Вот только солнце палило так, что сразу сделалось жарко.
— В учении Эйи нет никакого волшебства, — сказала Амаль. — Только физика. Пространственная.
— И можно вот прямо взять и научиться так видеть? — недоверчиво спросил Рэм.
Родители-то Амаль так испугались, что дочку бросили.
Девочка остановилась и заглянула Рэму в глаза.
У него опять закружилась голова. Но только на миг.
— Не каждого, — сказала Амаль. — Но тебя, кажется, можно.
— А почему? — удивился Рэм. — Если это не волшебство, то должны быть какие-то точные критерии.
— Параметры мозга, — сказала Амаль. — Наличие развитых подполей, которые связывают у нас в голове разные ощущения. Если ты хочешь, я могу показать тебе это в учебнике.
— Хочу, — согласился Рэм. — А родители? Они не поверили?
— Поверили. Но… — Амаль задумалась. — Нискья говорит, что видеть мир таким, какой он есть — очень страшно. Только детям легко, пока они не знают другого мира. А когда взрослый человек заходит в храм и видит линии Эйи, это как Вселенная раскрывается перед ним такой, какой он её никогда не видел. Чужая. Непознаваемая. Страшная и прекрасная. И человек в ужасе убегает. Это ломает картину мира, по которой он жил много лет. Всё оказывается не тем, что он знал раньше.
— Ну, так это же интересно, — удивился Рэм. — Я бы посмотрел. Может, она лучше, чем та, моя?
— Вот потому мне и показалось, что у тебя может и получиться, — кивнула Амаль. — Вселенная — мать. Нужно сильно-сильно её любить, как дети.
Они прошли сад насквозь и стали спускаться по песчаному склону к речке. Справа метрах в пятистах, а может и больше, тёмным пятном висели шлюпки, стояли какие-то люди.
— Там кладбище, — пояснила Амаль. — Внутреннее кладбище храма. Внешнее — за рекой, там. — Она указала рукой за реку, туда, где темнел лес.
— А ты знаешь, кто такой Тоо? — спросил Рэм.
— Сын Проводящей Эйи, Айяны. Он поднялся в то небо, где материя ещё дышит, и изменил наш мир.
— Над храмом висит «Радость» эрцога Симелина и «Леденящий». Мало того, там «Эскориал»! — Рос говорил шёпотом. — И никому ничего не мешает сбросить десант.
Они с Дереном и Бо стояли метрах в десяти от могилы. Ближе подойти было нельзя, слишком много начальства и высокородных экзотов стояло вокруг прямоугольной ямы в земле.
— Такую угрозу я бы ощутил ещё за сутки-двое, — качнул головой Дерен. — Тут что-то тёмное, но другое. Связанное вон с тем мерзавцем. — Он кивнул на невысокого человека в тёмной одежде и наручниках.
Глава 18
У могилы Тоо собрался весь цвет военного командования обоих миров.
Лендслер имперского Юга Колин Макловски и командир южного крыла Армады Империи генерал Абэлис стояли по одну сторону ямы в земле, эрцог Локье, командующий силами Содружества, — по другую.
С ним было два сильнейших истника — эрцог Симелин и бывший регент дома Аметиста Ингвас Имэ, предатель, закованный в наручники.
Но кем его было заменить?
Кроме высоких гостей возле могилы нашлось место только проводящим эйи и капитану «Персефоны» Гордону Пайелу — здоровенному блондину, чем-то похожему сразу и на имперского десантника, и на экзотианского эрцога.
С проводящими понятно — матерью Тоо была Проводящая Айяна. Что здесь делал капитан спецона — не знал никто.
Охрану обеспечивал?
Эйнитское кладбище напоминало маленький чистенький парк.
Восемь могил, укрытых гранитными плитами. Возле каждой — пушистое деревце, вроде модифицированного мандарина, беседка — вьющиеся розы, виноград, плющ.
Могила Тоо была девятой.
— Это же круг, — прошептал Дерен. — Девять могил! Малый круг изменения!
Они с Росом и Бо стояли чуть в стороне, изображая личную охрану капитана Пайела, несмотря на то, что охрана более высоких гостей жалась у спецоновского оцепления за которым толпились сопровождавшие всех мастей, охранники, гости.
Наглость Дерена, настоявшего на том, чтобы встать поближе, маскировали группки старших эйнитов, тоже просочившихся на оцепленное спецоном кладбище, но застывшие в некотором отдалении от высоких гостей.
Просачивались они так же, как Дерен, раздвигая бойцов оцепления силой психического наката.
— Ну… Тоо поменял, это да, — усмехнулся Рос. — Но наши-то тут причём? Ладно, эрцоги, они ценят все эти игры с причинностью. Но чтобы у одной могилы собралось и военное командование Юга Империи, и кабаны из Содружества? Вальтер, что они все тут делают?
— Тоо — сын лендслера, — пояснил Дерен.
— Чё? — Рос приподнял бровь. — Ты реально? Сын командующего наземными силами Юга Империи? Нашего лендслера? Я не оглох? — он тихонько кашлянул, прочищая горло. — Ещё скажи, что Локьё ему какая-нибудь родня…
Дерен кивнул:
— Мать Тоо, Проводящая Эйи, много лет назад покинула Дом Сапфира и ушла в храм. Ей сейчас лет двести, не меньше. Она наследница дома Сапфира по одной из самых древних линий. Тоо мог бы теоретически сменить Локьё, стать следующим эрцогом Сиби.
