходе. Не должна была она бросать Никиту. Или хоть поговорила бы с ним перед отъездом, объяснила, почему она должна уехать…

Но это она поняла только сейчас, когда теплоход вышел в открытое море и взял курс на Одессу. А до этого она во всем была послушна Климу, сделала все, как он велел.

Сказала родителям, что едет к тетке в Краснодар. Собрала вещи, забрала с собой все деньги, переночевала у Янки. И на следующий день взошла с ней на борт теплохода «Черноморск».

Мать не особенно возражала насчет отъезда. Она никогда особенно не переживала за Альбину. Нагуляла она Альбину по молодости. С морячком каким-то. Мать гуляла, все жениха искала — не до ребенка ей. Альбинку сызмальства улица воспитывала. Пацанкой росла. Мальчишек за милую душу мутузила. Никому в обиду себя не давала.

Десять лет ей было, когда мать замуж наконец вышла. За доброго работящего мужика со своим домом. Альбину он не удочерил, но в дом к себе взял. А потом мать Таню родила. Альбина еще острей почувствовала свою ненужность. Не больно-то дом отчима жаловала. Все на улице да на улице. С Янкой сошлась. Некому было следить за ее моральной чистотой. Ни раньше, ни сейчас…

На теплоходе они поселились на пару с Янкой в двухместной каюте. Хорошо — удобства, сервис, бассейн, ресторан. Чудесная погода, мягкая волна, пенистый след за кормой и чайки над головой. Только не в радость ей все это. Нет рядом Никиты. Она бросила его. Он даже не знает, где она. Мучается, переживает. Но ничего, они еще будут вместе.

А пока рядом с ней Клим. Милый симпатичный мальчик с ясным наивным взглядом. Таким его видят люди. Таким он хочет казаться. Но Альбина-то знает, какая черная бездна в его душе.

Наивность эта — показная. Это часть сценария, который он лично сочинил. Одет как «денди лондонский» — весь в «фирме». И Альбина с Янкой во всей красе. Шмотки на них отпадные, «маде ин не наше». Только наряд довольно смелый. Короткие юбки, фирменные маечки, под ними грудки подрагивают без лифчиков. И косметика кричащая. Как проститутки размалеваны.

А они и должны походить на девиц легкого поведения. Легенда у них такая. Клим — сын богатого бизнесмена-кооператора, бывшего цеховика. Денег у него море разливанное. И при нем две дорогие девочки. Которые сосут. И не только в прямом смысле. Деньги они из него сосут. Он их водит по ресторанам, шампанское ведрами, подарки дорогие. И вид у него при этом такой, как будто не понимает, что не он сам им нужен, а его деньги.

И Альбина с Янкой должны производить впечатление хоть и хитрых, расчетливых, но пустышек. Которые только и умеют, что сосать. Деньги. И за деньги…

Борька тоже при деле. Бедняга, в такую жару ему приходится ходить в черных брюках и белой шелковой рубахе при галстуке. Он — телохранитель Клима. Он должен казаться болваном со стерильными мозгами. Именно такое впечатление он и производит. Только это не игра. Просто он по жизни такой кретин…

Вторая половина дня, дело к вечеру. Они все четверо прохлаждаются на верхней палубе. Шезлонги, белый стол, шампанское в ведерке со льдом, шоколадные конфеты, апельсины.

— Лафа, — потянулась Янка.

Как и Альбина, она в мини-бикини. С фигуркой у нее полный порядок, ножки, животик, грудки — все на уровне. Аппетитная, загорелая. Мужики откровенно пялятся на нее.

Альбину же мужики просто раздевают взглядами. Так и норовят сорвать с нее лифчик и трусики Фигура у нее ничуть не хуже Янкиной. А лицо — тут она дает подруге сто очков вперед.

Янка знает, что проигрывает Альбине. И злится. Тем более Клим откровенно заигрывает с Альбиной. Ведь это как бы входит в его роль. Но хочет он Альбину по-настоящему Только фига ему на постном масле…

Хорошо, что есть Янка. Ведь по сценарию Клим должен спать и с ней, и с Альбиной. Только Альбине плевать на сценарий. У нее роль с ограничениями — она так установила. А до конца — до того самого — пусть играет Янка. Первую ночь на теплоходе она провела в одной каюте с Климом. И сегодня они будут спать вместе. Без Альбины — она отдыхает. Без Никиты, но не с Климом…

— Лафа! — повторила Янка. — Белый пароход, солнце, шампанское… Всю жизнь бы так жила…

— А кто тебе мешает? — спросил Клим. На лице глупая самодовольная улыбка, а в глазах холодный огонь хищника.

— Пока никто… — Она обласкала его влюбленным взглядом.

И с плохо скрытой неприязнью посмотрела на Альбину. Соперницу в ней увидела. Как будто черная кошка между ними пробежала.

Где-то в толпу путешественников затесались маститые каталы. Клим знал об этом. На них и поставил сети. Он в качестве вахлака, Альбина с Яной — красотки-пустышки. Каталы должны клюнуть на него, как на богатого лоха, путешествующего в свое полное удовольствие.

Только что-то не идет рыба в сеть. Второй день они на теплоходе, а клева все нет. Нет катал, никто не предложит перекинуться в картишки — скуку разогнать.

А если и появятся каталы, смогут ли они их развести? Для этого все готово. Но ведь желаемое не всегда становится действительностью…

— У нас все получится, — сказал Клим.

Его устами говорила сама Уверенность.

Он протянул руку и положил ее Альбине на коленку.

Альбине это не понравилось. Она хотела убрать его руку. Но в это время появились двое в белых теннисках и шортах. И у того и другого непроницаемые солнцезащитные очки. Чтобы прятать глаза. И не только от солнца. От людей тоже.

Один кучерявый. Другой лысый. А может, и не лысина это. Может, просто пробор слишком широкий…

Оба добродушные на вид, вежливые улыбки — вроде бы все искренне.

— Извините, если мы вас побеспокоили, — сказал один.

Прямо сама любезность. Но Альбина уловила волну опасности, исходящую от них. Это они. Те, кого ждал Клим.

Именно поэтому она не стала убирать руку Клима со своей коленки. Ведь по сценарию она его подружка, которая позволяет ему все.

— А что такое? — с незрелой деловитостью спросил Клим.

Даже голос на детский фальцет сорвался.

— Смотрим, скучаете вы, молодой человек… — широко улыбнулся кучерявый.

— В обществе таких прекрасных дам… — блеснул лысиной его напарник.

— Дам, но не вам, — хихикнула Янка.

— А вы что, хотите, чтобы я с вами поделился? — Клим тоже искусно косил под недоделка. — Не дождетесь…

Его рука поползла вверх по ноге Альбины, нагло нырнула в междуножье. Хотелось схватить бутылку шампанского и заехать ему по башке. Но она лишь глупо хихикнула.

Поначалу Альбина не одобряла идею Клима. Но азарт мало-помалу овладел ею. Она уже на его стороне. Хотя и до определенных пределов. Но этот гад воспользовался моментом, запустил руку в заповедные места. И она должна подыгрывать ему. Или даже подмахивать. Чтобы казаться красивой дешевкой на фоне нагловатого баловня судьбы.

Клим демонстрировал, какой он крутой. Взял да и запустил на глазах у всех руку между ног своей подруги. Что хочу, то и ворочу. За все заплачено. Денег-то навалом. Есть что проигрывать… Именно так должны думать каталы…

— Нет-нет, делиться с нами не надо, — покачал головой лысый.

— Просто хотели развлечь вас…

— А мы и без того развлекаемся. Правда, Альбина?..

Рукой он уже раздвинул ей ноги, пальцы касались ткани купальника. Еще немного, и под трусики полезет. С него станется…

Глаза ее затуманились. Как будто забалдела она… А ведь ей на самом деле приятно. Рука у Клима мягкая, прикосновения такие волнующие…

Это Никита в ней женщину разбудил. Свою женщину… Но сейчас даже как-то неважно, чья рука ласкает ее…

— Правда, дорогой, — кивнула она. Только она не шлюха. И пошел он в задницу! Надоел!.. Она убрала его руку, положила себе на колено.

— А как насчет того, чтобы пулю расписать? — спросил кучерявый.

Альбина чувствовала на себе его взгляд, он жег ее через очки. Уж больно этому дяде хотелось оказаться на месте Клима.

— Пулю?.. В преферанс, что ли? — с самодовольством напыщенного болвана спросил Клим. Как же, он знает, что есть такая игра.

— В преферанс, — кивнул лысый. — Или в кинга. Можно в покер…

— Не-е, — покачал головой Клим. — Это все слишком просто… В дурака — пожалуйста… А это не, мозги напрягать…

— Можно и в дурака, — улыбнулся кучерявый. — Только одно условие…

— Эй, какие условия? — возмутился Клим. — Какие еще условия?

Действительно, можно подумать, их кто-то заставляет играть в карты. Сами напрашиваются… Но игру они ведут ловко. Получается, что инициатива исходит не от них.

— Чтобы эти очаровательные девушки играли с нами!..

— Ха-ха! — развеселился Клим. — Да они же ни черта в этом не соображают!..

— Ну ты скажешь, дорогой! — обиженно надула губки Янка. — В дурака мы можем…

— Потому что дуры?

— А это еще надо посмотреть, кто дурак!

— Давай посмотрим!..

Клим, казалось, и не замечает катал. Как будто он хочет играть не из-за них, а из-за Янки — чтобы доказать ей, какая она дура. И он тонко ведет игру. По крайней мере, Альбина фальши не замечала.

— А карты у кого-нибудь есть? — спросил Клим. И посмотрел на Борьку.

— Эй! — небрежно щелкнул он пальцами. — Сгоняй за картами, у меня где-то в каюте колода завалялась…

Но кучерявый остановил его:

— Не надо, у нас есть…

Он достал из кармана тенниски распечатанную колоду карт. Борька сдвинул на середину стола шампанское, бокалы, коробку конфет, освободил место для игры. Лысый раздобыл еще два легких кресла.

Кучерявый начал тасовать колоду. Альбина внимательно следила за его руками. Нет, мухлевать он сейчас не станет. Никаких мулек не будет. Не тот случай. Но ей интересно было наблюдать за его пальцами. Длинные, пластичные, тасуют карты легко и непринужденно. Такое ощущение, будто этот дядька родился с колодой в руках.

Сыграли в дурачка. Раз, другой. И всегда в дурах оставалась Янка. Клим изображал идиотскую радость. Как же — доказал, кто она такая…

Проиграла Янка и в третий раз. Надулась, показала Климу язык. И неожиданно предложила:

— А давайте на раздевание!..

— Дура! Ты ж все время проигрываешь!..

— А я раздеться хочу. Догола. Назло тебе…

Лысый вовсе не прочь был глянуть на голую Янку. Но не для того он здесь, чтобы смотреть на сиськи-письки. Ему деньги нужны, деньги, бабульки…

— Может, лучше на интерес сыграем, — осторожно предложил кучерявый.

— На капусту, что ли? — небрежно глянул на него Клим.

— Ну да…

— Кто ж в дурака на капусту играет? — покрутил он пальцем у виска.

— Ну почему в дурака, — вступил в игру лысый. — Можно, в двадцать одно…

— В очко, что ли?..

— Да, в определенных кругах эта игра называется так…

— Это в каких таких кругах?

— В местах не столько отдаленных…

— Фрр, — фыркнул Клим. — Не бывал там. И попадать не собираюсь…

— Да, я тоже далек от уголовного мира, — кивнул лысый. — Поэтому играю не в очко, а в двадцать одно…

— А ты бы смогла сыграть в очко? — спросил Клим у Альбины.

Вот скот!.. Она поняла, что он имеет в виду.

— Запросто, дорогой! — весело отозвалась она.

И каблуком босоножка наступила ему на ноготь большого пальца ноги. Клим едва не взвыл от боли. Пусть знает, гад, что так шутить с ней нельзя.

Кучерявый и лысый усмехнулись. И посмотрели на Альбину как на последнюю шлюху. Всерьез они ее не воспринимали. Разве что только как средство для сексуальной разгрузки. То, как она наказала Клима, они не заметили.

— Сколько на банк поставим? — спросил Клим.

— Не думаю, что много, — повел игру кучерявый.

— Нам бы просто скуку разогнать, — подыграл ему тот, который с широким пробором. — Чужие деньги нам не нужны…

— Чужие деньги!.. — засмеялся Клим. Наивная самоуверенность так и перла из него.

— Да меня никто еще не обыгрывал!..

— Вот именно поэтому мы будем играть по мелочи, — серьезно посмотрел на него кучерявый.

Нащупали они слабую струнку противника — наглость и самоуверенность. Теперь будут играть на ней Уже, наверное, представляют, как разведут этого лоха.

