тана! — Ты что, здесь всю ночь просидела? — спрашивает с подозрением. Мои клапаны срывает, как по команде. — Не твое дело… — выпаливаю, вскакивая. Слезы раскаленными водопадами заливают глаза и щеки, и я больше не могу их сдерживать. — От-твернись! — выкрикиваю, поворачиваясь к нему спиной. Схватив с пола свои джинсы, принимаюсь натягивать их на себя, издавая позорные всхлипы, которые нарастают с каждой минутой. Бросив полотенце, дрожащими руками натягиваю на себя кофточку и, развернувшись, собираюсь убраться подальше из этого дома. — Д-дай пройти! — рычу, пихая придурка в грудь. Спрыгнув со ступеньки, он ловит мои руки, и прижимает меня к себе, тихо бормоча: — Тс-с-с… Крепко обнимает мои плечи и гладит по спине, выводя на ней ладонью круги. Я расклеиваюсь. Уткнувшись носом в его грудь, тихо плачу, как маленькая. Руки сами обвивают его талию. Моя макушка даже до подбородка ему не достает. — Ноги поранишь, — слышу бормотание над головой. — Пл-левать! — выкрикиваю в сердцах. — Тс-с-с… — Я д-ду-мала п-про меня заб-были… — выталкиваю из себя слова. — Когда мы уедем, здесь будет работать клининг, так что тебя бы нашли в любом случае… — Когда?! — выкрикиваю гневно, подняв на него лицо. — Скорее всего завтра, — отвечает он. — Это тупая шутка! — Очень тупая. — Нормальные люди так не делают с другими людьми… — Не делают. — Так делают тол-лько моральные ур-роды… — Век живи, век учись, — говорит тихо. — С волками жить, по-волчьи выть?! Меня злит его рассудительность и спокойствие в этой ситуации. Злит! Денис обводит глазами мое зареванное лицо, смотрит на мои искусанные губы. Я тоже смотрю в его лицо. Впервые вижу его так близко. Золотые крапинки в его голубых глазах. Прямую линию носа. Твердые правильные губы. Пытаясь успокоить дыхание, втягиваю в себя воздух, и вместе с ним нос заполняет запах чистого мужского пота с легкой примесью дезодоранта. От этого запаха меня слегка встряхивает. Я начинаю чувствовать его близость так остро, что твердеют соски. Он не может этого не чувствовать, потому что моя грудь впечатана в его и на мне только тонкий сырой свитер. Он такой сильный. Мое тело просто растекается в его руках. Слабеет и становится податливым. Я даже чувствую, как стучит его сердце. Животом чувствую то, что у него ниже пояса. У меня слабеют колени. Денис сглатывает слюну, и его кадык дергается. Я тоже дергаюсь, приоткрыв губы, потому что животом чувствую толчок из его спортивных штанов. От этого в моем животе случается взрыв. Отшатнувшись, он резко разжимает руки. Так неожиданно, что я пошатываюсь, хватаясь за перила. Оказавшись за моей спиной, Фролов-старший давит своими кроссовками рассыпанный по полу бедлам. Подходит к противоположной от меня стене и упирается в нее ладонью, опустив голову. Мои глаза впиваются в его мощные лопатки. Перескакивают на голые бицепсы его рук. От частого дыхания моя грудь ходит ходуном, и щеки горят. — Чего ты ждешь? — спрашивает грубовато. — Ничего, я… — Тогда выход там, — еле заметно мотает головой. От обиды у меня поджимаются губы. — Я просто хотела сказать «спасибо», — бросаю ему в спину. — Не за что... Развернувшись на пятках, взлетаю по лестнице и выскакиваю в коридор. Дом выглядит так, будто здесь гуляла толпа маргиналов. В гостиной повсюду пустые бутылки, на диване рубится в приставку кудрявый Арсений. Завидев меня, расширяет глаза, лепеча: — Карина? — У тебя есть машина? — спрашиваю, убирая дрожащими руками прилипшие к щекам волосы. — Ему, вообще-то, шестнадцать, — слышу помятый голос Лекса где-то за спиной. Обернувшись, вижу, как он принимает горизонтальное положение, садясь на противоположном диване. Полностью одетый и сонный. Трет пальцами глаза, глядя на меня с не меньшим удивлением. — А у тебя есть? — спрашиваю, подлетая к парню. — Да-а-а… — тянет. — Отвези меня домой, — прошу, хватая его за локоть. — Пожалуйста… Слава богу, он не спорит. Когда сажусь на переднее сиденье его “порше”, на мой телефон обрушивается шквал непрочитанных сообщений и пропущенных звонков. От друзей и от Влада. “Куда ты делась?”, — читаю на дисплее и убираю телефон в карман. Может он ни в чем и не виноват, но рассказывать ему о том, куда я делась, вдруг до тошноты не хочется. Вообще никому. Это останется только между мной и его всезнающим братом. Он не гороховый шут. Не пустоголовый мажор. Не трепач и не любитель разбрасываться понтами. Он… другой… И у него есть девушка. И почти готовый дом для них двоих. Мое тело помнит изгибы его твердого тела в мельчайших подробностях. От этого все тело горит. Он отреагировал. На меня! И обвинил в том, что я ждала продолжения. Закрыв глаза, обещаю себе, что больше никогда-никогда-никогда с ним не заговорю. Он во мне не заинтересован, и от этого тянет в груди.
