Но ехидная физиономия инструктора была непроницаема. Если тот и устал, то вида не подавал совершенно.
Интересно, привык или тоже укололся каким-нибудь стимулятором? Рэм читал, что пилоты используют их довольно широко, даже запрещённые.
Даже просто летать на уровне, положенном для основного состава настоящего крейсера — было запредельно сложно. А если бой?
Тут на одних переполяризациях можно упахаться так, что отрубишься прямо в ложементе.
Перепляризация — резкая смена вектора ускорения. Она сама по себе выматывает. Только что летели вперёд, и вдруг полный назад, который в условиях виртуального обзора — тоже как бы вперёд, только в этот момент сходит с ума сила тяжести и кровь просто колом встаёт во всём теле.
Плюс — перегрузки при фигурах пилотажа. Пусть и не очень сложных пока, но Эрг брал количеством.
Сам он при этом сидел как влитой и всё улыбался чему-то.
— А что, кости потом уже не болят? — насмелился спросить Рэм.
Эрг покосился на него, что, мол, за разговорчики?
Но ответил:
— Человек ко всему привыкает, на то он и человек. Не трусь. День-два помучаешься и привыкнешь. Если нагрузку не повышать, конечно. Но где я тебе тут нужные нагрузки найду?
И он сбросил на браслет курсанта следующую фигуру: работай.
Стимулятор помог и в плане выносливости. Когда до времени обеда оставалось минут сорок, Эрг удовлетворённо хмыкнул и отстегнулся.
— Ладно, — сказал он. — Могёшь немного. Вали на базу. Жаль, нет у меня условий, чтобы пару суток тебя погонять.
Рэм оценил выражение его физиономии по отражению в левой обзорной панели.
Эрг и в самом деле сожалел, что не может довести курсанта до отупения.
— А зачем это нужно? — спросил он.
— Чтобы ты сам знал, каково это — потерять сознание от нагрузок. Знал, какой у тебя предел и не остался в трудный момент с сюрпризом имени самого себя. Но тут, к сожалению, не академия. У нас с тобой нет даже полного дня на индивидуальную работу. Но ты и сам должен выкладываться. Должен понять, что лучше бы мне довести тебя до неровного истощения, чем в середине боя потом аукнется.
— Бой может длиться сутки? — удивился Рэм.
— Бой длится до конца боя, — пожал плечами инструктор. — Потому во флоте терпеливых ценят больше, чем крутых. Запомни это. И работай над выносливостью. И в спортзале тоже. Астахову я скажу, чтобы он за тобой присмотрел.
— Слушаюсь, — отозвался Рэм, как и было положено по уставу.
Он не обрадовался, нет. Чуял, что «укатать» его будет несложно именно на перегрузках.
Теневыносливость была дана ему от рождения, а выносливость ещё нужно было наработать, развить.
Даже со стимулятором он отработал сегодня почти на пределе.
А если бы не вколол стимулятор?
Может, на это Эрг и рассчитывал? Сказать ему?
Он искоса посмотрел на инструктора и мотнул головой. Нет уж, скажи — так ещё неизвестно, что вылезет. Тот же проклятый возраст.
Глава 6
Две недели автономных полётов пролетели так быстро, что Рэм и опомниться не успел.
Эрг больше не пытался спровоцировать или поломать. Скорее наоборот, приучал к самостоятельным решениям.
Чаще всего он дремал в ложементе, исподтишка наблюдая за его работой. Но иногда вдруг открывал глаза и вглядывался настороженно.
Рэм не понимал: то ли Эрг бывал чем-то недоволен, то ли не мог оформить смутные подозрения, теснившиеся у него в башке, в конкретный вопрос.
Он смотрел-смотрел. А потом снова прикрывал глаза.
Иногда утром, пока Рэм маялся в ангаре и ждал своего вылета, его забирал Касим или Астахов.
Касим просто садился справа и давал отмашку: катайся, осваивай местность. И заваливался спать.
Астахов показывал, какие бывают поломки и баги техники.
Он же в последний день перед тестовыми испытаниями затащил Рэма в аномальную зону.
Звезды здесь были цветными. Фильтры собирали пляску лучей, искажали, вспучивали. Даже навигационный экран раздулся, словно пузырь.
— Этот Перри, он ненормальный, — морщился Астахов, ругая Эрга. — Я не знаю, зачем это тебе. Но он просил показать. Он верит, что тебя возьмут на крейсер.
— А вы? — Рэм не отрываясь смотрел, как «пузырится» экран. Он боялся признаться, что здесь просто красиво.
Может, и не нужно совсем, но не увидеть такой красоты…
— Я бы передержал тебя год на станции и послал документы в Академию армады. А там, глядишь, и война закончится. Но Эрг хочет, чтобы ты посмотрел аномальные варианты пространства. Ну, вот, смотри. Это — магнитная аномалия. Она неопасная, но зрительные галлюцинации тут забавные.
Рэм улыбнулся и коснулся экрана. Он был суммой волновых характеристик и на ощупь не изменился — слабое домагнитное напряжение.
— И ещё он просил присмотреться к тебе, — Астахов обернулся к Рэму и уставился на него прицельно. — Сказал, что нервничаешь лишнего. Но я никаких особенных «нервов» не замечаю. В чём дело, малый?
Рэм пожал плечами. С Астаховым он ощущал себя спокойнее, чем с Эргом, и всё тут.
