Предмет был новый, к преподавателю никто не успел приноровиться, и было непонятно, что именно он хочет услышать.
– Смотря, что за пилот… – раздалось неуверенное.
– Точно! – фальшиво обрадовался Астахов. – Будут убивать, как раз и спросят: на каком корабле служишь? Если на крейсере, то всех в расход, а тебе – большую медаль на задницу!
Рэм фыркнул. Он сидел, уткнувшись в браслет, и исподтишка распаковывал сообщение от Дыма.
«Ардо в госпитале. Скоро сам отпишется» – вот что там было написано.
Он улыбнулся тихонько. Всё хорошо, Ардо долетел. В госпитале ему быстро руку пришьют, делов-то. Военная медицина – вон какая крутая. Какая разница, имперская или экзотианская, раз перемирие?
Медик сказал, что два месяца... А Рэму учиться девять. Так что Ардо ещё вернётся. И всё будет!..
Чья-то сильная рука схватила Рэма за воротник комбинезона и приподняла над креслом:
– Ну, а ты что думаешь, ташип бесхвостый? – ехидно поинтересовался мастер-сержант Астахов. – С чего нужно начинать обучение пилота? С лекции, как на занятиях через браслет с приятелями переписываться?
Он отпустил Рэма, тот извернулся и остался стоять. Спина чуть-чуть успокоилась, но лучше бы её больше не задевать.
– Ну? – строго спросил Астахов. – Чего молчим, кого ждём?
Рэм помотал головой: он не знал, что отвечать. Отвлёкся, потерял нить лекции.
– Соберись, раз попался! – Мастер-сержант нахмурился.
– Ну, наверное, надо учить, что делать… если… – Если сержант за перепиской накроет, Хэд… – Если авария. Это же техника безопасности.
– И что должен делать пилот, если авария? – уточнил мастер-сержант.
– Чинить, наверное, – растерялся Рэм.
– Угу, починил тут один… – усмехнулся Астахов. – Катапультироваться надо, ташипы. Первое, чему я должен вас научить – в каких случаях надо срочно катапультироваться. Записывайте себе. В условиях экстренной разгерметизации, раз. В условиях возгорания, два…
Одногруппники быстро делали пометки, переводя звуковой файл в понятные схемы, а Рэм думал о том, что спасаться – дело последнее.
У пилота же есть задание? Не просто же так – разгерметизация или пожар? Бой, наверное, идёт?
– Ты чего стоишь? – спросил Астахов.
– А если бой – тоже нужно катапультироваться? – спросил Рэм.
– Это решает первый пилот, – пожал плечами мастер-сержант. – Что вам дороже – долететь и погибнуть или надеть скафандры и отстрелиться.
– Так и консервы – тоже ведь жалко? – подал голос Дин и махнул исподтишка Рэму – садись, мол, не мельтеши. – Может, тушить сначала?
– При вашей квалификации, – отрезал Астахов, – только катапультироваться. Долетаете до первого пилота – научитесь оценивать обстановку. А до этой поры у вас есть ТБ. Загорелось – в скафандр и…
– А если не найдут потом?
– А если там бой идёт, и в плен попадёшь?
– А если алайцы?
Астахов вздохнул.
– Ташипы, – сказал он проникновенно. – Если случилось ЧП, ваше дело – следовать заученным правилам техники безопасности. Тогда вам башку не оторвут, если сумеют спасти. И это – важнее консервов.
Он посмотрел на браслет.
- Поскольку вы сегодня зачётно тупили – лекцию я вам дочитать не успел. Значит, после ужина – снова ко мне.
Курсанты недовольно зашумели, а Рай, протискиваясь к выходу, с силой толкнул Рэма плечом:
– Я тебе сказал – в барак больше не приходи! Убью гада!
Глава 29
– И что ты мне сделаешь? Что? – Рэм поморщился и потёр плечо. – Недоумок.
Он впервые получил поддержку – старшие курсанты засмеялись. У Рая и в самом деле не очень-то получалось учиться летать.
Кудрявый уже дошёл до дверей общего зала, но развернулся и уставился на Рэма с ненавистью.
Ну вот что ему было надо? Ведь цеплялся за ерунду!
– А ну, прекратить! – рявкнул над ухом Астахов. – В карцер захотели? Завтра Эрг начнёт вывешивать сводку личных достижений каждого. Вот там и посмотрим, кто круче. А сейчас – марш в столовую!
Раю пришлось валить, а Рэм наоборот сбавил шаг, чтобы отстать от группы и оказаться рядом с идущим сзади Астаховым.
– Господин мастер-сержант, – спросил он, улучив момент. – А это правда, что станция потом продаст контракты курсантов?
Астахов посмотрел удивлённо, и Рэм понял, что непроходимо ступил.
Этот вопрос был нормальным для школоты, не для взрослого.
Наверное, будь Рэму на год-два побольше, он бы первым делом почитал в сети, как трудоустроиться после обучения, что такое контракт, и почему его будет продавать станция, а не сам Рэм.
Вот на таких вопросах он бы и засыпался в плане возраста, начни задавать их на пункте призыва…
К счастью, Астахов по-своему истолковал панику курсанта.
– А ты так хочешь остаться на станции?
– Мне здесь нравится, – ухватился Рэм за предложенную ниточку.
Вряд ли стоило говорить о том, что нравилась ему прежде всего перспектива мести.