— Ну и сколько в банк ставите?..

— Я десять рублей… — сказал кучерявый. • — Я тоже, — кивнул лысый.

— Фу! — презрительно сморщился Клим.

— Можно, пятнадцать…

— По четвертаку, и начинаем! — деловито заявил Клим.

Крутым хотел казаться. Да что-то не очень получалось. Чего-то не хватало ему для этого… По крайней мере, так казалось со стороны. В том числе и каталам. Не воспринимали они его всерьез. Хотя, конечно, смотрели на него как на самого крутого мэна в мире.

— Не люблю играть по мелочам, — как будто невзначай небрежно обронил Клим. И так же небрежно предложил: — Давайте банчок на пять тысяч соорудим. Я потяну…

— Нет-нет, что вы… — дружно замотали головами каталы. — Для нас это очень много.

Игра началась. Клим с ходу начал проигрывать.

Альбина откинулась в шезлонге, надела темные очки. И сделала вид, будто дремлет. Но на самом деле она внимательно следила за игрой.

Противник серьезный. Правильно просчитывает ходы. Не с поддавков начал. Решил сначала позлить Клима. И только после этого дать ему шанс…

И точно. Клим проиграл двести рублей. А потом начал выигрывать. В глазах появилась сумасшедшая радость.

— Я же говорил, хрен меня кто обыграет…

Альбина внимательно следила за руками шулеров. Ребята профессионалы с большой буквы.

Она вспомнила поездных катал, гонщиков, которые обули Никиту. Не высокой категории шулера, до шпилевых им далеко. Альбина их сама легко сделала.

Только сможет ли она обуть этих катал?.. Внутри ее клокотал вулкан, лава азарта едва не выплескивалась наружу. Естественно, внешне она сохраняла полнейшее спокойствие. Беспечная, беззаботная…

Она смогла заметить, как шпилевые подменили колоду. Одну на другую. Карты меченые, вне всякого сомнения. Одна беда. Колода карт стандартная — такую в любом киоске «Союзпечати» купить можно.

Только Альбине в киоск бежать не надо. Рядом с ней сумка, в которой точно такая же колода. И карты меченые, чтобы на ощупь определять цифру. Масть в этой игре не важна….

Игра продолжалась. Клим вроде бы отыграл свое, но снова пошел вниз. На этот раз ему отыграться не дадут. Да только кто кого спрашивать будет. Клим сам все свое заберет. И чужое хапнет. С помощью Альбины. Но еще рано ей свою колоду доставать, рано Климу играть по шансу…

— Эй, мужики, что ж вы делаете? — возмутился Клим, когда спустил все деньги, которые были при нем.

Все триста рублей. Небольшой улов для катал. Они явно рассчитывают на большее.

— Просто нам повезло, — сказал кучерявый.

— Тебе же тоже везло, — поддакнул лысый.

— Везло и будет везти… Борька!..

Клим велел своему «телохранителю» сбегать в каюту. Принести тысячу рублей. Борька вернулся через пять минут. Принес бабки. Климу понадобилось ровно пять минут, чтобы спустить их до копейки. С каждым разом на кон ставились все большие суммы.

— Борька! Тащи все!..

— Не пойду! — покачал тот головой.

— Не понял!.. — вытаращился на него Клим.

— Сергей Авдеевич будет ругаться…

— Да мне плевать!.. Я сказал, тащи бабки!.. Борька с явной неохотой исчез. На этот раз он принес три тысячи.

— Это последнее! — объявил Клим.

— Может, тебе повезет, паря! — залихватски подмигнул ему лысый.

И начал тасовать. Только не тасует он, просто вид делает. На самом деле карты на месте остаются. Это называется «делать салат».

— Эй, вы что, играть собираетесь? — взвизгнул Клим.

— А что такого? — как будто удивился лысый.

— Я большие бабки принес. Три куска. Я сейчас свое отыграю. А потом за ваши бабки возьмусь… А у вас есть _свои_ три тысячи?..

— Есть, — кивнул кучерявый.

— Тащи! — потребовал Клим.

— Ты сначала свое отыграй!..

— Отыграю!.. А бабки тащи!.. А то играть не буду…

Тащить деньги не пришлось. Лысый достал из кармана шорт ровно три тысячи сотенными купюрами. И кучерявый тоже не поленился засветить наличность. Две с половиной тысячи.

— Тогда понеслась душа в рай!..

Альбина видела, как усмехнулся лысый. Ну это понятно. Клим для него терпила, и он обречен. Ничто не в силах спасти его от проигрыша. И если понеслась душа Клима, то не в рай — в ад. Ничего, кроме преисподней, каталы ему предложить не могут.

А вдруг у Альбины ничего не получится. Подготовка у нее есть. Но скорее любительская, чем профессиональная. У нее природный дар — она творит с картами чудеса. Но у нее нет того опыта, каким обладает противник. Игры со Славой и Янкой, да игра в поезде из Москвы — вот и вся практика. В учении ей было тяжело. Но будет ли легко в бою?..

За считанные минуты банк вырос до тысячи рублей. Один расклад, второй… Клим потерял первую тысячу, вторую. Дошла очередь до третьей.

Альбина страшно разволновалась. Огромных усилий стоило ей не выдать своего безразличия к игре. Она полулежала в шезлонге, на игроков — ноль внимания. Как будто ее вообще нет.

Волновалась она вовсе не потому, что переживала за Клима. Имелись две причины для беспокойства. В игру вложены ее собственные деньги. Она боялась их потерять. Второе, каталы могли хапнуть деньги и отказаться от игры. По правилам они должны играть до конца. Но а вдруг для них не существует никаких законов? Вдруг они встанут сейчас и уйдут? Вдруг Борька-телохранитель не сможет их удержать?

Клим проиграл еще полтысячи. У него осталось всего пятьсот рублей. Бледный как мел, губы и руки трясутся. Для завершения картины осталось сопли по морде размазать… Альбина видела, как усмехаются себе под нос шпилевые.

— Нет, все, больше я не играю! — запаниковал Клим.

И безумным взглядом остановился на Янке.

— Эй, а можно я ее на кон поставлю? — спросил он.

Кучерявый и лысый переглянулись. Их губы скривились в паскудных усмешках.

— Цена двести пятьдесят рублей. И до самого утра…

Янка в ужасе смотрела на Клима. Но не вякала. Сидела смирно. Только глазами хлопала.

— Пойдет, — кивнул кучерявый. — Только не эту… Он посмотрел на Альбину.

— Вот эту…

— За нее — пятьсот!

— Идет…

Альбина всколыхнулась. Вскочила.

— Эй, вы что, чиканулись?

— Сядь, успокойся! — рявкнул на нее Клим. Схватил за руку, усадил, притянул к себе вместе с креслом.

— Если проиграю, до утра будешь дяденек обслуживать, — сказал он. — Только и всего…

— Но я не хочу… — захныкала Альбина.

— Заткнись!

Альбина заткнулась. И еще ближе придвинулась к Климу.

— Ты только не проиграй, ладно?..

Но на нее никто не обращал внимания. Все внимание на стол. Лысый держал банк. Альбина же держала колоду карт — уже успела вытащить ее из тайника.

Карты у нее. Но каталы этого не видят. Не только потому что не обращают на нее внимания. Еще и потому, что она умеет делать их невидимыми.

Но держать карты — этого мало. Нужно уметь быстро найти нужную и вовремя подать к столу.

Клим получил две карты. Шестерка и семерка. Итого, тринадцать. До двадцати одного нужно восемь очков.

— Еще! — потребовал Клим.

И получил еще карту. Туз. Что называется, загруз. Или, вернее, перегруз. Перегрузили его дяденьки каталы.

Они не должны были знать, какие карты попали Климу. Это по правилам. Но они не простые игроки. Поэтому наверняка знают последнюю карту. Поэтому туза надо оставить. А подменить первую карту. Шестерку.

Альбина мгновенно просчитала комбинацию. Двадцать один минус одиннадцать минус семь равно трем. Так же быстро ловкие пальчики вытащили из колоды даму.

Клим тоже не пальцем деланный. Никто не заметил, как они обменялись картами. Теперь у него на руках двадцать один.

Он сорвал банк — пятьсот рублей. Альбина обрадовалась как дурочка, захлопала в ладоши. Как будто показала, что нет у нее никаких карт.

Игра пошла дальше. Клим поставил на банк тысячу. И снова сорвал его до последней копейки.

Кучерявый и лысый переглянулись. Но игру продолжали. И приняли условие Клима. Поставить на кон сразу две тысячи. Снова проиграли…

Клим вернул свое. И принялся за деньги катал.

Те ничего не могли понять. Они загружали его картами на перебор, а у него всегда оказывалось двадцать одно. Сначала они валили вину друг на друга. А потом до них доперло. Но было уже поздно. Пошла последняя раздача. В банке полторы штуки. По пятьсот рублей с носа — все, что у них осталось.

Банк держал кучерявый. Он больше не пытался перегрузить Клима. Он решил сдать правильную карту своему напарнику.

Клим получил карту. Перебор. Случайность это или нет, Альбина не пыталась это выяснить. Все внимание на руки кучерявого. Хоп, ловким едва уловимым движением он снимает с верхушки колоды сразу несколько карт, вытягивает нижнюю. А ведь в ход должна пойти верхняя.

— Ой! А так нельзя! — крикнула она.

И мертвой хваткой вцепилась в руки сдающего.

— Э-э, ты чего? — набычился лысый. Но в игру вступили Клим и Борька.

— Кидалово, в натуре! — загрохотал последний. — Ур-рою, козлы!..

Из импозантного охранника он превратился в урку.

— Милиция! Милиция! — закудахтала Янка.

Вскочила, опрокинула кресло. Взмахивая руками, как крыльями, обежала вокруг стола. Никто и не заметил, как при этом с него исчезли все деньги. Клим не терялся. Сгреб со стола банк, передал ей. Выигранная наличность еще до того была при ней.

— Чо, орешь, дура? — закричал он на Янку. — А ну пошла в пень!..

Ее как корова языком слизала. Вместе со всеми деньгами.

Катал усадили на место. Бледные как поганки, они с трудом приходили в себя.

— Чо, пацаны, влопались? — морально добивал их Клим. — Не на тех нарвались! «Пиджаков» в других местах ищите!..

— Ты еще ответишь, — прошипел кучерявый.

Ни грамма добродушия. Глаза налиты кровью, на губах пена, лицо перекошено от ярости. Только эта ярость скорее от бессилия, чем от силы.

— Я?! — взревел Клим.

Он уже тоже не вахлак. Он хищник. Победивший хищник. Жестокий, сильный, страшный…

— Мне?! Ответку перед тобой держать?!. Кто кому вола впарил, а? Кто локшанулся, а?.. Молчишь, гнида!.. Да я тебя самого на перо поставлю!..

Катал уже лихорадило. Или Клим на них страху нагнал. Или уже врубились, что их обставили вчистую. А скорее и то и другое.

Янка подняла волну. Которая накрыла с головой всех. Ментов не было, но явились крепкие парни из службы безопасности теплохода.

— Что здесь происходит?.. Что за шум?.. Играли в карты?.. А разве вы не знали?.. Стандартные вопросы.

— Да нет, все в порядке… Ошибочка вышла… Никто, ничего… Никто ни к кому претензий не имеет…

Стандартные для такой ситуации ответы. Само собой, гонщики претензий предъявлять Климу не стали. Не в их это интересах.

Но злобу они затаили. Только кому до этого дело?

— В Одессе встречать нас будут, — сказал Клим, когда каталы испарились. — Только болт им в грызло. Мы в Ялте сойдем…

А теплоход прибывал туда ровно через час. Как по заказу. На вечернюю экскурсию лихая компания отправлялась со всеми своими вещами. Больше на теплоход они не возвращались.

Глава третья

— Класс! Просто класс! — потирал руки Клим. — Пять с половиной кусков, как с куста…

Они сняли полдома в частном секторе. Большая просторная комната плюс два закутка-спаленки, кухонька с плитой и умывальником. Дорого — как-никак разгар курортного сезона. Но не дороже, чем в гостинице. И паспортов никто не требует.

— Домой надо ехать, — сказала Альбина.

— С какого это перца?.. — нахмурился Клим. Обломала она ему хорошее настроение.

— Что, две недели уже прошло?..

— Нет…

— Так об чем базар?..

Альбину тянуло в Тепломорск — ведь там остался Никита. Но в то же время ей нравилась компания, которую собрал вокруг себя Клим. Она сама, Янка. Даже Борька — хоть и дятел он, пользы от него никакой, но и вреда не приносит.

Даже Клим ей нравился. Нет, не как мужчина. Но как товарищ. Не такой уж он и псих, как она о нем думает. Толковый парень, рассудительный. Понты колотит, но зря никого не обижает. Как-то легко с ним, спокойно — как будто знаешь, что не пропадешь.