— Ну, мать твою, Тёмную… — пробормотал Рос.
Бо переваривал молча. Даже дышать перестал, только механически улыбался.
— Тоо погиб, изменив вязь причин, что несли Югу войну с Империей, — прошептал Дерен. — Мир изменится. Скоро Юг Содружества и Юг Империи объединятся против имперского Севера. Такого не было в будущем. Но теперь оно есть.
— Ничего так себе, заход… — Рос чуть заметно качнул головой. — Выходит, парни не зря погибли?
Дерен помрачнел и подобрался.
— Вальтер, пре-кра-ти! — прошипел Рос. — Просто прекрати. От тебя мертвечиной несёт.
— Я знаю, что выход был!.. Я и сейчас вижу его!..
— Тшш…. Смотри… Катер! Вест-зенит, со стороны леса.
Дерен повернул голову.
И тут же белая машина закрыла солнце. Над кладбищем и в самом деле снижался катер.
Рос быстро взглянул на браслет, оценивая параметры маленького судна, и объявил:
— Парни, это инспектор Джастин!
— Слава Беспамятным! — выдохнул Дерен.
— И чего ты обрадовался? — удивился Рос.
Катер всё ещё спускался. Он отключил двигатели и мерно скользил вниз на домагнитке.
— Это шанс, — тихо сказал Дерен. — Смотри!
Пилоты увидели, как капитан Пайел отделился от группы людей замерших у могилы, и почти пробежал к полянке, над которой кружился катер инспектора Джастина.
Полянка уже была оцеплена двойным кольцом местной полиции и особистов Мериса.
— За ним! — скомандовал Дерен.
Пилоты двинулись за капитаном на некотором отдалении, как и положено охране.
Капитан растолкал особистов, встретил инспектора и повёл к кладбищу. Бо и Рос внимательно наблюдали за ним, а Дерен отделился от группы и исчез в толпе охранников и менее титулованных гостей, ожидавших своей очереди постоять у могилы.
Рос пожал плечами, но кивнул, увидев, что пилот возвращается… с Энреком Лоо, внебрачным сыном эрцога Локьё.
Энрек, инициированный духом зверя на Тайэ, был нужен Дерену как противовес Ингвасу Имэ. Иннеркрайт был исключительно устойчив к ментальному воздействию.
Особисты попытались задержать Энрека, но тот, растолкав охрану, быстро пошёл к могиле. А Дерен вернулся к караулящим капитана пилотам.
— Ну ты гений, — хмыкнул Рос. — Энрек выпустит Имэ кишки, если тот попробует дёрнуться. У него зуб на эту скотину.
— Очень на это надеюсь, — кивнул Дерен.
— А инспектор Джастин зачем прилетел? — робко спросил Бо.
— Как хатт, наверное, — хмыкнул Рос.
— Нет, это не хатт, — уверенно отозвался Бо.
— Ну, тебе виднее, — нехорошо усмехнулся Дерен, наблюдая, как Энрек подходит к могиле и становится за спиной предателя Имэ.
Река неширокой змейкой текла между лесом и поселением эйнитов. Обрывистым берегом она легла к лесу, подставив эйнитской молодёжи золотистый бок пологого.
День был жаркий, но купалось совсем немного ребят и девчонок. Они разошлись по пляжу маленькими группами и вели себя тихо. С реки был отличный вид на кладбище.
Амаль улыбнулась, расшнуровала на груди белое платье… И стянула его через голову.
Рэм сглотнул: под платьем у девочки не было ничего, а вся она была покрыта ровным золотистым загаром, как солнышко.
«Она ещё маленькая! — сказал себе Рэм. — Просто маленькая. У неё и волосы ещё почти не растут, и грудь ещё… Гм… Да. И грудь — маленькая совсем!»
Он опустил глаза, сосредоточившись на выпутывании себя из штанов. Амаль, к счастью, побежала в воду.
Рэм отдышался и пригляделся к группкам юношей и девушек, разбросанным по длинному песчаному пляжу.
Кажется, голыми здесь купались не только малолетки…
Но и единообразия не было — купались и нагишом, и в купальниках, и даже в коротких платьях.
Рэм выругался про себя: вот же экзоты Хэдовы! И побежал в воду.
Вода была прохладная, и возбуждение прошло. Он попытался догнать Амаль, но не тут-то было. Пплавание никогда не было его сильной стороной, а после девяти месяцев без практики…
Рэм устал, бросил гоняться за девочкой, выбрался на берег и улёгся у самой воды на мягкий жёлтый песок. Начал копать ямку, чтобы запустить в неё воду.
Амаль накупалась и подплыла к нему. Вышла из воды на песок, роняя капли с волос, села рядышком, наклонилась.
Рэм выкопал глубокую ямку и прокопал к ней ручеёк от реки.
— А что ты делаешь? — с любопытством спросила Амаль.
От неё пахло молоком, и Рэм рассмеялся.
— Ты чего? — спросила девочка.
— Ты ещё такая маленькая, что от тебя молоком пахнет, — сказал Рэм и потёрся щекой о её колено. — И мягонькая.
Амаль залилась смехом.
— А ты — совсем белый. Мы недолго будем купаться, иначе сгоришь.
Над головами зашумело — белый катер спускался на полянку за кладбищем.
— Интересно, кто это? — спросил Рэм. — И так уже столько шлюпок и катеров. А этот — белый…
— Это другой человек, — сказала Амаль.
Рэм подождал пояснения, но его не последовало.