кой-нибудь босс приглашал его для оценки. И еще он был известен своими знаниями сокровищ предтеч.
А кто оценщик на Путеводной? Он должен быть компетентен, достоин доверия и, несомненно, обладать широкими связями в Гильдии. Предположим, на Путеводную явится, спасаясь от преследований со стороны Патруля, человек, обладающий такими качествами. Преследование со стороны Патруля — для такого человека профессиональная опасность. Он может вначале пробраться туда незаметно, но потом именно репутация привлечет к нему внимание босса, завладевшего сокровищем, и его могут попросить провести независимую оценку. Масса «если», «и», «но», однако все же какая-то логика в этом есть. Единственный недостаток подобных рассуждения в том, что этот человек мертв.
Я так глубоко погрузился в свои мысли, что только краем сознания отметил: Ризк начал что-то говорить, но Иити жестом остановил его. Все смотрели на меня, и те двое, что могли следить за моими мыслями, были явно заинтересованы. Мой отец мертв, и это очень определенно делает невозможным то, что бы он мог сделать, будь он жив. Бесполезные рассуждения, но я продолжал думать о том, какие преимущества оказались бы на стороне отца. Предположим, оценщик, обладающий отличной репутацией, высоко ценимый Гильдией, даже будучи в отставке, особенно хорошо разбирающийся в сокровищах предтеч, появится на Путеводной, но не обратится к боссу, завладевшему добычей. Логично предположить, что его попросят оценить награбленное, и тогда… Но тут мои рассуждения прервались. Я не мог понять, как вернуть сокровище… об этом можно будет думать только после разведки на Путеводной.
Нужен план! Я совсем сошел с ума, задумывая такое неосуществимое мероприятие. Хайвел Джерн мертв уже почти три планетарных года. И о его смерти — а убили его, конечно, по приказу Гкльдии — хорошо известно. Слишком широко известна была его репутация, несмотря на годы, проведенные в отставке., Он мертв!
— Такие сообщения и раньше, бывало, оказывались ошибочными. — Я уловил эту мысль раньше, чем понял, что послана они Иити.
— Но не тогда, когда казнь совершена по приказу Гильдии, — возразил я, оторванный от мыслей о плане, который мог бы стать осуществимым, если бы на моем месте был отец.
Встать на место отца — может, это мной манипулирует Иити? Нет, теперь я достаточно чувствителен к его влиянию, чтобы быть уверенным: мысль моя собственная, родилась в моей голове. Ребенком я хотел стать таким же, как Хайвел Джерн. Он так заполнил мою жизнь, что вытеснил из нее почти все остальное. Тогда я не понимал, что мое прохладное отношение к его жене, сыну и дочери объяснялось тем, что я был приемным ребенком — из тех детей, которых отправляют на усыновление в семьи на давно колонизированные планеты, чтобы уменьшить возможность генетического вырождения. Я чувствовал себя сыном Джерна и продолжал так чувствовать, даже когда старший брат после смерти отца раскрыл мне истинные обстоятельства моего рождения. Мой «брат» Фаскел тогда стал по праву наследником магазина и имущества отца.
Хайвел Джерн сделал для меня все, что мог. Я стал учеником торговца драгоценными камнями, человека с огромным опытом и изобретательностью, к тому же я получил предвечный камень и все, что мог усвоить из знаний отца. И я был совершенно убежден, что отец считал меня своим истинным сыном — если не по телу, так по духу.
Где-то должны существовать данные о моем истинном происхождении; я никогда не пытался их узнать. Но мне казалось, что любопытство и непоседливость, которые были так характерны для Хайвела Джерна, перешли ко мне. И при наличии других характеристик я вполне мог бы занять его место в Гильдии.
Итак… я хотел стать таким, как Хайвел Джерн. Возможно ли действительно стать им на какое-то время? Риск, связанный с таким обманом, огромен. Но с Иити и его способностями…
— Я все гадал, когда ты наконец придешь к этому выводу, — послышалась сухая мысль мутанта.
— В чем дело? — сердито спросил Ризк. — У тебя… — он почти обвиняюще посмотрел на меня, — у тебя есть план, как попасть на Путеводную?
Но я отвечал Иити, хотя сделал это вслух, словно отказываясь от ёго помощи в осуществлении дикого плана.
— Слишком рискованно. Джерн мертв. И они, конечно, об этом знают.
— Кто такой Джерн и какое отношение его смерть имеет к нам? — пожелал узнать Ризк.
— Хайвел Джерн был старшим оценщиком у патрона Гильдии в нашем секторе, и он мой отец, — изложил я факты. — Его убили…
— По приказу Гильдии? — спросил Ризк. — Если он мертв, какой от него нам толк? Конечно, я понимаю, что оценщик с гильдейским рангом может попасть на Путеводную, но… — Он замолчал и нахмурился. — Ты хочешь выдать себя за отца? Но они узнают. Если был контракт на его убийство, они узнают
Однако теперь я уже не так был в этом убежден. Мой отец был в отставке. Конечно, время от времени его навещали люди Гильдии. У меня были свои доказательства этого. Одного из них я узнал в капитане корабля Гильдии, который приказал допросить меня на планете, где были найдены предвечные камни. Джерна должны были убить по приказу Гильдии за то, что у него оказался камень, но сам камень не нашли. Но предположим, они решили, что отец мертв, а в нем еще теплилась жизнь, и со временем он пришел в себя? Конечно, семья совершила погребальный обряд. Но и это тоже старинная уловка, чтобы избежать мести. А на той слабо населенной планете, которую отец выбрал для своего постоянного жительства, люди Гильдии не могли проводить очень тщательную проверку: их сразу заподозрили бы.
