– В Юго-Восточную Азию?
– Ни в коем случае! Там нельзя мешать!
Принёсшего водочку официанта немного, лишь самую малость, удивила горячность товарища Генерала. Вместе с графином водки он принёс малосольную селёдку, притаившуюся между чёрным обжаренным на масле хлебом и кольцами белого лука. На подносе, кроме запотевшего графина и селёдки, расположились в приятной симметрии две крошечные стопки. Кобальт вздохнул. Под такую тару разговор может быть долгим.
– Какая-то у нас с тобой сегодня еда наоборот. Сначала основное блюда, а потом закуска, – проговорил товарищ Генерал, проглотив первую крошечную порцию водки. – Итак, мы пришли к заключению, что в Юго-Восточной Азии нельзя мешать. В настоящее время я вижу смысл помогать именно в западном направлении.
Кобальт задумался. Он тщательно прополоскал рот ничтожным количеством идеально холодной водки. Вкус слегка поджаренного на подсолнечном масле хлеба с лёгким хрустом и остротой лука порадовал его рецепторы.
– Западное направление, говорите вы… – пробормотал он.
– Не мямли, Кобальт! Ты учился в советской школе и должен знать географию. Раз и навсегда запомни: отличие запада и востока в Европе определяется Берлинским меридианом, потому что Берлинский меридиан – это линия нулевой изотермы января.
– Ну и завернули вы, товарищ Генерал! «Изотерма», «меридиан»!
Товарищ Генерал резво крутил головой, закусывая очередную крошечную стопку очередным сэндвичем с селёдкой.
– Не бухти, Кобальт! – проговорил он, отдышавшись. – Это буквально означает следующее: западней Берлина в январе положительные температуры и можно даже не топить – никакой беды не случится, в том числе обморожения. Бетонные и кирпичные здания выстоят и не разрушатся. Зато восточнее Берлина зимой морозы, и поэтому, скажем, бетонное здание скоро начнёт рассыпаться. Вот в чём разница! Теперь ты понял, кому надо помочь?
Кобальт кивнул. Официант разлил по напёрсточным стопкам остатки водочки.
– Им надо помогать, Кобальт. Помогать бороться за правду, а правда у каждого своя. Для такой работы нужен большой человеческий ресурс. Для нас ценен каждый человек с опытом. Каждый! Критерий отбора один…
Товарищ Генерал умолк на минуту, чтобы проглотить крайнюю порцию водки.
– Правило пяти выше, – проговорил Кобальт.
– Вот уважаю тебя за понятливость! Ты сказанное мною доведи до Хоббита и его помощников. Эй, малый! Принеси-ка мне счёт!
Глава двенадцатая. Заключительная
Ася рассеянно щёлкала мышкой. Сначала вошла в подписки Яндекс-Дзен, потом кликнула по обзорам событий на театрах войны. Украина, Мьянма, Ближний Восток, немного Латинская Америка. А вот и хорошо откормленный писатель-фантаст. Этот предчувствует гражданскую войну в США. Действительно, фантастика. Ася не принимает новости близко к сердцу. Однако людей жалко. Многие погибнут внезапно. Многие примут мученическую смерть. Она вспоминала и Святослава Гречишникова. Этими днями они беседовали не раз. В один из дней их диалог длился около четырёх часов. Свят помог ей пережить паническую атаку. Совсем ещё недавно Асю накрывало еженедельно. Врач назначил лечение. Она исправно принимала какие-то таблетки. Что-то даже закапывала в нос.
Панические атаки миновали после того, как Гречишников сообщил, что имеет связь с Авелем, и тот сообщил ему, что Саша жив-здоров и где-то рядом. Нет, они не друзья, но волею случая Авель не бросил Сашу. Наоборот, они сообща пытаются отыскать в хаосе Газы Сашиных детей.
– С ними всё будет в порядке, – заверил Асю Гречишников. – И детей они найдут.
– А ты? – спросила Ася.
– Я на другом континенте и назад не вернусь никогда. Понимаешь, Америка – это по сути остров, которому ничего никогда не может угрожать. В то время как Европа скоро превратится в новый халифат, и превращение это произойдёт через войну. Событие на Украине – всего лишь эпизод мировой бойни, средство для прореживания русских.
– А Израиль?
– Израиль – ошибка истории. Он обречён.
– Ты советуешь нам отправиться в США? Я спрашиваю, потому что я обязана сохранить семью. Мой сын… Ну, он не такой, как твой. Он…
– …просто послушный еврейский сынок. И ты была такой же послушной еврейской дочкой. По совету мамаши ты предпочла приличного трезвенника Сидорова разбитному и непредсказуемому, слишком активному Гречишникову…
– Мамы нет. Сидорова нет. Остался только ты. Выходит, ты победил.
– Хитришь! Впрочем, только тебе дам самый ценный совет. Ах, если б я мог вернуться в Россию!.. Но я не могу…
– Теперь ты хитришь…
– Отнюдь! Если США – это остров безопасности, то Россия – это вселенная. Что бы не происходило в мире, какие бы империи не рушились, Россия выстоит и приумножится. Русские могут отступить и до Урала, и за Урал, но потом они просто сожмут кулаки и… Россия – это неисчерпаемый ресурс. Россия – это стратегическая глубина. Россия – женская душа…
– Ты не пишешь стихи?
