Брат 2. Америка, бойся русских — страница 6 из 9

Глава первая

Вашингтон встретил их хмурым низким небом. Но на душе у Клима солнечный день. Еще бы! Они в Америке, с паспортами, которые ни у кого не вызвали сомнений. Оставили Россию за океаном. Вместе с ментами и братвой.

Америка — свободная страна. Клим, Чингиз и Янка тоже свободные люди. И богатые. Восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Это сумасшедшие деньги.

Янка провезла их в своем чемодане с двойным дном. Только туфтовая эта нычка. Толковый таможенник в два счета бы ее нашел. Но вся фишка в том, что в ее чемодан никто не полез. Потому как сначала перед таможенниками предстали два подозрительных господина — Клим и Чингиз. Сумели они нагнать понтов. Таможенники враз почуяли добычу. И давай их потрошить. На Янку — жалкую, забитую совковой жизнью женщину — едва обратили внимание. Только паспорт и визу у нее проверили. И пропустили через погранично-таможенный контроль. А Клима с Чингизом чуть до трусов не раздели. Еще б чуть-чуть — и в задницу полезли. Но ничего у них не нашли. Все деньги были у Янки. Так-то вот. Даже страховка со стороны таможенного чинуши не понадобилась.

— Надо Музыкину позвонить, — сказала Янка. — Пусть сына забирает…

Клим кивнул. Это надо сделать обязательно. Иначе мужик шум поднимет. Сдаст ментам их историю. Покается. Фотографии их покажет, паспортные данные нарисует. Его, конечно, накажут — как-никак, сам противоправные действия совершал. Но зато Музыкин хоть как-то, но отомстит за сына…

Клим с Чингизом как бараны на новые ворота пялились на распахнувшуюся перед ними американскую жизнь. Единственное отличие — на баранов они не похожи. Внешне невозмутимы, все строго, чин-чинарем. Ни на секунду не забывают, что не лохи они, а крутые бандиты. Или гангстеры — ведь они уже на американской земле.

А вот Янка нисколько не терялась. Сразу почувствовала себя здесь как рыба в воде. Сколько ни учил Клим английский — все ни в зуб ногой. А Янка ковшиками слова глотала. Уже что-то изобразить смогла.

Вот и сейчас к какой-то толстой тетке в несуразном пальто подошла, что-то ей втирать начала. И улыбается. Тетка тоже улыбается. Даже ярче, чем Янка. Только в глазах у нее плакат — «пошла ты в задницу!». Так и есть, тетка облегченно вздохнула, когда Янка исчезла.

Вернулась Янка где-то через полчаса.

— Все, Музыкину позвонила. Билеты до Нью-Йорка взяла…

С ней не пропадешь, подумал Клим. А вслух сказал:

— Надо будет обмыть это дело…

Он уже знал разницу между американцами и русскими. У первых главное — достижение цели. У вторых — обязательное обмывание достижения цели.

Удачный перелет через океан и благополучное начало новой, американской жизни обмыли на борту «Боинга». Улыбчивая стюардесса щедро угощала их виски. Клим не имел ничего против фирменной самогонки. И в знак благодарности хотел хлопнуть стюардессу по попке. Но вовремя остановился.

Клим не изменился. Он все такой же, как и был. Ему по-прежнему нравилось убивать. С женщинами все те же проблемы — все та же тяга с похабным уклоном: избить, изнасиловать… Ни грамма уважения. Только презрение и ненависть. Но при всем при этом он всерьез собирался держать себя в рамках приличия…

Задницу стюардессы на ощупь пробовать не стоит, решил Клим. Иначе наживешь массу неприятностей. Ведь у них, америкашек, с сексуальными домогательствами очень строго. За одно только слово могут в суд потащить.

Не нужны Климу неприятности с законом. Не нужны. Не в его это интересах, чтобы ему пинка под зад дали, обратно в Россию зафутболили. А ведь американцы способны на такое безобразие. Если, конечно, смогут его взять.

Полиция, ФБР — организации серьезные, не базар. Но только не по зубам им Клим. Он был уверен в этом на все сто. Не смогут они его повязать, ни за что на свете не дастся он им в руки. Но зачем доводить дело до того, чтобы его подали в федеральный розыск. Кому это надо? Климу? Нет. Чингизу с Янкой? Тоже нет…

В общем, надо жить в ладах с законом. И если поднимать волну, то только так, чтобы этого никто не заметил. Отныне он будет предельно осторожным…

Клим не стал лапать стюардессу. Зато налег на виски. Только набраться не успел. Он только-только поймал кайф, а самолет пошел на снижение. Янка перевела слова стюардессы — пристегнуть ремни. Правда, Клим этого не сделал. Хоть в чем-то, хоть кому-то, но он должен был пойти наперекор. Такова его сущность.

* * *

Самое интересное, и у Клима, и у Чингиза, и у Янки на самом деле на Брайтон-Бич жили «родственники». Музыкин оформил им приглашение на имя реальных людей. Родичи все эти в кавычках. Но это не помешало им заявиться к Янкиному «дяде».

— Привет, дядь Гош! — без всякого стеснения поздоровалась она с тучным, неприветливого вида мужчиной.

Черные кучерявые волосы, нос с горбинкой, толстые губы. Типичный еврей.

Он открыл перед ними дверь своей квартиры. Но с цепочки ее не снял.

— Не понял, — удивленно протянул мужик.

И говор у него еврейский.

Брови нахмурил, задницу сморщил.

— Да это я, дядь Гош, племянница твоя, Зойка…

— А я вас знаю? — спросил он и сам себе ответил — отрицательно замотал головой. И грубо: — Если в течение двух минут вы не уберетесь, я вызову полицию. Вы хотите неприятностей?..

Облом по полной программе. Не принял «дядя» «племянницу». Даже на букет чайных роз в ее руках не запал.

— Да ладно тебе, дядь Гош, мама деньги тебе передала…

Янка протянула ему конверт.

— Деньги? Советские? А они мне нужны?

— Были советские. Стали американские. Чисто по обменному курсу. Пятьсот долларов…

— А что, Софа такая богатая стала?

— Нет, просто она за свою дочь беспокоится. Хочет, чтобы дядя о ней позаботился…

— Значит, ты и есть Зоя! — наконец-то обрадовался «племяннице» «дядя».

Только цепочку откидывать, похоже, не собирался.

— А паспорт покажи, — скорее потребовал он, чем попросил.

По паспорту Янка — Кулинич Зоя Давидовна. В точном соответствии с паспортными данными реальной племянницы этого хмыря. Еще год назад он вызов в Россию послал. Но девка эта выехать не смогла — под машину попала.

— Значит, ты не погибла? — натянуто улыбнулся «дядя».

— Происки КГБ, — отделалась домашней заготовкой Янка.

И протянула ему еще один конверт. Еще пятьсот баксов.

— А это чисто от меня…

Железная еврейская логика. Чужие люди деньги давать не будут. Значит, Янка своя. Дверь распахнулась. «Проходите, гости дорогие!..»

Да нет, не гости, а гостья. Клима с Чингизом дядя Гоша пускать к себе не захотел. Даже дверь перед ними закрыл. Но Клим вовремя подставил ногу.

— Да ты не бойся, дядя, мы хорошие…

— Очень хорошие, — кивнул Чингиз.

И потряс огромным пакетом из супермаркета. Послышался звон посуды. Янка ведь и в американских магазинах быстро освоилась. Забила пакет до отказа — кое-какие продукты, но в основном бухло. Виски — чисто американский газ-квас. И водка. Ну какой русский приходит в гости без водки… А с бабками у них проблем нет. С первого дня своего пребывания в Штатах Клим сделал удивительное открытие. Оказывается, русские баксы и американские доллары — это одно и то же.

«Дядя» сначала косяки бросал на Клима и на Чингиза. Не внушали они ему особого доверия. А потом успокоился. Даже брататься полез. После двух бутылок виски. Ведь пойло это не «дринками» на два пальца хлебали, а полными стаканяками. Чтобы все в цвет было.

Квартира у дяди Гоши приличная. Трехкомнатная. Если на российскую меру переводить, то четырехкомнатная. Гостиная и три спальни. Все хорошо в квартире, только мебели маловато. И беспорядок кое-где. Как будто «домушники» хату выставили.

— Я вообще-то здесь редко бываю, — сказал дядя Гоша. — Мы с женой уже полгода как тут не живем… Я магазин свой открыл. Два этажа. В подвале — склады, на первом этаже — торговый зал, на верхнем — наш дом. Как вы думаете, это удобно?

— Удобно, дядь Гош, удобно… — закивала Янка. — Так вы бы эту квартиру сдали кому…

— А кому?.. Все прохиндеи…

— Даже я?..

Дядя Гоша внимательно посмотрел на нее. Пьяно улыбнулся.

— Даже ты…

— А как же деньги?

— Какие деньги?

— Которые я вам дала…

— А-а, деньги. — Дядя Гоша задумался. И после паузы выдал: — Деньги — это хорошо… Можешь пожить здесь. Месяц-два, пока другое жилье не найдешь…

— Два месяца. Значит, по пятьсот баксов за месяц Так?

— Далеко, пойдешь, девочка, — одобрительно кивнул «дядя». — Шустрая… В магазин ко мне работать пойдешь?..

Похоже, дядя окончательно проникся к ней родственной симпатией.

— Нет, «дядя», не пойду, — покачала головой Янка. — Пока не пойду… Отдохнуть надо. Устала я от Союза… Хотя уже и нет Союза…

— Это для вас нет, а для нас есть!

— Дядя лозунг двинул, — криво усмехнулся Клим. — Давай, дядя, за Союз вмажем!..

А потом они пили за Америку. Чтобы им всем здесь хорошо жилось. За Нью-Йорк тост толкнули. А вот до Брайтон-Бич не добрались. В комнату вплыла какая-то деваха.

Длинноногая бестия с крупнокалиберным бюстом. Груди выпирали из распахнутой настежь куртки. Длинные черные волосы, карие глаза, чертами лица чем-то на дядю Гошу смахивает. Только тот урод, а она — смазливая киска. Волны обаяния и дорогих французских духов. Клим готов был трахнуть ее прямо сейчас… Только кто ж ему даст?

Внутри уже поднималась волна звериной похоти. Он хоть сейчас мог схватить со стола нож и по самую рукоять всадить его в пузо дяде Гоше. А потом на очереди эта киска. Взять ее силой, получить кайф. А потом и ее грохнуть… На целый месяц впечатлений хватит.

Но нет, нельзя. Нужно сдерживать себя. Потому что он в Америке, потому что собирается остаться здесь навсегда. Кровь ради удовольствия ему не нужна. Разве что ради дела…

— Папа, почему вы здесь? — строго спросила девка. Ну точно, она дочь этого хмыря.

— А ты не видишь, Зоя, сестра твоя, к нам приехала… Мужик посмотрел на Янку.

— Поднимись, Зоя, поди, обнимись со своей сестрой Аликой…

— Это? Зоя? — удивилась девчонка. — Папа, вы когда у окулиста в последний раз были?.. Это не Зоя. Кто угодно, но не Зоя…

— Я — Зоя… — утвердительно кивнула Янка. — Только, правда, не ваша племянница, дядя Гоша…

И давай ему на уши лапшу грузить. Загранпаспорт она, мол, оформляла. В ОВИРе, мол, еще удивились. Типа, у них уже была гражданка с такими паспортными данными. Чистой воды совпадение. Только ее тезка типа уже не совсем живая. Янка сначала удивилась, а потом расплакалась. Так, мол, и так, знает она эту девчонку. В одной школе когда-то учились. Всеми правдами и неправдами выпытала адрес, по которому ее тезку приглашали в Штаты.

