– Да, можете сходить к ментам, – кивнул Алик, – и нас можете заложить. Ну, типа, что мы здесь, у вас… Только я не советую вам этого делать.
– Да нет, не стану я вас закладывать, – беспомощно пробормотал Евгений Владиславович. – И в милицию не обращусь. А с друзьями своими поговорю. Они у меня в бизнесе, и лиговские на них наезжали…
– Вот видите, как хорошо, – обрадовался Юра.
– Ну, я пойду? – Шустов провел рукой по входной двери.
– Прямо сейчас?
– Ну да.
– А зачем вы тогда приходили?
– Да так, по пути заехал. Очки забыл…
Шустов взял солнцезащитные очки, лежавшие на телефонном столике, и поспешно вышел из дома.
Юра вернулся в комнату и обомлел, глядя, как завороженно смотрела на Витка Сонька. Как на икону какую-то смотрела, с обожанием. Тут на отца в прихожей наезжали, а ей хоть бы хны. Засмотрелась на красавчика Витка и берега потеряла. Нимфоманка хренова…
– Эй, может, на меня глянешь? – зло спросил он.
Сонька оторвала взгляд от Витка и с удивлением посмотрела на него.
– А разве я на тебя не гляжу?
– Да мне все равно. Давай в спальню! Я сейчас приду!
– В спальню? – пришла в замешательство Сонька. Затем, после короткой паузы, согласно кивнула. – Ну, хорошо… Только ты не долго… – И ушла в другую комнату.
– Я буду долго. Ты не против? – рассерженно посмотрел Юра на Витка.
– А почему я должен быть против? – удивленно спросил тот.
– Да мне кажется, что вы тут без меня спелись…
– Не надо на меня наезжать, понял? На кого хочешь наезжай, а меня не трогай!
Виток только с виду безобидный. Смотрится он вроде бы и внушительно, но внешность у него не угрожающая. Но если его тронуть, он может впасть в самую настоящую ярость, в ту, которая с нежелательными последствиями. А удар у него – будь здоров! И хотя Юра чувствовал, что сможет сладить с ним, он обычно сдавал в таких случаях назад. Была какая-то особая сила в Витке…
– Мы на Сонькиного отца наехали, если ты не в курсе, – сбавляя обороты, огрызнулся Юра.
– Я все слышал.
– И Сонька слышала?
– И Сонька слышала. Я ее успокоил, сказал, что зла ее отцу не желаем. Да и она это понимает. Ты же защитил его от Короба. И дальше защищать будешь. Жестко будешь, но без беспредела. Или с беспределом? – спросил Виток, пронзительно глядя на него.
– Да нет, какой беспредел? Только он этого может не понять, – хмыкнул Юра. – Пойдет в ментовку и сдаст нас.
– Может пойти, – подтвердил Алик. – А мы здесь. Надо сматывать удочки.
– Ты сматывай, тебе надо, – без всякой задней мысли сказал Юра. – На тебе пять трупов. А на мне что? Ничего… Если что, пусть меня забирают. Изнутри посмотрю, что там в ментовке творится. Заодно скажу, что мы не при делах…
Не очень-то Юра хотел встречаться с ментами, но в то же время надо было расставить все точки над «i», как это сделал Виток. Ведь за ним сейчас никто не охотится. А заодно перед пацанами хотелось покрасоваться, дескать, смотрите, какой я смелый. И потом, побывать в ментовке ради общего дела – это, по-любому, плюс к авторитету.
Алик упрямиться не стал и ушел вместе с Витком. И пистолет у Юры забрал, чтобы того со статьей не повязали.
Юра отправился в спальню, но Соньки там не оказалось, он нашел ее в кухне и недовольно спросил:
– Не понял, а почему ты здесь? И почему в одежде?
– А кто соус варить будет? – движением руки показала она на дымящуюся кастрюлю на плите.
– Мы его варить будем, – сказал Юра, распоясывая халатик девушки и думая при этом, что уж он-то постарается выгнать Витка из ее дурной головы…
Глава 9
Расставаться с деньгами всегда нелегко, особенно если это бестолковые траты.
– Ну и зачем я должен отдавать тридцать «штук», если ни хера не делается? – Роджер смотрел на Ульяну недовольно, даже с угрозой. Ведь это ее вина в том, что Желудев поимел их на тридцать «зеленых штук».
Срок прошел, и теперь Желудев требует новой выплаты, вот, что называется, «пустили козла в огород». Ему «капуста» нужна, а Ульяну снова будут наказывать. Впрочем, она уже привыкла к тому, что во всем кругом виновата. Как и к тому, что Роджер не может обходиться без нее в своих делах. Она уже давно в курсе всех событий и, в принципе, могла бы обходиться без него. И с авторитетом у нее все в порядке. После гибели основных пацанов Роджер укрепил бригаду новыми и, надо сказать, толковыми бойцами, да и «старики» держали Ульяну за свою, подчинялись ей.
– Ну да, запольские отморозки на свободе… – сказала она. И предчувствуя упрек в свой адрес, добавила: – Это моя вина. Надо было сразу Соболя на них натравить…
– А мы натравили ментов, – охотно принял ее покаяние Роджер. – И теперь торчим им тридцать «штук» в месяц. А отморозки до сих пор на свободе и все Заполье под себя подмяли.
– Зато нас никто не трогает.
– Не хватало еще, чтобы они нас трогали!
– Да нет, они не трогают. И менты не рыпаются. Тишь да гладь.
