Почему был? Потому что я изменился ради тебя. Чтобы ты осталась со мной рядом, и я смог стать тебе хорошим отцом. Так я думал, что хоть чем-то отплачу Алексу за своё предательство.
Через несколько месяцев после расставания твоей матери и Алекса, она пришла ко мне беременной и призналась, что носит под сердцем ребёнка моего брата. Я не мог позволить, чтобы ты выросла без семьи, поэтому предложил Иде брак. Стал твоим отцом и пытался воспитать тебя правильно. Чтобы однажды появившись на пороге нового дома Алекса, он увидел перед собой очаровательную девушку. С красивой улыбкой. Умную. Начитанную.
Так я пытался загладить вину перед братом. Но так было в начале… Потом я полюбил тебя и просто не мог оторвать от тебя восхищённого взгляда. Ты лучшее, что со мной случилось, родная… Я считал, что мне будет легко отпустить тебя к Алексу потом, но… я не смог. Потому что ты стала мне дочерью! Настоящей!
И если я тебе во всём не признался раньше, то просто боялся перестать быть твоим отцом. Моя мать, Ида, Алекс… они все ушли на второй план и больше не имели для меня значения. Ты! Ты! И ещё раз Ты! Вот что было смыслом моей жизни!
Я благодарю Бога за каждый миг, проведённый с тобой. Я рад, что видел твою первую улыбку, слышал твой первый смех. Тому как учил тебя считать. То, как ты упрямилась. Помню как мы вдвоём, прячась от твоей мамы, лопали конфеты. Когда тебе какая-нибудь не нравилась, ты отдавала её мне и смотрела, как я её съедаю, приговаривая: «Папа, видишь, я нежадная! Я люблю тебя и делюсь с тобой!» и плевать мне было, что от избытка шоколада я покрывался сыпью. А помнишь, как училась на велосипеде кататься? Падала, а потом сто метров бежала ко мне, чтобы я подул на ранку, а передо мной начинала хромать, хитрюшка… Я помню всё, что связано с тобой! Надеюсь, ты тоже… Ты можешь отказаться от меня, но от этих воспоминаний не откажешься. Они будут с тобой и буду напоминать меня.
Главное, не плачь! Ты сильная девочка! И у тебя всё будет хорошо.
Прости меня, родная! У меня так и не появились собственные дети, но я всегда считал и буду считать себя самым моим родным и любимым человеком.
Я всегда завидовал брату и тому, как он может возразить окружающим. Он был моей противоположной копией. Мы иногда ссорились до такой степени, что я клялся, что не хочу иметь с ним ничего общего! Но в итоге… у нас с ним одна дочь на двоих. И я хочу сказать ему… спасибо! И попросить прощение.
Я люблю тебя, мой маленьких чужой комок.
Твой любящий отец Алексей.
Надеюсь, ты простишь меня за то, что я молчал столько лет…
И Алекс! Найди его и попроси у него за меня прощение.»
Слёзы градом льются из моих глаз, потому что… я помню каждый миг с папой. Помню и никогда не откажусь от него.
Мама! Я чувствую ненависть к ней! Она сломала папе жизнь! Обманула, сказав, что я дочь его брата! Господи!
Я ведь Алексу никто и тест Днк тому доказательство.
Она сделала это с ним и пыталась сделать и со мной. А в чём смысл? Её счастье!
И плевать ей было на то, что папа мог встретиться хорошую женщину и у него могли родиться свои дети, которые бы испытали то же самое, что и я. Любовь отца!
Она лишала его любви, детей, будущего и… всего!
Но в то же время, она подарила мне жизни и его… моего отца. Пусть и неродного.
Мне надоело! Она ответит за всё! За враньё! За сломанные жизнь! И за папу, и за Алекса!
Глава 44
Дарья
— Мам, — кричу через весь дом, выйдя из комнаты чуть ли не со слезами на глазах, но с чёткой целью: высказать женщине, что родила меня абсолютно всё. – Мама, ты где? – повторяю вопрос чуть громче, кипя от злости.
— Что случилось? – доносится до меня её сонный голос, а после она выходит из одной, из комнат, зевнув, запахивая халат на себе.
— Что ты наделала, мам? – спрашиваю её, подойдя к ней ближе. - Ты сказала папе, что я дочь Алекса? Поэтому он был всегда со мной? Поэтому любил? Он думал, что я его племянница? – закидываю её вопросами и в тот момент, когда она открывает рот, чтобы возразить, я перебиваю её. – И не надо мне врать! Я знаю, что Алексей Тимофеев не мой родной отец. Тест ДНК доказал это.
— О чём ты? – чуточку испуганно переспрашивает, посмотрев на то, что я держу в руке.
— Об этом! – произношу и протягиваю ей открытую на письме папы книгу. – Ты врала папе, а потом Алексу и всё это время мне! И для каждого из них я получается была племянницей! Ты удобно устроилась, знаешь?
— Алексей сам настаивал, чтобы ты была его дочерью, — произносит она, отведя глаза в сторону, но в её взгляде не было и капли сожаления или вины.
Ей даже не жаль меня, собственную дочь, что оказалась её главным рычагом управления всеми. Папой, бабушкой, Алексом… И хоть я не сожалею, что в некоторых случаях она поступила именно так, потому что моя жизнь сложилась прекрасно, я не могу принять тот факт, что папа предпочёл своей собственной жизни меня. А мама об этом прекрасно знала и… радовалась, что он глупый, повёлся на её сказку.