Может, дело было в том, что мастер-сержант, завербовав его на Мах-ми, в каком-то роде ещё и спас?
Плюс он сроду не издевался, не шутил, не подкалывал.
Рэму с ним было почти комфортно. Будь ему 21, чтобы ничего не скрывать…
Ну почему вот так с этим проклятым возрастом? У него же всё получается! Даже Эрг им почти доволен.
— Ты чего надулся? — спросил Астахов, уловив, что мысли у курсанта совсем невесёлые. — Я ж тебя не ругаю. Если Эрг к тебе придирается, так и скажи.
— Да он вообще такой. Всех подначивает. Я привык, — решил немного признаться Рэм. — Но с вами как-то спокойнее.
— Ну, если всё нормально, — кивнул Астахов, — тогда запоминай, как ведут себя показания приборов в магнитной аномалии. Ничего страшного в аномалиях, как правило, нет. Но могут дезориентировать. Сбить с курса. Всегда смотри на показания навигационной машины — она самая надёжная.
— Но ведь и в ней эксполятор может сгореть?
— Верно, — кивнул Астахов. — Крайне редко, но и такое бывает.
— А в полевых условиях эксполяторы поменять можно?
— В теории можно всё. Не помню, чтобы приходилось кому-то, но запасные эксполяторы в техническом кармане есть.
Рэм покачал головой:
— Так не бывает: никто не меняет, а в ремкомплекте есть.
Астахов улыбнулся.
— Это нужно совсем в другом режиме летать, чтобы у тебя эксполяторы горели. С другими нагрузками на навигационную машину. Я ведь не пилот крейсера. Зато знаю все основные модели шлюпок и катеров, многие и сейчас в ходу на отдалённых планетах. Пилот крейсера — очень узкий спец, а моё дело — понимать общие принципы, особенности конструкций.
Рэм кивнул.
— Значит, есть ситуации, когда эксполяторы горят и их приходится менять прямо на ходу? — уточнил он.
— Есть, — согласился Астахов. — И есть пилоты вне категорий. Вот они и гробят машины. Выносят им мозг.
— Это плохо?
— Это иначе. Понимаешь, мир каждого из нас складывается из десятка знаковых вещей. Вот у Марвина есть его станция — это его мир. У тебя раньше был дом — и это как бы иное измерение, понимаешь? Вы с Марвином жили в разных реальностях. А потом тебе пришлось реальность менять. Вот так и пилоты крейсеров живут в реальности своего мира. У них — иные полётные задачи, требования, категории. Наверное, наша жизнь тоже кажется им странной. Нелогичной. У каждой реальности — своя логика. И нет какой-то общей логики для всех.
Рэм кивнул.
Он давно подозревал, что споры оттого и бывают такими горячими, что миры у людей в голове разные.
Вот даже юрист. Для Рэма он иррациональный враг. Но ведь и в желании юриста уничтожить мальчишку есть какая-то пока непонятная логика. Рэм ему чем-то мешает. Но чем?
— А Марвин не против, чтобы я остался на станции? — тихо спорил пацан.
— Да вроде бы успокоилась его паранойя, — не стал лукавить Астахов. — Денег ему, разумеется, хочется, но он не против и подождать. Год — это недолго. А если тебя возьмут в академию, администрат погасит долг за обучение из образовательного кредита.
— Я знаю, — улыбнулся Рэм. — Станция ничего не потеряет. Но ведь на продаже контракта можно ещё и заработать?
— Всех эрго не заработаешь, — усмехнулся Астахов. — Иногда нужно просто делать то, что имеет нематериальную перспективу. Только… — он задумчиво коснулся пальцами приборной панели. — Тебе придётся готовиться этот год. Теорию повторять. Может, даже что-то учить. Нужно посмотреть, что там сейчас за экзамены.
— Да не вопрос, — отозвался Рэм и разбудил пульт. — Куда теперь?
— Возвращайся к базе. Тебе надо отдохнуть перед тестами.
— А там… — Рэм замялся. — Ну, где будем тесты сдавать… Это будет вроде того, как в медцентре?
Астахов рассмеялся, угадав его мысли.
— Нет, малый, никто там над тобой так издеваться не будет. Будут тренажёры, но современнее тех, что на станции. Будет тестовое задание, вроде того, что даёт вам Эрг. Это стандартные «входные» испытания. Без квалификации. Зачёт — незачёт. Даже не думай, что ты не сумеешь справиться с полётным заданием на тренажёре, если уже со шлюпкой справляешься. Эрг вас для этого и погнал в космос. Чтобы ощущали уверенность. Так что — просто сел, просто сделал, что задано. Всё это ты умеешь. Твоя задача — быть бодрым и отдохнувшим.
Рэм вспомнил про последнюю дозу стимулятора — неужели зря он её берёг? Или перестраховаться? Вколешь — бодрость и выносливость обеспечены.
— Да успокойся ты, — усмехнулся Астахов. — Хочешь, я завтра вас сам отвезу?
— А так можно? — спросил Рэм недоверчиво.
Группу положено было сопровождать Эргу.
Он уже объявил об этом. Шутил, что если курсантов решат сначала проверить на прочность, а уже после тестировать, то он готов поучаствовать.
— Можно. — Мастер-сержант вгляделся в россыпь созвездий. — Пилот-инструктор с удовольствием от вас отдохнёт. Выходи вест-вест-надир, ещё кое-что покажу. Так отвезти, что ли?