— Ты, Жмень, и ты, Петрух, сами знаете…
— Да завалим козлов, не вопрос…
Первым не выдержал Витал. Он сорвал с гранаты предохранительную чеку и бросил ее вниз. И только после этого крикнул:
— Это вопрос!
Вслед за первой гранатой полетела вторая. Ее бросил Никита… Взрыв, еще взрыв… Звон в ушах, крик ужаса, чей-то предсмертный стон, проклятия… Никита не обращал на это никакого внимания. С потрясающим хладнокровием он бросил вниз еще две гранаты. В моменты разрывов не высовывался. Чтобы не угодить под свой же осколок.
И Витал делал все как надо. Он швырнул последнюю гранату и встал. Одновременно с Никитой. И вперед. Вернее, вниз…
Никита делал все правильно. И легко. Перед тем как проснуться, человек иногда видит управляемые сны. Он видит себя этаким суперменом. И как бы враг ни пытался, он не в силах его победить. В героя могут стрелять, рвать его гранатами. Но пули проходят мимо, осколки отскакивают, взрывная волна гладит ласково, как легкий морской бриз… С Никитой происходило примерно то же самое. Только это был не сон, а жестокая реальность. В которой он убивал. Убивал легко и непринужденно. Без всякого внутреннего напряжения…
Как будто не человек он. Робот. Или зомби, запрограммированный на убийство.
Вместе с Виталом он спустился на площадку, где в грудах истерзанной человеческой плоти шевелилось что-то живое. Браток с оторванной рукой дергался в предсмертных конвульсиях. И еще один живой человек. Он лежит неподвижно. И вдруг резко разворачивается. Лицо залито кровью, правого глаза нет. Но есть рука, а в ней пистолет. И этот пистолет направляется на Никиту…
Короткая очередь. И браток замирает навеки. Никита успел проконтролировать событие. Он держит ситуацию под постоянным контролем.
Трупов было пять. И еще по ступенькам вниз тянется жирный кровавый след. Все лампочки на площадке выбиты взрывной волной. Но Никита видел этот след.
Раненого братка они увидели на следующей лестничной площадке. Он был весь в рваных ранах, весь в крови. Он уползал от преследователей. И остановился, когда понял, что никуда ему не уйти.
Он узнал Витала. И протянул к нему руку, как будто взывал о пощаде.
— Витал, братуха… — жалобно протянул он.
— Хату как вычислили? — спросил Витал. И продолжал идти на него.
— Гиря, — коротко ответил тот.
Значит, Гиря эту квартиру сдал. Из следственного изолятора.
— Быстро вы…
— Витал, помоги…
— Да, конечно, братуха!
Витал нажал на спусковой крючок. Грохот, звон гильз, запах пороха… Браток больше не чувствовал боли.
— Чтобы не мучился, — бесцветно бросил Витал.
Они спустились на первый этаж. Никита шкурой почувствовал опасность. И тут голова выдала правильное решение.
Не останавливаясь ни на секунду, он вытащил из кармана гранату. То же самое за ним молча повторил и Витал. Артемчик прикрывал их сзади. Если вдруг что, он готов был жать на спусковой крючок.
Никита по кривой швырнул «эргэдэшку» в затемненное пространство возле входной двери. Грохот взрыва, а за ним чей-то предсмертный стон. Все это подтвердило, что он поступил правильно.
Витал также швырнул туда гранату. И сразу же после взрыва залил пространство свинцовым дождем. Но добивать было некого. Два боевика уже не дышали…
Но это было еще не все.
Вроде бы с ленцой Никита и Витал, а за ними Артемчик вышли из подъезда. Но это была обманчивая вялость. На нее как на удочку попались четыре братка, которые шагали к ним. Они не так быстро, как было нужно, вскинули свои пистолеты. Никита и Витал опередили их всего на доли секунды. Автоматы в их руках загрохотали еще раз. Через мгновение к ним присоединился Артемчик. Пули встретились с телами боевиков, окрасили их в красный цвет.
— Вот и все, — сказал Витал, когда все четыре братка распластались у его ног.
Он надавил на спусковой крючок, чтобы добить раненого. Но автомат молчал. В нем не было больше патронов.
А раненый с мольбой смотрел на Никиту. Говорить он не мог. Говорили только глаза. А в них жуткий страх перед смертью.
— Клюв, ты? — узнал его Никита.
Жалости к нему он не чувствовал. Но и добить его рука не поднималась.
Клюв кивнул. В глазах его появилась надежда.
Через него Никита попал в банду. Через него прошел первое свое боевое крещение. Только не понимал он, что не благодарить его должен Никита. За все это он должен был его наказать…
Но только не запрограммирован был Никита на месть. Он был запрограммирован на выживание.
Положение спас Артемчик. Его автомат выдал короткую оглушительную трель. Клюв дернулся, закрыл глаза, затих…
Ну вот и все, отрешенно подумал Никита.
Не важно, как, сам или с чьей-то помощью, но он выиграл этот бой. Цель достигнута. Где-то в глубинах его закодированного мозга будто вспыхнул красный огонек. Но это еще не значило, что можно расслабляться…
И Витал так не думал. Он быстро подошел к головному джипу. Осмотрел его. Пусто. Затем глянул во второй. И там никого. И в «БМВ» никто не прятался. Зато там на водительском сиденье валялся сотовый телефон. Он взял его.
— Уходим, — сказал Витал и показал Никите на ближайший джип.