А потом романтика будней. Авантюра, риск, адреналин в крови. Это ее жизнь…

Никита… Никиту она любит. С ним хорошо. Но в то же время скучно, пресно. Разные у них натуры. Он барин, она цыганка. И все же лучше быть с ним, чем с Климом.

Только не отпускают ее. Клим при себе держит… И она почему-то не очень сопротивляется.

— Эй, какие две недели, что вы несете? — удивилась Янка.

В суть их договора с Климом ее никто не посвящал. Не знала она, почему Альбина согласилась отправиться на гастроли. Может быть, она и знала, что Клим хочет грохнуть Никиту. Но не знала, почему он его не тронул…

Зато про змею знала. На пару с Климом Альбину с Никитой выслеживали, гадюку в машину подбрасывали, сами шипели, как придурки. Для нее это была всего лишь шутка. Только Клим не шутил… Из-за Альбины он на все готов.

— Альбинка две недели с нами будет отдыхать…

— Это кто так решил?

— Я решил, — строго посмотрел на нее Клим.

— Он решил… Да пусть едет, если хочет. Мы свое дело сделали…

Янка совсем ;не прочь была избавиться от Альбины. Видит в ней соперницу.

— Она останется, — жестко отрезал Клим.

— Чтобы ты ей руку между ног просовывал, да? — начала заводиться Янка.

— Эй. это же игра была! — возмутилась Альбина. Она не пай-девочка. У нее самой язык с шипами.

— Игра?.. Да ты же чуть не кончила, когда он тебя между ног мацал…

Альбина ощетинилась, хищно сощурила глаза:

— Еще слово, и я тебе двину!..

Она уже сейчас могла ее ударить. За оскорбление. Но они с Янкой как сестры. Не должны они из-за какого-то пацана ссориться… Только если она не заткнется, ей будет худо. Альбина не дешевка какая-то, чтобы ее вот так грязью поливали. Она змей боится. Но это вовсе не значит, что не может сама быть змеей. Она и шипеть умеет, и жалить…

— Короче, замяли базар! — гаркнул Клим. Подошел к Янке, положил ей руку на плечо.

— Ты уже в нашей комнате порядок навела? — спросил он.

— Да, — с томным придыханием ответила Янка.

— Пошли, покажешь…

Он повел ее в свою комнату, которую почему-то назвал их общей с Янкой. Порядок смотреть… Ага, как бы не так. Шишку попарить…

В душе у Альбины шевельнулось нечто, похожее на легкую зависть. Она с ужасом поймала себя на мысли, что не прочь была бы оказаться на месте подруги… Нет-нет, даже если бы Клим повел бы ее в свою комнату, она бы отказала ему…

Ей нужен Никита. Ей нужен только он… Но ведь и Клим парень не промах. Такой же сильный. Только еще круче…

Янка как будто поняла ход ее мысли. Обернулась и ехидно усмехнулась. Злорадствует…

Альбина направилась в свой закуток. Здесь две железные кровати, одна из которых будет пустовать. Но ей одной даже лучше, чем с Янкой. Одно плохо, некому согревать ее постель…

Ужас какой! Что за мысли!.. Альбина остро осознала, что нуждается в мужском тепле и ласке. Ей уже скоро семнадцать — она уже совсем взрослый человек. Но не нужны ей были мужчины, пока в ней не проснулась женщина. Это Никита ее разбудил… Только Никита далеко…

— Стук, стук, стук! — в дверях комнаты нарисовалась физия Борьки.

Клим перестал быть барчуком. Зато его корешок так и остался в роли холуя-телохранителя. Ему и место в зале отвели, чтобы охранял входные двери. Правда, скучно ему там.

В комнате Клима громко играет музыка. Понятно, чем они там с Янкой занимаются. Альбину это интригует. А Борьку заводит. Сам женщину хочет. Только не по адресу обращается.

— Тебе чего? — грубо спросила она.

— Стук, стук, стук! Вам не нужен друг?..

— В звезду друзей, в звезду подруг…

— Да я и сам себе звездатый друг…

— Ну так и вали к себе, чего пришел?

— Да скучно одному…

— А ты что, думаешь, я тебя веселить буду?.. Ага, сейчас только разденусь…

— Да нет, сейчас не надо. — Борька облизнул губы. — Давай сначала забухаем…

— Чего?!

С какой это такой радости она бухать с ним должна.

— Как чего? У меня пузырь есть. Самогон…

Альбина прыснула, покрутила пальцем у виска.

— Я на улице выросла, — сказала она. — Но не на свалке… Нашел дуру самогон хлестать…

— Да я «казенку» могу достать…

— Слушай, Борь, а не свалил бы ты, а? Утомил…

— Не, ну чо сразу, утомил? — насупился Борька. — Я же чисто оттянуться…

— Оттянуться?.. А стрему держать кто будет? Тебя Клим на стреме оставил, вот и чеши на свое место…

Борька вздохнул и с видом побитой собаки убрался прочь.

Может, и зря она с ним так резко. Но ведь неспроста он с ней выпить хотел. С дальним прицелом подкатывался. На постель метил. Только не для того она целку свою сберегала, чтобы кому попало отдаваться…

Никита… Никита не «кто попало». Ему бы она отдалась хоть сейчас. Так интересно узнать, что это за чудо такое — принять в себя мужчину.

Клим… Что-то шевельнулось внизу живота. Но Альбина тут же отогнала предательскую мысль. Клим как и Борька, он из «кто попало». Хотя и есть в нем что-то такое, отчего сжимается нутро. Но спать она с ним не будет. Ни за что!..

Перед сном нужно сполоснуться. Душ во дворе. Деревянная кабинка с железным баком на крыше — солнечный самогрей. За день вода нагрелась, хорошо сейчас встать под теплые хлесткие струи.

Альбина достала из сумки халат, полотенце, мыло. И вышла из комнаты.

— Куда? — тускло спросил Борька.

— В душ…

— А-а… Спинку не потереть?..

— Да пошел ты!..

Она вышла во двор. И сразу увидела свет в окне комнаты, где сейчас Клим с Янкой. Как будто нарочно смотрела на это окно. По спине пробежали мурашки. Не от холода — июльские ночи в Крыму теплые. От какого-то непонятного возбуждения.

На негнущихся ногах она подошла к окну. Занавески раздвинуты, видна постель. А на ней…

Янка стояла на коленях, руки на спинке кровати. К ее заднице животом прижался Клим и в бешеном ритме туда-сюда, туда-сюда… Оба голые.

Как завороженная смотрела на это Альбина. Во рту все пересохло, по телу холодок волнами, в паху непонятная тяжесть.

Она знала, чем занимаются Клим и Янка. Не с гор же она спустилась. И журналы с голыми шлюхами не раз видела, и по видику порнофильм смотрела. Но одно дело, когда кто-то с кем-то. А тут Клим и Янка. Ее друг и подруга… А разве Клим ей друг?.. А почему нет?..

Альбина видела, как Клим оторвался от Янки. Вынул из нее свой член. Ну и чудовище!.. Янка придерживалась другого мнения. Она бережно взяла его в руки. У Альбины как будто кровь в жилах застыла…

В самый последний момент Янка вдруг вскочила с постели и подскочила к окну. Хорошо, Альбина успела вовремя отпрянуть в темноту — не увидела ее подруга. А увидела бы — срам-то какой!..

Янка зашторила окно. И снова к своему Климу. Но Альбина этого уже не могла видеть. Да и не хотелось…

Странная все-таки эта штука — секс. Всплеск острых ощущений. А если еще оказаться на месте Янки…

Альбина не помнила, как добралась до деревянной кабинки. Пришла в себя, когда стояла в чем мать родила под душем. Теплые струи приятно массировали кожу, как будто чьи-то руки ласкали тело… Она отдалась на откуп волнующим ощущениям, потеряла ориентацию во времени…

Она вздрогнула, когда открылась дверь. В кабинке светло — лампочка в плафоне под потолком. На улице темно, поэтому не видно, кто открыл дверь. Может, Янка… А если нет?

— Кто? — шарахнулась Альбина. Закрылась руками. Мысленно обругала себя за то, что не догадалась закрыть дверь на защелку.

— Водопроводчик, — послышался насмешливый голос Клима.

Высокий, стройный, в одних лишь плавках, он производил впечатление. Только это не дает ему право вламываться к ней в душ.

— Пошел в жопу!

На наглость Альбина обычно отвечала грубостью. Только Клим как будто и не услышал ее.

— А почему ты дверь не закрываешь?..

— Забыла…

— Да?.. А я шторы забыл закрыть…

— Какие шторы? — удивленно спросила она. И только после этого поняла, что он имеет в виду.

— Ты все видела…

Альбина смутилась, даже покраснела.

— Тебе понравилось?

Она смутилась еще больше. Щеки запылали.

— А я знал, что ты смотреть будешь…

Вот гад! Он же нарочно не задернул занавески.

Альбина молчала, даже забыла о своей наготе. Руки опустила, потайное место открыла. Только Клим понял это по-своему.

— Тебе понравилось, правда?

Он зашел в кабинку, закрыл за собой дверь.

— А хочешь, мы и с тобой _этим_ займемся?

Ему хотелось казаться спокойным, невозмутимым. Но Альбина видела, как колотило его изнутри от возбуждения. И в плавках что-то раздулось… Что-то… Конечно же, она знала, что именно…

— Хочешь, — похабно улыбнулся он. — Я знаю, хочешь…

Альбина и опомниться не успела, как он стянул с себя плавки. Обнажил свое уродище…

— Уйди! — покачала головой Альбина.

Ей вовсе не хотелось допускать его к себе. Одно дело думать об этом, и другое столкнуться в реальности… Нет, не с того начинает Клим, не с того.

— Но ты же хочешь… Возьми его в руку. Увидишь, тебе понравится…

— А в ногу?

— Не понял…

Альбина ему объяснила. Без всяких слов. Резко выбросила из-под себя ногу, носком ударила его по яйцам. Клим взвыл от боли. Лицо перекосилось, глаза выкатились на лоб, он скорчился, закрыл отбитое место руками.

— С-сука! — зашипел он.

— Пошел на хрен!

Альбина с силой толкнула его, Клим не удержал равновесия, задницей распахнул дверь и вылетел из кабинки.

— Урод! — добавила она, закрывая дверь на защелку. Пожалуй, она сохранит верность Никите…

* * *

Клим как будто забыл вчерашний инцидент. Как будто… Вел себя так, как будто ничего не произошло. Но забыть он этот случай не мог — не тот склад характера. Сильный он, резкий, крутой. Когда-нибудь он припомнит Альбине отбитые клубни.

И обязательно отомстит ей, если она сбежит от него. Обязательно подстрелит Никиту. Она почему-то не сомневалась в этом.

Она уже не рвалась в Тепломорск. Хотелось к Никите, это да. Но она боялась за него. А потом, ей и в Ялте неплохо. Клим поджал хвост — и тот и другой. Больше не пытался к ней приставать. Борька тем более. Янка не ревновала или, по крайней мере, виду не показывала. Но самое интересное в другом. У них были деньги. И не было никаких забот.

Целую неделю они балдели от жизни на полную катушку. До обеда спали, до вечера валялись на пляже. А потом кабак, до самой поздней ночи.

После того случая в душе Альбину ни грамма не тянуло на Клима. Но стоило ей перебрать со спиртным — сама на него лезла. В первый вечер в ресторане наклюкалась, сама на танец его пригласила. Терлась об него, как последняя сучка. Хорошо, догадалась в туалет после этого уйти. А оттуда сразу домой. По-английски ушла, не прощаясь. Дома закрылась в своей комнате и спать… Следующий вечер со спиртным обращалась осторожнее. Чуть-чуть, самую малость. Напрасно Клим ловил момент — ничего ему не обломилось. Борька тоже глотал слюну. Хорошо, Клим ему денег на дешевых шлюх давал. Их на курортах как грязи…

Неделя пролетела незаметно. А потом Клим сказал:

— Все, кончилась лафа… Три штуки просадили… Хорош разлагаться, пора железку гнать…

Три тысячи рублей они прогуляли. Это очень большие деньги. Но и Клим, и сама Альбина были под кайфом блатной романтики. Если деньги достались легко, так же легко они должны и уйти.

Одно не нравилось Альбине. Все деньги, которые она дала ему на «раскрутку» катал, он объявил достоянием «общака». Но, правда, ведь и ей эти деньги тоже достались легко…

— Снова шпилевых разводить будем? — спросила Янка.

Ей нравились серьезные дела.

— Раз на раз не приходится. Раз повезло, во второй облом будет… Да и муторное это дело… Надо что-нибудь попроще…

— А конкретно?

