Судьи преклоняют колени и ритуально просят короля благословить турнир. Король так же очень красиво ритуально обещает своё благословение, если самые прекрасные и самые благородные дамы из здесь присутствующих благословят старшин отрядов, избранных для схватки. Он вдруг поворачивается ко мне:
— Принцесса Даниэль Даренская, готовы ли вы от чистого сердца дать своё благословение одному из благороднейших и доблестнейших рыцарей, что выбран старшим в сегодняшнем бою?
Я? Дуэнья рядом со мной шепчет на самой грани слышимости. «Ваше Величество, благородные судьи, для меня большая честь…» я начинаю повторять за ней и внутренне ликую. Я не просто увижу этот праздник смелости и мастерства, не просто смогу рассмотреть каждого доблестного рыцаря, воздевшего свой герб на щите! Вместе с судьями и королём я спускаюсь на ристалище и вручаю одному из старшин предстоящего меле ленту со своего рукава, а так же прошу его и воинов его отряда драться честно, бесстрашно и обязательно победить!
Второго из старшин благословляет княжна. Мы возвращаемся в королевскую ложу, и король собственноручно даёт старт бою… настоящему турнирному меле.
Я в восхищении. Всадники обоих отрядов сначала степенно расходятся в стороны, а потом, по сигналу герольдов, бросаются друг на друга, сшибаясь. Бой завораживает меня, кровь и ранения только больше распаляют, король смеётся, видя мой восторг, целует мои руки, шутит, но в какой-то момент замолкает.
Это происходит так резко, что я отрываю взгляд от завораживающего меня действа. Владыка Эганора быстро оглядывается по сторонам и стремительно мрачнеет.
— Сер Янос, вы не знаете, как давно нас покинул герцог Агорда?
Седой старик за его спиной разводит руками:
— Не могу знать, Ваше Величество. Но его очертания в этой ложе я последний раз видел ещё до начала ритуала благословления воинов.
Король снова устремляет взгляд на ристалище. Но оглянувшись на остальных присутствующих, вновь ухмыляется:
— Как любой мальчишка, мой брат любит хорошие драки!
Он некоторое время внимательно следит за схваткой. Я сижу совсем рядом и замечаю, как за эти минуты рука владыки то сжимается в кулак, то расслабляется усилием воли хозяина, и только лицо неизменно озаряет азарт и увлечённость сражением. Заметив мой взгляд, король вдруг подмигивает мне, а потом, смеясь над моей растерянностью, спрашивает в полголоса:
— Даниэль, как вы думаете, кто из славных мужей в этой свалке — герцог Агорда? Не смотрите на гербы, с него вполне станется надеть плащ сквайра какого-нибудь рыцаря. Лишь бы подраться!
Я возвращаю взгляд на ристалище. Как можно найти в этой бойне человека, если на нём нет герба? Как в этой мешанине, вообще, можно кого-то найти?! Король наклоняется и как-то очень интимно шепчет мне на ухо:
— Я подскажу: ищите окровавленный меч и абсолютно чистый плащ. Мой брат способен вспороть брюхо противнику, даже без оружия, и он любит это делать. Но он категорически не терпит грязи на одежде.
Этот тон окончательно сбивает меня с толку. Я рефлекторно оборачиваюсь. И оказываюсь перед королём глаза в глаза. Нет, сходства между братьями гораздо больше, чем мне казалось… Я вижу одновременно улыбку на устах короля и мрачную озабоченность в его глазах. Да… разница лишь в том, что старший из братьев более ловок держать лицо.
Голос подаёт сидящий по другую руку от меня Кагон:
— Справа, Ваше Величество. Серый конь, красное перо и гербовая накидка сквайра сера Венегана. Очень ловкий воин. За те минуты, что я наблюдаю, он убил двоих.
Я нахожу в свалке указанные приметы. Мелкий! Рядом с большинством рыцарей на ристалище крайне мелкий воин. Ловкий, юркий, как змея, молниеносный! Жалящий соперников одним ударом и насмерть… и серый плащ, кажется, несмотря на сутолоку битвы, абсолютно чист…
Седой старик за спиной короля произносит неслышно, видимо, исключительно для ушей своего владыки:
— Горцы побеждают. Рыцарей долины осталось лишь трое, и, кажется, сэр Слэус вот-вот падёт.
Огромный мощный рыцарь из последних сил отбивается от атаки рыцарей с зелёными перьями. Ещё минута, и он падает. Слуги спешат унести своего господина с поля. А противники разворачиваются к последнему оплоту красных: высокому рыцарю с жёлтыми рогами на шлеме и тому самому юркому сквайру. Причём рогатый, кажется, уже слегка ранен.
— Пусть трубят отбой. Остановить сражение! — в голосе короля злость и напряжение, но на лице всё та же ухмылка. — А то я рискую остаться ещё и без рыцарей гор!
Глава 4. Сквайр сера Венегана
Рейли.
Во мне кипит ярость. Король выбрал за меня и двигается к своей цели. С самого утра, лишь явившись на турнир и поднявшись в королевскую ложу, он велит позвать принцессу Дарена и её сопровождающего. Не спрашивает! Просто грубо сводит.
Даже среди развивающихся флагов и нарядных одежд турнира, Даниэль Даренская ярка, как пламя. Но едва заметив на себе её взгляд, я отступаю в тени. Не хочу!
Я всё понимаю насчёт долга и фамильной чести… насчёт воли отца… но я хочу хотя бы иметь выбор!
