Я лёгким поклоном приветствую брата, но он тут же переводит моё внимание на представленную ему девицу:
— Посмотри, мой брат, какой бриллиант прислал нам владыка Дарена. Родная племянница короля, очаровательная принцесса Даниэль.
Я разворачиваюсь к девице. Под моим взглядом посол, видимо, призванный вести дела от её имени, теряет дар речи и, тщетно пытаясь подобрать слова, теребит короткими толстыми пальцами мокрый платок. Принцесса же наоборот вскидывает голову, упрямо встречая мой взгляд. Гордячка! Хотя, что ещё можно ожидать от принцессы крови? Высокая, с тёмно-рыжими волосами, почти красными, уложенными в сложную причёску. С вызовом в глазах. В чертах есть что-то эльфийское. Тонкое, аристократическое. Видимо, королевский род Дарена, когда-то всё-таки вобрал в себя некоторую часть старшей крови. Дорогое платье пестрит красными оттенками в тон волосу. Яркая, как факел.
— Скорей рубин, Ваше величество. Хотя тут Вы, несомненно, более сведущи.
Даниэль.
Король обрывает фразу на полуслове, о чём-то задумавшись, а потом произносит громко, на весь зал:
— Герцог Агорда, брат, выйди ко мне.
Где-то справа на галерее торопливо расступаются придворные, и из теней выступает силуэт мага. Кажется, каждый шёпот вокруг становится тише, каждое движение осторожней. Только король продолжает небрежно шутить.
У брата короля мерный очень уверенный шаг, каждый звук которого как будто долетает до самого свода зала. А ещё холодный взгляд и ледяная полуулыбка.
— Брат, посмотри какой бриллиант.
Маг разворачивается к нам резко, и я забываю всё, что там «полагается благовоспитанной леди».
Я смотрю в глаза этому человеку и с каждой секундой всё больше верю слухам. Верю, что в их глубине смерть… Дьявол! Если король, казалось, поедал меня глазами, то взгляд герцога не выражает никакой заинтересованности. Ноль! И как, по предположениям дяди, мне полагается очаровывать этого человека?!
Выдохнуть, вырваться… успокоиться. Опустить глаза. Принцессе полагается проявлять сдержанность и терпение. Терпение… Долгие зимы севера лучше всего учат именно этому качеству. Подождать. Мило улыбнуться на очередную шутку короля. Осторожно поднять взгляд из-под ресниц, рассматривая «жениха».
Природа не одарила младшего из царствующего рода Эганора величественной статью. Классический квадратный подбородок, широкие плечи, завидный рост — всё это досталось лишь старшему из братьев. Кровавый Рейли невысок и сух. Хотя… книги твердят, что постоянные магические практики иссушают тело. И думаю, в этом магия смерти особенно немилостива к своим адептам, …тонкие не особо мужественные черты лица, плащ скрывает подробности фигуры, узкие ладони и тонкие пальцы, а взгляд…. острый, как лезвие. Если бы мне требовалось просить за свою жизнь у одного из братьев, мой выбор без сомнений бы пал на короля… взгляд мага не сулит пощады ни одной живой душе в мире.
Рейли.
После приёма брат настойчиво приглашает меня в свои покои. Он возбуждён и чрезвычайно доволен:
— Признаюсь, я надеялся на меньшее. Но! Ну, как тебе подарок из Дарена?! Причём, ты помысли, если это племянник… сын его старшего брата? Владыку Дарена кто-то крупно подставил! Или мать мальчишки сохранила некоторое влияние при дворе.
Я изумлённо отставляю кубок:
— Думаешь, эта Даниэль… юноша?
Брат смеётся:
— Предполагаю. Янос не смог найти доказательств. Владыка Дарена много лет назад сослал семью покойного брата на север и не оставил при дворе ни одной живой души, кто бы помнил что-то о детях. Но тебе стоит поверить моему чутью. В таких вещах я не ошибаюсь! Да и… имя — «Даниэль». Это имя носил один из прапрадедов нынешнего владыки, правитель, сумевший изгнать из степей орды кочевников. Было бы странно давать это имя дочери.
Я пожимаю плечами. Военная история ближайших земель известна мне не хуже чем брату. Его готовили править, меня охранять его власть. Но всё же довод с именем не кажется мне достаточно убедительным.
— Покойный отец этой принцессы, кем бы она ни была, совершил в своей жизни немало глупостей. Например, погиб от руки младшего брата.
Король небрежно делает глоток вина:
— Согласен! В таком деле не должно быть сомнений. Проверь!
Я смотрю на него вопросительно. Он смеётся:
— Что? Если в складках платья невозможно понять, присутствует ли там что-то, кроме самих этих складок, жених такого положения, как ты, думаю, имеет право ощупать и лично убедиться, что там есть всё, что ему требуется, — ухмыльнувшись сам себе, он делает ещё один глоток. — В твоём случае щупать нужно между ног. Плоскогрудых девиц в мире существует удручающее множество. Это я знаю точно.
У меня нет слов. Король продолжает. Он подходит ближе, по-отечески обнимает меня за плечи:
— Но, Рейли, поверь моему чутью, это мальчик. Присмотрись. Вот, лично по моему мнению, он очень даже приятен глазу. Кроме того, из всех приехавших, это единственный вариант, достойный твоего положения и происхождения. Остальные юноши, о которых разузнал Янос, по крови не сильно далеки от свинопасов. А мой брат не может жениться на младшем сыне захудалого барона!