— А где наши золотые ручки?.. Короче, есть шанс. Гребем на хату, там конкретно перетрем…

С пляжа домой они уходили втроем. Борька вчера всю ночь где-то со шлюхами пропадал. Домой заявился поздно. И сразу на боковую. До сих пор без задних ног дрыхнет.

Первым в дом зашел Клим. За ним Янка. Последней Альбина. Кухня, коридорчик. Здесь все в порядке. А в зале…

Там было что-то не так. Альбина поняла это еще до того, как увидела источник опасности. Интуиция развернула ее на сто восемьдесят градусов. Но выйти из дома она уже не смогла. Выход загораживал какой-то бугай в джинсах и клетчатой рубашке. Репа два на два, габариты три на три.

— Куда, цыпа? — прогремел он. — А ну, давай в загон…

«Ага, размечтался!» Альбина не растерялась. Пустила в ход свою «коронку». Ногой по миндалинам. Только бугай этот не из задницы родился. Одной рукой поймал ногу, второй крепко ухватил Альбину за волосы. Развернул к себе спиной, втолкнул в зал.

А там уже Клим на полу валяется. Какой-то крепыш стул на него поставил, ножками тело зажал. И сидит на этом стуле как ни в чем не бывало. Янку швырнули на диван. Туда же приземлилась и Альбина.

В дальнем углу комнаты, в кресле какой-то мужик. Лет под сорок ему, кряжистый, нос сизый.

Рядом с ним стоит амбал. Грозно смотрит на Янку и Альбину. И в дверях комнаты бугай — не даст им уйти.

Дверь в комнату Альбины открыта. На ее кровати Борька. Связан по рукам и ногам, «варежка» кляпом забита. Давно он мечтал к ней в постель забраться. Свершилось… Альбина усмехнулась. Не до шуток ей, но губы сами расползлись в ухмылке.

— Весело? — спросил мужик. Взгляд у него жесткий, колючий. Могильным холодом от него веет. Альбина невольно поежилась.

— А не заткнулся бы ты! — презрительно скривилась она.

Чхать ей на этого урода.

— За базаром следи, — нахмурился Сизый Нос.

— Ты короче, чо те надо? — спросил с полу Клим. И тут же на голову ему опустился тяжелый башмак. Как клопа его прижали.

— Тебе, барахло, слово не давали… — устало посмотрел на него мужик.

Всем своим видом он как будто давал понять, что сделал всем великое одолжение своим визитом. Чтоб он сдох, благодетель хренов!..

— Некогда мне тут с вами возиться… Но приходится…

Как же, одолжение сделал. Он посмотрел на Альбину так, как будто та в знак благодарности за это тут же должна ему отдаться. И на Янку тоже глянул, как будто выбирал, какая из них более достойна лечь с ним.

— Начнем с самого главного, — тяжко вздохнул он — Должок с вас. Пять с половиной кусков. Для ровного счета — десять…

Да, математик из него конкретный. Круто цифры округляет, не вопрос. Профессор… Альбина уныло глянула на него.

— Что, уже не весело? — заметил он ее взгляд.

— Десять кусков — с каких это болтов? — грубо спросила она.

— Не язык у тебя, детка, а колючка, — с осуждением покачал головой мужик. — А ручки у тебя знатные… А ну-ка, покажи пальцы!..

— На! — Она скрутила ему фигу.

— Ну зачем ты меня обижаешь, детка, — опечаленно вздохнул он.

— Обиженные с петухами в садильниках к параше жмутся! — воодушевленная дерзостью Альбины, выкрикнула Янка. — И ты туда шуруй, фуфлогон!

Сизый Нос с интересом посмотрел на нее. Но сказал про всех:

— А вы не простые… Но и не наши… Кто такие?

— Мы сами по себе! И хрен тебе вместо бабок!..

— Захлопни пасть! — рявкнул он на Янку. — А то язык вырву..

Угроза подействовала. Янка угомонилась. И только беззубо буркнула себе под нос-

— Удод..

Альбина уже поняла, с кем она имеет дело. Это «жуки» — так называют шулерских боевиков. Только не по адресу они здесь. Жуки карточные долги вышибают. А эти за бабками пришли, которые Клим и Альбина у катал отбили. Все-таки дотянулись до них шпилевые. Вычислили, бойцов натравили. А Сизый Нос — центровой в катальной артели.

Клим идиот. И Альбина тоже идиотка. Надо было им из Ялты ноги уносить. А они здесь остались. Мало того, в кабаках откисали. Вот их и приметили.

— Короче, десять штук с вас, — напомнил мужик. — Сами знаете за что…

— Нет у нас таких бабок, — подал голос Клим. Крепыш над ним убрал ногу с его головы.

— А сколько есть?

— Нисколько…

— А ведь долги отдавать надо…

— Какие долги, что ты несешь?.. Мы честно банчок взяли!..

— В бачок ты сейчас возьмешь! — рыкнул на него крепыш.

— Нет, — покачал головой Сизый Нос, — опускать мы его не будем. Пока не будем… Сначала девочки!..

Альбина похолодела. Эти уроды сейчас изнасилуют их с Янкой…

— Да я им все щели зашпаклюю! — оживился бугай.

И плотоядно посмотрел на Альбину.

— Не в тему базар, — покачал головой мужик. — Мне пальчики их нужны…

— Эй, ты чо? — вскинулась Янка.

— Пальчики у вас золотые. Красиво «заряжаете», жаль, что поздно мои олухи вас раскусили…

— Это их проблемы, правда?

Альбина тоже забеспокоилась. Еще бы — на кон выставлены ее руки. Не отдаст Клим бабки — останется она без пальцев.

Слышала она одну историю. Про одного вора в законе. В карты «бродяга» играть сел. Тысячу рублей проиграл. Послал «казачка» за бабками. А тот вернулся с пустыми руками — что-то не заладилось у него, не смог найти деньги. Тогда вор взял да палец себе отрубил. Равнозначная замена долгу. Сохранил свой авторитет, но какой ценой…

Только Альбине плевать на свой авторитет. Она женщина, она по своим законам живет. Пальцы для нее не только рабочий инструмент. Они прежде всего нужны ей для красоты. Не может она без них… Уж лучше деньги потерять.

— Это наши общие проблемы, киска, — злорадно посмотрел на нее Сизый Нос. — Выбирай, что тебе дороже — хрусты или пальцы…

— Пальцы! — ответила за нее Янка — Будут тебе бабки!..

— Люблю общаться с умными людьми…

— Клим! Где деньги?..

— Нету денег! — упорствовал тот. — Сказал нет, значит, нет…

— Придется отрубить пальчик. Сначала один…

Альбина едва чувств не лишилась, когда бугай навалился на нее сбоку, сгреб в охапку и потащил к Сизому Носу. Она барахталась в его руках, пыталась вырваться, да куда там…

Амбал достал «кнопарь», послышался щелчок — грозно сверкнуло остро отточенное лезвие. Сейчас он отрежет ей палец…

— А может, сначала трахнем? — спросил бугай. — Чо бабе пропадать?.. А не одумается, тогда можно и пальчики посчитать…

— Давай! — согласился Сизый Нос. — Только трогать после меня…

— Не-ет! — взвизгнула Альбина.

Но ее никто не слушал. Бугай затащил ее в комнату Клима. Швырнул на постель. На ту самую, где она его видела с Янкой…

И амбал присоединился. На пару с бугаем они сорвали с нее юбку, треснула по швам блузка — под ней ничего.

— Какие дойки! — осатанело завращал глазами бугай.

И начал мацать руками ее груди. Альбина извернулась и укусила его за палец.

— Ах ты сука! — взвыл тот.

Поднял руку, чтобы ее ударить. Но не ударил. Помешал Сизый Нос.

— Я же сказал, трогать после меня! Он стянул с себя брюки, обнажил свое уродище. Альбина чуть не задохнулась от отвращения.

— Не надо! — закричала она.

— Будут бабки! — подписался Клим.

Альбина облегченно вздохнула. Наконец-то этот кошмар закончится.

Но Сизый Нос уже взбеленился. Он сам лично сорвал с нее трусики. Начал раздвигать ей ноги. За что и поплатился. Альбина изловчилась и саданула ему коленками в живот.

— А вот это ты зря!..

— Я же сказал, будут бабки! — орал Клим. — Не по понятиям это, козлы!..

Сизый Нос оторвался от Альбины. Глянул в сторону зала. Крикнул крепышу на стуле, чтобы тот забрал бабки.

— И ты с ним! — глянул он на бугая.

Теперь Альбину держал только один амбал. Но тот поступил умно. Заломил ее руки за спину — не вырвешься.

— Ну что, киса? — жадно посмотрел на нее Сизый Нос. — Поехали?..

— Не-ет! — задергалась Альбина.

— Да-а! — зарычал насильник.

И, крепко ухватив ее за ноги, развел их в сторону. И начал вдавливать в нее свое уродище. Только ничего у него не получалось. Слишком тесно у нее — не разработано.

— Ничего, киска, сейчас, сейчас!

Но так и не смог он войти в нее. Не успел. Грохот выстрела остановил его.

Чей-то вскрик. Затем снова выстрел. Шум падающего тела.

Альбина повернула голову на шум. Увидела, как в комнату входит Клим. Лицо перекошено от ярости, в глазах какой-то сатанинский блеск. А в руке «наган».

— На, гондон, получи!

Он нажал на спусковой крючок. Выстрелил мужику в голову. Альбина видела, как вылетают и расплескиваются по стеклу его мозги…

Клим выстрелил снова. И снова в голову. На этот раз амбалу, который держал Альбину. Выстрел в упор отбросил тело в угол комнаты.

— Сука!!! — неожиданно для нее заорал Клим. И направил «наган» на нее.

— Убью!!!

Глаза бешеные, полное затмение в голове — шифер задымился. Только Альбине сейчас не до того, чтобы оценивать степень его умственного сдвига. Страх парализовал ее. Оказывается, Клим на самом деле псих. За что он хочет убить ее?..

— Клим, Клим, ты что? — Она с ужасом смотрела на черное жерло «ствола».

Она подобралась, отталкиваясь ногами, забралась к изголовью кровати. Как будто это могло спасти ее от пули.

Клима уже колотило от бешенства. Рука дрожала. И палец на спусковом крючке дрожал. Еще мгновение…

Но роковую черту он не переступил. В самый последний момент опустил руку с револьвером. Но во взгляде по-прежнему безумная злость.

— Что, тварь, натрахалась? — заорал он.

— Ты что несешь, мудак?

Грубость отрезвила его. Он как будто прислушался к себе. Как будто фазу в башке разомкнуло. Он посмотрел на Альбину осмысленным взглядом.

— Тебя не трахнули? — спросил он.

— Да пошел ты знаешь куда!..

— Значит, не трахнули…

Он успокоился. На лице появилась демоническая улыбка. Торжествуя, он глянул на труп главаря. Перевел взгляд на покойного амбала.

— Как я их, а? — В глазах сатанинская радость. — Круто, да?..

— Круто! — кивнула она.

— То-то… Давай собирайся… Уходить надо!..

Янка сидела на диване. Ни кровинки в лице, ужас парализовал ее. Четыре трупа, и все на ее глазах.

Клим развязал Борьку. Вместе с ним начал уничтожать следы своего пребывания в доме. И Янку встряхнул. По щекам ей надавал. И тряпку в руку сунул. Нужно было уничтожить все отпечатки пальцев в квартире. Он ведь сидел, а Борька привлекался — в ментовских картотеках есть их пальчики.

Альбина оделась. Собрала все вещи, упаковала сумки. И тоже вооружилась тряпками.

Клим спешил, очень спешил. Ведь на выстрелы могли сбежаться хозяева дома и соседи. Но нет, никто их не побеспокоил…

Глава четвертая

— Поезд Симферополь-Москва отправляется со второго пути!.. — объявила «вокзальная мадам».

— Не манди! — огрызнулся Борька. Он страшно волновался. Чуть ли не до нервного тика.

— Ну ты балабон, в натуре, — как на пыль из-под ногтей глянул на него Клим.

Четыре трупа на нем. Четыре!.. И он чертовски спокоен. Может, и колотит его где-то внутри. Но наружу мандраж не прорывается. Умеет он держать себя в руках.

Альбина с уважением смотрела на него. Ведь если б не он, валяться бы ей сейчас с дырищей между ног. До смерти бы затрахал ее Сизый Нос…

Не думал Клим, что жуки позволят ему лично вскрыть тайник с деньгами. Думал, он покажет им место, а они сами достанут капусту, а вместе с ней и «наган». Но эти ослы сами заставили его вскрыть пол, полезть за деньгами. Только вместо хрустов они получили каждый по пуле.

Альбина поражалась хладнокровию Клима. Четыре выстрела, и все в голову.