Ключ торчал в замке зажигания. Через минуту Никита уже выезжал со двора и мчался по шоссе. А откуда-то издалека доносился вой милицейских мигалок.
— Ник, не ожидал от тебя… Ты сработал просто класс! — восхищенно протянул Витал. И положил руку ему на плечо.
— А ты получишь в глаз! — зло попал в рифму Никита.
И скинул с плеча его руку.
— Эй, братуха, ты чего? — нахмурился тот.
— А того!.. На фига мы поперлись в эту квартиру?.. Знал же, чем все закончится…
Витал долго переваривал услышанное. И наконец выдал:
— Ник, братуха, не надо так со мной… Ты пацан крутой, базара нет… Но и меня ведь не под капустой нашли… Не надо так со мной… Ладно?
— Все, замяли, — кивнул Никита.
— Ну вот и лады… А на хату мы правильно сунулись. Скольких козлов замочили… Теперь нас долго никто искать не будет… — Витал неожиданно зевнул. Громко, широко. — Выспимся…
— А менты?
— Менты — фигня… Сам знаешь, им даже в кайф, когда наш брат своего брата мочит…
— Ладно, про ментов забудем… А ты правду сказал, Витал. Выспаться бы…
Никита вдруг почувствовал, что смертельно хочет спать. Он уже понял, что опасность позади. И теперь организм требовал срочной защиты от перегрузки. ,
И тут зазвонил телефон.
— Да? — зевнул в трубку Витал. — Свист?.. Не-е, это не Свист… А-а, это ты, козел? — тут же оживился он. — Что, пистон помойный, не ожидал?.. Да, Кэп, звездец твоим дятлам. Скажи там пацанам, что всем писец придет, кто на меня лапу свою поганую поднимет. А тебя, погань, я с дерьмом сожру, переварю и под Мавзолеем вывалю… Давай, давай, лайся. Укусить один хрен не сможешь… Кто, я? Я не смогу? Да я тебя из-под земли достану…
Никита не слышал слов Кэпа. Но нетрудно было понять, что Кэп говорит Виталу.
— Короче, пес, ты не гавкай. А слушай сюда. Давай «стрелку» забьем. Разберемся конкретно… Давай?.. Ну лады… Где?… Ага, понял, знаю… Когда?.. Не-е, давай вечерком. Нам выспаться надо, ага… В семь? Отлично… Жди… Ну все, пошел в дырку к папуасу, чмо вшивое!..
Витал вышвырнул телефон в окошко. И посмотрел на Никиту.
— Нам на завтра «стрелу» зарубили. В кабаке с Кэпом встретимся. Типа, без пальбы все будет…
— Встречайся с кем хочешь… Только меня с собой не бери. Мне это на фиг не нужно…
— Чего?
— Да нас там, как куропаток, перещелкают.
— Ага, и на кухню к повару. На жаркое Кэпу…
— Вот-вот, не он, а ты вонять возле Мавзолея будешь.
— Не буду… Потому что никуда я не пойду. Я не совсем еще спятил…
— Зачем тогда воду мутить?
— А затем…
Глава шестая
Кэп непонимающе смотрел на следователя. Тот пригласил его к себе, чтобы навешать ему на уши протухшую лапшу.
— Что? — скривился Кэп. — У вас нет доказательств того, что Сфинкса грохнули эти ублюдки?
— А вы потише, гражданин Капитонов! — приструнил его опер из РУОПа.
До сих пор он просто присутствовал при разговоре. А тут на тебе, хавло раззявил.
— Я понимаю, у вас есть свои люди в милиции. Вот с ними можете разговаривать , как вам угодно. А с нами прошу пасть на замке держать. Мы у вас не на прикорме…
— Так в чем же дело? Это нетрудно исправить…
— И мне нетрудно ошибку исправить. Сейчас как вмажу промеж глаз…
Видом своим опер производил серьезное впечатление. И говорил очень даже убедительно. В какой-то миг Кэпу показалось, что он и в самом деле сейчас проломит ему переносицу. Этого не случилось. Но возникать больше он не решался.
— Да, у нас нет веских улик, чтобы утверждать, что Григорьев и Брат причастны к покушению на вашу жизнь…
— Но их же видели. А потом, эта «семерка»…
— Нападавшие были в масках. Отпечатков пальцев в машине не обнаружено…
— А моих друзей вчера утром расстреляли…
— Об этом другой разговор… Но и тут мы не можем утверждать, что в этом деле замешаны Григорьев и Брат… Ни один из ваших… гм… друзей не выжил. И свидетелей нет… Может, кто что и видел. Но никто ничего не говорит. Страх — сильная штука. Уж кому-кому, но не вам это объяснять…
— А отпечатки пальцев? В квартире нашли брошенное оружие. Да и козлы эти там были. Должны же отпечатки пальцев где-нибудь остаться?..
— Увы… Ничего…
— Так что, вы не можете их задержать?
— Задержать мы их должны бы. Есть улики, нет, но у нас они в качестве главных обвиняемых проходят… Но задержать мы их не можем. Оперативно-розыскные мероприятия результатов не принесли…
— Хреново ищете.
— А вы их как ищете? — парировал выпад опер.
— Мы?.. А это ваше дело их искать…
— А вы, значит, никак их не ищете?
— Нет, вся надежда на вас…
— Все правильно, вам незачем их искать. Они сами идут к вам в руки.
— Не понял, — напрягся Кэп.