Среди шатров мне под ноги попадается один из сквайров сера Венегана, и я забираю его гербовый плащ. Мне всё равно, в каком отряде драться. Меня одинаково не принимают и боятся, как бородатые горцы, так и приземистые жители долин. Мне просто нужна схватка. Возможность сбросить огонь, разъедающий грудь. Обиду. Невозможность возразить… сжечь эти чувства в угаре битвы!
И мне не нужно мошенничать, магия, сама по себе, когда-то давно явившись в мою жизнь, сделала мой удар точнее, взор ясней, руку твёрже. Кроме того, турнирный бой — это тоже танец смерти. Тоже желание, намерение убивать. Даже затупленный меч наносит немало ран, из которых многим мужам не удаётся выбраться. А смерть — это моя стихия. Я ощущаю кожей каждый её всплеск, каждое дуновение. Мои члены долгими тренировками научены двигаться меж этих дуновений, не задумываясь, не уделяя внимания и всё же не давая ни одному из них прикоснуться.
Отход. Трубы. Сшиб. Копья отброшены, и подняты мечи. Кровь на острие… хрипы… ругань… лязг стали… глухой булькающий звук клинка, погружающегося в живое тело… запах… солоноватый, с металлическим привкусом, тяжёлый, заполоняющий сознание… Запах крови! Холодный свет смерти от каждого. От мыслей, решений, попыток… всюду смерть!
На лицо попадают капли чьей-то крови. Я выдергиваю клинок из оседающего на землю противника и разворачиваюсь в поисках следующего. И только тут понимаю, что бой приостановлен. Герольды трубят отбой. Судьи лично спустились на ристалище, разводя соперников в стороны. Я поднимаю взгляд на королевскую ложу. Брат пристально смотрит именно на меня. Справа от него сидит блондинка из южанок, слева красноволосая Даниэль.
— Сэр, опустите меч.
Возле меня один из судей. Один из опытнейших рыцарей. Мне приходилось видеть его на ристалище ещё в юности. И он был хорош в тех битвах!
Герольды ещё раз трубят, ещё раз выкрикивают повеления короля:
— Бой окончен, благородные рыцари опустите мечи и откройте лица.
Судья рядом со мной чувствует моё нежелание заканчивать схватку и сжимает пальцы на эфесе своего меча:
— Сэр, опустите оружие и откройте лицо. Приказ короля!
Я отступаю. Подчиняюсь. Я всегда подчиняюсь брату. Он — мой король! В день, когда наш отец призвал меня в столицу и в ту же ночь умер, у меня остался только брат. И именно мой меч первым опустился перед ним, признавая его повелителем. Таково было моё личное решение. Мой выбор!
Как только я снимаю шлем, все вопросы ко мне прекращаются. Судья сам отступает в сторону. А я вкладываю меч в перевязь коня и снимаю гербовую накидку. Рыцарь долины, ещё минуту назад бившийся со мной рука об руку, тоже отходит в сторону. Король поднимается со своего места.
— Герцог Агорда, устраивая турнир в твою честь, я полагал, что ты будешь наблюдать его из ложи. Вместе со мной.
— Я ещё не настолько стар, чтобы пропускать драку, мой король. Да и видно отсюда не в пример лучше.
Брат смеётся. За ним смеются придворные, гости, белокурая девица и даже рыцари. Красноволосая принцесса просто разглядывает меня, как будто увидела в первый раз.
— Поднимайся ко мне, брат! Ты виновник этого праздника и обязан быть рядом со мной.
Я подчиняюсь и начинаю медленно подниматься по крутым ступеням наверх. Каждый следующий шаг даётся сложней. На меня смотрит брат, а ещё красноволосая Даниэль, и я не могу разобрать её взгляд. Что это? Страх, шок, восхищение?
В какой-то момент на самом краю зрения мелькает серое облако смерти. Я резко разворачиваюсь. Один из лакеев перед высокими ложами. Облако пульсирует, значит, он ещё сомневается. На самой грани. Причём, скорее всего, перед ним стоит выбор без выбора. Ему придётся решиться и убить. Кого? Мне всё равно! В Эганоре запрещено убивать. Я выставляю руку вперёд и сжимаю пальцы. Публика шарахается в сторону. Лакей падает на колени, из его ушей начинает сочиться кровь, кожа покрывается пятнами, ссыхается, а потом расходится кровавыми трещинами. Ропот, обмороки, молитвы в полголоса. Громкий приказ брата:
— Доставить выявленного изменника дознавателям.
Рядом с лакеем появляется стража, и я опускаю руку. Лакей падает ничком. Его подхватывают стражники и утаскивают прочь. На досках помоста остаётся грязный кровавый след.
Я преодолеваю последние ступени в королевскую ложу и разворачиваюсь к брату. Он хлопает меня по плечу:
— Что бы я без тебя делал, брат?! Присядь рядом со мной.
Мне уже легче. Магия смерти прошедшая через мою ладонь заморозила гнев. Я почти без злости, с усмешкой слушаю блондинку, восхищающуюся моим мастерством воина. Но она мне не интересна.
— А вам Даниэль понравилась схватка?
Красноволосая принцесса мгновение мешкает, будто возвращаясь из каких-то своих мыслей:
— Да… Это было восхитительно. Мне ещё не доводилось видеть столь грандиозных турнирных сражений. И, Ваша Светлость, вы были в нём просто поразительны.