– Да? Что случилось? А! Выпускной! Как же я забыл! И где вы были?
– На речном трамвайчике катался.
– Всю ночь? Один?
– Почему один? Почти весь класс был. У Сашки Артемьева отец в пароходстве работает. Он и договорился.
– На всю ночь?
– Ага. Правда здорово?! Мы после торжественной части с концертом уехали и только сейчас вернулись. Я за ксилофоном зашёл, а тут меня к вам позвали.
– Мы долго не задержим. Всю ночь, значит? А кто ещё катался?
– Классная, родители Сашки, родители Ленки, ещё чьи-то, но я их не знаю. И почти все ребята. Проще сказать, кого не было.
– Так много народу? А почему не все поехали?
– По-разному… Димуська ещё до торжественной части нажрался так, что его тошнило. Родители его отмечать не пустили, домой увели. Классная ругалась! Егор с Дашей куда-то гулять пошли, сказали, у них есть билеты. Витька после экзаменов еле ходит, сам не поехал. Говорит, башка жутко болит. А остальные все были.
– Дружный у вас класс. Вы приставали к берегу?
– Приставали. Только я не понял где, пристани не было. Мы больше часа в одну сторону плыли. Прямо на пляж нас выгрузили. Костёр разожгли, поляну накрыли. Шашлыки жарили, картошку пекли. Родители в основном, конечно. Мы больше развлекались.
– Никто не потерялся?
– Где там теряться? В лесу темно, зачем туда ходить?
– А! Ну тогда понятно. Зачем вас пригласили, догадались?
– Догадался. Уж не дурак. Из-за Паулы? Так она кубинка. И у нас с ней ничего серьёзного.
– Точно. Из-за Паулы.
– Девушка негритянка? – первый раз вступил в разговор второй человек.
– Мулатка. Паула обижается, когда её с негритянками путают.
– Что же вы с ней так неосторожно? Говорят, она вас всего оцарапала.
– Угу. И искусала. Она такая… Страстная.
– Оно понятно, молодость, иностранка, тем более негритянка, чувства бурлят, гормоны играют, но про бдительность забывать не стоит.
– Она же кубинка! Считай наша!
– Поэтому мы и ведём с вами разговор здесь, а не в другом месте.
Дальнейшие речи велись об осторожности в общении с иностранцами и особенно с иностранками. О том, что никогда нельзя забывать об осторожности. Что враг бывает хитёр и коварен. И прочие правильные слова. В заключение разрешили обращаться с любыми вопросами. Тот, который сидел у окна, дал визитку и закончил встречу:
– Идите, Сергей. Надеюсь, вы всё поняли и не забудете нас уведомить в случае каких-либо подозрительных обстоятельств.
– Не забуду. Мне где-то расписаться?
– Сергей! Вы про что?! Мы же просто поговорили. Совершенно неофициально. Можно сказать, старшие партийные товарищи разъяснили молодому комсомольцу некоторые моменты и детали, которые стоит знать, общаясь с иностранными гражданами.
– Понял. До свидания.
– Нет. Лучше прощайте.
Когда дверь за парнем закрылась, первый повернулся ко второму и сказал:
– Не он. Соврала твоя дочура. Хорошо хоть, проверили, а то сидели бы потом с грустным видом перед руководством.
– Этот даже ничего не понял. С таким количеством свидетелей врать бы не стал, бесполезно. Да и все мысли были про эту его… Паулу. Дашка рассказывала. Я сообщил по инстанции, проверили. Ничего такого. Любовь с первого траха. Девка инициатор, увидела и сразу в постель потащила. Покувыркаются пару недель, потом другого найдёт.
– Алиби проверить легко. Конечно, спросим других, но зуб даю – не он.
– Чего проверять? Всё ясно, как белый день. Егор, значит. Сучонок! Я ему устрою весёлую жизнь! Он у меня по сто семнадцатой сядет! А Дашка…
– Пойдём оформлять этого Егора. Заодно узнаем, кто таков.
Работа
– Иван Петрович, мне некого ставить в смену. Из двенадцати человек двое в отпуске, трое в институт поступают, ещё одна принесла справку на лёгкий труд.
– Ленка, что ли? Беременная?
– Ну да. Инженеров в ночь прошу выйти, так они тоже не очень – кто в отпуск уходит, у кого в машзале завал работы, кому просто не хочется.
– Да ладно! Выкрутимся. Каждое лето одно и то же. В сентябре – октябре непрошедшие в институты косяком пойдут.
– А до октября-то как работать будем?
– Что я могу сделать?
– Ищите людей в смену.
– Я тебе рожу их, что ли? Придумаем что-нибудь. Нам главное до сентября дожить.
– Вот заявление. Сегодня парень приходил на работу устраиваться.
– Хмм… Чего в институт не поступает?
– Поступает. На заочный, в «Керосинку».
– Что так? Почему не на дневной?
– Не хочет. Говорит, ему деньги нужны.
– А армия?
– Не идёт по статье.
– Опять псих какой-нибудь.
– И что? Инвалидности нет, не справится – выгоним. Но должен справиться, парень хороший. Аттестат – почти одни пятёрки.
– К нам-то как попал? Знакомый привёл?
– Нет. Представляете? Хотел в Вычислительный центр Академии наук оператором устроиться, но не на той остановке вышел. Пошёл было пешком, увидел нашу вывеску, на всякий случай заглянул на проходную, спросил. Вахтёрши меня и вызвонили. Мы у бюро пропусков сидим, я ему про ЭВМ БЭСМ-6 рассказываю, а тут наши девчонки мимо проходят, стали глазки парню строить. Пацан и поплыл. Я с него заявление взяла. Подписывайте, он с первого августа согласен выходить, а может, уломаю его на середину июля.
