У запольской троицы тоже были свои телохранители – два крепких парня в стареньких, вышедших из моды джинсовых куртках, под которыми, возможно, скрывались пистолеты. Из арсенала лиговской братвы запольские отморозки увели, ни много ни мало, пять боевых стволов. Хотя пистолеты, из которых убивали, наверняка уже лежат где-нибудь на дне речном. Если, конечно, сидящие перед Ульяной парни не идиоты.
Она не стала ждать, когда запольские поднимутся со своих мест в знак приветствия. Это бесполезно, ясно же, что ребята держат марку. Глядя на них с официальной прохладцей, Ульяна ногой выдвинула из-за стола свободный стул, села и скривила губы в небрежной усмешке.
– С гостеприимством у вас не очень-то.
– А кто ты такая, чтобы тебя встречать с хлебом-солью? – с вызовом ответил ей Ивашов. Судя по всему, он умел держаться в резких разговорах на встречных курсах.
– Я – дочь Роджера.
– Да? – Ни одна черточка не дрогнула на его лице, только глаза выразили удивление.
– А ты думал, кто?
– Ну-у… Были мысли.
– Я не шлюха. И не «плечевая». И еще мне очень жаль, что все так вышло.
– Что вышло?
– Что Стас столкнул вас с дороги. Он-то думал, что вы лохи, а вы оказались крутыми пацанами.
– Не на тех нарвался, – уточнил напыщенный Алик.
– Вот именно, – дружелюбно взглянула на него Ульяна.
Ей совсем не нравилось, что Ивашов не уделяет ей должного внимания. Не было в его глазах того огонька, который зажигается у мужчин, когда появляется интерес к женщинам. Ей вдруг захотелось его пронять, она перенесла свое внимание на Алика и многообещающе улыбнулась ему. А он, похоже, принял это как должное. Есть такая категория мужчин, которые всерьез считают, что все женщины для того и народились на свет божий, чтобы принадлежать им и ублажать их. И неважно, красивые ли они, мужчины из этой категории, все равно их самомнение зашкаливает. Алик на внешность не фонтан, но интерес к своей персоне со стороны Ульяны воспринимал как должное.
– Просчитался Стас, – тем временем продолжала она.
– За что и схлопотал, – самодовольно ухмыльнулся Старожилов.
И этот совсем не интересный на внешность. Такой же крупный, как Соболь, сильный, но та же сермяжность в движениях и грубых чертах лица. И одет он абы как, чего не скажешь про Витка. Этот следит за собой – и снаружи, и изнутри. Красавчик, одним словом.
– Схлопотал, – кивнула Ульяна. – А потом пошло-поехало. Война миров. Война двух деревенских миров.
– Наш мир не деревенский, – возмущенно повел бровью Алик.
– Ну да, у вас же город. Так и у нас поселок. Но город у вас маленький, деревенского уровня. Как и наш поселок.
– И что дальше? – сухо спросил Ивашов, обрывая ее разглагольствования.
– Есть предложение: дружить деревнями. Лучше худой мир, чем добрая ссора.
– Ты предлагаешь худой мир?
– Да, я предлагаю худой мир. Если бы мы хотели предложить добрый мир, к вам бы приехал Роджер. А так к вам приехала я.
– Значит, не мир ты нам предлагаешь, а перемирие.
– Я предлагаю вам мирное сосуществование. Вы занимаетесь своими делами здесь, в Заполье, а мы своими, на своей территории. Вы не лезете в наши дела, а мы не лезем в ваши.
– Я согласен, – недолго думая, кивнул Ивашов и повернул голову к Юре.
– Ну, я тоже согласен, – сказал Старожилов.
Того же мнения был и Алик. Он произнес свое «да» и при этом залихватски подмигнул ей, дескать, раз уж мы решили жить в мире, то почему бы нам не познакомиться поближе?
– Кстати, меня Ульяна зовут. – Она обращалась ко всем, но мило улыбалась ему.
– Алик.
– Юра.
Виток тоже представился, назвался по имени, но от него так и веяло прохладой.
– А зачем ты сюда со Стасом ехала? – спросил вдруг Алик. – Ну, тогда, в июне…
– Отдыхать мы ехали.
– Может, теперь с нами отдохнешь? – хитро улыбнулся он.
– А с кем конкретно?
– Я тебе нравлюсь, поэтому можно со мной.
– Ты мне нравишься? – насмешливо-удивленно повела бровью Ульяна.
– А разве нет?
– Ну, есть что-то. Но твое нахальство отбросило тебя на два шага назад.
– Гы-гы! – засмеялся Старожилов. – На сраной козе хотел подъехать! Начинай все сначала! А я не нахал, нет? Может, ты со мной отдохнешь?
– Пошутили, и хватит, – поднимаясь со своего места, с серьезным выражением лица сказала она.
– Уходишь? – спросил Виктор и вместе с ней направился к выходу из кафе.
Ульяна заметила, как он подал знак своим друзьям, чтобы те оставались на месте.
– Да, мне уже пора.
– Отец ждет?
– Ждет. И я должна сказать ему, что переговоры прошли успешно, – сдержанно улыбнулась она.
– Ему это важно знать?
– А ты как думаешь?
– Думаю, что нам война не нужна. Но и мир у нас какой-то подозрительный.