Итак, мы имеем воскресшего Хайвела Джерна, возможно, контрабандой вывезенного с планеты… Существует радикальная медицинская техника — пластическая хирургия, способная изменить внешность человека. Нет, это не подойдет. На Путеводной должен появиться Хайвел Джерн, которого можно узнать. Я снова постарался перестать продумывать детали этого безумного плана. Логика говорила, что он безумен. Но справиться с собой не удавалось. Я должен выглядеть, как Хайвел Джерн. И моя внешность должна приводить в недоумение: кто захочет принимать на себя внешность человека, убитого по приказу Гильдии? Такие обстоятельства могут даже обеспечить мне более быстрый доступ к боссам Путеводной. Если слухи справедливы, существует соперничество между боссами Путеводной и Гильдии. И на Путеводной могут принять беглеца, которого можно использовать, даже если этого не хочет Гильдия. В конце концов, оказавшись на станции, он станет пленником, которого легко контролировать.
Итак… Хайвел Джерн, убегающий от Гильдии и Патруля. Но и меня преследовали обе стороны, потому что я оказался обладателем предвечного камня. Предвечный камень… Мысли мои снова вернулись к нему. Я не использовал силу камня, который ношу на своем теле, не пытался увеличить мощность «Идущего по ветру», хотя мы с Иити установили, что это возможно. Я даже несколько недель не смотрел на него, просто время от времени нащупывал в своем поясе.
Достаточно одного намека на то, что я несу на себе, и я стану целью Гильдии, нарушу непрочный мир, установившийся между Патрулем (у Патруля могли возникнуть подозрения, но не было доказательств) и мною. Нет, камень я не могу использовать для проникновения на станцию джеков. Вернемся к Хайвелу Джерну. Он никогда не бывал на Путеводной. В этом я был относительно уверен. Значит, он не может быть знаком ни с какой частью станции. А с помощью Иити, который способен читать мысли, я узнаю…
Но могу ли я стать Хайвелом Джерном на время, достаточное, чтобы найти награбленное? Шрам на лице держался несколько часов, чуждая внешность, которой я воспользовался на Лайлстейне, еще меньше. А мне придется быть Хайвелом Джерном несколько дней и все время сохранять внешность, а за мной будут подсматривать.
— Я не могу, это сделать, — сказал я Иити, потому что знал, что он единственный из троих ждет моего решения. — И ты не сможешь удерживать внешность, — продолжал я, — не сможешь так долго.
— Ты говоришь верно, — согласился он.
— Значит, это невозможно.
— Я обнаружил, — непогрешимым тоном заговорил Иити; такой его тон меня особенно раздражал, он действовал на меня как удар шпоры, даже если я не хотел ему поддаваться, — обнаружил, что мало, очень мало остается невозможным, если обладаешь всеми фактами и внимательно их анализируешь. Ты хорошо справился со шрамом — удивительно хорошо для того, кто обладает способностями твоего вида. Еще лучше прошло с внешностью космонавта. И нет причин, почему бы тебе…
— Я не смогу удержать внешность на необходимое долгое время! — ответил я, решив найти ответ на свои мысли и на то легкое принуждение, которое исходило от обоих телепатов.
— Это тоже следует обдумать, — уклончиво ответил Иити. — А сейчас наш друг нуждается в отдыхе.
И я увидел, что закатанин действительно тяжело опустился на постель. Глаза его почти закрылись, и он казался очень уставшим. Вместе с Ризком мы постарались уложить его поудобнее, потом я ушел в свою каюту.
Здесь я упал на койку. Но обнаружил, что не могу отделаться от мыслей и продолжал, вопреки собственному желанию, пытаться разрешить неразрешимое. Лежал, глядя в потолок, и старался рассуждать логично. Хайвел Джерн может проникнуть на Путеводную. Я могу с помощью Иити принять внешность Хайвела Джерна. Но продолжительное удержание этой внешности связано с большим напряжением, оно может истощить наши силы. А мы должны постоянно быть настороже и ожидать опасности в сердце вражеской территории.
Если бы была возможность поддерживать иллюзию, не утомляя меня и Иити… Иити должен обладать свободой и возможностью читать мысли, это послужит для нас дополнительной защитой. Увеличить силу — как мы смогли с помощью предвечного камня увеличить мощность разведочного корабля Патруля. Предвечный камень!
Я нащупал небольшое утолщение на поясе. Сел и поставил ноги на пол каюты. Впервые за несколько недель открыл карман и достал бесцветный, непривлекательный комок — предвечный камень в состоянии сна.