— Когда? — с усмешкой спросила деваха.

— Что — когда?

— Врать когда перестанешь… Думаешь, я не знаю, что Россия продажная страна. Заплатила кому надо, вот тебе и паспорт на имя моей сестры. И приглашение от нашей семьи… Только ты не думай, меня это не волнует. Мне как-то все равно…

— Ну так давай за это и выпьем, — взмахом руки пригласил ее к столу Клим.

Внутри него снова поднималась черная волна. Эту девку надо убить. Она раскусила их. Может донести. И чтобы этого не случилось, она должна умереть. Вместе с отцом.

Клим решил, что она откажется от его приглашения. Рванется к двери. Он бросится за ней. Остановит. И вставит ей нож под лопатку.

Но Алика не отказалась. Запросто села за стол. Легко приняла на грудь сто грамм виски. Она хоть и еврейка, но русская душой. На «дринки» это пойло не меряет. Чисто на стопарики.

Деваха не охмелела. Но в глазах появился шаловливый огонек. После второй стопки она жарко посмотрела на Клима, улыбнулась. Улыбка озабоченной самки. Она хочет его.

Клим уже осматривал квартиру. Знал, где комната с кроватью — неважно, что без простыней. Эта Алика стерпит все неудобства. Он был уверен в этом, как и в том, что в мыслях она уже отдается ему.

Он поднялся со своего места. Взял Алику за руку. И вывел из гостиной. Она не сопротивлялась. Так оно и должно было быть. Они оказались в пустой комнате. Клим закрыл дверь на защелку. Притянул к себе девку. Молодое упругое тело, аромат обаяния — голова закружилась, в паху разверзся вулкан.

Клим полез к ней под юбку. Она откинула голову, жадно задышала. Тело содрогнулось мелкой дрожью. Тащится баба.

Он стянул с нее облегающий свитерок, сорвал лифчик. Юбку долой. Она осталась в одних трусиках. Не противилась — даже помогала ему раздевать себя. Но лучше бы она брыкалась…

Клим обожал насиловать. Но он же не маньяк. И если женщина отдается ему сама, это не значит, что он должен оттолкнуть ее от себя… Хотя лучше бы она сопротивлялась. А то накал страстей не тот… Он взялся за резинку ее трусиков.

— Нет, — покачала она головой.

И оттолкнула его от себя. Выскользнула из его объятия, отошла на несколько шагов.

Теперь он мог посмотреть на нее со стороны. Обалденная баба. Фигурка что надо, груди — убойная сила. Голая она, кусок тонкой ткани — вся одежда.

И, главное, она сопротивляется. Клим чуть не зарычал от возбуждения.

— Я так просто не отдаюсь, — сказала Алика. Она абсолютно не стеснялась своей наготы. Она вообще ничего не стесняется…

— За бабки?

— Да, за деньги, — кивнула она. — Я проститутка…

— Валютная?

Алика рассмеялась:

— Это не Россия. Это Америка… Хотя, пожалуй, ты прав. Доллар — это хоть и национальная, но валюта. Значит, я валютная проститутка. И достаточно дорогая… За час любви триста долларов…

Фу-ты, ну-ты, болты гнуты… На шлюху нарвался. На самую натуральную путану. Теперь понятно, почему она не возникала, когда он раздевал ее. Запах бабок чует. Клим для нее всего лишь кредитоспособный клиент.

Проститутка… Не больно-то хотелось трахать проститутку… Даже планка в плавках опустилась… Но ведь есть вариант.

— А хрен тебе вместо бабок!.. Очень метко сказано.

— Так не пойдет, — покачала головой Алика.

Только Клим ее не слушал. Набросился на нее, одной рукой закрыл рот. Повалил на постель. Сорвал трусики. Обнажил копье.

— Пикнешь, твой пахан узнает, кто ты! Он убрал ладонь с ее рта.

— А он знает, — усмехнулась девка — Он все знает…

— Может, позвать его? Пусть глянет…

— Нет…

— Тогда заткнись…

Клим проткнул ее. Алика поймала кайф. И после нескольких мощных движений забыла обо всем. Не стала звать на помощь ни отца, ни соседей…

Клим получил то, что хотел. Теперь можно и заплатить. Он достал три сотенные купюры, сунул Алике под сиськи.

— Удержатся?.. — Удержались.

— А ты оригинал, — усмехнулась она.

— Даже больше, чем ты думаешь, — в тон ей ответил Клим.

— Еще столько же, и можно повторить. До самого утра…

— Как-нибудь в другой раз, ага?..

Огонь-девка. Только на нее у Клима уже не стоял. Поэтому бабок от него она больше не получит.

Но ей есть чем утешиться. Он не станет ее убивать. Девка прожженная. В полицию по пустякам обращаться не станет. Не будет она сдавать Клима — нет ей в том никакого смысла. Тем более никто ничего не сможет доказать…

А вот ее папашу он бы прибил. За то, что Янку с собой увел — развратник хренов. В гостиной оставался один Чингиз. Пьяный. Но по нему этого не скажешь. Разве что взгляд чересчур уж остекленевший.

— Ушла Янка. С дядей, — объяснил он. — В другой комнате закрылись…

— Ночной Нью-Йорк из окна смотрят? — ухмыльнулся Клим.

Схватил бутылку виски, хлебнул из горла. Янку он не ревновал. Но не больно-то нравилось ему, когда она спала с другими. С Чингизом можно. Она их совместная собственность. С другими нельзя.

— Она правильно все делает, — сказал Чингиз. — А дядя делает глупость. Теперь он у нас в руках…

— На кой он нам?

— А квартира?.. Мне эта квартира нравится. Я хочу в ней жить…

Логично. Дядя переспит с Янкой. А та его в изнасиловании обвинит. Если он не согласится сдать им свою квартиру по умеренной цене.

Клим снова хлебнул виски. Ему нравилось, как началась их американская жизнь. И Чингизу нравится. А сейчас понравится еще больше,

— Тебя Алика ждет… Готовь триста баксов…

— Она что?..

— Да, да, она свой человек, — усмехнулся Клим.

Алика — проститутка. И это ему нравилось куда больше, чем если бы она была честной еврейской девушкой…

Глава вторая

— «Кольт», ес, ес… — кивал негр.

Этого черномазого Янка нашла. Познания в английском у нее уже на уровне. Умеет правильно задавать вопросы. Правильно и правильные вопросы — чтобы не попасть впросак.

Оружие в Штатах можно купить в оружейных магазинах. Но Климу его так просто не продадут. Волокиты слишком много. А потом, и светиться неохота. Куда лучше у нелегалов «ствол» взять. Строго конфиденциально. Слова-то какие…

Почти месяц они в Нью-Йорке. Первые десять дней беспробудно пьянствовали — отдыхали. Затем экскурсия по городу. Индустриальные красоты Манхэттена их не интересовали. Рокфеллеровский центр, музей Гуггенхейма, Линкольновский центр искусств, Метрополитен-музей — все это тоска зеленая. Не колыхало их все это. Разве что Бродвей. Нет, не театры. Вот ночные клубы, стриптиз-бары, массажные салоны, чисто кабаки — это да, сюда они заглядывали Неважно, что они не знают английского. Ведь доллар — великий переводчик.

С деньгами у них проблем не было. Но деньги имеют очень нехорошее свойство — если их мало, они заканчиваются рано, если много — поздно. Но все равно когда-нибудь заканчиваются. И еще один неприятный момент. В деньгах магнит заложен, чужие лапы к ним сами по себе тянутся. А чтобы рубить чужие лапы, топор нужен. А еще лучше — надежный «ствол».

А еще «ствол» нужен, чтобы зарабатывать деньги. Обо всех других способах добывания «зелени» Клим давно уже забыл.

Им повезло. Они вышли на торговца оружием. Оставалось надеяться, что это не подстава от ФБР. Открыто конфликтовать с американским законом Клим не хотел.

— «Кольт»…

Негр протянул револьвер с длинным стволом. Клим покачал головой. Дальше пошли револьверы «магнум», «смит и вессон», «ругер». Мощные «пушки», не вопрос. Но Клим предпочитал автоматические «стволы».

Торговец не унывал. Предложил автоматический «кольт». Тоже неплохая вещь. Крупный калибр Но в обойме всего семь патронов — мало, очень мало.

А вот пятнадцатизарядной «беретте» Клим обрадовался. Знакомая машинка. Проверенная во всех отношениях. И глушители к «стволу» есть.

Негр заметно поскучнел Может, его расстроило непатриотичное отношение к оружию. Ведь «беретта» итальянский «ствол». А он сам хоть и черный, но американец. Но к Климу какие претензии? Он-то как раз не американец. У него даже вида на жительство нет.

Клим взял шесть «стволов». По два на брата — Янка тоже в расчет берется. Глушители — само собой Куча патронов.

Ситуация аналогичная той, когда он впервые покупал оружие. В тот раз он грохнул торговцев. Но сейчас он решил рассчитаться деньгами — не пулями. Бегать по Нью-Йорку, спасаясь от оружейных мафиози, не входило в его планы.

Янка вставила свои пять копеек. Приподняла патриотический настрой ниггера. Взяла у него три компактных, очень удобных револьвера «ругер». На этом торговля и закончилась.

Теперь Клим во всеоружии. И может не бояться, что кто-нибудь на него наедет. Сам он ни на кого не собирался наезжать. Пока не собирался. Пока он всего лишь принюхивался, приценивался, присматривался. И уже вынашивал планы.

* * *

Янка вернулась из супермаркета. Довольная, как порося после грязевой ванны. Полные пакеты продуктов. А в кармане чужой «лопатник». С видом победителя она помахала им — как будто это трофейное знамя.

— Васю одного по случаю сделала, — сказала Янка.

И бросила бумажник Климу. Ему интересно — как-никак первая добыча за два месяца нью-йоркской жизни. Он раскрыл портмоне. Вытащил из него несколько купюр. Мелочовка. Самая крупная — двадцать баксов. И кредитная карточка.

— Туфта все это, — усмехнулся Клим. Небрежно бросил на стол добычу.

— Лучше что-то, чем ничего, — парировала Янка. — Надоело без дела сидеть…

— Ну и что ты предлагаешь? На кредитки америкашек потрошить?..

— Да, карманы — это лабуда, сама знаю… Надо чем-то серьезным заняться?

— Чем?

— Да рэкетом тем же…

— Здесь свои расклады.

— Ты что, кого-то боишься?

— Да никого я не боюсь. Просто хипиша не хочу…

— Закабанел ты, Клим. Тебе бы все водку жрать да шлюх снимать…

Это правда. Целыми днями они дома пропадают. Не пьянствуют, а чисто шлак совковый из организма выгоняют. Клим хлещет в основном виски — чтобы быстрее американцем заделаться. Чингиз — тот текилу предпочитает. Мексиканцем стать хочет…

Иногда в кабаки заглядывают. В основном на Брайтон-Бич — среди русских как-то уютней. Но здесь тоска. На Бродвее куда веселей. Особенно в ночных клубах Манхэттена — там вообще отпад. Такие девочки стриптиз выдают — штаны изнутри обляпать можно. Время от времени они с Чингизом шлюх снимают. Янка давно уже против этого не возражает. Иногда к ним Алика приходит. Чует киса запах бабок. Если на ночь не снялась — к ним бежит. Двести баксов за ночь — до такой таксы они ей сбили цену.

