Девочка посмотрела на него и заплакала.
Прошли годы.
Николай Николаевич Радлов, инженер-путеец, и его дочь Лиза двадцати двух лет стояли у окна Лизиной комнаты и смотрели, как шумно заправляют водой паровоз.
— И мы поедем, Лиза.
Паровоз запыхтел и тронулся.
— На Запад?
— Я же обещал… — Николай Николаевич едва улыбнулся.
— Да, папа. — Лиза тихо положила голову ему на плечо.
Круглое добродушное лицо инженера излучало какое-то мимолетное счастье. Казалось, его глаза светились. Где-то далеко зазвонил дверной колокольчик. Отец и дочь не прореагировали. На стене висела маленькая фотография нарядной девочки с нелепо вытянутой шеей — казалось, она вот-вот заплачет, — а рядом фотография еще молодой женщины, очевидно жены инженера, в траурной рамке.
— Это пластинки, — вдруг спохватилась Лиза и выбежала из комнаты.
Квартира была большая. Обогнув поворот широкого коридора, Лиза выскочила к черному ходу и от неожиданности остановилась. Горничная Радловых Дуня что-то возбужденно шептала Иогану, привстав на цыпочки. На вид ей было лет тридцать с небольшим, но ее простое, по-русски красивое конопатое лицо с большими черными глазами в эту минуту казалось моложе. Заметив Лизу, она испуганно опустила глаза, развернулась и пошла на кухню.
— Здравствуйте, — сказал Иоган, снял шапку и улыбнулся одними губами.
Он был невысокого роста с большой головой и маленькими черными глазами. Его тяжелый пронзительный взгляд смутил Лизу. Она сделала едва заметный вежливый книксен:
— Вам папу? Я позову, — и быстро пошла обратно.
Улыбка сбежала с лица Иогана, хотя он продолжал смотреть туда, где только что стояла Лиза. Потом медленно повернул голову в сторону кухни и надел шапку.
— А, здравствуй, Иоган. Принес? — спросил Николай Николаевич.
— Нет. — Иоган молча смотрел на него.
— А?..
— Я к Дуне.
— К Дуне? А…
Николай Николаевич развернулся немножко слишком поспешно. Иоган подошел к двери кухни и показал Дуне открытку.
— Не ходи сюда, — все так же испуганно прошипела она, схватила открытку и попыталась закрыть дверь, но он успел вставить ногу между порогом и дверью.
— А кто там? — спросил он, пытаясь заглянуть.
— Кто там, Дарья? — крикнул из комнаты женский голос.
— Это ко мне тут!.. — крикнула Дарья и жалобно прошептала: — Уходи!
— А деньги?
— Потом, потом!
Все так же улыбаясь, он не спеша вынул ногу, и дверь захлопнулась. Дарья сунула открытку в карман белого передника и, прежде чем войти в гостиную, оправилась. За роялем сидела стройная красивая женщина тридцати пяти лет с прямой спиной. Как только Дарья вошла, она прекратила играть и строго спросила:
— Кто приходил?
— Ко мне, это, родственник… из деревни… — залепетала Дарья.
— Почему через парадный?
Голова женщины была повернута к ней вполоборота. Рядом с роялем вплотную друг к другу стояли близнецы в одном на двоих пиджаке специального покроя. Им было уже семнадцать лет, но роста они были невысокого. Своими раскосыми глазами они смотрели на Дарью немножко снизу вверх.
— Простите, пожалуйста, Екатерина Кирилловна. Это в последний раз, — плаксиво сказала Дарья.
— Коля, ты ведешь основной голос, — сказала Екатерина Кирилловна. — Иии… — И близнецы запели звонкими, удивительно чистыми голосами.
Дарья осторожно вышла в соседнюю комнату и быстро достала открытку. Женщина с поднятой юбкой стояла на коленях, облокотившись на стул. Она была уже старовата для школьной формы. Вторая, без возраста, замахивалась розгами. Движение было смазано.
— Что это у тебя? — раздался голос.
Дарья вздрогнула и инстинктивно сунула открытку в карман передника.
— Из деревни ко мне приезжали…
— А… — Доктор Стасов, высокий мужчина тридцати семи лет, озабоченно прошел мимо с саквояжем и вышел в гостиную:
— Мальчики, вы не видели стетоскоп?
— Андрей! — Екатерина Кирилловна прервала игру. — Ты разве не видишь — мы занимаемся! — раздраженно воскликнула она и повернулась. И тут стало видно, что глаза ее подернуты едва заметной бледной пленкой — она была слепа.
— Прости, Катенька, — испугался доктор, — просто мне надо сделать визиты, а стетоскопа нет, — рассеянно добавил он и огляделся.
Толя сделал таинственную гримасу и показал в сторону прихожей.
— Прости, прости. — Доктор поцеловал ее в шею, отчего она брезгливо дернулась. — Я к ужину буду. — Он подмигнул близнецам и пошел в прихожую.
Она выждала, пока его шаги стихли, и строго сказала:
— Еще раз, иии…
Выходя, доктор натолкнулся на Виктора Ивановича, который едва успел отскочить от распахнувшейся двери.
— Простите, вы к нам? — слегка опешив, спросил доктор.
— Нет, — нагло ответил тот.
Спускаясь по лестнице, доктор недоуменно оглянулся. Виктор Иванович улыбнулся ему. Доктор смущенно отвернулся и поспешил вниз.
Лиза шла по пустынной улице, беззаботно помахивая портфелем, когда от стены темной арки проходного двора отделился Виктор Иванович.
