– Что-то здесь не так. Подвох какой-то.
– Это уже мои проблемы. А в наши дела она лезть не будет, это я обещаю…
Виктор не собирался уподобляться Роджеру, который использовал Ульяну для своих темных дел. Он ее в свои проблемы впутывать не станет. А если ей вдруг некуда станет девать свою энергию, он поможет открыть бизнес в городе. В этом деле тоже надо крутиться, как белка в колесе, и решать головоломки, так что скучать не придется.
Виктор подошел к Ульяне и сел рядом с ней. Неважный у нее вид, нет прежней окрыленности, но и жалкой она не выглядела.
– Ты меня не обманула, – начал он, а потом подробно изложил ситуацию у него на квартире.
– У меня четвертый этаж, через балкон я выбраться не смог бы, – вслух рассуждал он. – Может, менты и не выставляли пост под моим балконом.
– А если выставляли? Если видели, что ствол из твоей квартиры выпал?
– Там нет моих отпечатков.
– Ну и что? Сейчас не тот случай, когда ментам нужны доказательства. Им достаточно подозревать тебя в убийстве Желудева, а там они найдут что-нибудь, чтобы закрыть в камеру. А ночью к тебе придут здоровенные амбалы с дубинками. Каждую ночь будут бить, пока не сдохнешь…
– Спасибо, утешила.
– А я не собираюсь тебя утешать. Я собираюсь тебя отсюда забрать.
– Куда?
– В Москву. Если твоих отпечатков на стволе нет, то менты тебе ничего предъявить не смогут. И в федеральный розыск тебя не объявят. А если ты сунешься к ментам, живым от них не выйдешь.
– И что мы будем делать в Москве?
– Жить. Бизнес откроем, деньги будем делать. Без всякого криминала, как нормальные люди.
– На какие шиши?
– А я богатая невеста. Роджер мне хорошее приданое оставил. Это не «общак», это его личные сбережения. Там очень приличная сумма.
– Я думал, ты останешься здесь, со мной.
– Здесь оставаться опасно, а в Москве мы легко затеряемся.
– Но я не хочу в Москву. Мое место здесь, – решительно проговорил Виктор.
– Ты все еще играешь в крутого авторитета? – спросила она, с тоской глядя на него, как на неразумного ребенка. – Еще не понял, что игры закончились? Менты от вас камня на камне не оставят.
– Поживем – увидим.
– Ты же говорил, что тебе не нравится такая жизнь?
– Не говорил.
– Но давал понять.
– Неважно, что у меня на уме, важно, как я живу. А живу я своим делом. И если моих пацанов забрали менты, я должен их вытащить.
– Их ты вытащишь, а сам увязнешь… Я уезжаю прямо сейчас, завтра будет уже поздно. И ты должен поехать со мной.
– Я не могу бросить своих пацанов.
– Не будь дураком!
– Нет, я остаюсь…
– Тогда до свидания, – разочарованно вздохнула Ульяна, поднялась из-за стола, повернулась к нему спиной и решительно шагнула к выходу.
– Прощай! – раздосадованно бросил он ей вслед.
Ульяна остановилась, резко развернулась к нему.
– А прощаться не надо!
Она хотела сказать что-то еще, но какая-то горечь подступила к горлу, надавила на глаза, и из них потекли слезы. Отчаянно махнув рукой, она побрела к своей машине.
Ульяна уехала, а где-то через час со стороны ворот донесся истошный вопль:
– Шухер, менты!
Юрка пугливо дернулся, схватил Виктора под руку и потянул к выходу. На машине от ментов уже не уйдешь, но можно перескочить через ограду вокруг базы и затеряться в лесу. Именно этот курс взял и Алик. Но Виктор отказался следовать за Юркой и остался на месте. Не факт, что пацаны смогут удрать от ментов, а на их руках, как ни крути, кровь Роджера. Если Виктор останется здесь, то менты переключатся на него, и пацаны точно смогут от них уйти. А он должен остаться, потому что менты застали их здесь врасплох по его вине. Нельзя было задерживаться, надо было уезжать отсюда сразу же, вслед за Ульяной. Ведь можно же было предположить, что Пух или Афанас могут сдать ментам этот адрес…
Глава 14
Где можно узнать, как чувствует себя водолаз, у которого в акваланге вдруг закончился кислород? Правильно, в милиции…
Глубина большая, до поверхности далеко, пока всплывешь, подохнешь от удушья. Еще немного, и все… Но нет, пакет с головы снимается, и легкие жадно втягивают в себя воздух.
– Ну что, говорить будешь? – спросил старший лейтенант Кочанов.
Он и не пытался изображать из себя хорошего полицейского. Плохой полицейский Желудев «приказал долго жить» и уступил ему свое место.
Кочанов сидел за столом, крутил в пальцах карандаш и исподлобья смотрел на Виктора.
– Не убивал я Желудева.
– Его убили из пистолета, который затем оказался в твоей квартире. Как ты это объяснишь?
– Не было никакого пистолета.
– Лейтенант Курочкин своими глазами видел, как пистолет вылетел из твоего окна.
– У лейтенанта Курочкина курочкина слепота.
Кочанов сделал знак, и стоящий за спиной Виктора старшина снова пустил в ход полиэтиленовый пакет. И снова в «акваланге» закончился воздух, и снова Виктор «поплыл» вверх. Он не сомневался в том, что пакет с головы когда-нибудь снимут, но доживет ли он до этого светлого момента?