Нравилась Климу такая жизнь. Но Янка права: надо делом заняться. Иначе зажиреешь, ни на что не пригоден станешь. И деньги закончатся. Как их потом добывать — грузчиком в супермаркете вкалывать? Ломотно, да и бабки не те.

Надо чем-то заняться. Не зря же они «стволы» достали. Чего им без дела ржаветь?..

Может, правда на рэкет сесть? Вон магазин дяди Гоши под опеку взять. Но ведь на Брайтоне своя мафия. Русская. Придется с ней воевать. И с американским законом, кстати, тоже… Как бы из Нью-Йорка уезжать не пришлось. Так неохота…

— Девочками заняться можно, — сказала Янка Клим с интересом посмотрел на нее.

— У нас же денег море. Отмыть их надо — раз Открыть свой кабачок — два. Стриптизерш нанять. Девочек-путанок. Девки из России валом сюда валят. И какие девки…

Действительно, чего голову ломать. У них же куча бабок. Черный нал. Но ведь его отмыть можно. Свой ночной клуб открыть. Под этой крышей девочек крутить. И наркотой децал заняться можно. В Штатах на этом деле можно хорошие пенки снимать. «Волыны» у них есть — если вдруг какой наезд, всегда ответку дать могут.

И самим не надо ни на кого наезжать. Жесткий рэкет — это слишком шумно и хлопотно. И открытый конфликт с законом и мафией. Ни к чему Климу такая головная боль.

Ночной клуб, девочки, наркота. Вот его новая стихия. Ларчик, оказывается, просто открывается.

Идея хорошая. А если ее еще и обмыть… Обмывали Янкино предложение до самой ночи. А потом Алика подкатила. Как всегда, красивая, эффектная. Попка как орех — так и просится на грех. Как всегда, у Клима на нее поднялось.

Ценность Алики в том, что она раскусила Клима. Поэтому всякий раз отдавалась ему как бы с неохотой. Умела создавать иллюзию, будто он берет ее силой. А в последний раз вообще вынудила. Плетку принесла, наручники. Он ее к койке приковал и отхлестал как следует — жаль, плетка самой натуральной дешевкой оказалась — даже следов на теле не оставила. Понравилось ему. Планка возбуждения под пупок. С пребольшим удовольствием потом употребил девку. Четыреста баксов она с него тогда сняла. Ладно, без сожаления расстался с ними.

Неплохо было бы сегодня повторить. Триста долларов не пожалеет…

— О, какие люди! — Клим поднялся навстречу Алике.

И сразу вопрос.

— Как в прошлый раз? — спросил он.

— Да, — как-то нехорошо улыбнулась она. — Только сегодня бить будут тебя… Я не одна…

И точно, в комнату вломились три крепыша с «волынами». Стопудово, гангстеры. На лбах у них это слово крупными буквами выбито. Вот это номер!..

Ребятки застыли у дверей. «Стволы» смотрят на Клима, Чингиза и Янку.

Только сейчас до Клима доперло, что она сама вошла в дом. Своим ключом дверь открыла До этого же, гадина, скрывала, что у нее есть ключ. Блин, надо было замки поменять. А им с Чингизом все бы виски лакать. Совсем мозги пропили… А может, это даже хорошо, что к ним гости пожаловали? Соскучился он по веселым историям.

— Не понял, пацаны, какие проблемы? — спросил Клим.

А может, они по-русски не понимают?

— Проблемы, — кивнул один.

Да нет, понимают. И сами без акцента говорят. Брайтоновские братки, не иначе.

— У вас проблемы, — добавил второй.

— Говорят, у вас бабки водятся, — сказал третий.

— Кто говорит? — оторопела Янка. И зашипела, глядя на свою «кузину».

— Удавлю, коза!..

— Не удавишь, — покачала головой девка.

В глазах у нее холод и уверенность. Знает, что говорит. Видно, план ее прост и беспощаден. Снять с клиентов бабки, а потом всех замочить.

— Зачем людей обижаешь? — поглядел на нее Клим.

Он смотрел на Алику. А она — на него. Сильный у нее взгляд. Но куда слабей, чем у Клима. Сломала бы она об него глаза. Но дрогнул Клим, не она. Он стушевался, отвел в сторону глаза. Как будто испугался. Так надо…

— Я не знаю, чем вы в России занимались. Но знаю, что бабок у вас хватает, — сказала она.

Двух зайцев девка убить хочет. Одного уже грохнула — штук пять баксов из них с Чингизом высосала. Мохнаткой своей заработала. А заодно их финансовое благополучие оценила. Отсюда — второй заяц. Все бабки с них хочет скачать.

— Делиться надо, — сказал один крепыш.

— Да базара нет, пацаны, — легко согласился Клим.

И широко улыбнулся всем браткам. И Янка зубами блеснула. Поняла ход его мысли.

— Двести штук баксов с вас хватит?

Браток кивнул. Но покачала головой Алика. Соображает, что может нагреться на большее.

— Ладно, — обреченно махнул рукой Клим. — Все отдам…

— Сами возьмем, — покачал головой крепыш. — Где нычка?

— В унитазе. Руку глубоко сунуть надо. Там «кишка» целлофановая, в ней бабки…

— Хитро придумано, — усмехнулась Алика.

— Сам в дерьме копайся, — брезгливо поморщился крепыш. — Мы мараться не будем…

— Как скажете, пацаны, — обреченно пожал плечами Клим.

В сортир его повели под конвоем. Сразу два братка. Оба на прицеле его держат. Дернешься — в спине дырки образуются.

В туалет он зашел сам. Братки рядом. Вид у Клима жалкий, затравленный. Утратили бдительность ребятки, даже «стволы» опустили. У них по плану зрелище. Как Клим бабки из очка доставать будет.

Он тяжко вздохнул. Закатал рукав. Сунул руку в унитаз. Только ничего не достал.

— Без зацепа не достать, — уныло покачал головой.

— А где зацеп? — спросил крепыш.

— Здесь…

С кислым видом Клим сунул руку за бачок унитаза.

Зацеп взял. В виде «беретты». Патрон в патроннике, предохранитель снят, на «стволе» глушитель. Скотчем к бачку прикреплен. На раз срывается. Заранее к бою приготовлен — как раз на такой вот пожарный случай.

— Вот он зацеп…

Отреагировать на внезапно возникшую опасность крепыши не сумели. Бросок у Клима быстрый, резкий — как у кобры. И жалить он умеет.

Пистолет несколько раз дернулся у него в руках. Он не видел, как отлетают души крепышей. Зато видел, как они оба рядком легли на пол. Вот славненько!..

Душа Клима пела. Похоронный марш в ушах весело играл. Он чуть не зарычал от удовольствия, когда нашел свою третью цель. Выстрелом в голову завалил третьего братка, который стерег Янку с Чингизом. Из прихожей его достал. И ворвался в комнату. Наставил «ствол» на Алику.

Ей повезло. У нее не было оружия. И выглядела она очень сексуально. А еще хотелось насладиться ее испугом. Не стал Клим убивать ее сразу.

— Знаешь, в чем твоя ошибка? — спросил он.

От ужаса у Алики подкосились ноги. Она медленно опустилась на пол, села на задницу. В глазах невыразимый страх.

— Махаешь передком, вот и махала бы дальше, — с презрением к ней сказала Янка. — Не за то дело взялась, девонька…

Она подошла к Алике, накрутила ее волосы на руку, задрала ей вверх голову. И несколько раз ударила ее по лицу. Девка заскулила от боли и унижения.

— Что за крысы? — спросила у нее Янка. И показала на труп.

Клим любовался своей подругой. Жесткий надменный взгляд, сила в каждом движении. Гордая, крутая. Ну натуральная женщина-мафиози.

— Это Саша… — пробормотала Алика. — Мой друг… Он из России недавно приехал. С друзьями…

— И ты его к делу сразу пристроила, — хищно усмехнулась Янка.

— Они сами попросили…

— Ты, конечно, не отказала… Ты же не привыкла отказывать, да?..

— Я не хотела…

— Ага, папе это расскажи… Идиотка, мля! Не знает она, чем мы в России занимались… Теперь знаешь?

— Теперь знаю, — кивнула Алика. — Вы сами крутые…

— Янка, кончай базар! — потребовал Клим. И снова направил «ствол» на Алику. Пора прикончить эту дрянь.

— Эй не надо! — запротестовала Янка. — Не сейчас…

— А когда?..

— После спектакля…

— Какой спектакль, чо ты городишь?

А городила Янка дело. Климу понравилась ее задумка. Вместе с Чингизом он скрутил Алику. Янка стерла с засвеченной «беретты» все отпечатки пальцев, сунула пистолет Алике в руку. «Ствол» с ее отпечатками пальцев сунули в полиэтиленовый пакет.

Алику трясло от ужаса. Было слышно, как стучат зубы.

— Все наши проблемы, девонька, решены, — злорадствовала Янка. — Это ты убила своих приятелей. На квартиру родителей пригласила и грохнула. А кто-то четвертый из их компании грохнул тебя. Грохнул и ушел. А твой труп остался…

Она провела ногой по месту, где должен лежать труп Алики. Девка не выдержала. Охнула, закатила глаза и бухнулась в обморок. Легла как раз на то самое место.

— Отлично, кроха! — подмигнул Янке Клим. — Можешь ее мочить…

— Я бы не хотела ее убивать, — покачала головой она.

— Придется мне…

Чингиз поднял с полу пистолет покойного крепыша. Хотел направить его на Алику. Но Янка остановила его.

— Ты не понял, — покачала она головой. — Ее вообще не надо убивать…

— Тогда и я не понял, — удивленно выставился на нее Клим. — Что за телячьи нежности, в натуре?..

— Эта коза у нас в руках. Чуть что не так, и этот «ствол» окажется в полиции. И она прекрасно это понимает… Мы заставим ее работать на нас. Баба она рисковая, в Штатах уже давно — много знает. А потом гражданство у нее американское. Ей можно многое из того, чего нельзя нам…

— Что конкретно ты хочешь?

— Дать ей то, чего она хотела. За деньгами пришла — так пусть их получит…

— Ты рехнулась?

— Это тебе так кажется… Через своего пахана Алика отмоет эти бабки. И откроет ночной клуб. Зарегистрирует его на свое имя. Но это будет наш клуб. Мы будем его хозяевами. Но если вдруг кабак накроют — из-за той же наркоты, за решетку сядет Алика. Нас она не сдаст. И все из-за этого «ствола»! — Янка показала на пакет, в котором лежала засвеченная «беретта».

Клим одобрительно кивнул. Ему понравилась ее идея.

Он посмотрел на Алику. Оценил роскошные формы ее зада: соблазнительная попка, а какие сиськи!.. Да, пожалуй, он не будет убивать эту девку…

Клим вспомнил, чем они занимались с ней недавно. Плетка, наручники. И ему захотелось повторить все снова. Только на этот раз он схватился за ремень…

Алика терпеливо сносила побои. Как будто в них ее спасение. И подыграла Климу, когда он навалился на нее. Получилось, будто он изнасиловал ее.

Клим остался доволен своей рабыней…

Глава третья

Алика согласилась работать на них — не хотелось ей в тюрьму. Подсказала, как и куда лучше вывезти трупы.

Клим воспользовался ее советом. Но к жмурам не подпустил. Они сами загрузили их в машину, вывезли далеко за город. И закопали глубоко в землю — так, чтобы никто и никогда не смог найти их могилу. Никто, в том числе и Алика… Баба она шустрая, возьмет да перепрячет трупы. А без них «ствол» с отпечатками ее пальцев — ничто.