Зато как его взбесило то, что кто-то другой, не он, полез на Альбину. Как будто она его собственность. Чуть не убил ее. Как рабыню, которую испортили против ее воли…

Хорошо хоть справился он с собой. Взял себя в руки. Они вместе покинули дом, на такси каждый по отдельности добрались до Симферополя. Янка тоже оклемалась от потрясения. Билеты на московский поезд в дефиците, а она сумела достать четыре места в одном купе. За три цены — но в их положении это удача.

И вот они все вместе, в одном купе. Поезд плавно тронулся с места. Оставалось надеяться, что и дальше все будет путем.

— Нашли, на кого наехать, — ухмыльнулся Клим. — Не на тех нарвались…

— Искать нас будут, — невесело отозвался Борька. — Серьезные люди, сразу видно…

— Серьезные люди мохнатые сейфы не вскрывают…

— Да всякое бывает…

— Заткнулся бы ты, а! — наехала на Борьку Янка. — Чо тоску нагоняешь… Все в ажуре будет, правда, Клим?..

— А люди и в самом деле могут быть серьезными, — запоздало согласился он с Борькой.

Не сразу поняла Альбина, к чему он клонит.

— Искать нас будут, — выразительно посмотрел на нее Клим. — Нет нам пути в Тепломорск…

— Что ты хочешь сказать? — нахмурилась она.

— Я уже сказал… Ку-ку, Тепломорск! До лучших времен ку-ку…

— А как же мама?

— Нет, ты не это хотела спросить. Тебя другая фигура волнует. Или фигур, а?..

Про Никиту он. Не может его забыть. Даже сейчас о нем помнит.

— Не твое дело…

— А вот тут ты не угадала… Мое это дело, мое… Теперь мы кровью, лапа, повязаны…

— О чем ты? — возмутилась Альбина. — На мне крови нет…

— А на ком есть? — Клим впился в нее тяжелым сгибающим взглядом.

Как будто танком по ней проехался. Вдавил в землю ее психику. Не смогла Альбина выдержать этот взгляд.

— Ни на ком… — выдавила она из себя. И еще глаза к полу опустила. Как будто она в чем-то провинилась.

— Ну вот, крови ни на ком нет, — усмехнулся одними губами Клим. — А четыре жмура как с куста… Как делить-то их будем? По одному на душу населения?..

— Эй, ты чо, Клим, в натуре? — затрясся Борька. — Я ни при чем, ты на меня мокруху не вали….

Клим долго и внимательно смотрел на него. Как будто насквозь хотел прожечь его взглядом. Затем улыбнулся, по-дружески похлопал Борьку по плечу:

— Ладно, братан, ты меня уболтал. Твоего мокряка я на себя возьму…

Клим вдруг стал добрым, веселым. Достал из сумки бутылку водки.

— У таксиста пару пузырей взял, — сообщил он — Надо замазать это дело…

Водка пошла легко. Альбина пила наравне со всеми. Две бутылки на четверых осушили. А у нее ни в одном глазу. Да и никто не окосел. Слишком сильным оказалось недавнее потрясение. Двумя пузырями напряг из души не выгнать. А пока не расслабишься, не запьянеешь.

— Вы меня все за дятла принимаете, да? — спросил Борька. — Думаете, тех козлов проспал, значит, ни на что не гожусь? А фига!..

Оказывается, по пути на вокзал он тоже затарился у таксиста. Целых три пузыря взял. Надо было видеть, с какой гордостью он выставил на стол свое сокровище.

Альбинка и Янка усмехнулись. Посмотрели друг на дружку и засмеялись. Кроме как водку квасить да шлюх трахать, Борька ни на что не способен.

Свою норму Альбина нашла на дне третьего бутылька. Дальше она не пошла. Янка остановилась на четвертом. Пятый пузырь Клим и Борька выжрали на пару. Хмель порядком саданул им по мозгам. Оба никакие.

— Мы пойдем покурим, — пьяно сказал Клим.

Можно подумать, кто-то его держит.

Он забрал с собой Борьку и вместе с ним вышел в тамбур. В купе они не курили — нельзя привлекать к себе внимание.

Все пять бутылок пустые. От жареной курицы из ресторана одни кости. Пора убирать со стола. Но кто будет этим заниматься? А некому…

— Будем спать? — спросила Альбина.

— Будем, — кивнула Янка. — Только смотря, кто с кем. Я вот с Климом… А ты — не знаю…

— Ты думаешь, я тебя ревную? — спросила Альбина.

— А то нет… Знаю, как ты тогда пасла за нами. Самой перепихнуться с ним хотелось, да?.. Ты скажи, а? Ну, скажи… Может, я раздобрею да уступлю его на пару часов…

— Да пошла ты!..

— Куда?.. На хрен?.. Так я пойду. Сейчас Клим придет, я и пойду. К нему… А ты пальцами себя потыкай!

— Еще слово, и…

Янка утихла.

Подобные перепалки между ними возникали все чаще и чаще. Но всякий раз Янка вовремя останавливалась, не доводила дело до греха… Но сегодня она явно перегнула палку. «Пальцами себя потыкай…» Альбина не могла понять, почему она не потыкала ее пальцами. Когтями в морду… Что-то помешало.

За окнами вагона темнота, в ушах стук колес. Но видела она, как что-то мелькнуло в темноте, затем услышала едва уловимый звук удара. Как будто что-то ударилось о придорожный столб.

Минут через пять после этого появился Клим. Один, без Борьки. Зашел в купе, задвинул за собой дверь, закрыл ее на защелку.

— А где Борька? — спросила Янка.

— Он тебе что, нужен? — криво усмехнулся он. В глазах огонь — как будто из глубин ада. Альбине стало не по себе.

— Да нет, не нужен, — жалко пролепетала Янка.

— Ну тогда что за базар?.. Нет Борьки. Вышел он. Сказал, что ему с нами не по пути. И вышел… Фуфло он. На фиг он нам сдался?

От Клима за версту разило перегаром. Но пьяным он не казался. Злым, да. Черным демоном, да. Но пьяным — нет.

Теперь Альбина поняла, что видела она в темноте за окнами. Это Борька вылетел из тамбура, на столб напоролся. Кто его выбросил?.. Клим знал точный ответ на этот вопрос. Альбина и Янка догадывались.

— За что? — спросила она.

И отвела взгляд в сторону. Не было сил выдержать тяжесть его демонического взгляда.

— Он не хотел быть с нами… Ответ устраивает?..

— Это жестоко…

— А я жестокий. Разве ты этого не поняла?..

Его взгляд пробирал до костей, загонял душу в пятки. Клим — не человек, он зверь. Хищный, жестокий, кровожадный. Отвратительный.

— Кто не со мной, тот против меня, — сказал Клим. — Кто против меня, тот предатель. А предатели — гады. Гадов мочат…

Он посмотрел на Янку. Холодно улыбнулся:

— Ты со мной?

— Да, — кивнула она.

— Значит, ты не гадюка… А ты? — Он вперил свой взгляд в Альбину.

Как будто под пресс ее сунули.

— С тобой…

Она понимала, что ей некуда деваться. Она может сойти на ближайшей остановке, вернуться в Тепломорск. Но Клим вернется. Найдет ее. И поступит с ней, как с Борькой.

Но ей еще рано умирать. Вся жизнь впереди. Только какая жизнь?..

* * *

— Ну как тебе хатка? — спросил парень с внешностью и манерами портового грузчика.

— Мне нравится, — кивнула Альбина.

Квартира однокомнатная, улучшенной планировки, с мебелью, телевизором и даже телефоном. Окраина Москвы, спальный район. В двух шагах станция метро.

— А потянешь? — с сомнением посмотрел на нее парень.

— Не знаю, — пожала плечами Альбина. — Пока да…

— Ну смотри, если не потянешь, придется съехать… Хотя…

Глаза его замаслились. Он смотрел на Альбину, как кот на сметану.

— Что «хотя»…

— Могу вполцены сдать…

— Студенческая льгота? — с наивностью во взгляде спросила она.

Ему она представилась студенткой. Мол, первый курс закончила, в общежитиях маяться надоело. Хочется отдельное жилье.

— Не-а, льготы здесь не канают… Я бы мог приходить к тебе иногда…

— Зачем?

— А ты не понимаешь?.. Ну мы бы с тобой время классно проводили. Музыка там…

Музыка, акробатические номера в постели. Альбина не дура — только прикидывается. Она с ходу поняла намек.

— Я не люблю слушать музыку… И с деньгами у меня полный порядок. Не нужны мне льготы…

Как и то, что вспучилось у парня в штанах.

Выглядит она очень и очень. Короткая джинсовая юбка, белая блузка, из-под которой проглядывают соски. Парень в трансе, он хоть сейчас готов отдаться ей. Только она снимает не его, а квартиру, которую он ей предлагает.

— Ну а если я просто так буду в гости приходить? — не сдавался хозяин квартиры.

— Без музыки и без льгот?

— Ну да…

— Тогда тем более… Между прочим, мне еще восемнадцати нет. И учусь я в юридическом…

Парень понял, к чему она это сказала. И сразу остыл. Неприятности ему не нужны.

Хозяин квартиры получил деньги за месяц. И исчез. Но недолго Альбина оставалась одна. Появились Клим и Янка.

В объявлении говорилось, что квартира сдается одинокой девушке — теперь Альбина точно знала, почему так. Но ведь она и есть одинокая. А то, что к ней могут приехать друзья из родного города — что ж тут такого. Хозяин возмущаться не должен. А если возмутится… Альбина боялась даже представить, что тогда будет. Возможно, Клим схватится за «наган». Он может…

— Ништяк, — оценил квартирку Клим. — Жить можно…

Хорошо было бы снять двухкомнатную квартиру, но подвернулась только такая. Но ничего, кухня просторная, в ней можно поставить раскладушку.

— На дно уходим, — сказал он. — На месячишко. А там посмотрим…

Это означало, что этот месяц они безвылазно проведут в этой квартире.

— А запасы на зиму? — спросила Янка.

— Вот ими ты и займешься… Москва — хлебный город. С голоду не подохнем… Он отправил Янку в магазин.

— Водку не забудь. Прописку обмывать будем…

Советский Союз — страна дефицита. Но в Москве со снабжением нормально. Только в очереди порядком постоять надо. Особенно трудно водку купить. Но с ней-то как раз легче всего. Были бы деньги, а перекупщиков везде хватает. Плати втридорога, и никаких очередей. А вот за колбасой Янке в очереди постоять придется. Не скоро она вернется.

Клим мог бы и Альбину с ней послать. Только не стал он этого делать. И скоро она узнала почему.

Он смотрел на нее с жадностью мужика, сто лет не видавшего женщину. Взгляд его заволокла похоть.

— Тот козел не пытался тебя трахнуть? — грубо спросил он.

Про хозяина квартиры спрашивает.

— Нет…

— Врешь!

— С чего ты так решил?

— Не мог не пытаться. Ты же супер… Он откровенно раздевал ее взглядом.

— Клим!.. — Она отступила назад.

— Почему ты не надела лифчик? — Похоть в его глазах смешалась с безумием. Альбине стало страшно.

— Жарко…

— Да? Жарко?

Он подошел совсем близко.

— А так!.. — Он резко поднес к ней руки, схватил за блузку.

И с силой развел руки. Послышался хруст разрываемой ткани. Блузка к черту. Альбина осталась в одной юбке.

— Что ты делаешь? — Она разозлилась.

И вместо того, чтобы закрыть руками обнажившиеся груди, попыталась оттолкнуть его от себя. Но он крепко схватил ее за запястья. Тогда она попыталась лягнуть его ногой. Но он подставил под удар коленку. И взял ее руки на болевой прием.

Он выворачивал ей руки так, что от боли ей пришлось опуститься перед ним на колени и откинуть назад голову.

— Только не говори, что этот козел не трахнул тебя! — зарычал он.

На нее смотрели глаза безумца.

— Скажу!.. — Ее восклицание перешло в стон. Она мучилась от боли и унижения.

— Врешь!.. Ты любишь, когда тебя трахают!..

— Нет!..

— Да!..

Клим повалил ее на пол, при этом ее руки оказались за спиной. Он навалился на нее всей тяжестью своего тела, свободной рукой сорвал с нее трусики.

— Падла! — заорала она.

Но это еще только сильней раззадорило Клима. Она попыталась скинуть его с себя. Но бесполезно. Он как пиявка прилип к ней.

Альбина надеялась, что сейчас появится Янка. И остановит Клима. Но этого не случилось…

Она почувствовала, как что-то крепкое ткнулось ей между ног. Мощный напор, боль… Клим буквально протаранил ее…

Она видела его безумные глаза, слышала его жадное дыхание. Ощущала только боль и унижение. Кайфа, о котором рассказывала Янка, не было и в помине…

Клим дергался на ней недолго. Захрипел, зарычал, задергался в конвульсиях. Внутри ее разлилось мерзкое тепло. На этом все и закончилось…

Клим как будто сдох. Лежал на ней, хоть бы шелохнулся. Она бы и впрямь посчитала его покойником, если б не сиплое дыхание.