Если он будет работать на станции, возить грузы и людей, то это поможет ему побыстрее найти доносчика. А когда под руками у тебя огневой пульт, и светочастотный удар – всего лишь лёгкое движение руки… То пусть потом судят.
Что с ним сделают, если он вот также сравняет дом юриста с землёй? Под трибунал отдадут? А потом?
Нет, «потом» – это не проблема. Пусть даже и расстреляют.
Проблема, если юрист – только пешка в этой игре. Если донёс кто-то другой, а этому жадному типу просто предложили немного эрго за «сопровождение» операции.
Юрист хорошо знал семью Рэма, был вхож в дом старого клиента. Это больше подходило для исполнителя.
Но тогда – кто? Что за сволочь донесла на отца и зачем?
– Пилоты такого класса станции не очень-то и нужны, – сказал Астахов подумав. – Да и тебе будет скучно мотаться со станции на грунт и обратно.
– Сначала, наверное, нет, – отозвался Рэм уверенно. Врать он умел, а в этом вранье была и какая-то доля правды. – Меня же не асом каким-нибудь выпустят. Чтобы освоиться – можно сначала локальщиком полетать.
– Ну, ты совсем без амбиций, – рассмеялся Астахов. – То-то тебя к техникам тянет.
– Там интересно, – кивнул Рэм. – И мне кажется, что пилот должен при необходимости суметь починить шлюпку. Что если вдруг авария?
– Шлюпка – машина надёжная. Тебе важнее научиться летать при отказе части двигателей…
– Вы же сказали – надёжная? – перебил Рэм.
Для катера отказ двигателей был серьёзной поломкой.
– Ну, так они же не сами по себе откажут! – Астахов окончательно развеселился. – Ты словно не понимаешь, что кругом – война. Отражатели перегрузят – стартовые сгорят. Обычное дело.
– Я вырос – и всё время была война, – пожал плечами Рэм. – Значит, у шлюпки самое уязвимое – двигатели?..
Они вошли в столовую.
Здесь, к сожалению, пахло рыбой. Рыба была и на тарелках курсантов. Салат, рыба и зелёная алайская лапша. Вкусная, но с рыбой. Бр-р…
Рэм ощутил, как руки покрываются мурашками. Рыбу он ненавидел с детства.
– А можно не рыбу? – спросил он у повара.
Вышло это так жалобно, что стоявший рядом Астахов фыркнул.
Повар посмотрел на Рэма сердито. На его лице, как и на мамином когда-то, было написано: рыба такая полезная…
Рэм обречённо вздохнул, и повар бухнул ему на тарелку порцию лапши и… котлету.
– Ого, – сказал Астахов. – Да у тебя и здесь блат. Ну, тогда мне – две рыбы!
Рэм с облегчением поблагодарил повара. А весёлый мастер-сержант, он рыбу почему-то любил, хоть она вся была в пупырышках недоразвившейся чешуи, вонючая и невкусная, сам сел с ним рядом.
Это было к месту. Райские опять косились и перешёптывались. И ведь не надоест же дебилам. Хорошо, что в бараке камеры…
– Чего это ты рыбу не ешь? – спросил Астахов.
– Не знаю, – растерялся Рэм. – С детства терпеть не могу. Мама вот тоже ругалась.
Он вспомнил сидящую за ужином семью, и поджаристый кусок котлеты вдруг застрял у него в горле.
Вот так же они и сидели в тот день.
Сестра, наверное, только делала вид, что ест, размазывая пюре по тарелке. Она как раз села на очередную диету.
Двухгодовалый брат как всегда баловался и лупил по столу ложкой. Мама пыталась его урезонить, а папа не замечал, уткнувшись в дэп-газету…
Рэм вздохнул и запил кусок котлеты чаем.
Про дом было вспоминать всё тяжелее. Сразу родных было не так жалко. Рэм ещё не понял, что потерял.
Тогда было важней убежать, спастись, а теперь…
Теперь легче вообще не думать про дом.
– А если двигатели откажут?.. – выдавил из себя Рэм, кое-как проглотив котлету. – Что тогда делать? Мы это будем учить?
– Обязательно.
– А стрелять станционным пилотам приходится? По-настоящему?
– Ну, это ты Касима расспроси. Я тут недавно. Мы с Марвином когда-то работали вместе, вот он меня и позвал.
– Вы на пенсии?
– Вроде того. – Астахов задумался. Как объяснить мальчишке, что не сошёлся с руководством и уволился из действующей армии?
Хитрюга Марвин хорошо устроился. По логике станция спецоновская, а по бумагам – бывшая противометеорная, десять раз перепроданная… Шарашка частная.
И подчиняться она должна оборонному отделу администрата планеты, который всё ещё существует только на бумаге.
Потому что бардак. И потому что никто ещё пару лет назад не верил, что в наше продвинутое время понадобится станционная оборона планеты.
Формально Марвина рекрутировали, а на деле он просто зарабатывал на военных перевозках. Пилотов он сначала собирался учить для себя, но объявился Рэм со своими восемнадцатью минутами «в тени», потом появилась идея нанять Эрга…
На контрактах свежевыученных пилотов можно было неплохо заработать. Обучающий центр имел действующую регистрацию в спецоне, никаких лишних вопросов у капитанов возникнуть не должно было. Хотя… Авантюра, конечно.
Астахову было бы спокойнее учить курсантов тому, о чем сейчас и спрашивал Рэм – как посадить машину на одних маршевых двигателях, как вести себя на допросе, если перехватит противник…