Наконец, дверь собора затворилась со стуком — во второй раз. И вечность пришла к концу — берсеркер отпустил Деррона.
Деррон медленно приподнялся — все тело затекло. Потирая щеку и руку, ту, что выкручивали, он повернулся к врагу лицом. Под капюшоном он увидел металл с узором швов. Наверное, это лицо умело менять структуру, выворачиваться, раскрываться, трансформироваться. Он стоял перед самой сложной и компактной машиной берсеркеров. Значит, внутри металлического черепа спрятана пластиковая кожа? И чье это лицо?
— Полковник Одегард, — бесцветным голосом машины сказал берсеркер.
Деррон ждал продолжения. Машина присела на корточки, свесив руки. Руки и кисти тоже были металлическими, но кто мог сказать, во что они способны обратиться. Остальное скрывала ряса, может, та самая, Амлинга.
— Полковник Одегард, вы боитесь перехода от жизни к нежизни?
Деррон едва ли предполагал услышать такое!
— Если да, то что меняется?
— Верно, — тускло сказала машина. — Программа продолжается, независимо от ситуации.
Деррон не успел сообразить, что значат эти слова, как машина с нечеловеческой быстротой прыгнула на него, заткнула кляпом рот и связала по рукам и ногам. Крепко, но не слишком, оставляя Деррону шанс, изрядно попотев, освободиться.
Связав его, машина выпрямилась, поворачивая голову в капюшоне, как бы прислушиваясь, хотя чувства берсеркера далеко превосходили человеческие по остроте и диапазону. В следующий миг берсеркер бесшумно побежал вниз по приставной лестнице, как обезьяна или громадный кот.
Деррону оставалось только мычать проклятия сквозь кляп и отчаянно пытаться освободиться от пут.
К собору шла новая группа крестьян из дальних деревень в верхних холмах. Первым их встретил брат Саил.
— Расскажите, зачем вам понадобился брат Иованн? — вопросил Саил, внушительно сцепив руки вокруг живота для придания большего достоинства.
Крестьяне, на чьих лицах погас огонек надежды, когда они узнали, что перед ними не тот волшебник и чудотворец, о котором говорила вся округа, жалко загалдели. Наконец, Саил узнал, что вот уже несколько дней огромный волк наводил ужас на их деревушку. Чудовище убивало скот, вырывало с корнем деревья! Клянемся, мы сами видели! Крестьяне загалдели, и Саил так и не понял, был ли пожран мальчик-пастух или только сломал руку, когда упал, убегая от волка-великана. Короче, жители были в полном отчаянии. Мужчины не осмеливались выходить в поле. У деревушки не было покровителя, не считая Святейшего на небесах! И вот явился святоподобный Иованн, он обязательно что-нибудь сделает!
Брат Саил кивнул. На лице его сочувствие смешалось с нерешимостью.
— Говорите, деревня в нескольких милях отсюда, в холмах? Что ж... посмотрим. Я сделаю все, что смогу. Пойдемте со мной, расскажу о вашем деле брату Иованну.
Винченто в компании озадаченного Вилла вернулся в собор. Успело миновать больше часа с момента, когда он привел шар в движение.
За это время песчаная стеночка была почти полностью снесена шипом, плоскость маятника повернулась градусов на десять-двенадцать.
— Вилл, ты мне помогал в мастерской. Сейчас будешь точно исполнять мои приказания. Да, хозяин.
— Во-первых, ты не должен касаться каната или как-то еще мешать ходу маятника. Понял?
— Да.
— Хорошо. Лезь наверх, на самый верх. Я хочу знать, каким образом подвешен канат, что его там держит. Рассмотри его хорошенько, так, чтобы потом сделать набросок. Ты хорошо рисуешь.
— Я понял, сэр. — Вилл печально вытянул шею. — Высоковато лезть, однако.
— Получишь монету, когда спустишься. И вторую, когда сделаешь точный набросок. Теперь не спеши, смотри во все глаза. И главное — не касайся каната.
Деррон только ослабил путы на руках, когда услышал шаги — кто-то лез по лестнице. Между поручнями показалось добродушное лицо Вилла.
— ...бандит, — выдохнул Деррон, когда были перерезаны путы и он освободился от кляпа. — Прятался здесь... заставил подняться сюда и связал меня.
— Ограбил вас, видать? — Вилл был напуган. — Всего один, да?
— Всего один. Ух... при мне ничего ценного не было, к счастью. Утащил только мой клин.
— Страшное дело, сэр. Бродяга, значит? — Вилл сочувственно покачал головой. — Может, хотел перерезать вам горло, да побоялся проливать кровь в храме божьем. Думаете, он еще поблизости?
— Нет, нет, я уверен, он убежал. Вилл покачал головой.
— Что ж, сэр, лучше разотрите ноги и руки, а потом только спускайтесь. Я полезу дальше, у меня работа.
— Работа?
— Ага.
Вилл уже карабкался дальше, наверное, до самого шпиля.
Деррон, стоя на четвереньках, заглянул вниз, увидел рыжую голову Винченто. Деррон вдруг понял, что здесь делает Винченто и что он делал, пока Деррон был связан. На старой Земле изобретатель такого маятника дал ему собственное имя. Маятник Фуко.
— Уважаемый Винченто!
Винченто раздраженно обернулся, увидел, как спешит к нему молодой человек, как там его, Валзай, Алзай? Валзай так спешил, словно нес новость огромной важности. На самом деле это оказалась идиотская история о напавшем на него грабителе. Тем временем Валзай внимательно рассматривал козлы, доски и песок.