Виктор проводил ее к машине, но она не торопилась садиться в свой «БМВ». И двум своим бойцам велела ждать в сторонке.
– И что в нем подозрительного?
– Все это похоже на какую-то глупую игру. Все какое-то ненастоящее.
– Я ненастоящая?
– Да, ты ненастоящая.
– А Роджер настоящий?
Похоже, Виктор не воспринимал ее всерьез, и она хотела это проверить.
– А Роджер настоящий, – кивнул он.
Да, не видел Виток в ней бандитского авторитета, поэтому и терзался сомнениями. А утешить Ульяна его не могла. Потому что Роджер действительно затеял какую-то пакость, а ее использовал как отвлекающий манер.
Глава 10
В любви главное – прелюдия: знакомство, ухаживание, первые минуты в постели, а потом уже не очень интересно, хотя секс и сам по себе, конечно же, заслуживал внимания. И все-таки ухаживать за девушкой было интереснее, чем владеть ею. Утром она уже становилась прочитанной книгой, а потому возникало желание идти в «библиотеку» за новой.
Так и сейчас. Лелька – красивая девчонка, хороша в постели, но уже хочется поскорей избавиться от нее. Выгонять ее Виктор не станет, он уйдет сам. Дела у него, на них он и сошлется, чтобы она не задерживалась в его квартире. А если вдруг она не очистит помещение к исходу дня, придется заночевать у Юрки.
Дел же у него хватало. Сам того не ожидая, Виктор возглавил целую бригаду. Уличную бригаду, которая вдруг стала бандитской. И сам он вдруг стал бандитом. А как еще он мог себя назвать, если его люди занимались рэкетом, а если точнее, «крышами»? Четырнадцать пацанов под ним – кого-то он знал хорошо, кого-то не очень, а кто-то вырос, как гриб после дождя. Все как-то спонтанно организовалось, и теперь Виктору приходилось стараться, чтобы сделать из этого стада что-то вроде боевой бригады, где один за всех и все за одного. Мушкетерская романтика здесь ни при чем. Только сплоченная бригада могла контролировать городских бизнесменов и держать в узде местных уголовников, которые также не прочь погреть руки на чужом добре. Шмон сейчас в тубдиспансере с чахоточной горячкой, его первый кореш Кустик умер от передозировки, среди блатных разброд и шатание, поэтому большой угрозы они не представляли, а мелкие проблемы решались без особых трудностей. Коммерсанты и прочие буржуи признали новую власть, платили за «крышу» вроде бы исправно. А главное, лиговские успокоились, даже предложили мир без дружбы.
Сейчас Виктор соберет пацанов у Дворца спорта, устроит им разминку в спортзале, чтобы жизнь медом не казалась. Есть у него в команде ребята что надо, но хватает и таких, кто лыком шит. От таких избавляться он не станет, просто постарается сделать из них отличных бойцов. Его бригада должна состоять из людей сильных духом и телом, иначе кранты… Должна, но будет ли? Что-то очень Виктор в этом сомневался. Цель он себе поставил, но шел к ней не очень уверенно. Может, потому, что не было у него желания стать крутым бандитом, просто следовало оправдать доверие, которым озадачили его пацаны. Он понимал, что без него Алик и Юрка передерутся, разорвут общее одеяло и в итоге останутся ни с чем. А это не с работы уволиться и остаться без средств к существованию. Цена поражению в их деле – жизнь или свобода. Что-то пойдет не так, и можно потерять сначала одно, а затем и другое. Менты навалятся, конкуренты добьют – вполне реальный вариант. Словом, не видел Виктор иного выхода, как идти вперед навстречу мраку в конце тоннеля. Шел без особого желания, но со всей ответственностью за себя и своих пацанов. И героем себя при этом совсем не чувствовал, даже готов был назваться дураком.
Виктор вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Спустившись вниз на один этаж и почувствовав чье-то присутствие сзади, он обернулся и увидел Ульяну, которая тенью следовала за ним. Черные джинсы на ней, такого же цвета водолазка и плотно застегнутая кожаная куртка. Она подкралась к нему бесшумно, эффект неожиданности за ней, так же, как и право на первый выстрел.
Именно об этом она сейчас и думала, направляя на него сложенные вместе пальцы правой руки и снисходительно усмехаясь.
– Пиф-паф! Твоя песенка спета!
Он действительно беззащитен перед ней. Пистолет у него был, но под курткой, за поясом, пока его достанешь…
– Ты что здесь делаешь? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Виток.
Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы держать перед ней марку. Нравилась она ему. Как женщина очень нравилась, но не мог он забыть и того, что перед ним враг. Как бы ни складывались между ними отношения, а находились они по разные стороны баррикад. Вроде бы и предложила она ему мир, но он ей не верил.
– Забочусь о тебе.
– Заботишься?! Обо мне?
– Представь себе.
Глядя на него с пьяной истомой в глазах, Ульяна подошла ближе и вдруг положила руки ему на плечи, сомкнув пальцы за шеей. Она головокружительно пахла свежими розами. И угрожающе, потому что эти розы были с шипами.
– Ты ходишь без охраны, и тебя может обидеть каждый… киллер.
– Киллер? – хмелея от ее близости, переспросил Виктор.
– А ты что, бессмертный?
– Нет.
– Значит, тебя могут убить.