– Думаешь, я пьян? Жалеешь меня? Вот и Россия всех жалеет. Даже того, кто не слишком-то мил, посадит за стол и накормит… из жалости. Выслушает, как ты сейчас. Поэтому совет: оставайся в России. Из дома ни шагу.
Свят задохнулся. Умолк. Какая прочувствованная речь! Возможно, он действительно нетрезв?
– Тебя здесь считают врагом, – проговорила Ася. – СМИ пишут, будто ты…
– Всё правда. Так и есть. Я ошибался, ставя знак равенства между властью и деньгами. Оказалось, власть и деньги – это разные вещи. Не на того коня я поставил. Сделанного не воротишь, но мне хотелось бы, чтобы по крайней мере наши сыновья…
Свят запнулся. Ася встревожилась. Что ему понадобилось от Саши? Может быть, это месть такая изощрённая?
– Что? Ты сказал «наши сыновья», но Авель только твой сын. Я тут ни при чём.
– Ты по-прежнему мне не доверяешь… Впрочем, не суть. Главное, чтобы наши сыновья научились следовать принципам пяти выше. Не слышала? Мне поведал о них Иннок Табачник. Духовное выше материального, общее выше частного, справедливость выше закона, служение выше владения, власть выше собственности. Это устав какой-то секты. Помнится, у Иннока были какие-то проблемы с ФБР, но их разрулил. Если он окажется рядом с нашими сыновьями, он их научит, он их просветит.
Ася так была измучена своими переживаниями, что словам Святослава о секте не придала никакого значения. Тем вечером она уснула с мыслью об Израиле, который, возможно, обречён, а США суть остров безопасности, а Россия… И слава богу, что есть стратегическая глубина! Впервые за долгое время она спала крепко и её не мучили кошмары.
Текли недели. Донесения Иннокентия Табачника чередовались с тревожными новостями, которым Ася пыталась не верить. Она анализировала контент, выискивала противоречия.
«На севере сектора Газа израильские войска нанесли серию ударов по различным районам столицы палестинского анклава, а к северу от Газы под огнем оказались города-спутники».
«На юге сектора Газа объявлено о начале очередной контртеррористической операции Армии обороны Израиля к востоку от Хан Юниса. При этом данных о продвижении и активных боестолкновениях пока нет».
«На ливано-израильской границе стороны обменивались ударами. „Хезболла“ осуществила пуск ракет по Кирьят Шмоне и другим городам, в ответ Армия обороны Израиля ударила по югу Ливана, ликвидировав очередного палестинского командира».
«Ночью израильские ВВС нанесли авиаудар по сирийской провинции Хомс, а в Красноморском регионе бойцы йеменского движения „Ансаралла“ атаковали безэкипажными катерами неназванное гражданское судно».
«Политический офис „Ансаруллы“:
– сионистский режим продолжает совершать кровавые резни, одну за другой, беспрецедентно оскверняя палестинскую кровь;
– арабские и исламские правительства по-прежнему молчат и бездействуют, как будто не видят, не слышат и не говорят;
– мы осуждаем и выражаем протест против новой резни сионистов против молящихся в школе а-Тааби'ин в районе Аль-Дардж в центре сектора Газа;
– это бесстыдство, достигшее своего предела, совпало с катарско-египетско-американским заявлением, которое предоставляет убийцам больше времени для осквернения палестинской крови;
– катарско-египетско-американское заявление предоставляет политическое прикрытие лидерам врага „Израиля“ для дальнейшей агрессии по всему региону;
– до каких пор арабские и исламские режимы будут ждать, и кого они ждут, чтобы выполнить свои гуманитарные, исламские, национальные и арабские обязанности?
– мы выражаем искренние соболезнования и поддержку семьям и родным невинных жертв, убитых несправедливо и агрессивно;
– подчеркиваем, что эта священная, чистая и драгоценная кровь не будет потрачена напрасно, а, с Божьей помощью, станет основой для уничтожения режима и победы дела, восстановления прав;
– мы вновь подтверждаем нашу преданность Палестине, ее народу и сопротивлению, заявляя, что Йемен продолжает свою поддержку и народную солидарность, а также военное обострение».
Ах, вот ещё!
«Флаг израильского режима сожгли в Швеции.
Активисты в Швеции сожгли флаг сионистского режима в знак солидарности с народом Газы и в поддержку Палестины, несмотря на репрессивные действия шведской полиции».
«Военно-транспортный самолет армии США C-17 доставил новую партию военной техники в аэропорт Бен-Гурион в Тель-Авиве».
«В палестинской деревне Аль-Ауджа, расположенной в 10 милях к северу от Иерихона, группа сионистских поселенцев напала на американского журналиста Рейнса Брендана, который готовил материал об уничтожении палестинской инфраструктуры и перекрытии доступа к воде.
Поселенцы остановили машину журналиста, оскорбляли его, плевали в него и обливали пивом».
«Житель Газы: „Я призываю весь мир – спасите нас от Хамаса, прежде чем спасать нас от евреев. Они (Хамас) – те, кто торгует нашей кровью. Каждый день проливается наша кровь. В каждом месте, куда мы приходим, нас снова отвергают. Посмотрите, наши женщины и дети находятся на улицах. Арабская нация, исламская нация, спасите нас от Хамаса, прежде чем вы спасаете нас от евреев“».