– Я же говорил, – Рэм беспомощно оглянулся на десантников. – Мне больше некуда было. И полиция меня ловила.
Про бандитов он промолчал. Всё это с юристом и взрывом гостиницы звучало уже совсем по-идиотски. И так ведь не верят.
– Ладно, – Астахов коротко глянул на дверь. – Айда со мной.
И тут же ощутил, как согрелся браслет. Он зажмурился, пытаясь подключиться к боевому чату. Отвык.
Открыл глаза, коснулся браслета.
Писал Хантер.
«Куда повёл?»
«Меддокументы пришли. Новый пилот-инструктор хочет поговорить».
Мастер-сержант коротко глянул на Хантера. Взгляд у того был отсутствующий. Неужели «кони» ему сейчас в личку спамят?
В ответ пришло короткое: «Понял», и Астахов взял Рэма за руку.
Рука была сухая и горячая. Похоже, правильно десантники его колоть начали.
Что ж делать-то? Эта история ещё не закончилась. Марвин не поверил и не собирается. Если он вбил себе в голову, что мальчишка – шпион…
Мастер-сержант Астахов бросил косой взгляд на запыхавшегося «шпиона».
Хантер доверяет своим «коням». Парни, которым каждый день в спину стреляют, ничего опасного в Рэме не чуют.
А он сам?
Глава 19
– Вот всё-таки двадцать один год… – Касим сидел в каюте у Перри и листал документы. – …А миелинизация аксонов от силы на восемнадцать. Медик даже пометку поставил... Недоразвитое молодое поколение. И чего теперь с этим?
Каюта была большая, но неуютная. Голая – две кровати, стол, два кресла на домагнитных подвесках.
– Ты лучше два кресла ещё пригони. – Перри доставал стаканы. Может, на станции и имелась более подходящая для пьянки посуда, но шкаф был укомплектован по стандартным требованиям.
– Астахов придёт? А ещё кто?
– Астахов?
– Юра Астахов. Можно – Астхав. Эти северные фамилии не все выговаривают.
– Это не северная, – покачал головой Перри. – Это что-то колониальное.
– Ну, спроси у него сам, я думал – Север.
Станционный пилот Касим и заезжий пилот-инструктор Перус Эрг (он же Перри), ещё только готовились напиться.
Над столом висела нераспечатанная бутылка коньяка, теперь к ней добавились стаканы. Над этим же столом висела и толстая пачка гологрфических документов – анализы, тесты и прочая медицинская лабудень на группу рекрутов. На ту её часть, что интересовала пилота-инструктора.
– Это ты где нашёл? – спросил он Касима, одобрительно посмотрев на почти накрытую «поляну», только закуски не хватало. – Про миелинизацию? Пальцем ткни? А… – он полистал медицинское заключение под сканами мозга. – Ну, это больше «ограничения в принятии решений»… Это ерунда…
– И чё это значит?
Касим «академиев не кончал», для него имели смысл только заключения медиков, а не сами снимки.
– Да на фига тебе это? – отмахнулся Перри. – Ну, провода в мозге ещё не все изоляцией покрылись. Лет до 25 пилот в принципе не способен к стратегическому мышлению из-за незаконченной миелинизации. Провода в башке не держат столько электрического сигнала. Но мне их самостоятельность мышления вообще на хрен не нужна. Они и так сильно самостоятельные.
– Медик пишет, что риски есть и при магнитных возмущениях.
Пилот-инструктор покосился на Касима, с умным видом читающего текст под снимками и заржал.
– Ты чего? – обиделся тот.
Перри просмеялся и подул на стакан.
– Вроде, чистые? – Мыть стаканы ему не хотелось. – А у тебя, что ли, нет рисков? – Он посмотрел на Касима, как на идиота. – Типа, у тебя вот прямо башка выдержит, если вдруг разбалансировка щитов? Это нагрузки элитные. Минимум для основного состава, а то и выше. Видел сверху рейтинга красную такую полоску, где пилоты «вне категорий»? Вот у них – держит.
– И ты думаешь, что этот пацан дорастёт?
– При такой стойкости к изменённому пространству? А куда он денется.
– То есть его пока ограниченно как-то учить?
– Учить можно, – пожал плечами Перри и щёлкнул по спецбраслету. – Где твоего Астахова носит?.. И летать можно. Только надо следить, чтобы не попал под разбалансированный щит, иначе крыша поедет. Других ограничений тут нет. Работа в изменённом пространстве – восемнадцать минут. Какая тут, к Хэду, миелинизация?
– Сколько? – Касим листнул голографический документ и потянулся за бутылкой, чтобы открыть. – Врут! Столько не бывает!
– Бывает. Вот ты под щиты не полезешь, мозги потекут. А я полезу. И восемнадцать-не восемнадцать, а одиннадцать приходилось.
– За это надо выпить, – Касим открыл коньяк.
– Подожди, сержант уже вот он, идёт, – Перри открыл над браслетом схему станции и показал на движущийся маячок.
– А рекрут нам тут зачем?– поморщился Касим.
Маячков было два, второй – оранжевый.
– Да мы его пять минут помучаем и отпустим. Я по домагнитке не пойму из этого долбанного анализа – ловит он или нет?
– Что именно ловит?
– А вот покажу и посмотришь.
* * *
Прежде, чем войти, Астахов стукнул по дверной мембране.