— Скот! — запоздало выдавила она. Напряглась и скинула с себя его тело. Мразь! Тварь! Подонок!..

Злость застилала ей глаза, хотелось рвать и метать.

— Сволочь! — под это восклицание она пнула насильника ногой.

Но тому хоть бы хны. Даже глаз не открыл. На лице скотская улыбка. Кайф поймал, животное!

Сумки стояли в прихожей. Альбина подошла к ним, нагнулась. Полезла на дно одной из них. Видела она, куда спрятал Клим свой «наган». И точно, рука нащупала теплую вороненую сталь.

С револьвером в руках она вошла в комнату. В душе клокочет ненависть. Горло сушит жажда мести. Волосы всклокочены, разорванная блузка свисает с плеч. По ногам что-то стекает. Мерзко, отвратительно…

Альбина направила на Клима «ствол».

— Молись, гад! — зло зашипела она.

Клим лениво открыл один глаз. Он должен был испугаться, задергаться, запросить пощады. Но он всего лишь открыл второй глаз — так же лениво.

— Стреляй, мне уже все до фени… На лице блаженство. Тащится козел…

— Считаю до трех!.. — выкрикнула Альбина.

Она и сама не знала, зачем ей надо считать до трех. Может, она думала, что на счете «три» Клим навалит в штаны…

— Да хоть до ста… Мне все до фонаря!..

Альбина поняла, в чем подвох. «Наган» разряжен… Клим показывал ей, как пользоваться револьвером. Поэтому она без труда преломила его… Но в барабане все патроны… Почему же, Клим ее не боится? Он что,

ИДИОТ?.. ;

Может, он думает, что она не сможет выстрелить?.. Альбина привела пистолет к бою. Но Клим к этому времени уже был на ногах. Шагнул в ее сторону. Но его еще можно остановить.

— Стоять! — закричала она. Он остановился. Натянул приспущенные джинсы На губах играет усмешка. Как будто он не верил в то, что она способна нажать на спусковой крючок

— Ну давай, стреляй!..

Руку как будто парализовало. Альбина не смогла нажать на спуск.

— Стреляй!..

Но Альбина так и не нашла в себе силы выстрелить. Клим снова шагнул к ней.

— Стой! Не подходи! — взвизгнула она. Он протянул к ней руку, вырвал «наган». Отошел на пару шагов назад.

— Что это у тебя? — показал он «стволом» на ноги. — Кровь?

Альбина глянула вниз. Да, это была кровь. Вперемешку с какой-то гадостью.

— Ты что, целка?..

— Была…

— Значит, до меня тебя никто не трахал?

— Только один скот нашелся…

— Извиняться не буду. Но ты все равно извиняй.. Заводишь ты меня. Сто лет тебя хочу. Да вечно что-то мешало… А ведь тебе в кайф было, да? — спросил он И с издевкой подмигнул ей.

— Скот!..

— Скот, скотинка, скотинушка… Так? Он насмехался над ней, куражился.

— Ты сама хотела, чтобы я тебе впер. И не гони вола, что не так… Не больно-то ты сопротивлялась…

— Мразь!..

— Грубо. — Взгляд его потемнел.

— Ублюдок!..

— Нельзя так с хозяином…

— Это кто хозяин, ты?.. Падла ты!..

Он подошел к ней. Упрекая, покачал головой. И неожиданно, со всей силы хлестнул ее внешней стороной ладони по лицу. А удар у него мощный — только держись. Альбина не удержалась, потеряла равновесие, шлепнулась на задницу. Ноги высоко взлетели вверх.

От боли в голове загудело, перед глазами все поплыло… Нет, это уже чересчур. Она нашла в себе силы подняться. И рванулась к нему.

Вот он Клим, совсем близко. Она сделала ложный замах рукой. И тут же ударила ногой. Метила по яйцам. Так хотелось сделать из них яичницу. Чтобы неповадно было ублюдку насиловать.

Только Клима на мякине не проведешь. Он разгадал ее хитрость. Сумел перехватить ногу. Крепко зажал ее в руке, поднял вверх. Еще чуть-чуть, и она бы снова упала на задницу. Но он не дал ей упасть. Зато несколько раз с силой ударил ее по лицу. В голове загудели колокола, из носа хлынула кровь, начала распухать разбитая губа…

И снова она оказалась на полу. Перед глазами зверское лицо Клима. Взгляд злой, уничтожающий Альбина с ужасом глядела на него.

— Еще? — Он снова поднял руку.

— Нет! — затравленно взвизгнула она. Никакого желания сопротивляться. Он сильней ее Она полностью в его власти…

— Теперь поняла, кто твой хозяин?

— Да, — кивнула она. И жалко добавила: — Только не бей!..

И это говорит она Альбина. Гроза улицы. Острая на язык, скорая на расправу. Девчонки в школе как огня ее боялись, мальчишки дорогу уступали.

Неужели она сломалась? Неужели Клим ее сломал?.. Раздавил, втоптал в пыль…

Он не просто изнасиловал ее. Он ее опустил. Как опускают на зоне «петухов». Как будто ее хозяином стал…

— Вставай! — Он подал ей руку.

Помог подняться. И тут же грохнулся на задницу. Альбина ловко провела подсечку. И добивающий удар — ногой в промежность. На, получи!..

Нет, не рабыня она. Не наложница…

Глава пятая

Красная площадь, храм Василия Блаженного, памятник русской архитектуры. Толпа иностранцев в сопровождении гида. Альбина делала вид, что любуется храмом. Но на самом деле ее волновали туристы. Вернее, то, что находилось у них в карманах…

Клим решил, что хватит им с Янкой сидеть дома без дела. «Что я, даром кормить вас буду?» Так и спросил. Вместо совести у него двойная порция наглости…

Август, жара. Может быть, именно поэтому на ней сейчас короткая до неприличия юбка. И полупрозрачная маечка, из-под которой проглядывают красивые аппетитные грудки. Ноги у нее длинные, стройные. Краем глаза она видит, как с интересом посматривают на нее мужчины.

Один не выдерживает. Отделяется от своей компании, подходит к ней. Улыбается. Что-то лопочет на своем тарабарском. Но Альбина на него ноль внимания. Бочком, бочком от него. Но боковым зрением она видит, как оттопыриваются карманы его брюк. Осталось угадать, в каком из них «лопатник». Похоже, в правом.

Есть воры-карманники наивысшей квалификации, которые не только в состоянии нащупать бумажник взглядом, но и почти точно сказать, сколько в нем денег. Но Альбине до такого уровня еще далеко…

Иностранец заинтригован. Такая красивая девушка, как она, создана для любви. И не для обычной любви, а для продажной. Да она плясать от радости должна, что на нее иностранец внимание обратил. А она, дура, стоит на месте и даже не пошевелится. Он перед ней и так и эдак. За талию даже обнял, наглец. Коньячком от него разит. Кровь в жилах бурлит.

От толпы туристов отделился какой-то активист. Или из иностранцев, или даже из наших — возможно, гэбист. Но Альбине-то чего бояться. Красная площадь — не пустыня Сахара, народу порядком, легко затеряться в толпе.

Чтобы вытащить «лопатник», нужен удобный момент. И если он вдруг не представится, Альбина рисковать не станет. Не тронет бумажник. Красная площадь, иностранцы, гэбисты — все это обязывает быть предельно осторожной.

Активист взял любвеобильного иностранца под локоток. Чтобы в группу свою вернуть. Тот переключил внимание на активиста, задергался. Самый удобный момент. С ловкостью первоклассного фокусника Альбина сунула пальцы в карман брюк. Мягкая кожа портмоне сама прилипла к руке. Хоп! И бумажник у нее в руке.

Как всегда, ловкость рук, и никакого мошенничества. Даже если бы кто-то наблюдал за ней, то не увидел бы, с какой быстротой она облегчила иностранца. Естественно, тот и сам ничего не заметил.

Но это еще не все. Мимо Альбины как будто случайно прошла Янка. Она тоже в деле. «Лопатник» незаметно перекочевывает к ней. Она исчезает вместе с добычей. Вслед за ней, но в другую сторону уходит Альбина. Медленно идет. Хотя вроде бы ей и есть куда торопиться. Например, в мавзолей к дедушке Ленину. Только незачем ей туда идти. Пусто в карманах у вождя мирового пролетариата…

* * *

— Ништяк!

Клим был доволен. В бумажнике обнаружилось четыреста восемьдесят франков и сто пятьдесят рублей.

— Завтра повторим…

— Место сменить надо, — покачала она головой.

— По Историческому музею пройтись можно, — сказала Янка. — Там тоже иностранцев хватает…

— Зачем обязательно иностранцы? — пожала плечами Альбина.

— Валюта нам нужна…

— Зачем? Мы что, за бугор сваливать собираемся?

— Так надо! — отрезал Клим. — Как я сказал, так и будет!..

Он глянул на нее испепеляющим взглядом. Альбина ответила ему тем же.

— Короче, нам валюта нужна… — уже мягче сказал он.

Да, он изнасиловал ее, обидел. Только в полную от себя зависимость не поставил. Не на ту нарвался… И все же они вместе. Хорошо хоть не в одной постели.

А вообще-то давно уже пора послать его куда подальше. Ведь Клим не держит ее на привязи. Вышла из дома да затерялась в многомиллионной толпе…

Только куда она от него денется. В Тепломорск? А вдруг ее там встреча с ментами ждет. Просто затеряться на бескрайних просторах Союза. Но кому она нужна?.. Уж если гастролировать, то лучше с Климом. При всех своих недостатках он имел неоспоримое достоинство — рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной.

Никита уже, наверное, в Москве. Закончились его каникулы. Она может пойти к нему домой. А что дальше?.. Дальше появится Клим. И пристрелит Никиту. Для него это пустяки.

Да и нужна ли она Никите?..

Клим втоптал ее в грязь. Сначала заставил работать на себя, затем сделал сообщницей убийства. И напоследок трахнул ее как последнюю дешевку. Грязная она, порочная, клейма некуда ставить… Да, такой она Никите не нужна…

Зато она нужна Климу. Он хоть подонок и мразь, но по-своему заботится о ней. С ним ей спокойно. Хотя, казалось бы, куда спокойней было бы вдали от него. Но это так только кажется…

* * *

— Сколько?

Его нижняя губа дрожала от волнения. В глазах напряжение. Видно, нечасто этот дядя клеит девочек.

— Извините, я вас не поняла…

— Сколько стоишь, спрашиваю? Альбина возмущенно вскинула брови:

— За кого вы меня принимаете?..

— А ты что здесь, случайно? — немного растерялся мужик.

Она всего лишь прошла мимо Интуриста. Теплая куртка до пояса — как-никак октябрь на дворе. Короткая юбка, теплые колготы, полусапожки на высоких каблуках.

Альбина не останавливалась, не выискивала взглядом клиента, как это сделала бы профессиональная путана.

Нельзя ей останавливаться. Нельзя косить под проститутку. Все рыбные места в центре города давно разделены между сутенерскими кланами. Она чужая. И быть ей битой, если кто-то из профессионалок увидит в ней конкурентку.

Но ей не обязательно выстаивать на панели в ожидании клиента. Слишком красивая она для этого. Мужчины сами должны выстраиваться за ней в очередь. Как вот сейчас. Не успела она выйти на Тверскую, как тут же к ней приклеился мужик. Только это не иностранец. Но мужчина, видно, не бедный. Средних лет, приятной внешности. Опытным взглядом она угадала контуры бумажника, проглядывающие через ткань пиджака.

— Как это случайно? — удивилась она. — Я домой иду…

— Да?.. — в растерянности почесал он затылок. — Извините…

— Да ладно, я понимаю. За интердевочку меня приняли…

— Был грех, — виновато развел он руками

— Вы знаете, у нас в институте есть девчонки, которые этим занимаются. Но я не из них… Да вы не расстраивайтесь. Девочек для этого здесь хватает. Найдете себе подружку…

— Да мне как бы другая и не нужна… Как вас зовут? — пошел он в атаку.

— Диана…

— Красивое имя. Диана — королева охоты…

Имя хоть и вымышленное, но ей очень подходит. Она и есть охотница. За такими лохами, как этот дядя. За их наличностью…

— Кстати, я знаю один очень хороший охотничий ресторан. Недавно открылся…

Новое время. Эра кооперации, частного бизнеса. Коммерческие рестораны как грибы после дождя растут. А в Москве грибные места на каждом шагу.