«Ствол» тоже схоронили. Для них он — ключ к Алике. И та прекрасно это понимала.

Янка поставила на козырную карту. И все скоро в этом убедились. В течение нескольких месяцев под контролем Клима Алика сумела отмыть их деньги. Все семьсот тысяч долларов, которые от них получила. Дальше проще. Выкупили приличный клуб в Бруклине. Денег не хватило, но Алика смогла взять кредит в банке.

Навести в клубе свои порядки — ноу проблем. Самых борзых из старого персонала вышвырнули на улицу. Новых набрали. В одном зале заработала дискотека, в другом «штамповочный пресс» — стриптизерши вокруг шеста. Девочек под это дело нашли без проблем. Американок.

Они знали свое дело. Смазливые, телеса свои обнажать умеют. Мужики стонут от восторга. А киски стригут с них купоны. То и дело срываются со своих шестов и бегут в зал. И тогда их трусики превращаются в набедренники из пальмовых листьев. Только вместо листьев вечнозеленые американские купюры, которые суют под резинку разгоряченные клиенты.

— Нехило, — оценил Клим.

Он тоже в штате ночного клуба. Начальник службы безопасности. Вся-то служба — он, Чингиз да Янка. Пара-тройка штатных вышибал — это не в счет. Ребята на вид только серьезные. Но на мокруху не пойдут — это стопудово. На одно только годятся — чтобы их для мебели выставляли.

Всем заправляет Алика. Бурную деятельность развила. Натуральная бизнесвумен. Энергичная, властная, холодная. Вмиг забыла, что в прошлом она проститутка. Влет всех в зависимость от себя поставила. Все перед ней на цырлах ходят. Все, кроме Клима, Чингиза и Янки. Они, а не она, настоящие хозяева этого заведения.

Они не суетятся. Они отдыхают. Алика как белка в колесе крутится. Но и о своих хозяевах не забывает. Вот и сейчас подсела за их столик.

— У тебя неплохо получается, — похвалил ее Клим. — Я тобой доволен… Не хотелось бы, чтобы ты меня разочаровала…

Алика поняла его. Кивнула.

— Я все помню…

В скором времени вместе с Климом они вплотную займутся девочками. Танцовщицы-американки не больно-то хотят отдаваться клиентам. Драконят клиентов, а в руки не даются. Разве что сиськи пощупать дают да на коленках могут посидеть, понятное дело — не задаром. В принципе могут с клиентом переспать, но уже за хорошие бабки. Только фиг кому скажет, что их получила. Себе все пригребет. А прижмешь стерву — сразу в свой американский суд жаловаться побежит. Неприятностей тогда не оберешься.

Алика уже получила установку. На пару с Янкой они подыскивают симпатичных русских девочек, которые не имеют даже вида на жительство. Отшлифуют их, научат танцевать — и на сцену. Уж эти-то точно рыпаться не станут. И клиентов по высшей программе обслуживать будут, и деньги все до копейки Янке отдавать — она у них за «мадам». Под ней девочки работать будут.

И наркотой Клим займется. Чуть попозже. Клиенты в клубе при деньгах. А другие сюда и не приходят. Кое-кто наверняка любит «снежок». А кто любит, тот захочет купить. Вот и будет Клим впаривать им кокаин по сходной цене. Не своими, естественно, руками. Под это дело он приспособит девочек, которые будут зависеть от него во всем.

Клим жестким пронизывающим взглядом вперился в Алику.

— Знаешь, а я завещание оставил, — сказал он. — Для ФБР. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я…

Алика молча кивнула.

Эта тварь может сделать ход конем. Нанять киллеров, которые грохнут Клима и всю его компанию. Тогда она сама завладеет клубом на законных основаниях. А чтобы этого не случилось, Клим подстраховался. Если с ним вдруг что-то случится, ФБР узнает об убийстве. И трупы найдут, и «ствол», из которого убивали. Пусть Алика знает об этом. Пусть знает и трепещет.

* * *

Девка Климу понравилась. Все у нее на уровне — личико, волосы, формы. Хоть сейчас на конкурс красоты «Мисс Мира-93». Глазки звездочками, губки бантиком — жуть какие аппетитные на вид.

— Как зовут? — спросил он.

Он смотрел на нее откровенно оценивающим взглядом. Девка терялась. Даже краснела.

Клим сидел на тахте в своем рабочем кабинете. Новенькая стояла перед ним. Шелковая блузка, короткая юбка, туфли на высоченных каблуках. Все как он любил. Волосы распущены, спина выпрямлена, высокая грудь вперед. Лицо красивое — залюбуешься. Если снять с нее юбку, где-нибудь на ягодице обязательно будет штамп — «высший сорт». А на лбу у нее выбито другое: «Руками не трогать!» Ага, как бы не так…

— Ира, — робко ответила киска.

— Как же ты в Америку попала, Ира?

Ему пока неизвестно, каким ветром занесло ее в Америку. Но то, что сюда она приехала не напрасно — это Клим знал точно. Она ему нужна.

— По приглашению…

— По фиктивному? Ира кивнула.

— Не хочу больше в России жить…

Само собой, девчонка она непростая. По крайней мере, не какая-то клуша. Она знает, что ей в этой жизни нужно. Не побоялась, смогла обойти бюрократические препоны — загранпаспорт, выездная виза. Попала-таки в Штаты. Великая американская мечта ее греет — из грязи выбиться в князи. Только не получится у нее ничего. Как была грязью, так ею и останется. Потому что попала в лапы к Климу. И он уже вцепился в нее зубами.

Если он и отпустит ее от себя, то только в переваренном виде.

— Правильно сделала, что к нам приехала…

«К нам…» Клим уже ощущал себя американцем.

У него вид на жительство. Дела в клубе идут неплохо. Деньги делают деньги. Девочки делают деньги. Наркотики делают деньги… Под ним крепкая боевая команда — Чингиз и Янка. Он ни за что на свете не променял бы их на целую бригаду бойцов с бронированными лбами.

— Через неделю свадьба… — сказал Клим.

— Какая свадьба? — не поняла Ира.

— Наша девочка выходит замуж за богатого американца…

Чистой воды правда. Одну его танцовщицу снял богатый американец. Не просто поимел ее, а сделал предложение. Все очень серьезно. Через неделю свадьба.

За последний год Клим полностью обновил штат танцовщиц. Вокруг шеста с голыми сиськами крутились исключительно русские, украинские и белорусские девочки. Хорошие девочки. Красивые, заводные — деньги из клиентов качают хорошо. Не только телеса свои под музыку обнажают, но и в постель к дяденькам ложатся. От наркотиков нос не воротят — сами ни-ни, с этим у Клима строго. А клиентов угощают — за денежку, само собой. Процент высокий от своих секс-доходов отстегивают. Ни одна не возникает — потому как все крепко у Клима на крючке сидят. На каждую компромат есть в двух вариантах — для родных и для полиции.

— Ты не думай, если стриптиз танцуешь, значит, ты изгой общества, — начал обработку Клим. — Это не Россия, это Америка. Здесь уважают людей, которые делают деньги — неважно, чем… Вот Юля из России полгода назад приехала. Так же, как ты. К нам устроилась. Красивая девочка, умная, послушная. Понравилась одному очень достойному человеку. Президенту крупной торговой фирмы. Этот человек сделал ей предложение… Знаешь, где сейчас наша Юля?

— Где? — В глазах у Иры смесь зависти и восторга.

— Красивейший особняк на Лонг-Айленде, пятьсот квадратов общей площади. А видела бы ты, какой там бассейн!..

Восторг из ее глаз исчез. Осталась одна только зависть повышенной концентрации. Похоже, с этой девчонкой у Клима проблем не будет.

— И все это будет принадлежать нашей Юле. Как сыр в масле будет кататься… Через неделю наша счастливица выходит замуж…

Ира стояла словно неживая. И зачарованно смотрела куда-то вдаль. Видела белокаменный особняк на берегу океана, себя, купающуюся в роскоши.

— Ты пойми, девочка, у тебя блестящее будущее… Если, конечно, ты нам подойдешь… Как у тебя с техникой танца?

Ира скуксилась, на глазах появились слезы.

— Мне сказали, что танцевать меня научат…

Она уже решила, что ей сейчас дадут пинка под зад.

— Правильно сказали, — кивнул Клим. — Устроим тебя в школу танцев. В платную школу… Но сначала я должен посмотреть на твое тело. Вдруг какой-то изъян…

Ира обрадовалась. С удовольствием разделась. Осталась перед ним в трусиках и лифчике. Тело у нее действительно супер. Она явно гордилась им.

— Все остальное снимай…

— Зачем? — напряглась она.

И Клим напрягся. Он понял, что эта девочка так просто ему не отдастся. Ее придется брать силой. Но ведь в этом же весь кайф!..

— Не забывай, ты будешь танцевать стриптиз…

Ира понимающе кивнула. И сняла лифчик. Но с трусиками расставаться отказалась наотрез. Вот и правильно. Вот и не надо. Клим сам снимет их…

Его лицо исказила зверская улыбка, глаза застлала дикая похоть. Он схватил Иру за руку, притянул к себе. Она и опомниться не успела, как оказалась под ним.

Клим обожал насиловать. И умел это делать. Он знал, как легко и быстро нейтрализовать жертву. И сейчас он оказался на высоте положения. Девка хоть и сопротивлялась, но он без всяких проблем вошел в нее…

— Наверное, мне придется на тебе жениться, — уже после всего сказал он.

Новый этап обработки жертвы. Запудривание мозгов. Ира лежала на кушетке и затравленно смотрела на него. Не дергалась, не пыталась вырваться из кабинета.

— Роскошный особняк на Лонг-Айленде я тебе, конечно, подарить не смогу… Но если ты согласишься жить в квартире на Брайтон-Бич… Правда, там ванная на кухне, ничего?..

Ира тупо смотрела на него. Нет, она хотела не этого. Ей нужен особняк на острове Лонг-Айленд, чтобы не ванная на кухне, а бассейн у порога…

— Знаешь, я, наверное, тебя с одним человеком познакомлю. Он, конечно, не богач. И вилла у него скромная — всего за три миллиона долларов…

В ее глазах вспыхнул интерес. Голову закружила американская мечта. Да, она хочет жить на вилле _всего_ за три миллиона долларов… И Клим может ей в этом помочь. Поэтому к нему никаких претензий. Подумаешь, попользовался ею. В конце концов, она уже давно не девочка…

Клим договорился с ней о сотрудничестве. Укрепил ее надежды. И отправил к Янке. Пусть займется ею вплотную. Она-то знает, что и как делать с новенькими, чтобы они превращались в покорных рабынь…

* * *

— Значит, замуж, Юленька, выходим? — Клим был само радушие.

Голливудская улыбка, белоснежный оскал — не так давно керамикой рот себе набил. Не в одну тысячу баксов это дело влетело. Но не жалеет.

— Да, Клим, да…

Юлька уже ощущала себя женой миллионера. И считала, что может разговаривать с ним на равных. Мало того, ее голос отдавал душком снисхождения.

Уже забыла, как стонала под ним, когда он устраивал ее на работу. Забыла, как преданной собачкой бегала за ним. Забыла, как стояла перед ним на коленях, умоляя защитить ее от копов.

Клиента одного она подрезала. Пилочку для ногтей ему в шею загнала. Не убила, нет. Но могла бы залететь за решетку на энное количество лет. Под кайфом она тогда была. Не соображала, что делала. Есть специальный такой кайф — агрессивный. Янка умеет его нагнетать. Янка-то как раз соображала, что делает. По ее сценарию все крутилось. И Клим свою лепту внес. Договорился с клиентом, чтобы тот не заявлял на Юльку в полицию. Все обошлось. С тех пор Юлька в полной от него зависимости.