Рэм быстро огляделся по сторонам – больше всего ему хотелось слинять.
Пилот-инструктор был вроде бы ничего, но странноватый и язвительный. Сейчас опять придираться начнёт.
Однако бежать было поздно, а главное – некуда. Да и мембрана уже начала расширяться…
В лицо Рэму пахнуло коньяком. Самым дешёвым, с нотками перебродившей пшеницы. Если бы не цвет – он бы подумал, что по стаканам разлито виски.
Траванулись бы они, что ли, этим пойлом? Можно было бы завтра подольше поспать.
Астахов поморщился. Пропустил пацана вперёд, сам вошёл следом.
– О! – оживился пилот-инструктор. – Заходи. Закуску принёс?
Перед тем, как пойти в каюту сержанта Эрга, Астахов завёл Рэма в буфет, накормил. И прикупил с собой какой-то снеди.
Рэм не вникал. Он понимал, что в столовой для десантников-курсантов его не будут кормить сырным пирогом и пирожными, и был занят заталкиванием в себя еды. Даже когда уже не лезла – про запас.
А потом группа пошла на ужин, а Рэм пошёл за Астаховым. Он чуял неприятности саднившей спиной, но куда денешься, если ведут?
Астахов разложил на столе сыровяленую колбасу какой-то подозрительной марки, местный молодой сыр, что возят с самого южного континента Мах-ми.
Рэм даже цену его помнил. Он учился в дорогом торговом колледже, да и отец не давал расслабляться с брендами, пошлинами…
Отцу был нужен помощник, а Рэму – свобода, девочки, ночные походы по крышам…
Он вспомнил девчонок Ули и улыбнулся.
Сержанты были заняты – накрывали поляну. Рэм отвлёкся, и неожиданный вопрос Эрга застал его врасплох.
– Ты раньше шлюпку водил?
– Не-ет. – Мысли заметались: в каком смысле – раньше? То, что показывал Касим? Или ещё на Мах-ми? – Только катер.
– Большой стаж?
– Ну... С самого детства.
– Вот же родители разрешают. Поубивал бы, – рассмеялся инструктор.
«Ну, да, разрешали они, – подумал Рэм. – Знал бы отец, что я катер беру…»
– По маленькой? – спросил Касим. – Выдыхается же.
– Угу, щас засохнет, – буркнул Астахов.
Его не радовала перспектива напиться.
– Сюда садись, – сержант Эрг показал Рэму на кресло. – Щас пытать тебя будем.
Пацан тоскливо посмотрел на дверь. Казалось бы, хватит с него на сегодня? Но судьбе такого не скажешь, она глухая.
Рэм потрогал под комбинезоном лодочку ковчега. Щас эти бандаки напьются и…
– Ну что, с новосельем? – спросил Касим, поднимая стакан. – Теперь ты у нас на девять месяцев. Считай, потом заново родишься!
– Ага, когда сбегу из вашей дыры… – поморщился пилот-инструктор.
– Пусть звёзды станут нам домом, – коротко отозвался Астахов.
Сержанты выпили, потом Эрг достал из шкафа плотный ремонтный скотч (для живого тела он безопасен и отрывается без особых усилий), откромсал кусок тем же ножом, что резал колбасу, и скомандовал Рэму:
– Закрой глаза.
* * *
Станция защищает себя энергетическими щитами и противометеорными модулями.
Это не самая хорошая защита от атаки тяжёлых крейсеров противника, но от таггеров – самое то. Мощности у них не те, чтобы пробить станционный щит.
Но таггерам нет и смысла нападать на станцию, специализирующуюся на перевалке тактических групп спецона. Разве что захотят спровоцировать внеочередную зачистку?
Однако стресс – самый худший из всех советчиков.
Когда у начальника станции номер 851, Марвина Кремлиха, обострилась паранойя, он решил устроить внеочередную проверку своему оборонительному хозяйству. Тем более что в секторе как раз объявили режим зачистки: спецон охотился на свободных торговцев.
«А вдруг таггеры захотят мстить?» – подумал начальник станции и отправился инспектировать подчинённых.
Таггеры – пираты-торговцы – очень вольно чувствовали себя на Мах-ми и вокруг неё. В условиях вялотекущего гражданского бунта логистика поставок была нарушена ещё семь лет назад, да так и не восстановилась. Трусливые фермеры просто закрыли самые горячие направления движения грузов.
Но элита не может жить без йилана и красного сахара. Да и поставки запчастей к тем же компрессионным костюмам или субкосмическим модульным группам сильно зависели от «чёрных» миров Загшге.
В общем, таггерство процветало. Где-то почти безобидное, полуофициальное, а где-то шли поставки оружия и тяжёлых наркотиков с Э-лая.
Когда наркоторговцы оборзели окончательно и начали огрызаться на наземный спецон, начальство вспомнило, что космос бороздить спецоновские суда тоже умеют. И устроило охоту на перевалочные пункты таггеров.
Взрывались астероиды, зачищались подпольные базы на заброшенных станциях…
Марвин не верил, что в сектор действительно прислали элитные космические крейсеры вроде «Персефоны» или «Альмаро», но ведь хватало и прочих. И мало ли чем всё это может закончиться для мирной станции в такой горячий момент?
Вдруг таггеры побегут с разгромленной базы? И тогда прав этот идиот Хантер – одного хорошо подготовленного десантника хватит, чтобы захватить станцию.