— Вы меня в ресторан пригласить хотите? — ярко улыбнулась Альбина.

— Да. Да! Да!!!..

Он смотрел на нее так, как будто от ее ответа зависела его жизнь.

— А далеко? — спросила она.

— Далековато… Но у меня машина…

— А вы приставать не будете? — Приличия ради Альбина изобразила легкий испуг.

Ей пришлось изобразить бурное восхищение, когда она увидела его машину. Настоящая иномарка. Настоящий восторг.

— Это «Форд Скорпио», — с гордостью пояснил мужчина.

— Разрешите за вами поухаживать?

Он открыл для нее дверцу. Чтобы она села в машину.

— Вы же королева…

Снова он угадал. А она только что подтвердила свое право называться королевой охоты. Слишком удобным оказался момент, когда он открывал дверь. Неуловимо быстро ее рука скользнула в карман пиджака. Не заметил дядя, как облегчился на вес бумажника, который упал ему под ноги.

— Спасибо! — одарила она его королевской улыбкой.

Он стал обходить машину, чтобы занять свое место. А она носком босоножки загнала бумажник под машину. Пусть там пока полежит. А Янка потом подберет.

Как всегда, они работали с Янкой в паре. И как всегда, та не подведет.

Всю дорогу к ресторану мужик нес какую-то чушь. Довольный, радуется, что телку подснял. В кабак ее везет… Только чем расплачиваться будет?..

Ресторан небольшой, но чертовски уютный. Интимный полумрак, музыка играет. Стены деревом обшиты, звериные головы на них. Кабанья морда клыками ощетинилась, сохатый остекленевшим взглядом в пустоту смотрит.

Альбина думала, что мужик вот-вот хватится бумажника. Но тому и невдомек, что ему нечем будет оплатить заказ. Они сели за столик. И тут словно из-под земли вырос официант. На лице угодливая улыбка. И не резиновая, полумертвая. А живая. Как будто перед ним не люди сидят, а боги.

— Что будем заказывать, Дмитрий Сергеевич?.. Он даже по имени-отчеству гостя знает. Мужчина сделал заказ. Официант исчез. Альбина вопросительно посмотрела на своего спутника.

— Это мой ресторан, — пояснил он. — Мой собственный…

Значит, ему необязательно оплачивать заказ. Его и без того обслужат по высшему разряду. И ужин состоится. Альбина почувствовала прилив хорошего настроения. Ей нравилось общество этого мужчины. И в охотничьем ресторане ей посидеть очень хотелось.

Они ели стейк из мякоти оленины с перепелами, запивали белым французским вином. Дмитрий Сергеевич оказался интересным собеседником. В равной степени как и интересным мужчиной. Они разговаривали, танцевали. А потом отправились к нему домой. Альбина восприняла подобный финал как должное.

Он так и не хватился своего бумажника. И она забыла о нем. Думала только о том, чем они будут заниматься дальше.

Дмитрий Сергеевич жил в трехкомнатной квартире в центре города. Бизнесмен из далекого Свердловска, год назад он обосновался в Москве. Здесь у него несколько кооперативов и ресторан. Но, по его словам, это всего лишь начало.

У них была бурная ночь. Дмитрий Сергеевич оказался выдающимся любовником. С ним она по-настоящему познала всю прелесть секса. Оказывается, это на самом деле дико захватывающее действо. С Климом все было по-другому. Он животное. А Дмитрий Сергеевич если и зверь, то нежный, ласковый…

А утром он ее удивил. Сделал ей предложение.

— Я знаю, я уверен, ты та самая девушка, которую я ищу всю свою жизнь!..

В глазах безумный блеск. Только это безумие от любви, а не от черной души — как у Клима.

— Но ты же меня даже не знаешь…

— Узнаю… Выйдешь за меня замуж, узнаю…

— Это так неожиданно…

— А ты не спеши, подумай…

Альбина шла домой, не чувствуя под собой ног. Домой… Только дом ли это, где она жила с Климом и Янкой? Это вертеп, воровской притон. Символ гадкой, хотя не лишенной интереса жизни…

— Нагулялась? — зло спросил Клим.

Он был под газом. Из кухни вслед за ним вышел какой-то парень с монголоидным разрезом глаз. Альбина видела его впервые. Чурка нерусский, пронеслось в iолове

— Нагулялась?! — вспылила она. — И это спрашиваешь меня ты?.. Как будто не ты послал меня на дело…

— Ты же смыла «лопатник»…

— Но я же должна была поехать с ним. Для отвода глаз…

— Для отвода в рот… Ты трахалась с ним, тварь!

— А ты что, свечку держал?..

— Борзеешь, коза?

Клим подскочил к ней, схватил за волосы, затащил в комнату.

А это он зря. Ведь знает, что она не просто коза. Она коза брыкучая. И сейчас она снова это доказала. Едва Клим ослабил хватку, она коленкой врезала ему по яйцам. Клим взвыл. И изо всей силы ударил ее кулаком в живот.

Удар у него резкий, тяжелый. Как будто граната рванула у нее в животе. Острая разрывающая боль, в голове все перемешалось. Альбина свалилась на диван, скорчась от боли. Клим подскочил к ней, схватил ее за волосы, задрал кверху голову.

Несколько мощных пощечин вогнали ее почти в бессознательное состояние. Клим повалил ее на диван, задрал юбку. Она не сопротивлялась.

— Ты моя!.. Моя!.. Моя… — твердил он. вбивая в нее клин. — Моя… Моя… Моя…

Голова ее безвольно болталась в такт Только одно у нее желание — чтобы это все быстрее закончилось…

* * *

— Знакомься, Альбина, это Чингиз, мои кореш, — сказал Клим. — Вместе срок мотали. Случайно встретил…

Альбина вышла из душа. В комнате уже накрыт стол Янка суетится.

— Да пошли вы… — бесцветно бросила Альбина.

Ни злости в ее голосе, ни вызова. Ни Клим, ни его гость даже не обиделись.

Альбина опустилась на свободное место. Мрачная как туча.

— Эй. что с тобой? — с гнусной ухмылкой спросил Клим. — Тебе что. не понравилось?..

— Нет!.. — буркнула она.

— А с тем трахарем понравилось?

То же самое молчание.

— Ну так замуж за него выходи!

— И выйду!..

Клим внимательно посмотрел на нее. Как будто в душе у нее покопался.

— Ты что, серьезно?

— Серьезно…

— А он тебя что, зовет?..

— Зовет…

Клим посмотрел на своего дружка.

— Наших девок уводят… Чингиз кивнул.

— Непорядок. Надо спросить с козла… А козел навороченный, тачка у него конкретная. Надо бы посмотреть, что у него в хатке…

* * *

Говорил Клим. Его нерусский дружбан все время молчал. Только поддакивал. И похотливо посматривал на Альбину.

Клим — сволочь, мразь, подонок. Сам насилует ее. И под своего дружка подложить может — с него станется. Все, хватит, надоело! Она больше не может с ним. Она должна уйти. Но сначала она должна отомстить. Она не какая-то там тварь, которую можно топтать ногами.

— Вы его не тронете!.. — процедила она сквозь зубы.

— Чего ты там вякнула? — скривился Клим.

Альбина говорила Климу, что умеет махать ножом. Да и он вроде знал это. Но ни разу она не показала себя в деле. Она решила наверстать упущенное. Не зря в рукаве у нее прятался клинок.

— Гад! — хищно сверкнула она взглядом. И змеей метнулась к Климу. В воздухе сверкнуло жало ножа.

Она метила ему в горло. И обязательно бы проткнула его. Но не учла один момент — у Клима был сообщник. И не пальцем деланный. Чингиз среагировал мгновенно. Перехватил ее руку, остановил нож в миллиметре от цели.

Альбина видела, как побледнел Клим. А Чингиз выбил нож из ее руки, начал заламывать ее. Только не так просто ее взять. Она извернулась и с силой резко ударила его пяткой в ступню. От пронзительной боли чурка отпустил руку. Альбина вырвалась — и бегом из кухни. В прихожей сунула ноги в сапоги, открыла дверь и вон из квартиры.

Никто ее не преследовал…

Глава шестая

— Он страшный человек. Очень страшный…

Альбину трясло, когда она рассказывала о Климе. Дмитрий Сергеевич внимательно слушал ее. И еще более внимательно смотрел на нее.

Она удрала от Клима. Добралась до дома Дмитрия Сергеевича. Сейчас, слава богу, в его квартире, под его защитой.

— У меня бумажник пропал… Ты не можешь объяснить мне, почему это случилось?

Она в ужасе посмотрела на него. Да он не просто подозревает, он обвиняет ее. Сейчас милицию вызовет. Или уже вызвал…

Альбина сорвалась с дивана. Но он успел схватить ее за руку. Вернул на место.

— Не бойся, в милицию я заявлять не буду…

Он смотрел ей в глаза. Он хотел знать всю правду.

— Расскажи мне о себе…

За окнами давно сгустилась ночь, когда она закончила свой рассказ.

— Значит, он чудовище, этот твой Клим… — задумчиво проговорил Дмитрий Сергеевич.

— Животное… Я его боюсь. Жутко боюсь…

— Но не он же тебя научил воровать…

— Но по-настоящему воровать я стала из-за него… Я запуталась. Я потерялась… Как мне выбраться из этого ада?..

Он видел, что ее раскаяние искреннее. Нежно улыбнулся ей. Привлек к себе. Поцеловал в губы. Мягко уложил на диван. В нем проснулся зверь. Все тот же ласковый и нежный…

Альбина снова приняла его в себя. Снова осознала, что секс — это дар свыше, а не наказание…

* * *

Проснулась Альбина от прикосновения. Кто-то с силой протискивался меж ее ног. Дима… Она блаженно открыла глаза. Ужас исказил ее лицо. В нее входил не Дима. На нее навалился Чингиз…

Дима лежал на полу. На животе. Клим сидел на нем и стягивал ему руки веревкой. И Янка здесь. В руках у нее «наган», «ствол» направлен на Диму.

Дима с ужасом смотрел, что вытворяет на Альбине Чингиз. Она должна была скинуть его с себя. Но не могла она этого сделать. Здоровяком этого мерзавца не назовешь. Не та комплекция. Но в руках у него страшная сила — любой амбал позавидует. Он крепко держал Альбину.

И все же она ударила его. Кулаком в лицо. Только ему это как слону дробина. Он и сам ударил ее в ответ. Тоже кулаком и тоже в лицо. Альбина поплыла. И ничего не смогла сделать, когда Чингиз вошел в нее… Он разрядился, соскочил с нее как с боевого коня.

— Теперь моя очередь! — загоготал Клим.

С помощью Чингиза он уложил Альбину животом вниз. Забрался на нее. Она поняла, что он хочет с ней сделать.

— Мразь! — заорала она.

И тут же в голове что-то взорвалось. Этот гад со всей силы ударил ее кулаком по затылку. Свет померк перед глазами. Сознание покинуло ее под колокольный звон…

Очнулась она все в той же комнате. Все тело болело. В голове звенело. Перед глазами мутная пелена. Но на ней никого нет. Клим и Чингиз заняты Димой.

— Бабки где, падла? — спрашивал Клим

Вид у него жуткий. В глазах бездна, уходящая в ад.

На лице дьявольский оскал. «Наган» был уже у него.

Он вдавливал «ствол» в ухо пленнику.

— Бабки где? — Как будто ядовитая змея шипела.

— Не скажет он, — покачал головой Чингиз.

В руках у него появился утюг. Альбина поняла, что он собирается делать.

«Нет!» — хотела крикнуть она. Но вышло какое-то жалкое мычание. Оказывается, рот ее заклеен пластырем. И руки связаны за спиной.

Клим посмотрел на нее. Гнусно усмехнулся. Затем глянул на Диму.

— Ты нашу соску трахал, — сказал. — А она дорого стоит… Где бабки? Дима молчал.

— Ладно…

Вместе с Чингизом Клим повернул его на спину. Задрал майку.

Дима замычал — его рот тоже закрывал пластырь. Задергался. Но куда сильней он задергался, когда на голый живот опустился раскаленный утюг. Громкий стон, запах горелой кожи. Альбина с ужасом смотрела на демонов в образе Клима и Чингиза.

— Ну что, будешь говорить, где бабки? — спросил Клим, когда его напарник убрал утюг.

Дима закивал. Со рта его содрали пластырь.

— Под ванной тайник… Забирайте все… И убирайтесь. Ублюдки!..

Клим поднял кулак и резко врезал Диме под дых. Чингиз заклеил ему рот пластырем. И вместе с Климом вышел из комнаты. «Наган» отдали Янке. Та сразу же направила «ствол» на Альбину.

— Хана тебе, сучка! — зло сощурила она глаза. — Долго я ждала этого момента…

Ответить ей Альбина не могла. И мычать не стала. Молчала, с ненавистью глядя на свою бывшую подругу.