— За пирок да за свадебку, — слепил он ее улыбкой. — У тебя все готово?

— Что именно?

— Шоу надо устроить. Чтобы гости повеселились…

— Какое шоу?

— А вот можно это показать…

Клим щелкнул пультом дистанционного управления. На экране «Панасоника» закрутилось интересное кино. Юлька в центре кадра, а на ней два негра трудятся.

— Интересно?

Девчонка была в шоке. Дар речи отшибло начисто.

— Интересно, спрашиваю? — злорадствовал Клим.

Есть еще другой вид кайфа. С сексуальной оттяжкой. Опять же Янка Юльку накачала. И под негров сунула. Все на видео отсняла. Еще один якорь на девчонку навесили.

— Веселенькое кино, да?..

— Зачем? — выдавила из себя Юлька.

— Чтобы ты, Юленька, всегда помнила, кто тебя дерет и кормит… Но я могу подарить тебе эту пленочку. В качестве свадебного подарка…

Девчонка расслабилась.

— Я была бы тебе благодарна…

— Нет, ты мне должна заплатить…

— Чем?

— Я люблю деньги. Много денег…

— Сколько?

— Ну, я думаю тысяч двести-триста мне не помешают… Ты ведь у нас теперь богатая мадам…

— Но ведь все деньги принадлежат Смиту…

— А можно сделать, чтобы они принадлежали тебе… Хочешь быть богатой вдовой?

До Юльки дошел смысл сказанного. Она с ужасом уставилась на Клима. Как будто перед ней явился дьявол во плоти.

— Не хочу… Я не хочу быть богатой вдовой… Я люблю Смита…

Так Клим ей и поверил. Деньги она любит, вот что…

— Предложи свой вариант, — демонически усмехнулся он.

Юлька думала долго и напряженно. И выдала «на гора» отличную идею.

— Я знаю, где у Смита спрятан сейф. Знаю, как его открыть. В сейфе есть наличность — это точно… Можно инсценировать ограбление. Только одно условие. Вы не должны тронуть Смита…

Клим принимал все ее условия. Но с правом вносить собственные поправки.

* * *

Янка осталась на шухере. С мобильной радиостанцией все, как положено. Клим и Чингиз аккуратно проникли в особняк Юлька сделала все, как надо. Отключила сигнализацию, открыла двери. И женишка своего с вечера виски накачала. Дрыхнет, как медведь в зимней спячке. От храпа уши закладывает.

Вилла у «карася» Смита знатная. Все на высшем уровне. Юлька провела их в рабочий кабинет. Показала тайник.

— Сигнализация отключена. Только я сама открывать не буду, — покачала она головой.

Сейф открывался с помощью кодированной карты. Как Юлька смогла ее раздобыть — Клима не волновало. У него свои проблемы. Он взял карту и провел ею через считывающую щель. Ларчик и открылся. А там… Коробка с драгоценностями. Клим не прочь был поживиться этим добром. Но удержался от искушения. Триста пятьдесят тысяч долларов в полиэтиленовом пакете оказали решающую помощь в борьбе с соблазном. Зато он забрал с собой револьвер «кольт» — наверняка, «пушка» на Смита зарегистрирована.

Клим закрыл сейф. Вернул все в исходное положение. На руках у него перчатки, на ногах чистая обувь. Он не боялся наследить.

— Пошли, покажешь, где твой Смит, — велел он Юльке.

— Зачем?

— Хочу убедиться, что он спит…

— Я обокрала будущего мужа. И после этого ты мне не веришь?

— Много текста. Пошли!..

Низкорослый толстячок Смит спал как убитый. Но грохот выстрела разбудил его. Он слетел с постели и оцепенело уставился на труп своей невесты. Юлька лежала на полу с пробитой головой. Клим зарядил ей точно в лоб.

— Зачем ты ее убил? — спросил он у Смита.

Тот ошалело посмотрел на Клима. И задергался, когда Чингиз навалился на него, закрутил за спину левую руку. В правую Клим сунул ему пистолет. И, держа его за руку, еще раз выстрелил в живот покойной. Третьим выстрелом Смит «застрелился».

— Вот и все, концерт закончен…

Перед уходом Клим сунул в руку покойника кассету, засвидетельствовал на ней пальчики Смита и сунул в видик. Включил телевизор, запустил запись. На экране замелькали обнаженные тела.

Теперь можно уходить.

Все очень просто. Какой-то доброжелатель всучил Смиту запись сексуальных подвигов невесты. Сначала он нажрался как свинья, затем посмотрел кино. И со злости пристрелил Юленьку. Понял, что дал маху. И застрелился сам. Тайник его не тронут — ведь драгоценности остались на месте. А деньги… Деньги он мог кому-нибудь отдать…

Полиция Лонг-Айленда должна памятник Климу поставить. За то, что он избавил их от напряга расследовать убийство. Убийца найден. Казнить его не надо — потому как сам самоликвидировался.

Юлька хотела уйти от Клима. Выйти замуж за американца. Как будто не знает, что от него только одна дорога — на тот свет…

Глава четвертая

Клим офонарел от такой наглости. Эти чернозадые вошли в его кабинет, как будто это их «малина». Рваные джинсы, кожаные куртки с заклепками, повязки какие-то на головах. Трое. Один конкретно обдолблен. Плеер на поясе крутится, проводок к уху тянется. Наркотики и негритянский рэп — смесь, конечно, убойная. Но пускай, урод, идет тащиться в другое место.

Двое других нормальные. Если не считать их злых тяжелых взглядов. Глаза кровью налиты. Крепкие ребята — если подуть на них, с места не сдвинешь. Бычье, в натуре.

— Эй, какие проблемы? — на ломаном английском спросил Клим.

За полтора года хоть и сикось-накось, но он все же овладел этим языком.

Вместо ответа старший негритянской команды плюхнулся в кресло напротив Клима. Выложил ноги на стол. В упор глянул на хозяина кабинета. Хотел насмерть сразить его взглядом. Свинцовая тяжесть в нем, таранящий удар. Но Клима этим не пронять. Но испуг он изобразил. На всякий случай. Хочешь нормально жить, умей хитрить. Он уже не раз в этом убеждался.

— Проблемы у тебя! — ткнул в него пальцем негр. — Ты толкаешь «снег» на моей территории! Ты толкаешь чужой «снег»!..

Клим понял, о чем разговор. Но изобразил полнейшее непонимание.

— И с твоих девочек я ничего не имею…

У них тут в Америке все, как в России. У местных мафиози своя территория, своя дань. Только в России родные русские рожи, а здесь чужая черная жопа воняет…

— Короче, мэн, с тебя пятьдесят тысяч долларов за все время. И каждый месяц по пять тысяч. Толкать ты будешь мой «снег». По цене, которую я запрошу… У меня все. Завтра жди гостей. Гуд бай!..

Коротко и конкретно. Все умещается в одно слово с восклицательным знаком. «Плати!» Говорят, Америка — родина рэкета. Клим в этом только что убедился. Но пятьдесят тысяч долларов — это слишком большие деньги.

* * *

— Эта задница отдала всего пять штук. За этот месяц…

— Хотя бы это… Но полета штук ты с этого урода стрясешь, долбить тебя в задницу!..

Две группы негров в кожано-заклепочных панцирях стояли на перекрестке двух улиц Гарлема. Двое со стороны вожака, трое со стороны вассала. Судьба ночного клуба «У Алики» решена. Вчера поставлено условие. Сегодня получены первые деньги. Десять тысяч долларов. Хотя директор клуба должен был отвалить все пятьдесят штук. Но ничего, хотя бы дань за месяц получить. А там и все остальное скачать можно. Главное, русский дядя не упрямится. Понимает, на чьей стороне сила. Лед тронулся — он платит по счетам…

— А это что за чуваки? — афроамериканский вожак показал еще на двух ниггеров.

Из-за поворота вывалились. Вразвалочку идут. Чуть подпрыгивают на ходу — это их музыка из плеера долбит. Челюсти жвачку перемалывают. На лицах безразличие ко всему. И глаза тусклые. Наверняка наркотой накачались. Для этих мест явление обычное. Но только не в ту сторону идут эти мэны. Как будто не знают они, что перед ними крутые мафиози…

А они об этом как раз-то и знали. Подтверждением тому явились «стволы» — уж больно быстро выхватили они их из-под курток. Мощные «беретты» с глушителями. Телохранители главного мафиози не успели среагировать.

«Беретты» стреляли точно и быстро…

Два киллера уложили всех пятерых. Неторопливо подошли к телам. Четыре трупа и один раненый. Еще несколько выстрелов. Раненого добили, покойников потревожили контрольными выстрелами в голову.

Возле убийц затормозил древний «Кадиллак» — чуть не развалился от резкой встряски. За рулем девушка-негритянка. Лицо сосредоточено, губы поджаты. Руки крепко сжимают руль.

Убийцы прыгнули в машину. Рев мотора, шум прокручивающихся колес — «Кадиллак» с места резко рванул вперед. И скрылся за ближайшим поворотом. Только его и видели.

* * *

— Ну и рожа у тебя! — захохотал Клим.

Чингиз не обиделся. Еще чего, ведь у самого Клима рожа ничем не лучше. И Янка тоже красавица. Негритянская принцесса.

С волками жить — по-волчьи выть. Эту русскую поговорку Клим американизировал. С неграми жить — под негров косить. А идею подала Янка. Она же и загримировала их. Зачернила им лица, расширила носы, раскатала губы, парики надела мелкокучерявые. Прикид достать не проблема. И с машиной вопрос решился. «Кадило» на полном ходу ворвался на территорию заброшенного завода. В клубах пыли влетел в пустующий полуразрушенный цех. Клим первым выскочил из машины, за ним Янка. Чингиз выбрался наружу с канистрой бензина. Расплескал жидкость по салону, по кузову машины. Щелкнула зажигалка — вспыхнуло пламя.

Все продумано, все просчитано. В том же цеху, в административном крыле, в одном из разгромленных кабинетов они смыли с себя краску, привели лица в порядок, переоделись. Парики и засвеченную одежду сложили в общую кучу. И снова щелкнула зажигалка… Их «Форд» стоял на территории того же завода, только в другом цеху. Они беспрепятственно сели в него. И деру.

Расслабился Клим, только когда машина полным ходом шла по оживленным нью-йоркским улицам.

Он почувствовал усталость. Приятную волнующую усталость. Примерно то же чувство испытывает альпинист, с первого раза покоривший Эверест.

Дань в пятьдесят тысяч долларов — это слишком много. Да и пять штук — тоже большая потеря. Но пришлось расстаться с меньшим, чтобы сохранить большее. Он выиграл время и отвел от себя подозрение. С афро-американскими мафиози расправился кто-то другой, но не начальник службы безопасности ночного клуба «У Алики».

Ему нравилось убивать. И он убивает. Но только за дело. За деньги. И с умом. Так, чтобы его никто и ни в чем не мог заподозрить. К черту безрассудный риск!..

* * *

Клим вернулся домой после полуночи. Вместе с Янкой. Чингиз остался в клубе.

Они уже давно не имели ничего общего с Брайтон-Бич. Не нравилось Климу в русских кварталах. Серые они какие-то. Нет того шика и блеска, как в центральных респектабельных районах Нью-Йорка. Он уже вполне прилично разговаривал по-английски, чтобы чувствовать себя американцем. И денег ему хватало на то, чтобы снять роскошную квартиру на Ист-Сайд. Ездил на «шестисотом» «Мерседесе» — пусть это непатриотично, зато круто. Разве он не для того рискует жизнью и свободой, чтобы жить на широкую ногу, ловить кайф от жизни.

