– Кто такие? – с чувством превосходства спросил милиционер.
Его совершенно не смущал тот факт, что Никита даже в сидячем положении находился выше него над землей.
– Мне бы позвонить.
– Куда?
– Жене.
Прежде всего он должен был связаться с Мартой. А уж она бы поставила в известность Валеру.
– А документы можно?
Никита выбрался из кабины, спрыгнул на землю.
– Нет документов. Похитители забрали...
– Похитители?! – Как на идиота посмотрел на него капитан.
– Да, нас похитили. Заставляли работать на алмазном карьере... Там алмазы добываются, незаконная разработка... Вам в Москву звонить нужно. Только за одну информацию майора получите...
Бывший геолог Илья предполагал, что на каторжных приисках добывается алмазов на сотни миллионов долларов в год. Но еще большего внимания заслуживал сам факт использования рабского труда. Вряд ли это событие можно было считать ординарным.
– Что я там получу, это мое дело. А ты смотри, чтобы самому ничего не получить... Значит, нет документов? Плохо... А там кто в машине?
– Друг мой. Вместе бежали... У него температура, ему в больницу надо...
– Разберемся...
Милиционер, поеживаясь, зевнул. И меланхолично повернулся к Никите спиной, движением головы приглашая следовать за ним. Пришлось подчиниться. Похоже, толку от этого капитана не будет никакого. Он уже на документах зациклился, какой-то там каторжный лагерь его не волнует. Ну и ляд с ним, Никите лишь бы до телефона добраться, а там они со Стасом продолжат путь.
В отделении милиции была своя дежурная часть, но, видимо, использовалось это помещение только в дневное время. Сейчас там находился дежурный – здоровенный прапорщик с огромной, но отнюдь не рахитной головой. На столе перед витринным стеклом с окошком – термос, от которого пахло кофе, газетка с нарезанным на ней салом, хлеб, луковица.
– Иванчук, ты что, голодный? – раздраженно спросил капитан. – Ты же из дома только что...
– Не из дома, – ухмыльнулся прапорщик. – У Зойки был... А у нее муж со смены утром возвращается...
– Смотри, залетишь!
– Я ж не баба, чтобы залетать... Угощайтесь, товарищ капитан. Кофе настоящий...
Никита с завистью смотрел, как льется в кружку черная, окутанная паром струя. С каким удовольствием он выпил бы чего-нибудь горячего, хотя бы просто кипятку. А еще больше нуждался в том Стас...
Капитан угостился. И про Никиту не забыл.
– Принимай гражданина, Иванчук... – небрежно показал он на Никиту. – А может, он и не гражданин вовсе... Документов нет...
– Если нет, значит, не гражданин, – нехорошо усмехнулся прапорщик.
И ловкими быстрыми движениями охлопал Никиту своими лапищами с ног до головы. Но найти ничего не смог. Пистолет находился в машине.
– Про какой-то алмазный карьер говорит, – сказал капитан. – Говорит, что сбежал оттуда...
Прапорщик насмешливо глянул на Никиту.
– Вид у него нездоровый... Может, головой стукнулся?
– Нормально у меня с головой. А карьер есть, двести пятьдесят километров отсюда. Там рабский труд используется...
– Так ты что, рабом был? – хмыкнул Иванчук.
– Был.
– А справка об освобождении есть?
– Какая справка?
– Что, ни справки, ни вольной?.. Значит, как был рабом, так и остался... Здесь, у нас будешь работать. Для начала пятнадцать суток...
Прикалывается прапорщик, весело ему. На Никиту, как на клоуна, смотрит... Ну да, у них же здесь скучно. Никаких развлечений, кроме как замужних баб топтать...
– Да хоть сорок пять, – через силу улыбнулся Никита. – Только накормите...
– Накормим, – кивнул Иванчук.
Но при этом даже мысленно не пригласил Никиту на чашечку кофе.
– И позвонить дайте...
– Сами позвоним, на «ноль-три»... Тебе лечиться надо, парень. Рабский труд, насмешил. Да у нас полстраны за бесплатно...
– Не увлекайся, – одернул прапорщика капитан. – Лучше покажи, где у нас телефон...
– Так вот же... – Иванчук показал на допотопной конструкции аппарат на столе.
– Это обычный. А человеку спутниковый телефон нужен...
– А-а, так это на узел связи надо... Иди сюда!
Прапорщик распахнул железную дверь с решетчатым окошком, за которой открылось крохотное помещение с деревянной скамьей вдоль стены. В углу маленький столик, а на нем аппарат ничуть не лучше, чем в дежурном помещении. Он так же напоминал спутниковый телефон, как ящерица динозавра...
– Только недолго, – приглашая Никиту в комнатку, сказал капитан.
– Да мне бы с обычного телефона позвонить...
– А далеко звонить?
– Далеко. Почти так же, как до Москвы...
– Тогда только отсюда... Давай, не тяни резину...
Никита пожал плечами и зашел в комнату. Но еще не успел снять трубку с рычагов, как дверь за ним предательски закрылась. А трубка молчала. Потому что телефонный шнур был соединен исключительно с воздухом... Провели его менты, заманили в ловушку...
