Первая серия из чёрного браунинга, шесть патронов на пять метров. Отстрелялся нормально, осечек не было. Все пули попали в овал. Не будем говорить про кучность. Вторая серия. То же самое, но дистанция десять метров. Все пули попали в фанерку. М-да… На пятнадцать, а тем более на двадцать метров решил не стрелять, бесполезно.
Бэби на тех же двух дистанциях показал аналогичные результаты. Собрал отстрелянные гильзы и продырявленные фанерки. Затем быстрым шагом удалился в сторону шоссе. Выстрелы довольно тихие, склоны оврага гасят звуки и не дают им далеко разнестись, опять же рабочий день, но лучше уйти от греха подальше. Отошёл на пару километров и из заранее припасённой четвертинки полил водкой на тряпочку, тщательно протёр руки и рубашку. Лучше спиртом пахнуть, чем порохом. Пистолеты в целлофановом пакете, пакет в сумке, сумка в рюкзаке, от них запах не учуют, а вот от рук могут.
Пока шёл, прикопал гильзы под корнями сосны, почти рядом с муравейником. Фанерки сжёг на старом кострище у речки, уже за шоссе. Залил угольки костра пионерским способом. Иногда этот метод зовут «девочки, отвернитесь». Убедился, что загореться ничего не сможет, и пошёл обратно на электричку. В дороге разговорился с пенсионером, он тоже пытался грибочков по ложбинкам поискать. И тоже напрасно.
Дома почистил пистолеты и убрал их по местам. Результаты стрельбы признал удачными. Первое, все патроны, хоть и старые, были отстреляны без осечек. И из саквояжа, и шесть из найденных на чердаке. Другие шесть чердачных на всякий случай оставил. Второе, новые магазинные пружины, кажется из бериллиевой бронзы, работают прекрасно. Третье, с пяти шагов по неподвижному арбузу я не промахнусь. Скорее всего. Но с десяти надо стрелять только в корпус. Звук выстрелов в меру громкий, отдача почти не чувствуется. Оба пистолета мелковаты для моей руки. Резюме такое – я вооружён и очень опасен. Может быть…
Ногинск
В Ногинск к Свете можно доехать либо электричкой с Курского, почти полтора часа езды и пятьдесят пять копеек затрат на билет, либо автобусом от станции метро «Измайловский парк». Причём автобусов два – обычный, который едет час с остановками, причём билет в нём стоит шестьдесят пять копеек, и «Икарус», экспресс. Едет сорок пять минут, стоит рубль. Поехали на электричке, до автобусов от меня больно неудобно добираться.
Как приехали, сразу пересели на трамвай. Было указание спросить остановку «Живые и мёртвые». Оказалось, ехать совсем недалеко, но какая-то бабуся на нас ругаться начала. Мы не поняли, а кондукторша вступилась: «Они откуда знают? Как им сказали, так и они говорят». Оказывается, остановка называется совсем по-другому, а то место, куда едем, так прозвали из-за новых пятиэтажных домов, построенных на месте перенесённого кладбища.
Света нас уже ждала у дома. Не заходя, всучила две сумки и повела к дому подруги. Та тоже была уже готова и, после представления нас друг другу, предложила перекусить. Мы начали отнекиваться, вроде на речку собирались, да и неудобно, только первый раз зашли к человеку и сразу начнём трескать. Тогда нам дали ещё две сумки и повели купаться.
Лида, как звали подружку, явно ко мне присматривалась, но с разговорами особо не лезла и вообще не навязывалась. Когда пришли на место, девочки расстелили подстилки, скинули платьица, оставшись в поддетых под них купальниках. Честно скажу, фигурка у Светы лучше, зато Лида выглядит значительно ухоженней, и бюст у неё чуть не на целый размер больше. Да и купальник импортный. Мы купались, загорали, играли в карты – развлекались, одним словом.
Девчата захватили с собой в сумках бидон кваса, огурцы, варёные яйца, зелёный лук и чёрный хлеб. Мы привезли полукопчёную колбасу. Сейчас отказываться не стали, тем более аппетит на свежем воздухе нагуляли. Вчетвером подъели всё принесённое. Потом продолжили купание и разговоры. Болтали в основном про окончание учёбы, про оценки, про то, кто куда идёт. Только ранним вечером стали собираться обратно. Девочки ушли в кустики выжимать купальники и переодеваться. Наши плавки и так высохли.
Когда Лида наклонилась, чтобы поднять с земли подстилку, в вырезе платья показалась голая грудь, был виден даже очаровательный розовый сосок. Девушка заметила мой взгляд и понимающе улыбнулась. Наши девчонки из класса за меньшее Димуську чуть не прибили, а здесь девушка восприняла взор как должное. Я даже подумал – может, она специально мне это показала?
Довели Лиду до её дома и начали было прощаться, но нам в приказном порядке велели зайти. Скромный двухэтажный каменный дом, рядом с трамвайной линией. Ночью с непривычки будешь просыпаться от грохота и дребезга проходящего вагона. На участке гараж и две-три сотки ухоженного садика. Нас провели в гостиную, где уже ждал ужин. Ничего особенного, но зажиточность чувствуется во многих деталях. За стеклом серванта много хрусталя, ковёр на стене, другой на полу. Импортный мебельный гарнитур. Хрустальная люстра. Цветной телевизор. На сегодня это дефицитные, дорогие и статусные вещи. Жаль, в девяностых они уже будут никому не нужны.