Янка как была, так и оставалась его женщиной. Он изменял ей налево-направо. Она отвечала ему тем же. И никаких взаимных претензий. У них общность не по сексу, а по духу. Их связывает не семья, а «общак» — общее дело и общие деньги.

Квартира у Клима тот самый шик-блеск-красота, о котором он мечтал, когда два года назад летел в Америку. У него была своя американская мечта. И она осуществилась. Частично. Потому что ему хотелось гораздо большего.

Дверь у него бронированная — легче стену проломить. Квартира поставлена на сигнализацию. Окна пуленепробиваемые, закрываются намертво. Он мог не переживать, что в его отсутствие дом посетит нежданный гость. Поэтому очень удивился, когда в каминном зале узрел человека.

В глубоком кресле возле камина лицом к Климу сидел седовласый мужчина. Худой и чахлый. Но сколько энергии в его взгляде. Даже Климу стало немного не по себе. Хмель в момент выветрился из головы.

Мужчина был не один. По обе стороны от него два хмурых амбала. Мало того, Клим почувствовал, как кто-то подошел к нему сзади. В затылок ткнулся «ствол» пистолета, протолкнул в глубь комнаты.

— Пусти, урод! — услышал он позади себя возмущенный возглас Янки.

Но это возмущение не от силы — от бессилия. Ее увели в другую комнату, и она ничем не могла этому воспрепятствовать.

И Клим ничем не в силах ей помочь. Даже голову в ее сторону повернуть не смог. «Ствол» сильнее уперся в затылок. Человек сзади пообещал вышибить ему мозги. Он говорил на чистейшем русском, без малейшего акцента. Это не было бы удивительно, если бы он находился сейчас в России или, по меньшей мере, на Брайтон-Бич.

Седовласый чахлик долго и пристально смотрел на Клима — как будто изучал его.

— Черных зачем завалил? — наконец спросил он.

— Чего? — непонимающе вытаращился на него Клим. — Какие черные, о чем ты?..

— Вопросы здесь задаю я…

Голос тихий, спокойный, какой-то бесцветный. Но сколько подавляющей силы в каждом слове. Климу не хотелось возражать. Наверняка этот чахлик крутая личность. И дохлый он на вид только оттого, что слишком много повидал на своем веку.

— На твой клуб ниггеры наезжали, — прояснил ситуацию седовласый. — Я этих черных имею в виду.

— Ты можешь их иметь сколько хочешь, я здесь при чем?

— Этих ребят завалили…

— Кто?

— Такие же цветные парни…

— Ну вот видишь, а на меня гонишь… Я не при делах… И вообще, что за наезд? Кто ты вообще такой?..

— На твоем месте я был бы повежливей…

— А ты хочешь оказаться на моем месте?

Чахлик с большим интересом посмотрел на Клима.

Усмехнулся.

— А ты мне нравишься. Крутой пацан. И с головой. Красиво ты ниггеров сделал. Качественно. Ни один коп не подкопается…

— Ты что-то не то говоришь, — покачал головой Клим.

— Я знаю, что говорю. Ты отпираешься — твое право. Ведь мы живем в свободной стране, не правда ли?..

Свободная страна. Свободный человек за спиной. Свободно может нажать на спусковой крючок. И тогда Клим свободно умрет. Полная свобода…

Ему было не по себе. Но он умел справляться со страхом.

— Кто ты такой? — без вызова, но достаточно жестко спросил Клим.

— Я Кощей… Может, ты слышал обо мне? Чахлика Кощеем кличут. В тему погоняло, ничего не скажешь.

— Нет…

— Не слышал, значит, — как будто огорчился Кощей. — Это потому, что ты дальше своего носа ничего не видишь. Закрылся в своем кабаке и живешь сегодняшним днем.

— Меня такая жизнь устраивает.

— А меня нет…

— Тебе-то какое дело?

— Это мой кабак… Вернее, моим может быть. Сейчас дам отмашку, и грохнут тебя. И твою подругу тоже…

— Это беспредел, — сверкнул взглядом Клим.

К сожалению, у него не было никакой возможности дотянуться до тайника с «БОЛЬШОЙ». С каким бы удовольствием он снес этому козлу башку…

Хотя нет, есть у него возможность.

— Сколько тебе надо? — Клим изобразил испуг. — Хочешь, «лимон». Прямо сейчас отдам…

— Где этот «лимон»? — с жесткой ехидной усмешкой спросил Кощей. — В сортире, в очко спрятан?.. Нет у тебя никакого «лимона». А «волына» есть… Я знаю, о чем ты сейчас подумал?..

Этого урода не провести… Но откуда он про сортир знает? Про пистолет…

— Алика меня сдала? — спросил Клим. Да, это она. Стопудово, она. В любовницы к этому козлу записалась. Замазала Клима грязью. Сговорились они. Клима с Янкой на тот свет, а клуб Алике — ведь она как бы законная его наследница. Кощей бы его уже грохнул — он человек серьезный, нет ему смысла просто так лясы точить. Но интерес у него к Климу есть. Как сделать так, чтобы его «завещание» в полицию не попало, чтобы не повязали Алику за убийство…

— Алика, — не стал скрывать Кощей. — Рассказала, как лихо ты с ее дружками расправился. Но тут она сама виновата… Подставил ты ее красиво, с умом…

— Если хочешь получить паленый «ствол», обломайся сразу…

— Нет, не нужен мне этот «ствол», — мотнул головой Кощей. — Мне ты нужен. Уважаю головастых людей… Хочу с тобой договориться.

— О чем?

— О сотрудничестве. Ты мне, я тебе — золотое правило. Ты его, конечно, знаешь.

— Ты конкретно говори, не тяни вола. Клим приободрился. Он нужен Кощею. Значит, его не грохнут. По крайней мере, сейчас.

— Не надо со мной так резко, — поморщился Кощей. — Иначе мы с тобой ни о чем не договоримся…

В ответ Клим ничего не сказал. Только тяжко вздохнул. Дал понять, что утомил его Кощей своими базарами.

Кощей испытующе посмотрел на Клима. Как будто решал, достоин он, чтобы перед ним откровенничали. Решился, заговорил:

— Ты крутой пацан. Умеешь дела делать. Алику классически развел, на себя заставил работать. В клубе работу по уму поставил. Девочки, катран, наркота. Черных толково сделал. Все правильно. Играешь осторожно, на открытый конфликт с копами не идешь…

Клим едва заметно усмехнулся. Знал бы Кощей, сколько он в Союзе по беспределу крови пролил…

— Мне нужны правильные и толковые пацаны вроде тебя, — продолжал Кощей. — Которые и бизнес вести могут, и на курок с умом жать… У меня своя «семья»… Да, «семья», как у итальянских донов. И среди итальянцев у меня связи есть. И с китайскими триадами завязки… Я достаточно уважаемый в определенных кругах человек. У меня сила… Но я хочу быть еще сильней. За счет таких, как ты… Я хочу, чтобы ты помогал мне решать некоторые проблемы…

— Ты хочешь, чтобы я стал твоим киллером? — в лоб спросил Клим.

Красиво говорит Кощей. Только все вокруг да около.

— Именно так, — кивнул Кощей.

— Кого нужно убрать?

— Никого, — покачал Кощей головой. — Пока никого… Я подхожу к тебе с дальним прицелом… Одноразовые исполнители мне не нужны — их у меня без тебя хватает. Мне нужен человек, на которого я могу опереться. Человек, который возьмет на себя часть моей ноши…

— У тебя нет таких людей? — с усмешкой спросил Клим.

— Есть, — кивнул Кощей. — Но мне нужен настоящий профи вроде тебя. Чтобы с головой был, чтобы не лез на рожон. Мне нужен человек, который будет и свое дело вести, и мне помогать. Человек, за которого я могу не беспокоиться…

— И ты считаешь, я тот самый человек?..

— Пока точно сказать не могу. Но предполагаю… Я дам тебе испытательный срок…

— Вот даже как… А если я не захочу работать на тебя?

— Тогда мне придется тебя убить, — просто сказал Кощей.

Как будто решал, есть ему гамбургер или нет.

— Видишь ли, Алика была со мной очень мила. Просила помощи. Она хочет избавиться от тебя, Клим. Надеюсь, ты это понял…

— Понятней не бывает…

— Так вот, я ей обещал помочь. Ты этого не знал, но за тобой смотрели мои люди. И сам я к тебе присматривался. Понял, что ты пацан с перспективой. Алика — хорошая девочка. Но такие девочки на каждом шагу… Я могу ею пожертвовать ради тебя. Если, конечно, посчитаю, что мне от тебя будет толк…

— Значит, ты положил меня на чашу весов?

— Красиво сказано. Да, ты сейчас на чаше весов…

— Если я соглашусь с твоим предложением, то моя ,чаша перевесит…

— Я тебе еще пока ничего не предлагаю.

— Но хочешь предложить…

— Да, и на взаимовыгодных условиях. Ты будешь работать на мою «семью». Ты сам станешь частью этой «семьи». Пред тобой откроются большие перспективы. Ты сможешь открыть не один и не два клуба. Ты можешь открыть и казино. Можно создать целую сеть точек по сбыту наркотиков. Сеть массажных салонов. Это будет бизнес, часть которого будет принадлежать тебе, а часть «семье». Я буду оказывать поддержку тебе. Ты будешь оказывать поддержку мне… Если ты мне подойдешь, то скоро станешь влиятельным и богатым человеком. Это я тебе обещаю. Хотя, сам понимаешь, твердых гарантий дать не могу…

Если бы он давал эти гарантии, Клим не поверил бы ему. А так верил. Потому что знал: в мире, где он жил, твердые гарантии могли дать только толковая голова и надежный «ствол».

Глава пятая

Наркотики закупал Тюлень, правая рука Кощея. Крутой дядька с холодным пронизывающим взглядом. Как глянет, так мурашки по коже. У кого угодно, только не у Клима. И Чингиз перед ним не трепещет. Янка тоже не теряется — чувствуется школа.

Кощей понимал, с кем имеет дело. Колумбийцы — ребята очень серьезные. Чуть что не так, пулю в голову и нож в глотку. Шуток они не признают. Зато наркота у них отличного качества. И в любых количествах. Цены нормальные, не запредельные. Есть смысл иметь с ними дело.

С Тюленем двое. Крутые ребята. Ответку любому дадут — не дрогнут. Только резкости им не хватает. Не смогут они быстро «ствол» выхватить. А делать это придется — какое-то седьмое чувство подсказывало это Климу.

Он тоже в группе поддержки. Кощей хочет посмотреть его в деле. И Чингиза надо проверить. Насчет Янки разговора нет. Но она тоже с ними. Холодная, неприступная дама, строгий деловой костюм на ней, прическа — а-ля бизнесвумен. Только одна шокирующая деталь. Короткая до невозможности юбка — открытые по всей длине ноги. А ножки у нее и без того отпадные, а еще длиннющий каблук-шпилька… Одним словом, секс-бомба на килотонну в тротиловом эквиваленте.

Неспроста она так вырядилась. Климу нужен расслабляющий фактор. Чтобы колумбийцы не воспринимали Янку всерьез. Как и самого Клима с Чингизом, которые стояли рядом с ней.