— То есть, ты не отрицаешь ничего? – возмущённо интересуюсь, почувствовав, как первая слеза катится по щекам. – Не чувствуешь вину, что сломала жизнь папе, чуть не сломала нашу с Алексом? Ты со всем согласна?!
— Нет, дорогая, — произносит она, счастливо улыбнувшись, отдавая мне книгу обратно. - Ты и правда дочь Алекса!
— Неправда! – прыснув, спокойно отрицаю её слова. - Я видела результаты ДНК, и мы друг другу никто. Ноль процентов родства! – большим и указательным пальцем изображаю ноль и показываю его маме с больной улыбкой на губах. – Что исключает то, что я ему племянница или дочь!
— Нет! – делает шаг на меня, непонимающе нахмурившись. - Алекс при мне открыл письмо с результатами и так было сказано, что вы состоите в кровном родстве, — уверенно заявляет. – Я своими глазами видела результат!
— Сколько процентов родства было? Ты точно туда смотрела? – спрашиваю её, выгнув бровь.
— Двадцать пять, кажется… Не помню.
— Нуу… Тебя обманули, мам. Если бы я была его дочерью, как ты говоришь, то процент нашего родства был бы больше. А так… тебя жестоко обманули. Двадцать пять будет, если он был мне дядя, а вот отец… там больше процентов надо, — печально заявляю, внутреннее злорадствуя, глядя на выражение лица собственной матери, наконец понявшей, что Алекс обыграл её в её же лживые игры.
— Алекс! Вот же… — злостно выдыхает. – Подлец! Какой же негодяй!
— Он поступил с тобой точно так же, как и ты с ним, — заключаю, пожав плечами. – Какие к нему претензии могут быть? Он даже мягко подложил тебе жабу.
— Даша! – рычит на меня, посмотрев на меня так, как не смотрела раньше. – Ты маленькая неблагодарная девчонка! Как же ты мне надоела! Ты и твой правильный «папочка». Век бы вас не видела, тварюги бессовестные. За что ты сейчас так со мной? Ты опять хочешь у меня отобрать счастье и покой?! Бессовестная! Неблагодарная! За что?
— Мам, ты хотела разрушить мою жизнь! – напоминаю ей, взмутившись её словами. - Я чуть ли аборт из-за тебя не сделала, понимаешь? Думала, что во мне живёт ребёнок брата отца… моего родного дяди! Я его люблю, а ты решила его отбить, обманув всех? Но Алекс тебе ни на одну секунду не верил и до меня пытался донести! Он на тебе якобы жениться собрался, только чтобы со мной рядом быть… И ты ещё спрашиваешь, за что я с тобой так? В тебе совсем нет ничего человеческого, мам? Ты моё счастье и жизнь разрушить хотела! Ты меня, что совсем не любишь? Ни капельки?
— Беременна? – удивлённо спрашивает родительница, бросив взгляд на мой пока ещё не очень заметный животик. – От Алекса?
— Да, мам!
— Ты должна сделать аборт! – тут же заявляет, повергнув меня в шок своими словами. – Немедленно! Я позвоню в клинику и тебе его сегодня же сделают! Да! Аборт! Надо аборт! Ты не должна рожать ему ребёнка!
— Почему? – вопрос вылетает сам собой. - Что ещё ты придумаешь? Мне нельзя иметь детей? Ты не готова становиться бабушкой? Что? Но… я больше не поверю, не единому твоему слову!
— Потому что… Алекс мой! – выкрикивает и делает ещё один шаг ко мне. Я делаю один назад, испугавшись сумасшедшего взгляда, в котором горит одно единственное желание – убивать. - Я его всегда любила и буду любить! Ты нам мешаешь! Я сама рожу ему ребёнка! Сколько он захочет!
— Любишь? – спрашиваю её. - Поэтому предала? Из-за любви? Да, мам? Так любила, что в сложные для него момент, отказалась?
— Я создала ему мотивацию для будущего обогащения, — выворачивает она ситуацию наоборот. – Он стал вновь богат, чтобы вернуться ко мне и показать, что он всё может. Он всё это сделал ради меня! Для меня! Понимаешь?
— Ты его бросила. Отказалась. А когда поняла, что ничего тебе ни с кем не светит, вышла замуж за брата Алекса и обманула его! А до этого за ещё одного мужчину, — рассказываю то, что узнала от Гринберга, пытаясь задеть её, чтобы хоть на каплю сделать больно. – Ты сошла с ума, мама? Мир не крутиться вокруг тебя! Алекс любит другую! Не тебя! О тебе он и забыл давно!
— Замолчи! – рыкает на меня.
— Не хочу молчать! Я устала потакать тебе, мам! Ты эгоистка! Ты даже родную дочь не пожалела на пути к своей цели: стать богатой!
— А зачем мне тебя жалеть? Ты молодая. Вокруг тебя парни бегают. Твой «отец» оставил тебе всё, что принадлежало ему и даже больше. А вот мне приходится всего добиваться самой. Самой карабкаться наверх, пока ты, та, что я родила, должна выстилать мне ковёр на пути к моей цели, за то, что я тебе жизнь подарила! А ты… даже и пальцем ради меня не шевелишь!
— Ты слышишь, что несёшь?! – пораженно восклицаю. – Я же… — хочу запротестовать, но замолкаю, поняв, что мои слова не имеют значения, если она за всю жизнь не увидела иного.
Не видела то, как я год собирала деньги, чтобы на её день рождения подарить ей её любимые духи или румяна или… Стихи, которые я в школе читала на праздниках, были и для неё. Я спонсировала её экспедиции. Выслушивала и всегда поддерживала как могла… И папа был всегда к ней добр.