Сознание уже почти отключилось, когда в легкие хлынул воздух. Старшина крепко держал связанного Виктора за плечи, иначе бы он свалился с табурета.
– А показания гражданина Пухова! Что ты на это скажешь? – продолжал гнуть свое Кочанов.
Он уже показывал Виктору протоколы допроса Гены Пухова и Паши Афанасьева. Но так ведь он не знал почерка этих ребят и не мог определить, они расписались под этими протоколами или кто-то другой. Скорее всего, Кочанов впаривал ему «липу». Ведь не было указано, где находился пистолет, а Пух нашел его под подушкой. Вроде бы и неважная на первый взгляд деталь, но как много она значила.
– А то я не знаю, как вы эти показания выбиваете, – с горечью усмехнулся Виктор.
– Пистолет, из которого убили капитана Желудева, был у тебя в квартире, – сквозь зубы процедил Кочанов. – И это факт.
– И этот пистолет вылетел и упал на клумбу из моего окна?
– Да, из твоего окна.
– Пистолет, из которого убили Желудева?
Кочанов снова подал знак, и старшина упаковал голову Виктора в полиэтиленовый пакет. На этот раз он потерял сознание, и ментам пришлось приводить его в чувство с помощью нашатырного спирта.
– Не надо паясничать, Ивашов, – возвращаясь на место, сказал Кочанов. – Ты же видишь, твои кривляния тебя до добра не доводят.
– Какие кривляния? Просто интересно, откуда вы знаете, что именно из этого пистолета убили Желудева? Вы что, уже экспертизу успели провести?
– А ты думаешь, это долго?
– Думаю, что не быстро… И кто вам сказал, что паленый ствол находится у меня?
– Сами догадались.
– Да неужели! – хмыкнул Виктор.
– Я тебе сказал, не надо поясничать! – зло зашипел на него Кочанов.
– Неужели ты не понимаешь, начальник, что меня банально подставили?
– Кто?
– Роджер.
– Зачем ему это?
– Жадный он, Желудеву за «крышу» платить не хотел.
– Какая «крыша»? Что ты несешь? Это ты предлагал Желудеву взятку за содействие. Он отказался, поэтому ты его убил.
– Самому не смешно, лейтенант?
– Старший лейтенант.
– А вдруг просто лейтенантом станешь? Вдруг твоему начальству не понравится, что вы с Желудевым взятки вымогали?
– Боюсь, что тебе, Ивашов, придется ознакомиться с уголовно-процессуальным кодексом, – злорадно усмехнулся Кочанов.
Знакомство с этим кодексом состоялось немедленно. Старшина взял с полки тяжелый талмуд и со всей силы опустил его Виктору на голову. Он поплыл, как боксер в нокдауне.
– Еще?
– Ну, если не трудно…
Виктор содрогнулся от удара. Ощущение такое, словно с десятого этажа вниз головой упал на горку гимнастических матов.
– Еще добавки?
– Ну, если хочешь, чтобы у меня крыша поехала…
Перед глазами у Виктора двоилось, но он даже не пытался сфокусироваться на Кочанове.
– А мне все равно, поедет у тебя крыша или нет. Главное, чтобы ты протокол подписал.
– Я под лажей не подписываюсь… Это Роджер Желудева «заказал».
– Нет Роджера, убили его. Сначала Желудева убили, потом его. Это называется тщательно спланированной акцией. И провел ее ты. Сначала Желудева, потом Роджера…
– Ага, убил Желудева, потом поехал домой, оставил там пистолет и поехал убивать Роджера из другого пистолета. По логике вещей, я должен был вернуться домой, чтобы оставить там и второй пистолет…
– А с чего ты взял, что Роджера убили из пистолета? – сделал стойку Кочанов.
– Да есть информация.
– Догадываюсь, откуда… Мне на Роджера наплевать, собаке собачья смерть. Но если мы начнем закапывать эту собаку под тебя, то ты по двум убийства пойдешь, а это верная вышка. Но я предлагаю тебе выбор – ты сознаешься в убийстве Желудева, а мы не предъявляем тебе Роджера.
– Так и за одного Желудева мне вышка «светит».
– Ну, суд учтет твое чистосердечное признание.
– Хорошо, я признаюсь… Признаюсь в том, что не убивал Желудева, – ухмыльнулся Виктор.
Сначала старшина надел ему на голову пакет, а затем опустил на нее всю тяжесть уголовно-процессуального кодекса. И бил он до тех пор, пока жертва не потеряла сознание…
На этот раз Виктор приходил в себя дольше обычного.
– Ты что, тупой? – снова насел на него Кочанов. – Нам же не нужно твое признание. Мы и так знаем, что это ты убил нашего коллегу и друга. Да все сотрудники отдела рады придушить тебя, гниду, собственными руками. Ты же здесь и дня не проживешь!
Виктор вдруг вспомнил свой первый с ним разговор.
– Но если я признаюсь, ты отвезешь меня в Москву, в областной ГУВД, где меня никто не тронет, – тускло усмехнулся он.
В Москве сейчас Ульяна. С наследством Роджера. Возможно, это действительно очень приличные деньги. Сейчас она живет где-нибудь в хорошей гостинице, потом купит квартиру, переберется туда и будет жить в свое удовольствие. Со временем откроет свой бизнес, начнет зарабатывать деньги… Хорошо ей. А ему плохо. Чертовски плохо. И все потому, что о