— Лиза! — окликнул он.
Она резко обернулась, потом огляделась по сторонам и быстро подошла.
— Здравствуй, Лиза.
Виктор Иванович улыбнулся и, глядя на нее, вынул из кармана несколько открыток. Лиза смущенно опустила глаза, быстро открыла портфель, суетливо достала деньги и сунула ему. Даже не взглянув, она бросила открытки в портфель и быстро пошла прочь. Все с той же улыбкой Виктор Иванович небрежно перелистал купюры и посмотрел ей вслед.
Дверь открыла горничная Дуня. Не глядя на нее, Лиза вбежала в квартиру, на ходу сбросила на пол пальто и вошла к себе. Там она быстро открыла портфель, достала открытки и пошла к окну.
— Лиза! Вас Николай Николаевич ждут! — раздался из-за двери Дунин голос.
Лиза испуганно сунула открытки в комод под белье, поправила волосы и вышла.
В кабинете отец был не один. Когда Лиза вошла, высокий нескладный молодой человек в клетчатом костюме быстро поднялся.
— Познакомься, Лиза, это Путилов, — немного смущенно сказал отец.
Путилов неловко поклонился.
Они обедали втроем за большим столом, уставленным красивой посудой. Говорил Николай Николаевич. Вошла Дуня и молча, слегка демонстративно поставила супницу на стол. Николай Николаевич осекся и растерянно посмотрел ей вслед.
— Извините, — тихо сказал он, вынул салфетку и вышел.
Она стояла у окна и, когда он нежно обнял ее за плечи, не обернулась.
— Ну, будет, Дуня, — ласково сказал Николай Николаевич. — Уже недолго осталось. Лиза совсем большая.
Дуня вытерла глаза. Они стояли и молчали.
За окном пропыхтел паровоз, а потом загудел. Путилов повернул голову.
— Что это? — спросил он.
— Заправляют паровозы, — сказала Лиза и снова опустила глаза.
Повисла пауза. Путилов тоже смутился и принялся ковырять рыбу.
— А вы любите фотографию? — вдруг спросил он.
Лиза быстро взглянула на него. Зазвонил дверной колокольчик.
— Наверное, принесли пластинки, — обрадованно воскликнула Лиза и выскочила из-за стола.
На пороге стоял Иоган. Как только открылась дверь, он вошел, не дожидаясь приглашения, и развернул фотографию девочки в рамке — увеличенную копию той, что висела в комнате Лизы. Когда он так бесцеремонно вошел, Лиза растерянно отступила, но, увидев фотографию, обрадовалась и сделала шаг вперед.
— Это я? — спросила она и подняла на Иогана глаза.
Он молча смотрел на нее свинцовым взглядом и улыбался. Улыбка сбежала с ее лица.
— А, принес. — Николай Николаевич вышел сразу за Дуней, которая быстро прошла на кухню, опустив глаза. — Это мой тебе к празднику подарок, — сказал он и обнял Лизу. — Получилось. — Он сунул руку в карман и достал деньги.
— Подарок, — сказал Иоган, продолжая смотреть на Лизу.
— Возьми, возьми, — настаивал Николай Николаевич.
Иоган мрачно взглянул на него, молча развернулся и вышел. Николай Николаевич пожал плечами и сунул деньги в карман.
— Это я в пять лет, — радостно сказала Лиза и показала фотографию.
— А… — увидев фото, Путилов осекся и оторопело уставился на Лизу.
— Путилов, вам пора. Уже поздно. — Стоя в дверях, Николай Николаевич огорченно развел руками.
— Да-да. — Путилов резко встал. — А можно, я как-нибудь сфотографирую вас?
Горел ночник. Когда доктор вошел в спальню, Екатерина Кирилловна лежала на спине с открытыми глазами. Доктор откинул одеяло и лег. Потом посмотрел на жену, робко придвинулся, протянул под одеялом руку и положил ей на живот.
— Катя, — прошептал он.
— Ах, оставь! — раздраженно сказала она и повернулась на бок спиной к нему.
Доктор убрал руку, грустно посмотрел на нее и опустил глаза.
— Своди мальчиков в музей, — сказала Екатерина Кирилловна.
Они шли вдоль канала. Доктор что-то оживленно говорил. Их обогнала лодка. Виктор Иванович сидел на руле. Впереди, спиной к нему, в новом костюме черного цвета, с большим букетом в руках сидел Иоган. Гудел мотор. Заметив доктора с близнецами, Виктор Иванович долго провожал их взглядом, полным удивления и скрытого восторга.
Дуня открыла парадную дверь и испуганно улыбнулась. На пороге, в черном костюме, стоял Иоган с букетом роз. Он молча вошел, поправил набриолиненные волосы перед большим зеркалом и тихо спросил:
— Лиза дома?
— Дуня! Кто пришел? — крикнул Николай Николаевич из кабинета.
— Это Иоган! — растерянно крикнула она.
— А почему через парадный?
Но Иоган уже открыл дверь кабинета и бесцеремонно вошел. Дуня неуверенно прошла по коридору мимо двери, из-за которой доносились приглушенные голоса, затем вернулась и приложила ухо к двери.
— Да как ты смеешь! — послышалось из кабинета. — Вон отсюда!
Дуня отскочила от двери, из которой спокойно вышел Иоган. Иоган подошел к зеркалу и поправил волосы.
— И чтобы ноги твоей в этом доме!.. — крикнул появившийся в дверях Николай Николаевич. — Негодяй! — задохнулся он. — Не пускать его на порог!..