Глава 11
— Ты, какая-то не такая… — мамина рука дергает за куль, в который я собрала волосы у себя на макушке, и с родительским интересом заглядывает мне в глаза. — Обычная, — бормочу, пытаясь сконцентрироваться на докладе по экономике, который ковыряю уже пару часов. Строчки на мониторе моего ноутбука плывут и смешиваются. По три раза перечитываю один абзац. Все из-за моей тупой зависимости от социальных сетей. Из них можно выкачать тонну информации, если правильно подойти к процессу. Новости, сплетни, опровержение и новые сплетни. Сегодня утром случайный алгоритм вывалил на меня тонну фотографий с загородной вечеринки, которую я провела запертая в цокольном спа-комплексе большого особняка. Теперь мне окончательно понятно, что искать меня у Влада не было времени. Он напивался и… барахтался в бассейне с Леной, которая висла на его шее так же, как до этого висла девица из московского ночного клуба. Кажется, у моего бывшего парня есть хроническая проблема — он не в состоянии заводить хоть какие-то серьезные отношения и держать свои обещания. А Лена, которая, судя по всему, имеет на него виды, должна быть готова к тому, что как только она отойдет от него на пятьдесят метров, ее место тут же займет другая. Ее лицо и имя действуют на меня, как красная тряпка. Сейчас, два дня спустя, когда пришла в себя и в голове не вата, а мозг, понимаю, что просто ее ненавижу… я никогда не была такой бешеной по отношению к другому человеку, но воспоминания о том, через что она заставила меня пройти… они просто душат меня. Помимо этого, моя лента новостей услужливо выплюнула фото, на которых Денис Фролов учит свою девушку рыбачить. Я безмозглая идиотка, раз полезла в эти фото. У них все так идеально, что у меня сосет под ложечкой… Я бы никогда не вернулась на его семейное предприятие, чтобы он и мысли не допускал о том, что я его преследую, но я подписала договор, и даже задаток еще не отработала. Просить деньги на возмещение задатка у родителей самый последний и самый нежелательный для меня шаг, ведь они и так оплачивают мою учебу. — Хочешь, испеку шарлотку? — ласково спрашивает мама, надевая кухонный фартук. Нас в квартире двое. Она только что вернулась с работы и обнаружила меня на кухне. — Ни за что, — отвечаю ей. — Я хочу сбросить пару килограмм. — Зачем?! — возмущается. — У тебя отличная фигура. Точеная! Что за комплексы ты себе напридумывала? — Это для профилактики, — отзываюсь мрачно. В коридоре хлопает входная дверь, и мы переглядываемся, изображая на лицах ужас, потому что это Васька, и мы понятия не имеем, что принесет этот день. — Когда папа вернется? — залетает она на кухню, на ходу расстегивая свой школьный пиджак. У нее факультативы по английскому, поэтому теперь ей действительно некогда. Она возвращается домой почти в пять вечера, что ее не устраивает. — В субботу, — отвечает мама. — Через неделю?! — возмущается сестра. — Достали его командировки! Взметнув юбкой, уносится в комнату. — Что-то он, и правда, долго, — замечаю я. В последние полгода у него нескончаемые командировки. Он появляется дома на два-три дня, а потом исчезает на неделю. Но в этот раз, его нет уже две. — У них там электроопоры упали… говорит, большая авария, — поясняет она. — Ясно… — лезу в карман спортивных штанов, чтобы достать телефон. На экране сообщение от Влада, и