Роджеру даже не пришлось ложиться на дно, как советовал ему Желудев. Все шло своим чередом. Одни дальнобойщики платили дань деньгами, другие – своими машинами. Наркота и девочки приносили хорошую прибыль. Жаль только, что про Заполье пришлось забыть. Информация оттуда поступала исправно, и Ульяна знала, что там происходит. Запольские отморозки вошли во вкус, взяли под себя весь город, и теперь местные коммерсанты платят им дань за так называемую охрану. А менты даже в ус не дуют, и это при том, что им заплачено.
Но так ведь и без Заполья дела у Роджера идут, как надо. Три фуры за последние две недели перехватили, с большой выгодой и без последствий. Чисто и гладко было сработано…
– Когда менты нас в разработку возьмут, мы взвоем. А они точно возьмут, если делиться не будем.
– Ну, если солнце на землю упадет, всем кранты, а оно ведь не падает. Мне что, и за это платить надо? – с ухмылкой спросил Роджер.
– Ну, так то солнце, а тут Желудев. Попробуй тронь его…
– А зачем его трогать? Желудева прибрать надо. Только тихо. Пусть потом оркестр громко играет, когда его в последний путь повезут.
– Ты уверен, что так надо? – встревожилась Ульяна.
Одно дело – простого человека убить, и совсем другое – мента. Такая карусель может закрутиться, если с Желудевым что-то случится.
– А я что, на лоха похож, чтобы по тридцать «штук» ему отстегивать?
– Так это не только на него, там на всех…
– Да мне плевать, на кого из ментов наше лавэ уходит. Впустую уходит. Если бы толк был… – Роджер задумался, приложив палец к щеке. Но пауза была недолгой. – А толк будет. Не хотят менты за деньги работать, пусть задарма вкалывают. Есть у меня тут одна мыслишка… Надо бы с запольскими замириться.
– Это ты о чем? – удивленно посмотрела на отца Ульяна.
– Запольские в силу входят, как бы кровавую баню не устроили. А нам это не нужно, дела делать надо спокойно.
– Но ты же собирался Заполье к рукам прибрать.
– Так я своих планов и не отменял. Просто сейчас не время. Короче, поедешь к ихнему главному, поговоришь с ним.
– Я?! К главному? – оторопела от неожиданности Ульяна.
– Ага, будешь голубем мира, – криво усмехнулся Роджер.
– А ты уверен, что именно я должна поехать?
– Баба ты красивая, мужики на тебя слюни пускают. И этот растает. И лапшу на уши вешать умеешь. В общем, мир и дружбу предложишь, а я потом все это отменю.
– Ну да, я же баба, мое слово ничего не значит, – обиженно проговорила Ульяна. – После меня можно и отменять…
– Да, ты баба, и твое слово мало что значит. – Роджер даже не попытался ее утешить. – Но запольские так думать не должны. Ты должна убедить их, что мы не хотим с ними воевать.
– Хорошо, я согласна.
Ульяна незаметно усмехнулась. Знал бы Роджер, кого она представляет себе на его месте, когда он издевается над ней в постели. Узнай он это, вряд ли ему пришла бы в голову идея свести ее с красавчиком Витком.
Не так-то просто оказалось выйти на запольских отморозков.
Не было у них штаб-квартиры вроде кафе, где собиралась братва, обсуждая свои дела. Поэтому пришлось искать близких к Витку людей и через них назначать встречу.
В результате она все-таки состоялась, и не где-нибудь, а на той самой базе отдыха на берегу озера, куда Ульяна ездила отдыхать вместе со Стасом, Лопухом и Соболем и по дороге к которой они нарвались на запольских отморозков. Знал бы Стас, чем закончится его дурацкая выходка…
Виток и его друзья ждали ее на открытой веранде кафе, что нависала над зеленоватой гладью озера. Надо было видеть, как вытянулись их лица, когда Ульяна вышла из своего «БМВ». Им еще далеко до того, чтобы ездить на таких тачках. Но дело было не в машине, а в ней самой. Ведь она была четвертым человеком в том квартете, с которым они почти покончили. Наверняка они решили, что она ехала на озеро, чтобы порезвиться с бандитами или тупо обслужить их.
Но она и тогда не походила на дешевую девку: одета была для этого совсем неплохо. А сейчас и вовсе одета строго, в дорогой брючный костюм, на манер тех, что носят деловые женщины. Не должно быть в ней никакой вульгарности, но и строгость в ее наряде вовсе не чрезмерная. При желании собеседник мог допустить вольную фантазию на ее счет.
Виток смотрел на нее спокойно, с непроницаемым выражением лица. И в глазах пустота. Не сказать, что ледяная пустота, но все же…
Никто из них не встал со своего места, когда она в сопровождении двух телохранителей поднялась на веранду и внимательно оглядела парней. Молодые они, но выглядят круто, а один, тот, что поменьше, чуть не лопается от самодовольства. Возможно, это и есть тот самый Александр Лебедев, на руках которого кровь лиговских бойцов. Желудев объяснил Ульяне, что у Ивашова и Старожилова было алиби, когда убивали Соболя, Рыбаря и Самоху, а Лебедев в это время был с девушкой, но слишком уж шаткое это алиби, поэтому, вероятнее всего, именно он застрелил Соболя с пацанами. Веселый он с виду, хорохористый, но за ярким блеском в глазах угадывается морозная бездна черного космоса, где нет никаких понятий о смертных грехах.