– Ладно, сейчас схожу в кадры, пусть сразу начинают оформление.
Выпускной вечер
Аттестаты зрелости выдают после выпускного вечера. Я вдруг задумался – почему? Может, чтобы ребята гуляли, не думая про оценки? С родителей собрали по десять рублей, что совсем не мало. Зато папа Сашки организовал речной трамвайчик. После официальной части и концерта мы грузимся и плывём по Москва-реке. Потом нас высаживают на пляж, всю ночь мы развлекаемся, купаемся, танцуем под магнитофон, а те родители, которые поедут с нами, будут всех кормить. Предполагается костёр, шашлыки и… пока это секретно, но все ребята знают… шампанское! Бутылка на четверых. Больше никакого алкоголя. Во всяком случае, при взрослых. Трамвайчик стоит на приколе, ждёт нас. Утром все плывут обратно. Причём от школы до причала и на следующий день от причала до школы нас везёт автобус. Честно скажу, на сегодня это круто.
Праздник прошёл великолепно. Сначала, как положено, фотографирование. Далее напутствия учителей. Потом благодарственные речи родителей и учеников. Затем подведение итогов нашей классной и начало концерта. Многие совмещают концерт с танцами, но это у нас впереди, танцевать будем на теплоходике. В основном номера делали наши ребята, однако и родители исполнили несколько песен.
Всё хорошо, но у Димуськи с собой было. Он принёс целый огнетушитель портвейна и умудрился во время торжественной части выйти в туалет и там выхлебать всю бутыль в одно рыло. Это даже опытному человеку надо постараться, а Димка не то чтобы раньше много пил. Половину стакана, много стакан с ребятами. В общем, ему стало хреново, а туалет теперь придётся отмывать. И ведь главное, его предки на вечер пришли! Совсем страх потерял. Словом, Димуська выбыл из компании.
Если Димку со скандалом увели домой родители, то Витька ушёл сам. Он какой-то доходной последнее время. Жалуется, когда готовится, башка постоянно болит. После экзамена дома пластом лежит, голову поднять не может. Сейчас ему опять стало хреново, решил не портить нам вечер и не рисковать самому. Попросил рассказать потом, как там будет, и пошёл отлёживаться.
Дашка вновь на меня фыркает, сидит рядом с Егором и держит его за руку. Ну и ладно, мне-то что.
Янка пришла из парикмахерской, сделав новую причёску, ту самую «бабетту». Ей идёт. Вообще все девчата с причёсками, все в новых нарядах, все красавицы, как на подбор. Мальчишки в белых рубашках, многие надели взрослые галстуки. Одёжка на нас, как в праздничный день. Даже подстриглись практически все. Хотя многие «под битлов».
На концерте исполнил «Тарантеллу» Прокофьева и «Лезгинку» Хачатуряна. Их ещё в музыкальной школе отработал. Приняли хорошо, но не больше. Да я не в обиде, даже скрипка, как музыкальный инструмент, зрителям понятнее, а ксилофон скорее экзотика, опять же классику мало кто слушает.
Яна спела песню на французском, которую поёт Мари Лафоре, а Ленка что-то на английском. Правда, переврала все слова, вообще не понятно, про что песня. Но это же не главное, да? В общем, почти каждый исполнил что-нибудь.
В самый последний момент, когда мы считай загрузились в автобус, Даша и Егор сказали, что у них есть куда-то билеты и они с нами не поедут. Честно говоря, нашим уже хотелось попасть на трамвайчик, так что парочку даже уговаривать не стали, пусть идут куда хотят.
На верхней палубе под тентом стоял полностью накрытый стол, родители постарались, мы расселись и отправились в плавание. Действительно, нам налили шампанское, выпили за окончание школы, за начало взрослой жизни, за учителей, за школу, за нашу классную. Но на все тосты стакан был наполнен только один раз. А наглая Янка у меня его уполовинила в свою пользу. Сказала: «Тебе лимонада хватит». Пока добрались до места, успели потанцевать под магнитофон, попеть хором. Лена с Вовой, хотя её родители были с нами, нашли время поцеловаться, когда предки не видели.
На месте трамвайчик ткнулся прямо в травянистый берег, с него опустили сходни. Там уже лежали заготовленные ветки и берёзовые поленья для костра, расставлены столы и скамьи. Оказывается, на этом месте часто устраивали банкеты и свадьбы, потому технология была досконально отработана.
Уже в темноте жарили шашлыки и хлеб, пекли картошку, потом с удовольствием ели. Можно было притулиться и подремать на кораблике, но этим, по-моему, никто не воспользовался. Опять танцевали, пели, играли в игры, как в пионерском лагере. Утром сонные, усталые, но довольные и счастливые вернулись обратно.
Многие, не заходя в школу, разбрелись по домам, но я отправился за ксилофоном. Если до него доберутся детишки, боюсь, деревяшки можно будет выбросить в мусорную корзину. Только вошёл, меня сразу огорошили – два товарища из органов ждут моего приезда. Что делать? Пошёл к ним. Ничего такого, только потерял время. Сначала пытались расположить к себе, расспрашивая про то, как прошёл выпускной вечер. Потом полчаса полоскали мозги общими словами о бдительности. Видимо, это положено мне было сказать, коли гуляю с иностранкой.