Два самых крутых колумбийца сидели за столом. За их спинами стояли три бойца. Смуглые лица, длинные черные волосы, стянутые в хвост на затылке, строгие костюмы. Только вместо галстуков — «стволы», их, правда, не видно. Но появиться они могут в любой момент.

Тюлень и его помощник тоже за столом. Вялый разговор с колумбийцами. За его спиной двое. На них все внимание. Клим со своей командой как будто в стороне. Но глупо думать, что колумбийцы совершенно игнорируют их. Крайний слева боец не спускает с него глаз. Другой буравит взглядом Чингиза. Обстановка накалена.

Накал достигает апогея, когда на столе появляются два кейса. Один большой, с белыми пакетиками, второй поменьше — с деньгами. Баш на баш. Тюлень получает наркоту в обмен на бабки.

Он развернул один пакетик, взял порошок на палец, провел им по небу. Прислушался к ощущениям. Довольно кивнул головой.

— Хороший товар…

— Расходимся? — спросил колумбиец.

Он явно торопится исчезнуть. Подозрительно это…

— Нет, — покачал головой Тюлень.

И сунул руку в глубь кейса, достал пакет снизу. А вдруг на дне стиральный порошок, а не кокаин. Все правильно, нужно все проверить…

Вдруг эти латиноамериканские ребята не очень высокого мнения о русских? Вдруг их за лохов держат…

Клим не растерялся, когда в кейсе с наркотиками резко зашипело. Как будто гадюка выскочила. Зато ребята Тюленя вздрогнули. И нервно уставились на кейс.

Колумбийцы этого только и ждали. Клим видел, как дернулся один, сунул руку под пиджак второй.

Но проворней всех, как это ни странно, оказалась Янка. На секунду опередила колумбийцев — выхватила из-под жакета карманный «браунинг». Клим с Чингизом проиграли ей полсекунды. Но все равно, противника опережают. А быстро и точно стрелять они умеют — руки набиты богатой практикой и долгими тренировками.

Клим, Чингиз и Янка стреляли, пока не закончились патроны в обоймах. Спокойно перезарядили «стволы». Бояться им нечего. Все пятеро колумбийцев лежат с пробитыми черепами.

Тюлень с его бойцами В трансе. Они даже понять ничего не успели. Крутые ребята на вид, а мозгов не хватает.

Как будто знал Клим, что все так случится. Он подошел к столу, бросил на него кусок картона. С печатным текстом. «Нет — наркотикам! Нет — торговцам белой смертью! За наркотики — смерть! Организация «Чистая Америка». Все это было приготовлено заранее.

— Что это? — спросил его Тюлень.

Клим не ответил. Он спешил. Не до разговоров. Он выгреб из кейса добрую треть пакетов с порошком, раскрыл их и высыпал кокаин на трупы. Если он решил закосить под борца с наркотиками, то жадничать не стоит. Товару на пол-«лимона» долларов. Можно пожертвовать третью часть — ведь все деньги остались при покупателе.

Пусть полиция думает, что в Нью-Йорке появилась антинаркотическая организация «Чистая Америка». Пусть думают, что бойцы этой организации охотятся за наркоторговцами, убивают их. И растворяют их товар в их же крови…

Именно это он и объяснил Тюленю. Но уже после того, как машина уносила их прочь от портовых складов…

* * *

Сергей и Виктор Усладцевы завтракали в кафе на Серф-авеню. Это у них вошло в привычку. А их привычки Клим изучил хорошо.

Эти оба парня должны были умереть. Само собой, они не знали об этом. И не подозревали, что смерть уже рядом…

После случая с колумбийцами Кощей крепко зауважал Клима. Особенно после того, как понял, что ни полиция, ни колумбийская картель не имеют к нему претензий. Клим сработал грамотно — этим отвел удар копов. Жестко и четко — этим внушил колумбийцам уважение к русской «семье».

Прежде чем натравить Клима на двух русских бизнесменов, Кощей раскрыл ему карты. Объяснил, почему эти ребята должны умереть. Посвятил его в тайны «семьи». Как будто показал, насколько высоко он ценит Клима.

Братья Усладцевы занимались преступным бизнесом. Они закупали отопительное горючее, а перепродавали его как дизельное топливо. По качеству эти два вида топлива мало чем отличаются друг от друга. Отличие в системе налогообложения. Горючее для отопления жилфонда налогами не облагается. А с дизельного топлива снимаются федеральные налоги и налоги Штатов. Это большие деньги — все они шли в карман братьев. Штатам доставался кукиш на постном масле.

На этой нехитрой схеме через систему подставных фирм делались миллионы долларов. Основная часть этих денег шла в доход Кощея — ведь он был и организатором, и вдохновителем этой аферы. Братья были всего лишь пешки в большой игре.

Несколько лет под эгидой Кощея они водили за нос налоговые службы Америки. Пока налоговики наконец не наступили им на хвост. Братья уже в разработке. Кощей узнал об этом из надежных источников. В ближайшее время Усладцевых ждет арест. Но они не должны попасть в руки правосудия. Клим поможет им избежать ареста. Братья эмигрируют на тот свет.

Три дня назад на фирму братьев нагло наехал негритянский рэкет. Под черных работали Клим и Чингиз — опыт у них уже есть. Быстро поставили Усладцевым условие и слиняли, пока те копов не вызвали. Событие получило огласку. Поэтому во всем будут винить негров.

«Негр» Клим первым вышел из машины. За ним «негр» Чингиз. Быстрым пружинистым шагом ворвались в кафе. И, никому ничего не объясняя, выхватили «стволы». Клим видел ужас в глазах старшего брата. Но жалость в нем даже не шелохнулась. С демонической улыбкой он нажал ни спусковой крючок. И загнал пулю промеж глаз… Чингиз добил второго. Пистолеты вывалились из их рук. Вес, можно уходить.

Америка свободная страна. И никто не вправе обижать афро американцев. Братья положили на них с прибором. За что и поплатились…

Клим должен был встретиться с Кощеем в нейтральном ресторанчике на Брайтон-Бич. Да только Клим не дурак. Он уже знал, как поступает его босс с теми, кто ему больше не нужен. Вдруг он уже попал в этот разряд.

Братьев он сделал красиво. Так же красиво подготовил встречу с Кощеем. Он нагрянет к нему на Брайтон-Бич, в квартиру, которую тот скрывает от всех. Пусть знает босс, что Климу известно о нем многое. Пусть знает, что Клим может все. В том числе убрать самого Кощея.

Клим предусмотрел все. Даже знал, каким ключом открыть дверь. Чингиз в прошлом был профессиональным домушником. Он на глаз определил, какая примерно подойдет отмычка. И заранее сделал такую — из специальной высокопрочной стали.

Дверь открылась легко и бесшумно. Так же тихо Клим с Чингизом зашли в огромную многокомнатную квартиру. И сразу почуяли опасность. Из каминного зала доносилась испанская ругань. Колумбийцы!..

Клим мгновенно выхватил «ствол». И вовремя. Из комнаты ему навстречу выскочил крепыш со смуглым лицом. Клим и Чингиз выстрелили одновременно. Одна пуля пробила сердце, вторая череп. Звук падающего тела должен привлечь людей из комнаты. Нужно их опередить.

Клим с Чингизом ураганом ворвались в зал. И открыли огонь. Рухнул, пробитый пулей, один колумбиец, рядом улегся второй. Четвертого нашли в сортире. Не вовремя мужик пошел отлить…

Кощей сидел в кресле перед камином. Бледный как смерть, в лице ни кровинки. Руки связаны, ноги тоже. Все тело колотит нервная дрожь. На полу рядом с ним два трупа. Его телохранители. Колумбийцы прикончили их изощренным способом. Перерезали им глотки и через дыры выпустили наружу язык. Фирменное блюдо — «галстук по-колумбийски».

Та же участь ожидала бы и Кощея. Пустили бы гулять и его язык. Только язык надо сначала развязать. А знает Кощей много. Интересно было бы колумбийцам с ним побеседовать. Или они уже побеседовали? Интересно, что им рассказал Кощей?..

— Конкретная ситуация, — пряча «ствол», сказал Клим.

Кощей уже осознал, что самое страшное позади. И совсем воспрянул духом, когда Чингиз перерезал путы на его руках и ногах.

— Уррроды! — прорычал он, потирая отекшие руки.

— Что случилось, босс? — с едва уловимым пренебрежением в голосе спросил Клим.

Он считал, что имеет на это право. Ведь Кощей обязан ему жизнью. Разве нет?..

— На правилку меня поставить вздумали… Не надо было мочить тех козлов. — Кощей с упреком посмотрел на Клима.

Все правильно, этот наезд на Кощея — ответка за тех пятерых жмуров, которых Клим оставил в портовом складе.

— Надо было ждать, когда они замочат нас, так?..

— Они говорят, что мы начали первыми…

— Кто? Они? — Клим с презрением посмотрел на трупы колумбийцев. — А я говорю, что они первые начали… Спроси у них, почему они не возражают?..

— Да я знаю, Тюлень говорит, что колумбийцы на мульке нас развели. Отвлекли внимание. На этом хотели взять… Если бы не ты… И сейчас ты в цвет попал. Если бы не ты, хана мне…

— А я должен был прийти. Потому что с тобой, босс, ничего не может случиться. Ведь ты не просто Кощей. Ты Кощей Бессмертный…

Кощей подозрительно покосился на Клима. Как будто понять не мог, всерьез тот говорит или издевается.

— Колумбийцы ответку спрашивают. Что делать будем?..

— Я знаю этих ребят. Это люди Хулио Доминго…

Не самые славные представители колумбийских картелей. Отморозки…

— А Хулио чего хочет? Войны?..

— Я не знаю, — в растерянности покачал головой Кощей. — Боюсь, что нам не потянуть…

— Почему?.. Ты можешь встретиться с колумбийскими боссами. Обрисовать ситуацию. Может, они не поддержат отморозков… Нам нужен хотя бы нейтралитет с их стороны. А с этим Хулио мы справимся…

— Я не знаю, — качал головой Кощей. — Все так сложно… Боюсь, меня никто не послушает… Это колумбийцы. Ты пойми, это колумбийцы! Это все равно что чечены в Москве. У них круговая порука. Если я встречусь с их боссами, то домой без галстука не вернусь…

— Ты насчет «колумбийского галстука»? — снисходительно усмехнулся Клим. — Кстати, очень интересная штука…

Он подошел к одному покойнику, вытащил из его руки острый как бритва нож. Приставил к его горлу нож, описал размашистую дугу вокруг шеи. Послышался хруст гортани. Дальше проще. Всего-то вытащить наружу язык через разрез. Получилось.

— Ну как? — спросил Клим.

Он откровенно любовался своей работой. И не замечал, что Кощей смотрит на него с плохо скрываемым ужасом.

— Ты хочешь, чтобы я избавил тебя от колумбийских отморозков? — спросил его Клим.

В глазах демонический огонь, руки по локоть в крови.

— Ты можешь? — спросил Кощей. Надежда пересилила страх.

— Несколько условий. Первое, ты помогаешь мне найти гнездо этого Хулио. Второе, мне нужны три-четыре бойца из тех, что получше. Третье, «стволы». И с техникой проблем много будет…

— Ничего, решим…

— И еще одно условие…

— Да…

— Ты с Аликой поговорил насчет ночного клуба?

— Да, она все поняла… К тебе никаких претензий.