Теперь я старательно сдерживаюсь. Брат всё уже решил! Выбрал за меня! По-королевски — единолично! И он не просто собирается сдержать данное отцу слово, он собирается устроить для меня отнюдь не формальный брак, и да ещё обязательно с особой более чем благородного происхождения! Внутри меня бурлит негодование. Брат не замечает и смеётся:
— Ну же, Рейли, я в курсе, что ты новичок на этом поле, но оно ничуть не сложней, чем все те битвы, что ты с блеском прошёл, не испачкав плаща.
Глава 3. Торжество доблести
Даниэль.
Утренний слегка морозный ветер треплет флаги, осеннее солнце отблесками разбегается по латам и щитам. Гомон, смех, лязг оружия, гербы знаменитых рыцарей, флагштоки…
Мне ещё никогда не приходилось бывать на настоящем столичном рыцарском турнире. Вернее, возможно, в детские годы и приходилось, во времена, когда ещё был жив отец, но я мало что помню из того времени. Да и вряд ли тогда меня могло так завораживать всё это.
Я стою у края почётной ложи, с восторгом впитывая эту непередаваемую атмосферу доблести и силы.
— Даниэль, вам стоит вести себя сдержанней. Леди обязана блюсти честь своего дома и быть олицетворением его величия.
Я оборачиваюсь. Рядом со мной кутается в меховой плащ посол. Вот уж кто абсолютно чужой на этом празднике, несовместим с самим понятием рыцарства.
— Кагон, я просто смотрю. Разве турниры устраивают не для того, чтобы их смотрели?
— Сядьте и запахнитесь, наконец.
Он демонстрирует гримасой, насколько ему претит мой распахнутый плащ и непокрытая голова. Но для места, где прошли последние двенадцать лет моей жизни, погода сегодня восхитительная и достаточно тёплая для этого времени. Я смеюсь. Посол хмурится.
— Даниэль, прошу вас, сядьте.
Мне всё-таки приходится сесть на скамью. Дуэнья бросается укрывать меня. Зачем? Посол доволен и спешит отвлечь меня беседой.
— Даниэль, мы вчера с вами вполне удачно начали. Полагаю, сейчас очень важно не испортить первого впечатления. Вам удалось очаровать короля. Это — не мало.
Я пожимаю плечами:
— Вроде изначально планировалось очаровывать герцога. Разве это не попадание абсолютно в иную цель?
— Ну, не всё сразу, юная леди. Кроме того, герцог очень близок со своим старшим братом и монархом. А значит, скорее всего, прислушается к его совету. Так что, благосклонность короля — это очень-очень на руку.
Он достаёт платок и снова утирает лоб. И я, глядя на это, снова задумываюсь, вспоминая о других своих сомнениях. Я искренне не понимаю, во что играю! Да, дядя объяснил мне цель моего визита сюда и… но был ли он откровенен со мной? Я понятия не имею, в каких отношениях последние годы находятся Дарен и Эганор. Я, вообще, мало знаю о тех вещах, которые не описаны в книгах двадцатилетней давности. Чего хотел добиться дядя, направив меня сюда? Именно меня? Именно с Кагоном, неуклюжим человеком, который постоянно волнуется настолько, что способен одновременно потеть и мёрзнуть?
Что я, вообще, знаю? Наверняка я знаю только то, что дядя совсем не питает ко мне нежных чувств, скорее наоборот. Если бы не семейная честь, родовые проклятия, заступничество маминой родни и прочие родственные узы, он бы давно убил меня собственными руками. Так что, может быть, эта поездка… просто попытка совершить столь желанное для него действо чужими руками? Например, руками кровавого Рейли. Что-то мне подсказывает, что если точно знать, как вызвать гнев мага, убить кого-то его руками совсем не трудно. Может, посол именно поэтому так трясётся?
Перед нами кланяется лакей:
— Миледи, господин посол, король приглашает вас присоединиться к нему в королевской ложе.
Лакей разворачивается. И посол победно улыбается, склоняясь к моему уху:
— Ну вот, видите, Даниэль, мы на верном пути!
В королевской ложе навстречу нам сразу выступает король. Его тоже не трогает холод. Меховой плащ лишь слегка наброшен на плечи, в тёмных волосах видны снежинки. Он улыбается и снова откровенно поедает меня глазами, так что мне всё-таки хочется запахнуться. А ещё он много шутит.
Герцога я замечаю не сразу. Он стоит за спиной короля, чуть в тени. Он мрачен и молчалив. Посол подталкивает меня в бок, требуя приветствовать и эту неприветливую особу, но я не успеваю. В ложе появляется ещё одна девица. Златокудрая и грудастая, княжна Альпирская. Король снова рассыпается в любезностях.
Я перевожу взгляд на герцога… вернее на то место, где он был мгновение назад. Там только тени.
Задуматься о пропаже мага нет времени. Над ристалищем разносится голос труб, и, гремя латами, в ложу короля поднимаются судьи турнира. Это грозные закалённые в боях рыцари. Все трое, они сильно не молоды. Все трое, как истинное олицетворение отваги и силы. И я смотрю на них в самых первых рядах, стоя прямо рядом с королем!