я встаю, напрягая челюсть и скрипя зубами. — Выйду на пять минут, — говорю матери. Набросив на себя пуховик, просовываю ноги в угги и выхожу из квартиры. Перед подъездом припаркован знакомый “лексус”. Влад стоит перед машиной, слегка расставив ноги. Красивый, стильный и непроницаемо спокойный. В машине грохочет какой-то тяжелый рок, будоража весь гребаный двор. Прохожие оборачиваются, бросая на машину недовольные взгляды. Я не мамочка, чтобы делать ему замечания, поэтому игнорирую. На его локте болтается мой рюкзак, который мне пришлось бросить в загородном доме его родителей. На пальце у него брелок от сигнализации машины. Он крутит его в воздухе, наблюдая за мной. — Спасибо, — протягиваю руку, чтобы забрать свои вещи. — Я должен объясняться? — спрашивает он с явным наездом. Мы не общались с тех пор, как я вернулась домой. Он назвал это “моими закидонами”, а я отправила ему ту пачку фото, на которых вокруг его талии обмотаны ноги Лены, одетой в один купальник. На нем, к слову, были расстегнутые джинсы. Если он думает, что я проглочу хоть что-то из всего этого, потому что он впервые за все время нашего общения включил этот суперменский тон, то это не так! — Нет, — пожимаю плечом. — Мне до лампочки твои объяснения. Выезд вон там, — киваю на конец дорожки. — Можешь еще откатиться задом, это в другую сторону. — Ты, блин, — злится, делая ко мне шаг, — куда-то свалила. Даже не объяснила нифига. Это нормально? — То есть, это повод мгновенно упасть в объятия другой телки? — цежу я. — Мы просто тусовались, — заявляет он. — Ты из монастыря? — Я провела шестнадцать часов в спа-салоне в подвале, — звенит мой голос. — Потому что твоя подруга Лена закрыла меня там, пока я была в душе. Не знаю, какой реакции ожидала. Мое собственное сердце по инерции ускоряется. На лице Влада зависло удивление. Брови ползут вверх, потом сходятся на переносице. Даже его плечи под курткой напрягаются. В этот момент мне вдруг хочется дать ему еще один шанс. Может быть, ни один вменяемый человек и не стал бы искать меня там, но теперь, когда он знает, как все было… может быть, мне не придется выдирать ей волосы самой? Может быть, он накажет ее сам? — Шестнадцать часов? — повторяет хрипловато. — Да, — смотрю в сторону, снова чувствуя себя уязвимой. Влад молчит. Из-за рок-басов я не слышу ни единого звука вокруг. Глядя в сторону, жду, что он меня обнимет или… ну, ты и дура… Нельзя ожидать от всех парней того, как повел бы себя один-единственный, другой. — Ого… — бормочет Влад. — Мощно… Смотрю на него, повернув голову. Почесав пальцем, на котором качается брелок, бровь, он вдруг спрашивает: — Че ты ей сделала? — Кому? — спрашиваю рассеянно. — Лене, — уточняет он. Смотрю на него так, будто впервые вижу. — То есть, это я виновата? — спрашиваю хрипло. — Ну, я не знаю… — откашливается он. Втягиваю носом воздух так, что в нем печет. Рука немеет от желания залепить ему по лицу. Вместо этого сдергиваю с его пальца брелок сигнализации и запускаю в сторону детской площадки. Они пролетают над машиной и приземляются куда-то в грязный снег на нерасчищенном участке в десять квадратных метров за бордюром. — Ты больная?! — орет. — Как я теперь их найду?! Я знаю, что его машина заведется и без них, просто он не сможет ее закрыть. — Подождешь весны, — выплевываю. — Это серийный выпуск! — пс