В комнате было небольшое зарешеченное окошко, из которого можно было увидеть стоявший неподалеку вездеход, где сейчас находился Стас. И не только он... А к машине подходили двое – капитан и прапорщик. Настороженно идут – осматриваются, и у того и у другого кобура на поясе расстегнута... Иванчук залез в кабину, минут через пять вытащил оттуда связанного водителя. А куда же Стас подевался?..
Похоже, Иванчук обладал геркулесовской силой: играючи перебросил через плечо связанного водителя, понес его в отделение. Капитан же остался возле машины. Немного постоял, словно прислушиваясь к чему-то, затем залез в кабину.
А в дежурном помещении за дверью что-то с шумом упало на пол. Никита подошел к двери, услышал голос Иванчука:
– Ну, а теперь поговорим...
Ответом ему послужили какие-то нечленораздельные звуки. В конце концов до прапорщика дошло, что у жертвы кляп во рту.
Никита услышал возмущенный голос водителя:
– Вам что, не звонили?.. Должны были... Эти от Курбатова сбежали...
– Эти? Одного только вижу...
– А второй где?
– Никого в машине больше не было. Только ты...
– Найти второго надо...
Сначала водитель отчитал прапорщика, теперь вот распоряжения дает... Никита мог бы догадаться, что могущественной организации, которую представляли собой алмазные прииски, ничего не стоило прикормить окрестных ментов... Какой-то Курбатов...
В комнате послышался еще один голос.
– Смотри-ка, что я нашел! – восторженно сообщил капитан.
– Автомат... У них еще и пистолет был... – сказал водитель.
– Кто это?
– От Курбатова... – пояснил Иванчук. – Там двое сбежали... Одного закрыли, а другого искать надо... Ангулина вызывать надо и Барцева...
– Как они убежали? – спросил капитан.
– Да как, восемь человек убиты, четыре ранены. Меня вот оприходовали... Профессионалы, видать, в спецназе служили...
– Да, задали вы нам задачку... Как нам второго найти, если он такой? – В голосе прапорщика угадывалось волнение слабого духом человека.
– А не надо никого искать...
Это был голос Стаса.
– Спиной ко мне все встали... Предупреждаю сразу, оборотней терпеть не могу и стреляю без всякого сожаления...
Скоро послышался скрежет ключа в замочной скважине, и дверь в камеру распахнулась. Никита вышел в дежурку, где у окна рядком стояли напуганные менты и освобожденный ими преступник.
– Меняемся местами, – сказал Стас.
Видно, подкрепленные силой оружия его слова звучали более чем убедительно. Ему не понадобилось объяснять, что значит меняться местами. Незадачливая троица поняла его с полуслова и молча переместилась в камеру, которую только что занимал Никита. Стас закрыл их на ключ.
– Позвонить надо...
Никита взялся за трубку телефонного аппарата, но в этом время возле их вездехода за окном остановилась машины – желто-синий «уазик» с мигалкой на крыше.
– Уходим, – скомандовал Стас.
Они вышли на крыльцо административного здания в тот момент, когда к нему же подошли два молодых парня в милицейской форме. У одного на плече коротким стволом вниз висел автомат. И у Никиты точно в таком же положении автомат. И на лице такая же непоколебимая уверенность в своих чрезвычайных полномочиях. Поэтому милиционеры даже посторонились, пропуская Стаса и шедшего вслед за ним Никиту.
Менты вошли в здание, а они со всех ног понеслись к своей машине. Менты выскочили на крыльцо, но вездеход уже набирал ход.
Милицейский «уазик» обладал неплохой проходимостью, но догнать гусеничный тягач не смог – по той простой причине, что Стас догадался прострелить колесо из бесшумного пистолета...
Проснулась Марта в полутемной душной комнате. Пахло землей и плесенью. Она лежала на каком-то диване – ни простыни, ни матраца. Голые, плохо оштукатуренные стены, дощатый пол, маленькое слуховое окошко под потолком. Судя по всему, это было подвальное помещение, куда ее сплавил самозваный капитан. На ней не было наручников, и ноги не связаны. Но это и не нужно. Стены – железобетонные плиты в облицовочном камне, выход закрывала бронированная дверь... Из мебели только диван, столик, тумбочка и стул. В углу возле двери стояло замусоленное ведро – судя по всему, для отправления естественных надобностей.
Собственная судьба волновала ее постольку-поскольку. Куда больше волновалась она за брошенных детей и пропавшего мужа. Жаль, что не могла обернуться птицей и выскользнуть из этой клетки через окошко в стене... Она была уверена, что иной возможности покинуть эту темницу для нее не существовало. Добром ее отсюда никто не выпустит...
Спустя какое-то время открылась дверь, и в камеру вошел крепкого сложения парень в черном костюме и белой сорочке без галстука. Молча поставил на столик поднос с дымящимся обедом. Марта могла бы напасть на него, возможно, ей бы удалось вывести его из строя, а что дальше? Ведь тюремщики должны знать о ее буйном нраве. Им должно быть известно, как она вела себя в машине, когда ее сюда везли. Наверняка кто-то еще стоит за дверью, возможно, с электрошокером.