— Молодой человек, — перебил его Винченто, — вам лучше пересказать эту историю солдатам.
И повернулся спиной. Итак, если это не раскручивание каната и не дефект подвески, то... что же это? Сам собор поворачиваться не мог. И все же... Мысль напряглась, устремилась вперед, прощупывая еще не познанные глубины...
— Я вижу, мессир, вы обнаружили мой маленький сюрприз!
Деррон видел, что ему открыта последняя возможность, и он ухватился за нее, как утопающий за соломинку.
— Ваш... сюрприз? — Брови Винченто сошлись. — Так это вы послали ко мне паршивца-монаха?
Еще одна деталь, подтверждавшая — Деррон верно разгадал план берсеркера.
— Нет, но я устроил.. вот это! — Деррон гордо показал на маятник. — Должен признаться, я здесь уже несколько дней. Первоначально со мной было несколько друзей, которые помогли мне соорудить маятник.
Деррон сочинял на ходу, но если Винченто не станет проверять...
— ...и вы видите перед собой, мессир Винченто, наглядное доказательство вращения планеты!
Но в глазах старика не было удивления, так, посмотрим, можно ли выиграть эту партию. Винченто мрачно молчал и Деррон продолжил:
— Конечно, мессир, я решил защитить свое право на это изобретение. Я послал нескольким выдающимся лицам в разных странах письма-анаграммы, где зашифровал описание эксперимента. Таков был мой план. Но я услышал о ваших... трудностях и понял, что не могу сидеть, сложа руки.
Винченто стоял, как статуя.
— Вы говорите, это подтверждение вращения планеты? — Тон его был сух.
— О, простите, я не думал, что придется объяснять!
Гм... понимаете, плоскость колебаний не вращается; вращается наш шарообразный мир под ней. — Деррон сделал паузу, изобразил снисходительную улыбку — старый Винченто, наверное, с возрастом потерял быстроту мысли, и продолжил объяснение громко и четко:
— На полюсах такой маятник вообще будет описывать круг в триста шестьдесят градусов за сутки. На экваторе плоскость будет неподвижна. — Безжалостно повысив темп, он обрушил на старика лавину накопленных за три с половиной столетия знаний. — Между экватором и полюсом угол отклонения пропорционален широте. На нашей широте он составляет десять градусов в час. А поскольку мы в северном полушарии, вращение происходит по часовой стрелке.
С высоты послышался крик Вилла:
— Канат укреплен так, что свободно вертится во все стороны. Но его ничто не вертит.
— Спускайся! — крикнул Винченто.
— ...если нужно чертеж, так я еще немного погляжу...
— Спускайся! — рявкнул толстогубый старик. Деррон старался не терять момента:
— Единственным желанием было помочь вам, мессир. Я оставил мысли о личной выгоде и поспешил на помощь вам. Мой клинок к вашим услугам, сэр. Если нужно, я с радостью повторю опыт для авторитетных лиц в Святом Городе, весь мир сможет убедиться собственными глазами...
— Довольно! Я не нуждаюсь ни в какой помощи! Зарубите на носу — вы не смеете... вмешиваться... в мои дела. Не смеете!
Гнев и презрение преобразили старика в полного сил человека. Деррон невольно попятился, но понял, что выиграл. Однако гордость Винченто не уступала его гению!
Взрыв гнева прошел, Винченто опять ссутулился, послал Деррону последний ненавидящий взгляд и отвернулся. Теперь Винченто никогда не использует маятник Фуко, не поверит в него, не станет ставить опыты. Он постарается выбросить все это из головы. Мелочность и зависть были сильны не только в его врагах, но и в нем самом.
Деррон знал, что Винченто отречется теперь от своих идей, даже напишет брошюру, в которой будет доказывать, что солнце в действительности летает по кругу вокруг мира людей.
— ЕДИНСТВЕННЫМ ЖЕЛАНИЕМ БЫЛО ПОМОЧЬ ВАМ, МЕССИР!
Винченто прошаркал вдоль нефа, хлопнула дверь. Деррон устало прислонился к колонне, слушая, как со свистом сечет воздух маятник. Скатился по лестнице Вилл, хмуро поспешил за хозяином.
Реальная победа и надежда оказались мощными стимуляторами. Они придали Деррону достаточно сил, чтобы покинуть собор через боковую дверь, и прыгая через ступеньки, побежать вниз, к монастырю. Если берсеркер не уничтожил второй коммуникатор в посохе, он сможет поделиться радостью с миром Современности.
Враг не стал тратить время на обыск в келье. Еще в коридоре Деррон почувствовал в кости за ухом пульсацию вызовов Сектора.
Брат Саил громко пыхтел, но явно не спешил. Коровья тропка петляла, шла то вверх, то вниз, между колючими кустами, сквозь жидкие рощицы. Саил каждым вздохом старался умерить продвижение брата Иованна.
— Может... вознесем пару молитв... этого достаточно.
Крестьяне ведь, знаешь... зачастую тупой народ... могут все преувеличить... у страха глаза велики...
— Тогда моя собственная крестьянская глупость не принесет вреда, — сказал Иованн, неукротимо следуя вперед. Они уже глубоко вторглись во владения легендарного волка, терроризировавшего округу. Крестьяне повернули назад четвертью мили раньше, не совладав со страхом.