Эта сучка сдала Клима. Хотела, чтобы Кощей его кончил. И осталась безнаказанной. Спряталась под крылышком Кощея. Его любовница. До поры до времени этот статус спасал ее от возмездия. Но настали другие времена…

— У меня к ней претензии… Если все будет путем, ты отдашь мне ее голову…

Против этого Кощей возразить не мог. Не тот случай…

Глава шестая

В ночном небе зарево пожара. Это запылала сторожка у ворот на виллу Хулио Доминго. Клим не сомневался, что пожарную службу вызывать не будут. В охране мафиози достаточно людей, который сами в состоянии справиться с огнем.

Но уж очень хотелось Климу поучаствовать в спектакле «Русская братва спешит на помощь».

Взвыла сирена, и пожарная машина взяла курс на виллу. Тушение пожара дело рук самих поджигателей.

Это человек Клима подобрался к вилле, зашвырнул за забор банку с зажигательной смесью. Пожар полыхает вовсю. И охранники не особо должны удивиться, когда к воротам подъедет пожарная машина.

Машина эта — сплошная бутафория. Грубая подделка, ничего общего не имеющая с пожарной службой. И костюмы «пожарников» далеки от настоящих — весьма отдаленное сходство. Но темнота и стихия все спишут.

«Пожарная машина» на полном ходу подрулила к воротам виллы. Это невероятно — но ворота отошли в сторону. Машину пропускали во двор! Клим и не надеялся на это. Думал, придется штурмовать ворота. Но нет, он беспрепятственно подъезжает к месту пожара.

Только не огонь он будет тушить. А человеческие жизни. Вместо брандспойта в руках у него убойный автомат «узи» с мощным глушителем. И у его помощников нет огнетушителей…

К ним подбежал запыхавшийся колумбиец. Радуется. Самому в падлу пожар тушить, пусть другие пашут. Клим нажал на спусковой крючок. Короткая бесшумная очередь распорола живот охраннику. Наказание за леность…

«Пожарники» выстроились в цепь и двинулись к вилле. По пути перебили всех, кто пытался бороться с пожаром. Еще человека три легло, не меньше. Удачное начало, решил Клим.

Пространство перед домом усыпано трупами. Шум пожара, едва уловимый звук автоматных очередей, тихие предсмертные стоны. А вот в самом доме «пожарников» ждал отпор. Стреляли из пистолетов и автоматов. Без глушителей. Грохот выстрелов заполнил дом. Ухнул четырехствольный противотанковый гранатомет. Это боец Клима запустил свою «шарманку». Двое других ударили из магазинного гранатомета «арм-скор». Плюс автоматный огонь. Очаг сопротивления потушен враз.

Хулио Доминго Клим нашел в спальне. Бедняга с вечера крепко надрался. Может, и слышал он грохот взрывов, но решил, что это во сне. На другой бок перевернулся и снова дал храпака. Возможно, и свою смерть он принял за сон. Клим не стал с ним церемониться. Будить его не стал. Обнажил остро оточенный тесак и перерезал мафиози глотку. Потом «повесил» ему «колумбийский галстук». Все очень просто.

Чингиз тоже старался. На пару с Климом они «облагородили» с полдюжины трупов. Могли бы и больше, да откуда-то издалека до них донесся вой полицейских сирен.

Клим собрал вокруг себя всех своих бойцов. И преспокойно вышел на крышу. Откуда-то с ночных небес донесся шум лопастей. К ним спускался вертолет. Клим глянул на часы. Все точно по времени. На всю операцию ушло ровно десять минут.

Вертолет забрал «пожарников» и взмыл в темное небо. Клим с высоты видел, как внизу суетятся полицейские. Кое-кто пытался стрелять по винтокрылой машине. Да только все мимо…

* * *

Кощей смотрел на него с каким-то суеверным уважением.

— Ты сделал большое дело, — сказал он.

За этой высокопарной фразой скрывался еще и страх. Кощей теперь побаивался Клима. Неудивительно. Клим легко раздавил осиное гнездо колумбийского наркоторговца. С той же легкостью он может спровадить на тот свет и своего босса.

Только Клим не дурак. Да, Кощей не в состоянии провернуть подобное дельце. Да, не хватает ему смелости и фантазии. Да и действовать он больше привык тихо, без шума и пыли. Зато у него связи кое с кем из криминальных боссов «подлунного» Нью-Йорка. То, что Клим может сделать через кровь, Кощей может решить дипломатическими переговорами. Он может раздобыть ценную информацию, до которой Климу не дотянуться. В частности, он дал ему полный расклад по Хулио Доминго. С вертолетом подсобил. Сто пудов, без Кощея Клим не смог бы так лихо пройтись по владениям мафиози. И без проблем уйти от полиции.

Кстати, у Кощея в полиции есть свои люди. Большой плюс в его пользу.

Но и Кощей не всесилен. Поэтому и нужен ему Клим, потому он его и ценит.

— Чужую визитную карточку оставил, — одобрительно кивнул Кощей. — Все правильно…

Клим понял, о чем он. Чтобы замести за собой следы, Клим косил то под негров, то под борцов с наркотиками. И в этот раз у него была мысль оставить на месте бойни представителя какого-нибудь мафиозного клана. Чтобы колумбийцы грешили на этот клан и разбирались с его доном. Поэтому пришлось организовать несколько «колумбийских галстуков».

— Можно было и не оставлять, — сказал Клим. У него было и другое мнение на этот счет. — Ты сам знаешь, босс, что америкосы не высокого мнения о русских, — сказал он. — Они не поверят, что это дело провернули мы, «семья» Кощея. Даже язык не повернется так сказать… А сработали мы чисто, ни единого следа…

Клим немного ошибся. Насчет полицейских он оказался прав. В расследовании этого дела копы грешили на другой колумбийский клан. Кое-кто считал, что это была разборка с итальянской «Коза Нострой». Но русскую «семью» никто не подозревал.

Другое дело сами колумбийцы. В один прекрасный день боссы могущественной картели пригласили к себе Кощея. Под стопроцентную гарантию его неприкосновенности. О чем точно был разговор, Клим не знал. Но вернулся Кощей под сильным впечатлением.

— Они в курсе всего… Но считают Хулио Доминго отморозком. Не поддерживают его… Нас зауважали, — сделал он вывод. — Нас уже боятся. Нас воспринимают всерьез… Мне предложили один очень интересный проект…

В подробности проекта Клима не посвящали. Но то, что он связан с наркотиками — никаких сомнений.

— И у меня есть свой собственный проект, — сказал Кощей. — Хочу создать сеть ночных клубов…

«Для того чтобы отмывать через них бабки и гонять наркоту», — подумал Клим. И не ошибся.

— Этим делом займешься ты, — сказал он Климу. — Под все получишь двадцать «лимонов»…

— Черный нал?

— Разумеется… Но со «стиральными машинами» я тебе помогу…

Кощей сдержал свое обещание. Он лично позаботился о создании ряда подставных фирм, через которые прокрутил деньги, отмыл их до пристойного вида.

Через пару месяцев Клим смог начать работать над проектом, в котором имел свою долю.

Но не забывал он и о своем собственном проекте. И не побоялся подойти с ним к Кощею. Ведь была же договоренность.

— Не забыл ты про Алику, — покачал головой босс.

— Я никогда ничего не забываю… Она подставила меня. Предала… Я такое не прощаю…

Это так. Клим все помнит. Ничего не забывает. И ничего не прощает…

— Забирай, — кивнул Кощей. — Она твоя… Судьба Алики была решена. Так же как и судьба Альбины несколько лет тому назад…

* * *

— Нет, не надо! Не убивай! — В глазах у Алики метался животный страх.

Она уже поняла, что пришел ее смертный час.

— Хочешь, избей меня! — хваталась она за соломинку.

Клим покачал головой. У него есть девочки, которые подставляются под кнут без всякого удовольствия. А эта с радостью даст отхлестать себя. С еще большей радостью подставит свой передок. Нет, такой вариант его не очень устраивает.

— Хочешь, сдай меня копам!

Лучше за решетку, чем в могилу.

Клим криво усмехнулся. Еще чего!.. Слишком много она знает о Климе. И едва окажется в полицейском участке, тут же сдаст его с потрохами. Никаких улик против него нет — не тронут его. Но в разработку взять могут.

— Ну что мне сделать, чтобы ты не убивал меня?..

Она забилась в угол. Стояла перед ним на коленях. Затравленно скулила. Собака, она и есть собака. Клим харкнул на пол.

— Слижи плевок! — осклабился он.

— Нет, — покачала она головой.

— А зря…

Он нажал на спусковой крючок.

— До встречи в аду! — захохотал Клим. Давно ему не было так весело, как сейчас.

— Тихо! — встревожился вдруг Чингиз.

Как всегда, этот парень при нем. Правая его рука.

Клим не успел спросить о причине его беспокойства. Чингиза как ветром сдуло. Он бросился к двери в соседнюю комнату, распахнул ее.

— Бляха!..

В комнате никого. Но окно распахнуто настежь. Занавески на ветру колышутся. В этой комнате только что кто-то был.

Клим с Чингизом выскочили на улицу тоже через окно. Но беглеца достать не смогли. Они даже не знали, кто это был… Оставалось только догадываться…

* * *

— У Алики был младший брат, — сказала Янка.

Клим, она и Чингиз сидели в зале опустевшего ресторанчика. Ни официантов, ни бармена за стойкой — никого. Только они трое. За пустым столом. Потому что не обедать они сюда пришли. А осматривать помещения. Они выкупают этот ресторанчик. Будут делать здесь стриптиз-бар.

— Может, он под кроватью спрятался, — продолжила она. — А потом вылез, да наутек…

— Может быть, — кивнул Клим. — Этого пацаненка надо найти…

Хороший свидетель — мертвый свидетель.

— Надо — найдем… — Чингиз готов был прямо сейчас идти за братом Алики.

— И с дядей Гошей надо разобраться, — добавил Клим.

Хороший он, этот мужик, или нет, но ему дорога на тот свет.

Дверь распахнулась от удара ногой В зал ресторанчика ввалился дядя Гоша. Собственной персоной. Багровый от злости, глаза налиты кровью, ненавидящий взгляд. В руках две гранаты.

— Скоты! Мерзавцы! — заревел он.

И швырнул под ноги Климу гранату. И вторую тоже бросил.

Внутри у Клима все онемело. Ему вовсе не хотелось умирать…

Только гранаты почему-то и не думали взрываться.

— Придурок! Да он же чеку не вытащил…

И не просто придурок. А придурок вдвойне. Швырнул гранаты — дай деру. Так нет, стоит посреди зала. И нижней челюстью трясет.

— Ненавижу! — заорал он.

Клим ответил ему двумя выстрелами. И Чингиз не остался в долгу.

— Идиот! — помянула его Янка.

Вместе с Чингизом они быстро обошли помещения ресторанчика. Вдруг кто-то видел. Свидетели им не нужны. Их и без того хватает…

Свидетелей не нашли. От трупа избавились. И прямым ходом в магазин к дяде Гоше.

Но никого из его родных не нашли. Ни жены, ни сына.

— А они уехали, — сказал какой-то толстяк с усами а-ля Буденный.

— Куда?..

— Не знаю… Оставили на меня магазин и уехали…

Дальше этот мужик разговаривал с ними под пытками. Его затащили в подвал, приставили к голове «ствол». И стали выяснять причину столь внезапного отъезда. Но тот ничего не знал…

Как ни пытались они узнать, куда делась жена дяди Гоши, — все мимо. Вместе со своим сыном она исчезла в неизвестном направлении…

Успокаивало одно — в полицию никто не заявлял. Никто не пытался арестовать Клима по обвинению в убийстве Алики…

Прошел год, второй, третий… Никто так и не предъявил обвинения. Мало-помалу Клим забыл об этой истории…

Часть III