— Не нужна ты больше Климу. Не нужна!.. Ты предала его, сука! Предала!!!.. А я его никогда не предам. Потому что он мой. Мой! А твоим не был никогда. Никогда, ты слышишь, тварь?.. Да, тварь ты, самая натуральная тварь. Ты всегда была для него тварью… Он тебя не любил. Он тебя только трахал, трахал… Ты всего лишь шлюха!..

Она бы и дальше обливала ее грязью. Но появился Клим. В руках какой-то сверток. Он развернул его.

А там пачки денег.

— Доллары! «Зелень»! — развеселился он. — Четырнадцать штук!.. Живем, братва!.. И злорадно глянул на Альбину.

— Мы живем! А тебе писец, коза драная!..

Он вырвал из рук Янки пистолет. Направил «ствол» на Альбину. В глазах холод преисподней. Взгляд беспощадного убийцы.

Альбина не сомневалась, что он выстрелит. И в ужасе закрыла глаза.

И тут позвонили в дверь.

— Шухер! — тихо сказал Чингиз.

В руках у него появился нож, послышался щелчок — выскочило лезвие.

Дима уже пришел в себя. Замычал, задергался. Клим склонился над ним. И ударил его рукоятью «нагана» в висок. Тот затих.

А в дверь продолжали звонить. Но, естественно, никто не спешил впустить в дом нежданных гостей.

Затем послышался звук открываемого замка. Оказывается, это не просто гости. У гостей не может быть ключа от квартиры.

Клим спрятался за занавеской в двух шагах от Альбины. Чингиз с Янкой исчезли в другой комнате.

Альбина видела, как в комнату вошел крепкий парень в джинсах-варенках и кожаной куртке. Растерянно уставился на бесчувственного Диму. Перевел взгляд на Альбину.

И только после этого увидел Клима, который, отдернув занавеску, предстал перед ним во всей свой красе.

— А-а! — Испуганный крик парня слился с грохотом выстрела.

Пуля вошла ему точно в рот. Клим тут же направил «ствол» на Диму. И снова нажал на спуск. Ни единая черточка не дернулась на его закаменевшем лице. Как будто не людей он убивал, а мишени в тире расстреливал. Точные, выверенные движения. Потрясающее спокойствие. И сатанинский блеск в глазах.

Затем Клим направил «ствол» на Альбину.

— А ты красивая! — криво усмехнулся он. Ни капли жалости во взгляде.

— Не-ет, — она не хотела умирать…

— Только ты тварь! Руку на хозяина подняла… Или ты думаешь, я тебя прощу?

Ничего она не думала. Ей просто хотелось жить.

— Ты предала меня. Это не прощается… Он выстрелил…

* * *

— Я не знаю, может, он хотел, чтобы я в гробу красиво смотрелась. Поэтому и стрелял в сердце. Только промазал… Но полгода я в больнице все равно провалялась…

Для убедительности Альбина расстегнула кофточку. Над левой грудью багровел старый шрам.

— Менты меня не тронули. В потерпевшие записали. Спрашивали, как все было. Я рассказала. Только никому не сказала, что знаю убийцу…

— Почему? — спросил Никита.

— Его все равно бы не нашли. Он дьявол… А потом это не в наших правилах…

— В чьих это, ваших?

— Воровка я, — тускло посмотрела на него Альбина. — Как выздоровела, так за старое взялась. Там кошелечек, там бумажничек. Понеслось, поехало… А потом меня менты повязали. С поличным на краже взяли. Пять лет в женской тюрьме провела… А потом снова за старое. В одиночку работала. На мелочи не разменивалась. Кое-какой капиталец сколотила. Квартиру вот купила… А потом Митя появился…

Альбина виновато посмотрела на него.

— Ты уж извини меня, Никита, но о тебе я уже не думала. Забыла я о тебе. Как будто ничего и не было…

Как будто он в чем-то ее упрекает.

— А ведь в одном городе жили…

Еще тогда, осенью восемьдесят девятого, она могла прийти к нему. Но тогда бы он оказался на месте Дмитрия Сергеевича, его бы пристрелил Клим.

— С этим чудовищем я больше ни разу не встречалась…

— Зато я встречался, — сказал Никита. — Совсем * недавно. По его милости на зону попал… Альбина удивленно посмотрела на него.

— И родителей твоих видел… Все думают, что ты мертва…

— Ну и пусть думают, — пожала она плечами. — Может, я на самом деле умерла…

— Но у тебя в Тепломорске мать…

— Она никогда меня не любила. Она только Таньку любила…

— Нет больше Татьяны… — выдавил Никита. Взял сигарету, закурил, жадно затянулся.

— Что ты сказал? — встрепенулась Альбина.

— Нет Татьяны. Ее Клим изнасиловал. А потом убил… В феврале этого года все случилось…

— Изнасиловал?! Убил?! Клим?!

Никите пришлось рассказать свою историю от начала до конца. Вплоть до того момента, как он оказался в ее доме.

Она долго молчала. Переваривала услышанное Тянула одну сигарету за другой

— Значит во всем обвиняют тебя, — наконец сделала вывод Альбина

— Обвинили. И осудили.. Только я ни в чем не виноват…

— Как мне найти этого ублюдка? — спросила Альбина

— А вдруг это не он меня подставил? Вдруг не он Татьяну убил?

— Врешь. Ты самому себе врешь. Ты знаешь, на что способен этот выродок… Он должен за все ответить. За Таньку! За меня!.. И за тебя…

— Клим сейчас в Штатах…

— Откуда ты знаешь?

— Люди говорят…

— И что еще люди говорят?

— Больше ничего… Америка — страна большая. Никто не знает, где затерялся там Клим…

Она смотрела куда-то в пустоту. Как будто саму себя там видела. Как будто сама с собой разговаривала.

— У тебя есть жена. Она должна была тебе помочь… Но ты сам ушел в бега С Митей. Ко мне пришел… Не случайно все это…

— Конечно, нет… Мы должны были с тобой увидеться…

— Нет, — покачала она головой. — Между нами уже давно ничего нет. Нет и не будет. Мы давно уже чужие… Хотя я недавно тебя видела.

— Ты меня видела? Где? По телевизору?

— Нет, вживую… Ты стоял у Большого театра… Я подошла к тебе. Но ты не обратил на меня никакого внимания.

— Не узнал?

— Нет, просто это был не ты. Это был совсем другой человек И сходство отдаленное. Но у него такой же взгляд. Сильный, уверенный в себе мужик… Это был американец Уильям Содди…

— Ты что, с ним познакомилась?

— Нет, я вытащила у него паспорт… Ты хоть знаешь, зачем я это сделала?

— Нет…

— Я тоже не знаю… Не знала. Сейчас знаю. Ты должен был ко мне прийти. Чтобы привести мне Митю. И забрать этот паспорт. Это американский паспорт. И ты чем-то похож на Уильяма Содди Или он на тебя. Можно еще усилить сходство. В общем, по этому паспорту ты можешь хоть сегодня вылететь в Штаты…

— Чтобы рассчитаться с Климом? — В голосе Никиты прозвучала легкая ирония.

— Может быть, — не стала спорить она. — Только, заметь, я тебя не уговариваю. Потому что знаю, вы с ним встретитесь.

— Глупо так думать…

— Знаю, что глупо. Но я ведь по жизни глупая. Жизнь свою глупо прожила… Но ты встретишься с Климом. Я уверена в этом… Все сходился. Одно к одному. Подстава, приговор, зона, побег, Митя, я, наконец. А потом этот паспорт.. — На лбу Альбины появилась печать озабоченности. — Хотя нет, не сходится. Чтобы ехать в Америку по американскому паспорту, нужно знать американский язык

— Английский, — поправил ее Никита, — и я его знаю…

Неужели она права? Неужели ему еще раз суждено встретиться с Климом?.. Но ведь Америка огромная страна…

— Значит, ты можешь ехать!

Могу… Только сначала покажи паспорт…

Никита на самом деле имел определенное сходство с мужчиной на фото. Усы бы только отрастить. бакенбарды отпустить, прическу соответствующую подобрать. И еще ноздри немного расширить — но ведь это не проблема И пару морщин на лбу обозначить. Хотя это не обязательно. Может, Никита прошел сеанс омоложения, и все морщины на свалку. Хотя нет, лучше все-таки с морщинами.

А сеанс омоложения он проведет уже в Америке. До нее еще добраться надо.

— Ну как? — спросила Альбина.

— Годится… Сколько я тебе должен за паспорт?

— Голову Клима. — Она серьезно посмотрела на него. Потом сделала вид, будто шутит. Улыбнулась. Только взгляд остался серьезным.

* * *

Никита примерял обновку. Альбина разорилась — джинсы ему купила, свитер, кожаную куртку, ботинки на толстой подошве. С гримом проблемы тоже решила. В этом деле она дока. Положение обязывает — профессиональный карманник должен владеть искусством перевоплощения. Альбина сделала его похожим на Уильяма Содди. На билет до Нью-Йорка раскошелилась.

— А вот на карманные расходы я тебе дать пока не могу. Всего четыреста долларов. И то как от сердца…

Всего… Сейчас такая сумма казалась ему целым состоянием. Как будто и нет у него миллионов на банковских счетах.

Нет миллионов. Но будут. В самом ближайшем времени. Он доберется до Нью-Йорка, оттуда свяжется с Мартой или с Валерой. Дальше — дело техники…

И с Альбиной он свяжется. Только чуть позже.

— Я верну тебе все. С большими процентами…

— Верю, — кивнула Альбина. — Верю, что хочешь вернуть… Но не беспокойся. Эти деньги ворованные, возвращать их не обязательно…

Утром следующего дня он отправился в Шереметьево-2. Гладкий, прилизанный, вид далеко не бомжацкий. Усы фальшивые, бакенбарды. Только при большой фантазии в нем можно было признать беглого зэка. И паспорт у него американский. Гражданин США Уильям Содди. Попробуй докажи обратное. Впрочем, никто и не пытался уличать его…

Он постарался забыть о том, что русский — его родной язык. Всю дорогу до Москвы шпарил по-английски с таксистом. Тот делал вид, что все понимает. На самом деле улавливал только отдельные слова. Впрочем, Никиту вовсе не интересовало, понимает его частник или нет. Главное, он сам упражняется в произношении.

Никита знал не только классический английский, но и американский вариант этого языка. Но кое-что успел подзабыть. Но ничего, вспомнит. Время еще есть. Правда, совсем немного…

Они подъезжали к Москве, поворачивали на Шереметьево. У Никиты вдруг возникли сомнения. А не лучше ли отправиться прямиком к Валере. Но, возможно, тот в оперативной разработке. Как-никак друг беглого зэка. К кому, как не к Валере, может податься Никита.

Но Никита уже не Никита, он гражданин США Уильям Содди. И на беглеца он совсем не похож — не тот вид. Возможно, менты даже внимания на него не обратят.

Он встретится с Валерой, через него свяжется с Мартой. Они снова будут вместе. Дальше фальшивый заграничный паспорт с шенгенской визой, бегство в Европу. А как же тогда Америка?

Не больно-то тянуло туда Никиту. А вдруг рок на самом деле несет его на встречу с Климом? Вдруг судьба на самом деле дает ему шанс?.. А потом и на небоскребы Манхэттена хочется посмотреть. На статую Свободы…

Никита ограничился тем, что просто позвонил Валере. Из таксофона по пути к аэропорту. Всего несколько слов.

— Братан, я жив. Все хорошо. Привет Марте. Передай, что крепко-крепко ее люблю. До связи…

Валера и ответить ничего не успел. Возможно, его телефоны на прослушивании. Если разговаривать дольше, менты засекут район, откуда исходил звонок.

А Никита не хотел, чтобы они знали даже это. Хотя какая разница. Все равно он скоро исчезнет из России. Навсегда или нет — это покажет время.

Билет на самолет он купил без проблем. Ровно через три часа после этого благополучно миновал погранично-таможенный контроль. И на мощном «Боинге» готов был отправиться в заокеанские дали…

Еще совсем недавно он шел по этапу на зону. А сейчас сидит в экономклассе американского авиалайнера. И все это без участия Марты. В это трудно было поверить. Но Никита верил, хотя и с трудом. Окончательно свою удачу он осознал, когда самолет оторвался от земли.

Только удача ли это? Не летит ли он навстречу злому року?.. А что, если ему в самом деле суждено встретиться и схлестнуться с Климом? И умереть от его пули…

Никита усмехнулся. И мысленно пожурил себя за панику.

Нет, не может он встретиться с Климом. Это уж слишком… Но а если вдруг встретится, то с честью выйдет из положения. Ему ведь не привыкать к встречам с такими ублюдками, как этот…

Книга вторая