Стол накрыт прилично, но без излишеств. Из дефицитов разве только тарелочка порезанной кружочками сырокопчёной колбаски. Но накормили обильно и вкусно. Пирожки, домашние соленья, сало и всё такое прочее.
На горячее дали отварную молодую картошечку с зеленью и сливочным маслицем, а к ней жареную курочку. Судя по запаху и вкусу, деревенскую, а не магазинную «синюю птицу». С нами за столом сидели родители Лиды, так вот папа наливал мужчинам «Посольскую» водку. Кто понимает, тоже дефицит. Мы с Лёшей приняли по единой и больше не стали, отговорились дорогой домой. Закончили трапезу заваренным ароматным индийским чаем из Индии. Не фасованным в пачки «со слоном», а из необычной жестяной коробки. Торт был покупной, кремовый, но свежий и вкусный.
Мама девушки вела разговоры о погоде, засухе и телевизионных передачах. То есть ни о чём. Мудрая женщина, не стала поражать потенциального жениха богатством, ведь умный сам поймёт уровень дома, а дурак им здесь не нужен. В общем, мило провели время.
Лида показала свои снимки. Оказывается, её хобби – фотография. Выложила не портреты друзей и близких, а лишь пейзажи и натюрморты. Никакого цвета, только чёрно-белая гамма, только серые полутона. Скажу честно, это было очень хорошо, это настоящее искусство. Я по-хорошему поразился, не ожидал увидеть такого. Девушка приняла моё восхищение и пообещала «может быть, когда-нибудь» показать другой альбом. Спросил – почему не сейчас? Ответила в смысле, что там слишком личные снимки, там такие фото, которые далеко не все поймут правильно, там портреты девушек в стиле «ню». Я не стал настаивать на показе, это действительно не стоит видеть посторонним.
Девчата нас проводили до электрички. С Лидой мы ничего не решили по поводу дальнейших встреч, нежные чувства друг к другу, конечно, не пробудились совершенно, но поговорить было интересно.
Работа
Саша
– А! Сашок пришёл! Садись, родной, рядом на лавочку! Выпей с нами! Риммочка! Ласточка! Налей Сашуленьке твоего фирменного… Да не жадничай! Двойную… Нет… Тройную дозу плесни!
– Я не…
– Ты что? Риммочку не уважаешь? Ну-ка, залпом! Хоп! Вооот! Теперь закуси шоколадкой. Может, больше не придётся… Хорошо пошла? Забирает?
– Да. Как-то прямо…
– Я чего тебя позвал сюда в скверик, Сашенька? Пару вопросиков надо прояснить. Ты, говоришь, джинсы отец привёз из самого Бундеса?
– Да. Он мне…
– А я посмотрел, на них этикетка из «Берёзы». Отец по пути на чеки закупался, да?
– Не знаю. Может быть…
– Это ерунда. Ещё вопросик есть. Тебе сказали, что самый сладкий клиент приедет. Адресочек дали. Хорошо, человек не доехал – облава случилась. Волнуешься? Не потей, выпей лучше. Риммуся, налей.
– Я тут ни при чём.
– Да? Может, и ни при чём. Только вас трое мальчишечек было. Каждому адресок дали. Понимаешь, Сашуля, у каждого свой адресочек был, и все они в разные места. Облава только на твой пришла. Есть думка, что продался ты. За джинсы и за всё другое хорошее. Может, сесть за фарцу испугался, может, пообещали чего. А? Было? Чего молчишь?
– Сомлел он.
– Думаешь? Впрочем, и то долго держался. Дурь что-то не сразу подействовала.
– Нормально сработало. Я правильную дозу рассчитала.
– Тебе, Риммуленька, поверю. Разложи ему по карманам ложечку, фольгу, зажигалку. Так… Теперь белого чуток сыпани… и сюда… Остатки на колени, бумажку рядом. Ещё одну дозу к ложке.
– Даже жалко на такого говнюка такой джанк тратить.
– Не жалей, это ему на могилку вместо веночка. Не откачают?
– Уже точно нет.
– Тогда уходим.
Проверка
– Кубинцы неофициально обратились к нам, захотели получить информацию про некого Нилова, так?
– Одна кубинка с ним… э…
– Трахается. Это если ты хочешь сказать вежливо. Она бывший боевик, младший лейтенант спецподразделения. После ранения демобилизована и переведена на работу в торгпредство. Сняла парня на пляже. Сигнал пришёл в тот же день. Я правильно говорю?
– Так точно.
– Парень никто и зовут его никак. К секретным материалам ни он, ни его окружение доступа не имеют. В подозрительных контактах не замечен. С начальной школы состоит на учёте в психдиспансере, потому его даже в армию не берут. Учится, правда, хорошо. Отзывы учителей прекрасные. Подал заявление на техническую должность в ВЦ академического института, закрытых исследований там не ведётся. Никому не интересен и не нужен, от слова «совсем».
– Был сигнал о покупке джинсов у спекулянтов.
– О! Хоть что-то! А то я уж было подумал, ангел безгрешный к нам с небес спустился. Крылышек только не хватает, да конец по колено болтается. Ан нет! Оказывается, одежду он всё-таки носит, голой задницей на людях не сверкает! Вот ты к чему мне сейчас про джинсы сказал?
– Коллеги пытались через Нилова нащупать канал доставки…
– Нащупали?